Мышонок и горошина

       Жила-была  горошинка. Она была в стручке крайней и самой маленькой. Кроме нее, в домике жили еще пять ее сестер и братьев, поэтому в нем было довольно тесно. Вечером было так хорошо и уютно  сидеть, тесно прижавшись друг к другу. Все заботились о горошинке, ведь она была маленькая, а о малышах следует заботиться.
       Впрочем, горошина не была  избалованной ленивицей, которая с утра до вечера кушает одни пирожные и переодевается то в кисейные, то в бархатные платья. У нее была простая семья, где не до излишеств. Чем она могла похвастать, так только вниманием, которым окружали ее остальные братцы и сестры.  Один за другим  рассказывали они длинные  истории и добрые сказки.

        Горошинка решила повидать свет. Она приоткрыла дверцу и выпрыгнула. Больно ударившись о землю, она решила, что это ее первая, но не последняя неприятность. Поэтому к таким вещам следует относиться спокойно.
        Она с интересом посмотрела  на травинки и листья, о которых ей уже рассказывали в семье. Между двумя  стволами укропа  была натянута тугая блестящая нить,  по которой, как канатоходец в цирке, бежал маленький паучок. Ей очень понравились жуки и мухи. Но особенно пришлась по душе красивая бабочка, сидевшая на желтом цветке. У бабочки были  огромные разноцветные крылья. Горошина попыталась заговорить с ней, но та молчала. Бабочка вспорхнула и улетела.
       – Наверное, это иностранка, прилетевшая к нам из далеких краев – решила горошинка, – поэтому она  не понимает моих вопросов. Ах, как чудесно было бы, если бы и я была немножко  похожа  на бабочку!
       И еще она подумала: – Что ж, придется  обойти весь белый свет и разузнать обо всем на свете!

***
         Вам кажется, что это очень смелое решение?..  Но как  жить без смелости? Да и не такое уж это несбыточное дело, если подумать. Ведь горошина была круглая, а это  упрощает дело. Под горку, например, можно просто катиться.  По ровной дорожке тоже можно бежать легко. А что касается гор, то горошина была созданием упорным, она  добьется своего. А если  гора слишком высокая, то ее лучше обойти, вместо того,  чтобы взбираться по крутым уступам. Если взбираться по крутым склонам, можно сорваться вниз и укатиться неизвестно куда. Если ты круглый, то всегда есть опасность катиться куда-нибудь сломя голову.       
         Горошина задумалась, и решила повернуться так, чтобы  картинка, которую она разглядывала, сменилась на другую. И тут она увидела  дорожку, по которой  можно  двигаться.
         Ножки у нее были очень маленькие.
         Не верите, что у горошины  бывают ножки? Вы их никогда не видели?
Вот именно! Вы их и не видели только потому, что ножки у горошины действительно очень-очень маленькие. Но сильные, как у кузнечика, который может прыгнуть в высоту в десять раз выше своего роста. И  горошинка, как сороконожка, побежала по дорожке вглубь огорода, перебралась через забор и очутилась далеко в поле, где росли деревья и дул настоящий сильный ветер.

***
         Вы, наверное, уже решили, что сейчас я вам начну рассказывать о погоде?  Ничуть не бывало.
        Это был обыкновенный летний день, про который и рассказывать особенно нечего. Вы   сами знаете, какие бывают летние дни.   Светило солнце, по небу плыли легкие облака. Все это очень обыкновенно, все это так и бывает летом.  Вы сами всё знаете про летнюю погоду, про солнце и дождь, про ясный день и темную ночь. Зачем об этом рассказывать по десять раз, снова и снова?
       Да мне и самому неинтересно  объяснять  вам про всякие градусы,  и  разные другие сложности, которые надо знать, чтобы хоть что-нибудь понимать в  переменчивой погоде.

        Но горошинке было интересно и про градусы, и про все-все на свете.
Она,  горошина, видела мир в первый раз в жизни, и для нее было необыкновенно интересно видеть облака и ощущать ветер всей своей кожицей! Особенно приятно было  видеть солнце.       
        Солнце – это тоже большая горошина, и, по-видимому, очень легкая, так как  она  плавает высоко  в синем небе.  А для того, чтобы подняться так высоко, нужно быть очень легким.  Таким же легким, как белый  шарик одуванчика, или даже легче. Легкая горошина-солнце была необыкновенно добрая, она  ярко светила,  посылая  на голову добрые лучики. И от этих лучей было очень тепло внутри, сердце билось, и хотелось смеяться, как от щекотки.

 
***
         На поле цвел мышиный горошек. Судя по названию, он приходился  дальним родственником нашей горошинке, и поэтому к нему стоило заглянуть. Хотя бы уж потому, что он называл себя так необыкновенно – мышиным.
         Возможно, воробьиный и даже медвежий горошек попадутся ей на пути. Родственников надо уважать, и надо попытаться как можно больше разузнать от них о мире.

