Ночь Победы
Похоже, наступило утро. Виктор открыл один глаз. Прислушался к самочувствию. Противности от прихода нового дня не ощущалось, скорее наоборот. Так бывает, когда сон случается приятным. Концовка его еще оставалась в размягченном сознании. Нет, сон как сон. Так себе сюжет: аэропорт, бесконечная толпа на регистрацию. Обычная суета и неразбериха. Кому-то нужно в Израиль, кому-то в Штаты, мужику в лисьей шапке – в Ванкувер. Почему все в одной очереди? Кто-то за кадром объясняет: толпа стоит не на рейс, а на выезд. То есть, куда лететь – им все равно. Главное - вылететь, а уж потом они доберутся – кому куда надо. Приснится же такая муть. Сам то он никуда не собирался. Нет, такой сон не мог сформировать настроение.
Как же сразу не вспомнил? Сегодня День Победы! Это один из двух личных праздничных дней в году, когда Виктор позволял себя баловать рюмкой коньяка – с утра! Правда, для этого нужно встать и прошлепать босыми ногами к шкафчику, в котором припасена заветная емкость. Налить, посмаковать, а потом уж можно опять лечь и поваляться ни о чем не думая и притворяясь, что тебе больше н и ч е г о ш е н ь к о не нужно. Один из двух дней в году. Первый – день рождения. Второй – день Победы, девятое мая. День Победы -второй день рождения.
***
Сентябрь 44 года. Наши освободили Бессарабию. Приехал с фронта отец, теперь мы всей семьей–с матерью и братом едем в теплушке (грузовом вагоне) в Измаил. Там отец получил назначение по службе. Стоим на станции. Раннее утро, а уже непривычно тепло. Слышу разговор: «Ну, вот и Одесса скоро». Отец несет ведерную кастрюлю невиданной ягоды – виноград.
Мы с братом насели с двух сторон, люди вокруг только посмеиваются. Дело не только в том, что мы винограда не видели–за время войны изголодались.
***
В Измаиле квартировали в доме у местного жителя. Говорил он по-русски, имел крепкое хозяйство. В сарае стояло много бочек вина, видимо он им торговал. У отца с хозяином отношения не заладились. Оно и понятно: война еще не закончилась, а хозяин - здоровый крепкий, хоть и не молодой мужик, живет себе в удовольствие. Как будто все происходящее вокруг его не касается. Заметил хозяин, что в одной из бочек вино убывает. Нудный был, и жадный. Другой бы, взял и угостил постояльцев. За столом и поговорить можно. А он, видно, в комендатуру капнул. Однажды посреди ночи в нашей комнате включается свет. Заходят двое военных с автоматами. Обращение, как с врагами: один остается у двери – автомат на изготовку, другой проходит к отцу: «Предъявите документы».- Отец: «Сейчас пройдете со мной, там я вам документы и предъявлю». Перепалка. Наконец, отец все же документы показывает. Военные извиняются и уходят.
Не знал хозяин, что отец был офицером (воевал в разведке). Отец, вообще, никому о своей работе ничего не говорил, даже в семье. Проходит еще какое-то время. А вино-то все убывает. Понемногу, всего по 2-3 стакана в день. Хозяин, однажды, давай отцу выговаривать громогласно, что бы все слышали. Для чего взобрался на крыльцо, как на трибуну, и стал речь обличительную толкать. Мол, нехорошо чужим добром пользоваться.
Отец взорвался мгновенно: «Ах ты, сука кулацкая! Мы кровь проливаем, а ты здесь в обнимку с ароматными бочками и пухлым задом бабы сидишь? Тебе что, жалко фронтовику стакан вина налить? А чем ты занимался при румынах? Поил их вином, а, может, и прислуживал? Получай, гад!» - Да как врежет ему между глаз - со всей пролетарской ненавистью к буржуям и к сексотам. Хозяин только руками взмахнул, как крыльями, и с крыльца – долой. Очень нервным отец стал после фронта.
Как-то с отцом по городу гуляли, вышли к Дунаю. Река не широкая, но течение сильное. Удивительно мне было: вон там, на другом берегу, совсем близко видны совсем чужие люди–румыны, они тоже, как и немцы, хотели захватить нашу землю.
