Наша новая соседка, учительница химии, уже пенсионерка, пригласила мою маму на чай. Мне исполнилось пять лет, и я увязалась за мамой, пообещав ей, что буду хорошо себя вести.
На подносе шумел вскипевший маленький самовар, а вокруг на столе стояли: маленькие чашки с блюдцами, небольшая сахарница с песком, крошечная вазочка с малиновым вареньем, тарелка с горкой тонких белых блинов и большое блюдо, полное мелкого фигурного печенья. Аромат распространялся по всему дому, и непонятно, то ли блины, то ли печенье источали этот приятный кулинарный запах.
Я в чужом доме чувствовала себя сначала не в своей тарелке и сидела, проглотив язык, молчала. Хозяйка, по имени Александра Александровна, маленькая, вся седая, но подвижная и улыбчивая старушка встретила нас радушно и приветливо:
- Елена Анатольевна, проходите, проходите, садитесь к столу. Я гостям всегда рада. Самовар уже вскипел, и я Вас заждалась. Правильно сделали, что взяли дочку с собой. Как её зовут?
- Настя.
- Имя что надо – лучше не придумаешь. У Вас так много детей, что я их путаю и забываю, кого как зовут. Как Вам трудно с ними… И при этом старшие хорошо учатся. Как Вы всё успеваете?
- Да мы с мужем их и не воспитываем вовсе. Старшие воспитывают младших…
А я сидела, пила чай и ела печенюшки. Они были такие же вкусные, как сгущёное молоко. Чаю я уже напилась, а печеньем хотелось похрустеть... молчала и слушала какой-то рецепт печенья, который Александра Александровна записывала для мамы на маленьком листочке бумаги.
- Настенька, налить ещё чашечку? Хочешь?
Я кивнула головой в знак согласия.
Но мама с укоризной, осуждающе посмотрела на меня.
- Елена Анатольевна, пусть ещё чашечку выпьет, раз хочет. Вода дырку найдёт.
Этими словами наша соседка взяла меня под своё крылышко, дескать, не робей!
- Александра Александровна, да посмотрите Вы на неё: у неё уже пот и на лбу, и на носу выступил. Она станет пить чай, пока не кончится печенье. Вы уберите печенье, и она не захочет чаю.
- Да что и говорить: я и сама люблю вкусно поесть-попить. Но у меня не семеро по лавкам, - я живу одна, а одна голова не бедна. Мне всего хватает. – Александра Александровна говорила и гладила меня по голове, приговаривая, - пускай пьёт, больше живота не съест. Я смотрю на это сквозь пальцы, не осуждаю - ведь ребёнок…
- Настя, пузо лопнет. Хватит, достаточно пить! У неё одни глаза не сыты… Иди лучше на улочку, поиграй! – строго говорила моя мама.
Я, конечно, уже давно насытилась и ёрзала на стуле. Мой живот был так переполнен, что урчал. Красивая трёхцветная кошка спрыгнула с печки, и мне захотелось поиграть с ней.
Я стала слезать со стула и локтем задела случайно подвернувшийся гранёный стакан с водой. Стакан упал на пол, разбился вдребезги.
Тут у меня поджилки затряслись, и душа ушла в пятки. Кошка сначала испугалась, отскочила в сторону, но потом подошла ближе к стулу и стала нюхать разлившуюся воду.
- Ну, что ж ты, какая неловкая – вот и стакан кокнула. Хорошо, что их у нас много – мы принесём Вам другой. Он стоит шесть копеек. Я купила недавно десяток.
Расстроенным голосом сказала моя мама.
- Ничего, Елена Анатольевна, посуда бьётся к счастью. У меня тоже всё из рук валится… Не приносите другой стакан. Ни за что, ни под каким видом. Я люблю пить чай из чашки.
Поставить ещё самовар? Попьём ещё чайку!
- Нет, спасибо, Александра Александровна. Мы выпили у Вас ни много ни мало – цельный самоварчик. И так мы Вам хлопот доставили, - говорила моя мама, собирая осколки от стакана с полу.
А мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда за свою неуклюжесть.
Мы посидели ещё немного и стали собираться домой.
Александра Александровна долго искала что-то, достала с этажерки старую, полинявшую газетку, свернула кулёк и высыпала в него из блюда оставшееся печенье. Я смотрела на неё с бесконечной благодарностью, и у меня невольно сорвалось с языка:
- Как только я стану взрослой, и у меня будет много денег, я куплю Вам много-много всякого печенья. Спасибо Вам! – и, разведя руки в стороны, показала столько, сколько много я смогу принести Александре Александровне.
Когда мы пришли домой, я сказала всем домашним:
- Если бы я знала, что тётя даст мне столько печенья с собой, я бы не стала надуваться водой. Вон живот, как барабан…
- Но если бы ты у неё не пила-не ела, то Александра Александровна подумала бы, что ты чичварничаешь, кочевряжишься над её едой – и ничего бы тебе не дала – раз ты сыта…, - сделала вывод моя сестрёнка Тася, уплетая печенюшки.