Я был для неё не более, чем съеденный воробьём минуту назад таракан.
Помню улетевшую в никогда дерзкую насмешку и удивление.
- Ты?... - упрямо мотнув головой, в знак того, что этого НЕ может быть.
- С тобой?... - вздрагивают комочки туши на кончиках её
потревоженных ресниц,
брови приподнимаются, - Это просто смешно!...
Плечо стряхивает мою руку.
В начале лета всегда чего-то ждёшь.
В своём молодом, новом румяном "тогда" ждёшь со всем нетерпением и жадностью.
Прямо, с остервенением ждёшь!
Будто, ночного дождя с грозой.
Дайте мне!
Дайте!
Мне!
... Мне было семнадцать.
Я убежал в чистое поле и, как та ещё сказочная красавица
грохнулся на тёплую траву, дав волю чувствам.
Мне было всё равно, как это выглядит.
Всё равно!...
Наплевать!...
Ни глаз, ни зеркал, ни укоризны.
Один-одинёшенек!...
Только ветер и пыль.
Бессильно рвал траву, чуть ли не ел землю и плакал.
- Почему нет?
- Почему? Почему? Почему?...
Мне не было стыдно.
Я один, стиснутый между небом и землёй, умирал в своём
бескрайнем, вселенском несчастье.
Отвергнут, и не было на свете ничего обиднее!
Только запах полыни перекликался с привкусом в моей душе.
Горький - горький !...