Рекомендации Карнеги или предостережение Гоголя

         
Когда началось то, что назвали «Перестройка», никто вначале и не понял, что целью затеи будет отказ от  строительства коммунизма, от развитого социализма  и стремление построить общество, идеалом которого станет американская демократия.

Переломный момент  -  случившаяся Чернобыльская авария  -  показал, что мир един, и устроить счастье в отдельно взятой стране не получится. Эта авария стала информационным поводом указать всему миру, что СССР неэффективно управляется, что он - опасен. Посыпались предложения о переустройстве.

Мечта о коммунизме  заменилась  американскою мечтою, (а подмена, как известно, явлена бывает плодами), и мы вдруг, в одночасье, оказались в другом государстве, которое, к тому же, существенно сократилось, оставив за  пределами часть своих  граждан. Добровольно ли и самостоятельно ли было принято такое решение или под влиянием извне, сейчас уже не важно.

Коммунизм в истории человечества случался неоднократно, и он -  не панацея от всех бед, так что отказ от построения идеального общества, может быть, и невелика потеря. Но – каково приобретение? Явился пред ясны очи образец для подражания!  Не мечта даже, а очень конкретный пример:  делай, как я! Народ наш на новинки отзывчив, русская литература традиционно учительская, читатель доверчивый.   

Особенно старательно набирались ума  у западных учителей, и это тоже традиция.  Когда в конце 19, начале 20 века миллионами копеечных брошюр заполонили всю Россию, революция-таки случилась. Вот и на этот раз  -   так же сработала сила убеждения.  Вдруг пришло озарение (или нашло затмение), но сразу стало понятно: если есть готовые рецепты, надо ими воспользоваться.  Тем более,  что  образец вовсе  не умозрительный,  не какой-то там, в будущем, идеальный мир, а вполне конкретно существующая  Америка!

Это как если бы одна семья позавидовала  другой и стала  стараться во всем ей подражать, обезьянничать, вместо того, чтобы решать свои жизненные  задачи, жить, что называется, своим умом, исправляя ошибки и много работая. 

Бесполезно было пытаться быть услышанными пророкам в своем отечестве.  Доносились голоса и с Запада, предупреждавшие, что есть в их жизни такие проблемы, какие нам и не снились,  что общество капиталистическое далеко от идеала. Куда там!  Человек вообще так устроен, что ему скорее верится  в то, во что ему хотелось бы верить, что больше нравится. Как шутил гений, «ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад».  Опять же, инерция – великая вещь! Если не в светлое коммунистическое будущее, то в светлое капиталистическое стали стремиться еще с бОльшим энтузиазмом.

Все было доступно и понятно! Любой был в состоянии делать нехитрые выводы, на которые недвусмысленно намекали. И каждому казалось, что его выбор – это выбор именно свободного человека. При этом не задавались вопросом: от чего свобода и для чего она. Свобода сама по себе была провозглашена главной ценностью, что выглядело наивнее, чем  вера в коммунизм.

Забавное было время! Средства массовой информации твердили о разнообразии мнений, плюрализме, потому были удивительно единодушны и не терпели другого мнения. Пало общественное значение кино, театра, литературы.  Прессы  расплодилось невиданное количество, ее расхватывали, как горячие пирожки. На митинги ходили, как на работу, и вместо нее.

Помнится, когда сделали налог на добавочную стоимость -  НДС  - 5%, пронеслась волна протестов, бегали с плакатами: «Коль останется Рыжков, долго жить нам без штанов!». Через очень короткий промежуток времени, когда Рыжков уже был не у дел,  НДС стал  28%, но митингов не было. Почему-то такая цифра всех устроила.

Манипулирования массовым сознанием старались не замечать. Самым страшным был назначен 1937 год. Так и говорилось, когда кто-то пытался поднять тему наведения порядка: «Мы 37 год уже проходили». Говорить о других годах  геноцида считалось неприличным.

Стали порхать фразы типа «я готов платить за лечение любые деньги!», и говоривший не задавался вопросом, всегда ли будут у него такие возможности. Требовали платной медицины и образования! Желали из пациентов стать клиентами и оплачивать «услуги». Началась истерика: так жить нельзя! А как можно и нужно – сам думай, соображай, лучше сразу на троих.

