За двадцать лет до смерти она заказала гроб, и он хранился на чердаке, пока не рассохся и не потерял свои потребительские свойства.
За десять лет до смерти, она обозначила своё место на кладбище гробничкой, и каждый год на Красную Горку обновляла и подкрашивала её.
Не хотела никого обременять хлопотами по своему уходу…
А жених её ушел на священную войну и не вернулся. Она ждала его и знала что напрасно. Так и не встретила никого… или не хотела встретить. Мы, рациональные, конечно объясним все низкой плотностью женихов на квадратный миллиметр послевоенной девичьей души... Мы объясним так.
Но она просто не вышла замуж.
Всю жизнь она прожила одна в крохотной избушке, размером с ёлочную игрушку. Две маленькие комнатки, низкий потолок - гостям было комфортнее сидеть чем стоять.
Но всё и в хатке и вокруг неё во дворе, было заботливо ухоженным, уютным.
Она никогда не горбилась и не кланялась жизни, принимала все тяжести прямо на плечи. Те, кто пытался чтобы было чуть легче, они заканчивали жизнь согнутыми до самой земли. А она просто жила, уменьшаясь в размерах, пока не превратилась в миниатюрную бабушку-дюймовочку.
Но так и не согнулась, и приближаясь к земле тянулась к небу.
Она никогда никого ни за что не осуждала. И к ней часто приходили и отдыхали сердцем после семейных склок и жизненных передряг.
На столе под иконами, перед которыми часто горела лампадка, обычно лежала раскрытая старая книга. Она молила Бога, за всех и за всё. А ещё – о том, чтобы прибрал поскорее, зажилась мол и давным-давно пора, подруги уже поуходили все.
Много лет страшно мучили давление и бессонница, а он всё не забирал, мучал... наверное не мог.
***
Вовку крестили в пятом классе, когда он уже был пионером. А родители у него были коммунистами, хотя и простыми, как в те времена говорили – «рядовыми членами партии», поэтому крестины прошли почти тайно. Мать была «за», она давно уже перестала верить в «светлое будущее», видя насколько слова на партсобраниях и в телевизоре расходятся с реальными делами. Отец немного посопротивлялся, больше боясь людского молвы чем по идейным соображениям, потом уступил. Баба Нюра отвела пионера через лес в соседнее село, где церковь уцелела.
Православие для Володи победило коммунизм, благодаря бабе Нюре.
***
На похороны крёстной Владимир не поехал, к чему эта бестолковая толкотня малознакомых людей с напускным трагизмом на лицах? Но как только оказался в деревне, первым делом отправился на кладбище. Там почти ничего не изменилось - гробничка стояла на своем месте, её ещё украшали выгоревшие на солнце и вылинявшие под дождями пластмассовые венками.
Разговор не получился. Не смог рассказать что из Церкви его прогнали злые шипящие бабки, да попы в траурных чёрных одеждах с сытыми лицами.
Хотя, по прежнему иногда заходит. Когда дым от ладана обозначает светлые лучи под сводами храма и стройный звук голосов певчих наполняет чем-то высоким звенящее пространство, Владимир Васильевич вспоминает крёстную.