***
Однажды, мы проснулись посреди ночи от стрельбы. Отец с пистолетом (он у него всегда под рукой был, когда спал, под подушкой держал) выскочил на улицу. Фронт хоть и далеко на запад ушел, но война-то ведь не закончилась. Мать за ним во двор. Автоматные очереди, одиночная стрельба, ракеты со всех сторон. Прорыв фронта? Вражеский десант? Оказалось: пришла весть о Победе! Это была ночь перед днем 9-е мая, когда о Победе объявили официально. Как долго, как томительно ждали. И вот - свершилось! Конечно, никто уже до нового дня не уснул. А Виктор думал. Война кончилась, и вот наступает день. День первый совершенно новой жизни! Какая она будет? Наверное радостная. Ведь больше не будут погибать люди. Будет еда. Хлеба, сколько хочешь. Его можно будет посыпать сахаром, или макать в ароматное посолнечное масло. Люди станут больше смеяться, меньше плакать. Петь другие песни, а не только те, что поют военные, идя строем. Вот и день стал вползать в окна. Виктор оделся и вышел на улицу. И увидел встающее из-за горизонта солнце. Большое и теплое.
Итак, первая чарка – за Победу!
***
После Победы отца перевели в Аккерман–старое турецкое название. Городок тысяч на двадцать. После войны переименован в Белгород–Днестровский. Как место поселения, город существует не одну тысячу лет, и за свою историю пережил шестнадцать названий. Первые поселения–греческие и древнее название города греческое–Тира.
По воскресеньям в парке играл военный духовой оркестр. Собирались нарядные люди. Большинство мужчин в военной форме, некоторые уже без погон. За то те, кто в погонах, да при орденах–самые почитаемые люди! Они и были нашими кумирами. Половина мальчишек мечтала стать моряками, другая–летчиками и конечно военными.
Чувство гордости переполняло Виктора, когда они вместе с отцом прогуливались по городу. Виктор отмечал восхищенные взгляды молодых женщин и подростков, бросаемые на отца. Отец действительно в своей форме был красив. В особенности, Виктору нравилась его кокарда на фуражке. И еще золотые погоны с большой, как у генерала звездой. Обычно мы шли по центральной улице до городского парка, где по выходным играл духовой оркестр. По пути заходили в чайную, отец заказывал сто грамм водки и кружку пива для себя и пирожок с вареньем для Виктора.
Однажды перед чайной они встретили «колясочника»–так звались калеки без обеих ног. Они сидели «на корточках» на самодельных колясочках, снаряженных подшипниками, и передвигались, отталкиваясь от дороги деревянными лопаточками, похожими на те, что используют штукатуры в своей работе. На голове у «колясочника» была такая же фуражка, что и у моего отца. «Колясочник», вытянувшись вверх и не выпуская из рук лопаточек, отдал отцу честь. Отец вынес из чайной бутылку водки, стаканы и кусок хлеба с салом. Сам присел рядом на подвернувшийся ящик, и они разговаривали, пока не выпили всю водку. Тогда Виктор единственный раз видел отца пьяным. Он сказал: «Водка–великое изобретение для тех, кто придумал войну. Без нее воевать было бы невозможно». Потом добавил, непонятную для Виктора фразу: «Впрочем, как и жить после нее–тоже». Через некоторое время «колясочников» не стало. Даже раньше, чем пришел 47-й голодный год.
День Победы всегда был великим всенародным праздником. Никто не ждал выхода специальных постановлений об организации празднования дня Победы. Люди просто выходили на улицу и оказывались внутри праздника.
Запомнились лишь некоторые атрибуты праздника: в городе играют духовые оркестры, люди на лужайках организуют пикники. Многие едут на море, для чего все плавсредства города - катера, баржи "брошены" на перевозку населения на Бугаз - поселок на морском берегу. На баржах народ веселится - песни, пляски. Молдаванский жок сменяется гопаком. А вечером футбол: "Красная звезда" против "Тюльки" (так называлась команда рыбоконсервного завода).
Веселое пьяненькое молодое поколение. Фронтовики пили без опьянения-только лица краснели. Жены их во время уводили спать.
Годы шли. Парады становились все грандиознее. В Кремле все больше раздавали орденов. Праздник все больше приобретал статус Большого Правительственного События. Участники войны и дети войны отмечали его скромнее и больше своим кругом. Двумя тостами: За Победу! Да за тех, кто навек в сырой земле остался.
А Виктору все вспоминаются мечты о новой эре, которая должна наступить после ночи, когда пришла весть о Победе.
Вспоминаются предрассветные часы перед восходом большого теплого солнца. И детское чувство: вот теперь, наконец, наступит новая жизнь, такая, которую мы заслужили, победив фашистов.
Почему же так долго не встает солнце?
И почему продолжает преследовать образ "Ночь Победы"?
За Победу, которая всегда с нами!