Попытка Горбачева в свое время наладить производство соков, пива и  марочных, качественных вин, прекратив производство отравы, от которой умирали пьющие,  была саботирована и демагогически названа «сухим законом», хотя о сухом законе в том постановлении  не было и намека, что не помешало саботажникам вырубать виноградники и создавать искусственный дефицит спиртного. Вредительство было налицо, но говорить о нем было неудобно, потому что торговля алкоголем должна была перейти в частные руки.

Состоялся грандиозный спектакль и по приведению в негодность мощнейших промышленных гигантов. Они в одночасье становились нерентабельными, не способными к работе банкротами.  Как только появлялся собственник у предприятия, и с ним  кризисный управляющий, так по мановению волшебной палочки, предприятие поднималось,  при этом собственник ничем не жертвовал в пользу такой метаморфозы.   Страна пошла вразнос.

Появилось неимоверное количество того, чего раньше не было: точь в точь, как появились у дикарей стекляшки и прочие предметы не первой необходимости, на которые они с восторгом меняли золото, а потом свободу, которая принимала все более причудливые формы.

По телевизору прошло несколько передач с рассказами страдальцев по жвачке, как они в детстве «стреляли» у иностранцев этот незаменимый ничем продукт и потом жевали его всем коллективом единомышленников до полной потери  резинкой вкуса. Где при этом отдыхало их воспитание и достоинство – неважно. Работала пропаганда американского образа жизни. «Нас так долго учили любить твои запретные плоды» (В.Бутусов). Долго и старательно учили, и это дало свои плоды.

Установилась мода на одежду и творчество афроамериканцев, которая задержалась надолго; мода диктовала образ жизни и соответствующие поведенческие стереотипы. В сфере искусства активизировалась фраза: «Кто платит, тот заказывает музыку».  Особенно востребованной оказалась «Мурка».  Культура все чаще принимала такие формы, что невольно возникал вопрос: если ЭТО культура, что же тогда – ее отсутствие?
            
Открылся, пал, наконец, «железный занавес», появилось ошеломляющее количество друзей страны, враги были только внутренние.  И подобно тому, как совсем недавно говорилось: «таких явлений при коммунизме не будет!» (как будто кто-то уже живал при коммунизме), так стало говориться: «такое невозможно на Западе!» (как будто все бывали там и точно знали, что там бывает, чего не бывает).

Развилось движение «челночников». Шла пропаганда рыночных отношений и очень скоро было доказано, что если  подешевле в одном месте купить и подороже в другом продать, то это и есть самое прогрессивное занятие. Стала популярной фраза «так живет весь мир». Что при этом имелось в виду – не понятно, потому что весь мир живет очень разнообразно, он не только торгует и ворует.

Спекулировать становилось престижным делом, и само понятие «спекуляция» перешло из категории уголовных в категорию респектабельных. Торговали гуманитарной помощью, какую для бесплатной раздачи присылали сочувствующие молодой демократии обыватели Запада. Очень много стран оказывало России помощь лежалым товаром, налаживая под сурдинку вывоз сырья и всего того, что плохо и хорошо лежало.
 
Секреты страны продавались и раздавались даром. Полным ходом шло разоружение.  А зачем, при таком количестве вновь образовавшихся друзей, стране нужна армия?  В ней сразу нашли много зла и стали преследовать с особым ожесточением. За то, что носишь погоны, на улице могли и побить. Границы были объявлены прозрачными.

Необыкновенно стремительно большинство народа сбегало за ваучерами, хотя суть этого документа никто не скрывал. В результате прошла приватизация, за которую каждый расписался при получении части национального достояния, чего правительству и персонально А.Чубайсу до сих пор простить не могут, но почему-то прощают себе. А ведь если бы все отказались от крошечной «халявы», не было бы и приватизации.

Впрочем, это спорный довод, ведь был же референдум по вопросу сохранения Советского Союза, где огромное большинство высказалось положительно, что не помешало Союз все-таки развалить. Очень хотелось руководителям республик поцарствовать, а в одном государстве  и царь один. Потому возникло вдруг повсеместно национальное самосознание. Так и с приватизацией:  придумали бы еще уловку, а провели бы по-любому. Потому что были заинтересованные лица.
 
Проводилась успешная политика отчуждения масс от закона Ломоносова-Лавуазье,  что если где-то у кого-то прибыло, то, соответственно, где-то у кого-то убудет. Закон работал, независимо от того, замечали его или нет,  и вскоре появилась горстка собственников, которая делала вид, что свое богатство нажила исключительно своим умом, благодаря своей энергичности и знанию законов капитализма. (Вспоминаются «Энергичные люди» Шукшина). Народу оставалось радоваться их успехам и отвыкать от привычки считать деньги в чужих  карманах, а в своих и подавно, потому что их там попросту не стало.

