История Государей российских изобилует многими интересными и даже можно сказать интригующими событиями. Жаль, что в России не было писателя, подобного А. Дюма, который прекрасно описал тайны французского двора. Однако изучая некоторые литературные произведения современников императоров, убеждаешься в том, что по разнообразию интриг, заговоров, убийств и конечно любовных похождений русские цари ни в чем не уступали французским королям. Можно привести несколько примеров о личной жизни императоров.
Известный литературный критик Н. А. Добролюбов написал статью «Разврат Николая Павловича (Николая I – прим. А.К.) и его приближенных любимцев».
В ней он писал: «Можно сказать, что нет и не было при дворе ни одной фрейлины, которая была бы взята ко двору без покушений на её любовь со стороны или самого государя, или кого-нибудь из его августейшего семейства. Едва ли осталась хоть одна из них, которая бы сохранила свою чистоту до замужества. Обыкновенный порядок был такой: брали девушку знатной фамилии во фрейлины, употребляли её для услуг благочестивейшего, самодержавнейшего государя нашего, и затем императрица Александра начинала сватать обесчещенную девушку за кого-нибудь из придворных женихов». («Голос минувшего», 1922, N1, стр. 65)
Недавно была издана книга «Здоровье Императорской семьи и медицинское обеспечение первых лиц России в XIX – начале XX века». Под редакцией Г.Г. Онищенко. В книге приводятся данные издателя газеты «Новое время» А.С. Суворина. В ней есть статья А. С. Суворина, записанная со слов лечащего врача Александра II С. П. Боткина. А. С. Суворин писал: «С. П. Боткин рассказал мне, что Александр II, отправляясь на смотр 1 марта (1880 г. – прим. А.К.), с которого он вернулся мертвым, повалил Юрьевскую на стол и … Она Боткину сама рассказала».
В своих любовных похождениях Александр I, вероятно, превзошел всех своих венценосных предков и потомков. Возможно, даже Петра I, хотя стремился следовал по его стопам, о чем неоднократно заявлял в своих многочисленных высказываниях . Так же, как и Петр Великий, он начал с невинных девушек, а закончил править, сожительствуя с фактически наместником России А.А. Аракчеевым.
Английский писатель Майкл Дженкинс в своей книге «Аракчеев. Реформатор-реакционер» приводит интересный анализ переписки Александра I и А.А. Аракчеева. Он считает, что по пылкости чувств их письма очень похожи на письма Екатерины II и её любовника Потемкина. Майкл Дженкинс отмечает, что Александр I неоднократно посылал своему любимцу медальоны со своим изображением, в которые были вложены его волосы.
Чудесные царствующие влюбленные! Вероятно, из-за таких интимных отношений в 1807 г. Александр I издал указ о том, что А.А. Аракчеев может издавать указы от его имени и при этом сам их подписывать! Никогда до этого в истории России два так сильно влюбленных друг в друга мужчины совместно не правили страной так, что довели её до финансового краха и полного обнищания народа.
Следует отметить, что и братец Александра I Великий князь Константин Павлович не сильно отличался от него в амурном деле, но увлекался в основном только женщинами. С именем Великого князя Константина Павловича связана «одна из самых гнусных историй начала царствования Александра I (В. Штейнгель): «Великий князь добивался благосклонности жены придворного ювелира Араужо, женщина отвергла его ухаживания. В один из вечеров лета 1803 года к дому ювелира подъехала карета, присланная якобы от больной тётки госпожи Араужо.
Жену ювелира силой отвезли в Мраморный дворец, где она подверглась групповому изнасилованию. Женщину отвезли домой. Несчастная Араужо бросилась почти без чувств, могла только сказать: «Я обесчещена!» — и умерла. На крик мужа сбежалось множество: свидетельство было огромное! На другой же день весь Петербург узнал об этом». (Мемуары декабристов (Северное общество). Сост. проф. В. А. Фёдорова, М.: МГУ, 1981, с.220).
Несомненно, правители зарубежных стран были прекрасно осведомлены о «супер чувствительности» царствующих монархов России и всеми силами стремились использовать это для своей выгоды, посылая им соответствующих кандидаток и кандидатов, которые впоследствии лоббировали их интересы.