Выводы были сделаны правильные, что надо учиться капитализму еще старательней. Стремительность продвижения в сторону возврата к былой формации набрала такую силу, что в короткое время не только капитализма достигли, но - особо передовые - и феодализма, а местами  рабовладельческого строя, где-то и первобытно-общинного.  В общем, время было и есть  - неоднозначное.

Конечно, построение нового общества предполагает и построение новой личности, нового человека. Этим занимались  желающие строить  коммунизм, и реставраторы  капитализма не пренебрегли столь существенным фактором. Состоялся переход от «социализма с человеческим лицом» к капитализму (про лицо умалчивалось).

Началось массовое подражание, копирование, отказ от своего в пользу чужого. Свое вдруг стало «отстоем», презренным «совком». Те люди, которые ненавидели «царский прижим», потом советский критиковали теми же словами. То поколение, на долю которого выпало пережить оба переворота, ничему не удивлялось и удивляться было нечему. Ситуации были очень похожи. Активизировалась национальная забава – свержение кумиров. Самые ярые коммунисты стали самыми ярыми демократами.

Тут надо, справедливости ради, отметить все же разницу в процессах. Большевистский переворот встретил сопротивление, а «перестройка» прошла без гражданской войны. То есть война приняла другие формы: нерождение детей, вымирание населения, развал экономики, консолидация разбойников. Жертвы криминальных разборок не учитывались. «Царство, разделившееся само в себе – опустеет» - нависло над страной библейское пророчество.

Очень скоро воля и зона поменялись местами. Граждане спрятались за железными дверями и решетками, завели себе бойцовых собак и охрану, а уголовники гуляли на свободе. Пропагандисты советского образа жизни переквалифицировались в  его непримиримых гонителей. Необыкновенно скоро все перешло в свою противоположность, при этом перестали задаваться вопросом: насколько это порядочно?

Прошла волна осуждения позиции человека, который заявил, что «не может поступиться принципами» ( http://revolucia.ru/nmppr.htm ) Именно принципами все желали поступаться! И оптом и в розницу. Страна стала самой позорной на свете, русским быть стыдно и жить без покаяния во всех грехах – вообще немыслимо. Покаяние необходимо, но не по требованию извне, а по требованию души, наличие которой упорно не признавали и каялись, что были коммунистами.

Хлынувшие в страну миссионеры просвещали  темную массу советских атеистов, которые с восторгом  поверили всем  сразу, равно как и их богам.   С наслаждением стали ругать  отечественную культуру и историю, стараясь создать впечатление, что все плохое было в кошмарном прошлом, а вот сейчас, наконец, пришла эра добра, справедливости и счастья.
 
У американцев вследствие победы в третьей мировой войне (идеологической) возник гипертрофированный комплекс полноценности, и они искренне считают,  что призваны спасти человечество, проведя операцию, когда хорошие американские парни уничтожат всех плохих  (не только идеологически). Сами они, став убийцами, плохими не станут, по определению.  Вот с этой нехитрой мыслью они и промышляют по свету, пытаясь, на манер фашистов, навязать  человечеству свой порядок.   Как пишет с горькой иронией поэт Евгений Лукин:
 
                На излете века
                Взял и ниспроверг
                Злого человека
                Добрый человек.

                Из гранатомета
                Шлеп его, козла!
                Стало быть,
                Добро-то
                Посильнее зла.
               
Они, эти «добрые человеки»,  сделали мир соучастником своих преступлений, когда транслировали  военные операции, вели прямые репортажи бомбардировок.  «Хлеба и зрелищ!» - старый лозунг.  Новым стало то, что зрелищ гораздо больше, чем хлеба.

Вот чего действительно не ожидали, и что  удивило весь мир, так это трудолюбие и дисциплинированность бОльшей части населения нашей страны. Вот за это нашим правителям надо каждое утро начинать с молитвы за народ и с поклона в ту сторону, где он живет.

Когда совсем не платили зарплату и даже не предполагали платить, люди все равно шли на работу. Учителя учили, врачи лечили, шахтеры шли в забой, рабочие к станкам, крестьяне к плугу. Падали в голодные обмороки, но – работали. Все по пословице:  «помирать собрался, а пшеничку – сей».

Страна должна была ликвидироваться, а она жила. Вопреки прогнозам и чаяниям устроителей этого хорошо организованного хаоса. (Тогда еще не было увольнений и сокращений, люди числились на работе). Именно народ вынес тяготы этой необъявленной войны, именно он сдержал на своих плечах государство.

Такое уже случалось в нашей истории. Например, решающее сражение Семилетней войны, которое вошло в историю народов под названием – Цорндорф. «Событие – беспримерное в истории мировых войн:  армия осталась  без командующего, бросившего войска в разгар битвы. Всю власть над сражением, сами того   не сознавая,  возложили на себя офицеры и рядовые русской амии….  Король Фридрих так и не знал, что против него воюют солдаты  России – одни, без командующего!» (В.С.Пикуль). Сейчас все знают и о подвиге народа  в 1612 году.  И таких примеров много! Может быть, слишком много для одной страны.

Обмен опытом (игра – в одни ворота)  начался, потому что появился спрос на учебники жизни, именно западного образа жизни. Приехало много иностранных педагогов, которые за большие гонорары, проплаченные нашей стороной, обучали «фандрайзингу» и «питчингу», что в переводе на русский язык (по смыслу) означало: «побирушничество» и «попрошайничество». На эти рельсы переводили культуру.  Тот и был творцом, кто «находил»  деньги на выход в свет своего произведения. Впрочем, так было в человечестве во все времена, потому история жизни многих талантливых людей – это история лишений.

Слово "культура" имеет перевод на русский язык и означает "обработка". Желающие "обработать - окультурить"  получили полную свободу. Появились необыкновенно раскрепощенные люди,  которые «разводили» доверчивых граждан. «Поле чудес в стране дураков»  застраивалось не только финансовыми пирамидами. Состоялось обучение и в таких сферах, например,  которые считались таинствами. Все покровы снимались! Но чем успешнее шла учеба, тем хуже были дела. Видимо, не тому обучались.

Был отчетливо провозглашен курс на создание общества потребителей, идеалом которого является, видимо, саранча.  Началась игра в гламур и прочие сорочьи радости.
               
Такой тупой категоричности никогда ранее не бывало на нашей земле!   «Основные методы обращения с людьми», «Десять правил, соблюдение которых позволяет воздействовать на людей», «Шесть правил, соблюдение которых позволяет понравиться людям», «Двенадцать правил, соблюдение которых позволяет склонить людей к вашей точке зрения», «Семь правил, соблюдение которых позволяет сделать вашу семейную жизнь более счастливой».

Мудрецы всех времен и народов бились над ответами на вопросы, каким быть человеку, как жить, но никто рецепта не выдал. И вот,  наконец, явились все ответы, даны  все  рекомендации:  как сразу завоевать расположение людей, как добиться сотрудничества, как заинтересовать людей, появился «быстрый способ сделать ВСЕХ  счастливыми». Наконец мечте  человечества предлагалась возможность осуществления. От такого предложения невозможно отказаться!
 
Нельзя сказать, что книга Дейла Карнеги  (1888 – 1955) была приурочена к ситуации в нашей стране, но впервые наиболее полно издаваемый перевод работ «известного специалиста в области ораторского искусства и человеческих взаимоотношений», дающего уроки, «как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей», появился в продаже у нас именно с началом перемен.

При всей ошеломляющей наглости формулировок, книга пользовалась успехом, ее читали и рекомендации брали на вооружение. В них, на первый взгляд, как будто бы не было ничего плохого. В конце концов, это всего лишь книга, не нравится – не читай. Были даже шутки такие, что надо читать, а делать все ровно наоборот, вопреки советам, тогда будет правильно.

Книга Карнеги не художественная и все-таки если вообразить себе героя, живущего по тем писаным правилам, которые ему предложил автор, если понять его цели и устремления, то возникает странное ощущение, что герой этот уже знаком, то есть кого-то напоминает.  Кого?  А не более, не менее как Чичикова Павла Ивановича из   «Мертвых душ»  Н.В. Гоголя. Вот кто является художественным воплощением рекомендаций Карнеги! 

Гоголь потому и гений, что, будучи одним из мудрецов, бьющихся над загадками жизни, мог провидеть персонажей на все времена. Судите сами,  чем не рекламоликий среднестатистический герой, какого имеет в виду «просветитель»  Карнеги? Даже внешне Чичиков представляет собой нечто среднеарифметическое:  «…не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так чтобы слишком молод». «Чичиков был самый благопристойный  человек, какой когда-либо существовал в свете». «Говорил ни громко, ни тихо, а совершенно так, как следует. Словом, куда ни повороти, был очень порядочный человек. Все чиновники были довольны приездом нового лица». То есть, если довести до логического завершения лепку характера по рекомендациям Карнеги, получится уже знакомый герой.  Гоголем  даже цвет фрака  Чичикова угадан, он «брусничного цвета с искрой», почти как  яркие малиновые пиджаки, бывшие модными у тех, кого в 90–х годах  нашего времени  называли «новыми русскими».
 
«Но мудр тот, кто не гнушается никаким характером, но, вперяя в него испытующий взгляд, изведывает его до первоначальных причин». (Гоголь).   Надо заметить, что ничего противозаконного в действиях Чичикова не было, он просто воспользовался пробелами в тогдашнем законодательстве.  «Что не запрещено, то разрешено!» - не под этим ли лозунгом делались в нашей стране дела, «бизнес» по-американски,  когда высший пилотаж -   это «делать деньги из воздуха»?

Но – слово Гоголю:  «А добродетельный человек все-таки не взят в герои. Можно даже сказать, почему не взят. Потому что пора, наконец, дать отдых бедному добродетельному человеку… Нет, пора наконец припрячь подлеца».
 
Слово о Чичикове сказано, определение дано. Но стоит обратить внимание на то, что Павел Иванович ни одному персонажу поэмы, вообще-то, не сделал ничего плохого. А как заметил в статье о Гоголе В.О.Ключевский: «С другой стороны, какая бесчеловечная жестокость смеяться над Маниловым, Плюшкиным, Коробочкой – людьми, никому не делавшими зла, кроме самих себя, старавшимся устроить свое счастье, как умели, счастье, положим, смешное, но безвредное для других, людьми больше жалкими, чем забавными, годившимися для филантропической богадельни, а не для комической сцены».

Все, с кем Чичикову пришлось иметь дело, были довольны, остались в выигрыше, и каждый получил то, чего хотел. Манилов получил приятную дружбу, Сабакевич – порядочного человека в лице делового партнера, Плюшкин был утешен неожиданно свалившимся прибытком, Коробочка тоже внакладе не осталась,  Ноздрев и тот получил желаемое – Чичиков играл с ним.  Все словно по методике и рекомендациям Карнеги!  Никто не обижен, всем хорошо. Разве вот, государственные интересы пострадали в результате сделки с мертвыми душами… 

Что ж, получается, что Гоголь – защитник интересов государства?  Почему нам так неприятен Чичиков,   почему, наконец, он назван подлецом? 

В набросках к заключительной главе Николай Васильевич, угадывая направленность чаяний своего героя, пишет: «Всем жить  за счет казны, сделать себе доходные места из службы, государство обратить в богадельню, долженствующую их всех кормить, это устремленье всех в ряды чиновников и правителей. Рассмотрим же, кто же тогда останется в рядах управляемых, и станет ли средств, сил управляемым содержать громаду своих управляющих? Край лишается работающих рук. Земля не возделывается. Россия до сих пор остается в первоначальном пустынном виде. Нет, не возможно обратиться в рыбарей и ловить рыбу. СЛЕДУЕТ ОСТАВИТЬ ЗАБОТУ О ЧАСТНОЙ И ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ И НУЖНО ПОДУМАТЬ О БЕДНОЙ РОССИИ».  Очень недвусмысленно сказано.

«Но потребуют, может быть, заключительног определения одной
чертою: кто же он (Чичиков)  относительно качеств нравственных? Что он не герой, исполненный совершенства и добродетелей, это видно, Кто же он? стало быть, подлец? Почему ж подлец, зачем же быть так строгу к другим? Теперь у нас подлецов не бывает, есть люди благонамеренные, приятные, а таких, которые бы на всеобщий позор выставили свою физиогномию под публичную оплеуху, отыщется разве каких-нибудь два, три человека, да и те уже говорят о добродетели. Справедливее всего назвать его: хозяин, приобретатель. Приобретение – вина всего; из-за него произвелись дела, которым свет дает название не очень чистых».
(Н.В.Гоголь). 

«Каждый из нас,- говорил Белинский,- какой бы он ни был хороший человек, если вникнет в себя с тем беспристрастием, с каким вникает в других,- то непременно найдет в себе, в большей или меньшей степени, многие из элементов многих героев Гоголя». О своей рукописи писатель говорил: «Печатаю я ее  в твердом убеждении, что книга моя нужна и полезна России именно в нынешнее время;  в твердой уверенности, что если я не скажу этих слов, которые заключены в моей книге,  то никто их не скажет…».

Карнеги писал свою работу для  соотечественников. Она, думается, полезна им в их жизни. Строго говоря, он ни в чем не виноват, как не виновны создатели философских учений, утопий, творцы теорий. Проектов может быть предложено сколько угодно. Тут важно, на что отзовется народ. 

Гоголь предостерегает и обращается: «Вы боитесь глубоко устремленного взора, вы страшитесь сами устремить на что-нибудь глубокий взор, вы любите скользнуть по всему недумающими глазами…. А кто из вас, полный христианского смиренья, не гласно, а в тишине, один, в минуты уединенных бесед с самим собой, углубит во внутрь собственной души сей тяжелый запрос: «А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?»

Так что  мы выбираем? Что ближе и дороже? Что окажется важнее: рекомендации Карнеги или предостережение Гоголя?  Нельзя думать, что влияние книги может быть столь значительным,  столь определяющим жизнь. Но ведь для чего-то они пишутся!

Из легенды о Великом Инквизиторе Ф.М.Достоевского, по мнению Н.А.Бердяева,  можно вывести религиозную философию общественности, в ней мы черпаем вечные поучения. «Где есть опека над людьми, кажущаяся забота о их счастье и довольстве, соединенная с презрением к людям, с неверием в их высшее происхождение, - там жив дух Великого Инквизитора. Где счастье предпочитается свободе, где временное становится выше вечности, где человеколюбие восстает против боголюбия, там – Великий Инквизитор. Где утверждают, что истина не нужна для счастья людей, что можно хорошо устроиться, не ведая смысла жизни, там – он».

В статье о «Губернских очерках» Салтыкова-Щедрина, обращаясь к читателям, Н.А.Добролюбов пишет: «Вы знаете, что человек не в состоянии сам от себя ни одной песчинки выдумать, которой бы не существовало на свете; хорошее или дурное, - все равно берется из природы и действительной жизни».  Фантастические положения, придуманные щедринской сатирой, над  которыми смеялись, как над карикатурами, по прошествии времени оказывались точным отражением действительности. Щедрин, конечно, не любил многого в России (а кто любит все в России?) но был патриотом, признавался: «люблю Россию до боли сердечной!»
 
У нас великая литература!  Недооценивать ее влияние - то же самое, что недооценивать значение. Из воспоминаний публициста, инженера В.А.Панаева (1822 – 1899): «Вообще в прежние времена литература имела положительно воспитательное значение. Например, по выходе «Мертвых душ» Гоголя года через два  провинция сделалась неузнаваема.  Громадный авторитет, приобретенный «Мертвыми душами», имел благотворное воспитательное значение для всей России».  Такое  свидетельство дорогого стоит, особенно сейчас, когда воспитательное значение искусства вообще зачастую отрицается.
   
Главная книга Н.В.Гоголя «Мертвые души»: «…изображен человек, взятый из нашего же государства. Ездит он по нашей Русской земле, встречается с людьми всяких сословий, от благородных до простых. Взят он больше затем, чтобы показать недостатки и пороки русского человека, а не его достоинства и добродетели, и все люди, которые окружают его, взяты также затем, чтобы показать наши слабости и недостатки».

Если сравнивать Карнеги и Гоголя, то главное отличие – в подходах к человеку, в отношениях к его природе, его душевным запросам. Конечно, Карнеги не призывает напрямую грабить государство, но спекулятивность, торгашеский дух, манипуляции, прикрытые благими намерениями, которыми устлана американская дорога, влияют очень мощно. 

Русский народ, конечно,  не невинное дитя, на которое дурное влияние может оказать улица. Когда нужно, он удесятеряет свои силы. И надежда мира  -  на него.

Задача освоения  нынешнего глобального мира сейчас, в наше время, ничуть не труднее, чем исполнение нашими предками жизненно-важного проекта по освоению такой территории, какую занимает наша страна.

Все дело в предпочтениях. Выведя такого героя, Гоголь и не дает ответа на вопрос: Русь, куда ж несешься ты? «Летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства». КАКОЮ  БУДЕТ  РОССИЯ  – вот забота и тревога писателя.  Есть ли советы, какою ей следует быть? От писателя Гоголя – нет таких советов. Но каким не надо быть человеку, как не надо поступать ему, явлено в образе Чичикова.   

Герой рассуждает: «Кто ж зевает теперь на должности? – все приобретают. Несчастным я не сделал никого: я не ограбил вдову, я не пустил никого по миру, пользовался я от избытков, брал там, где всякий брал бы; не воспользуйся я, другие воспользовались бы». В чем изъян его рассуждений, в чем он не прав и как ему надо бы поступать? Надо ли стараться стать успешным  любой ценой или надо быть не умеющим использовать  шанс?  Только ли в процветании страны – залог успеха каждого ее гражданина? Ведь капиталы можно вывозить в любое государство, что и делается в условиях глобализации.

Гоголь описывает типичную ситуацию: «…был прислан новый начальник, человек военный, строгий, враг взяточников и всего, что зовется неправдой. На другой же день пугнул он всех до одного, потребовал отчеты, увидел недочеты, на каждом шагу недостающие суммы, заметил в ту же минуту дома красивой гражданской архитектуры, и пошла переборка», - тут у Гоголя следует перечисление принятых мер, и далее: « И грозен был сильно для всех неумолимый начальник. Но так как все же он был человек военный, стало быть, не знал всех тонкостей гражданских проделок, то через несколько времени, посредством правдивой наружности и уменья подделаться ко всему, втерлись к нему в милость другие чиновники, и генерал скоро очутился в руках еще больших  мошенников, которых он вовсе не почитал такими; даже был доволен, что выбрал наконец людей как следует, и хвастался не в шутку тонким уменьем различать способности. Чиновники вдруг постигнули дух его и характер. Все, что ни было под начальством его, сделалось страшными гонителями неправды; везде, во всех делах они преследовали ее, как рыбак острогой преследует какую-нибудь мясистую белугу, и преследовали ее с таким успехом, что в скором времени у каждого очутилось по нескольку тысяч капиталу».  Это ничего не напоминает? 

               
Вот в чем разница между Гоголем и Карнеги: недостатки и пороки, о которых предупреждает Гоголь, возводятся в ранг добродетелей и достоинств «специалистом  в области человеческих взаимоотношений». То, что Карнеги рекомендуется именно так, уже само по себе должно настораживать. Разве могут существовать на свете такие специалисты?   Гоголь, например,  себя таковым не считал, а обращался к читателям с просьбой писать ему: «Уверяю искренно, что все, что ни будет  сказано на вразумление или поучение мое, будет принято мною с благодарностью».

Во втором томе «Мертвых душ», из сохранившихся записей, звучит  предостережение: «Покамест, брося все то, из-за чего грызут и едят друг друга на земле, не подумают о благоустройстве душевного имущества, не установится благоустройство и земного имущества. Наступят времена голода и бедности, как во всем народе, так и порознь во всяком.  Что ни говорите, ведь от души зависит тело».  (Услышать бы гения!)  «Дело в том, что пришло время нам спасать нашу землю; что гибнет уже земля наша не от нашествия двадцати иноплеменных языков, а от нас самих; что уже, мимо законного управления, образовалось другое правленье, гораздо сильнее всякого законного. Установились свои условия; все оценено, и цены даже приведены во всеобщую известность».
 
Кто едет на птице тройке? Один из героев рассказа Василия Макаровича Шукшина задается этим вопросом и ужасается своей догадке: Чичиков едет!    «Лошадки расшевелились и понесли, как пух, легонькую бричку. Селифан только помахивал да покрикивал: «Эх! Эх! эх!» - плавно подскакивая на козлах, по мере того как тройка то взлетала на пригорок, то неслась духом с пригорка, которыми была усеяна вся столбовая дорога, стремившаяся чуть заметным накатом вниз. Чичиков только улыбался, слегка подлетывая на своей кожаной подушке, ибо любил быструю езду. И какой же русский не любит быстрой езды?..»

Да, едет Чичиков, который есть в каждом из нас. Но кроме него, у нас есть еще свободная воля и право выбора, который вместо нас никто не сделает. 

   Полнометражный кинофильм  Красноярской киностудии "ПРЕДЧУВСТВИЕ" (1990 год), в работе над которым я принимала участие. 
          https://www.net-film.ru/film-65/ 

Он о том, что происходило в нашей стране в конце 80-х, накануне 90-х.