        Горошинка поздоровалась, а  высокий куст мышиного горошка, с  фиолетовыми цветками и  нежными узкими стручками, приветливо поклонился и пошевелил усами.
       – Скажите, пожалуйста, почему вас называют мышиным? Кто это такие – мыши? Они не напоминают бабочек, которых я видела у себя  дома?
       – Нет, нет! – заволновался кустик. – Вы обязательно должны все знать про  мышей. Хотя бы потому, что это очень опасные звери…

            ***
   Когда ты  хочешь все узнать про  белый свет и побывать всюду, даже не представляешь себе, какой он огромный, этот белый свет. Просто думаешь, что земля – это большой, круглый как горошина,  шар.
     А ведь хотя земля и круглая, но нельзя сказать, что это маленькая точка в Океане Вселенной.  На ней есть большие города. К примеру, Амстердам, Бонн, Берлин, Париж, Лондон  или Рио де Жанейро.  Рио де Жанейро – это уж совсем-совсем далеко. Нужно переплывать через синий бушующий  океан, чтоб до него добраться.
     Все это совсем не значит, что увидеть весь белый свет невозможно. Надо стараться. А для ленивых людей, как известно, существует наука география, в которой все написано про Амстердам, Бонн, Берлин, Париж и Лондон. 
     Признаюсь, я и сам  заглядываю в разные умные книжки, где  написано про города и страны. Я никуда не езжу  из-за недостатка времени. Я вечно чем-нибудь занят, и поехать, скажем,  в Бонн не имею никакой возможности.  Но я, как и все люди,  все-таки кое-что знаю про Париж, Вену, Берлин, хотя там я ни разу не был. Потому что об этом    прочитал в книгах. Например, могу сказать, что через Бонн течет река  Рейн, большая и очень красивая.  Для дальнейшего это не очень важно.  Об этом можно и забыть. Потому что нас интересует сейчас не Бонн, а город Зильберштадт, тоже расположенный в Германии,  и на нем улица Дункельштрассе.

***
        Так вот, на этой темной улице светлого города Зильберштадта  жила очень порядочная  мышиная семья. В ней той весной, которая предшествовала тому лету, о котором идет речь, родился мышонок Иоганн, слабенькое серенькое существо с маленькими острыми глазками. Действительно,  на окраинах городов чаще всего живут бедные люди. У них не хватает пфеннигов на оплату доброго жилья, поэтому они часто ютятся в подвалах, где мало света, довольно сыро и иногда  даже нет свечки, которой можно было бы перекусить за ужином.

      Иоганн рос  довольно сообразительным ребенком. Прожив всю весну, к лету он стал большим и самостоятельным.  Хотя Зильберштадт и не портовый город, мышонок где-то разузнал о пароходах и стал мечтать о кругосветных путешествиях.  Он выбрался на автобан (так немцы называют хорошую асфальтовую дорогу)  и стал пытаться попутным транспортом отправиться в какой-нибудь порт.

***
        Счастье улыбнулось ему.
        Как раз в эту сторону отправлялся  большой грузовик с зерном,  которое надо  было отправить морским путем в какую-то далекую страну.  Ведь  в Германии  сильно развито сельское хозяйство, и там выращивают пшеницу. Водитель сказал, что его грузовик называется трейлером.  Трейлер был очень подходящий вариант, и Иоганн, поговорив с шофером машины, всего за пару пфеннигов забрался в кузов с зерном. Это была удача!

        Впереди и за ним плыли германские поля, уютные деревни, ухоженные сады и виноградники. Но Иоганн и не думал выходить из машины. По правде говоря, когда  перед тобой  целый океан отборной пшеницы, весь мир кажется таким  прекрасным и добрым, что хочется петь или хотя бы тоненько пищать от удовольствия.

И Иоганн пел. Примерно так:

Германия моя. Тра-ля-ля.
Прекрасная страна. Тра-ля-ля.
Цветут  твои сады. Ды-ды-ды.
И в  мире нет беды. Ды-ды-ды.

         Получалось здорово! Водители  встречных машин выглядывали из кабин и махали рукой. Хотя так делать, по правилам движения  автомобилей, никак  нельзя. Немцы – очень правильные люди, но и они иногда допускают отклонения от правил.

И Иоганн пел:

Вот засвистит свисток. О-ля-ля!
Я еду на восток. О-ля-ля!
Я заберусь в тайгу. Ку-ку–ку!
И в тундру  убегу. Угу!

         Поскольку земля круглая, а машина едет быстро, пункт назначения – порт с пароходом, становился все ближе и ближе.

Когда  подъехали к порту, водитель рассказал Иоганну, что нужно сделать, чтобы попасть  на пароход. Зерно  тщательно просеивают, поэтому в нем спрятаться невозможно. Но можно просто, увидев  матроса, обвязаться хвостиком вокруг его пуговицы и замереть, как будто ты брелок от ключей. Тогда  попадешь на пароход,  даже не покупая билета.

Иоганн долго приглядывался к проходящим матросам. Один ему понравился больше всех. У него были ботинки со шнурками, которые болтались из стороны в сторону. Было так легко откусить один из кончиков, вцепиться в веревочку зубами, и выставить хвостик из-под края брюк, будто это и есть недостающий шнурок.

***
Так Иоганн оказался на океанском  лайнере. Оказалось, что лайнеры  плывут быстро, но  возят не пшеницу, а пассажиров. Тех,  кто заплатил за это деньги и  купил билет. У Иоганна не было билета, и его нам можно было бы назвать безбилетным зайцем, если бы он не был серым мышонком. Лайнер  шел в Россию. Это огромная страна, и если двигаться  с запада на восток, можно  совершить  сразу половину кругосветного путешествия.
        Иоганн не унывал.  Он прежде всего выяснил, нет ли на  лайнере котов и собак-спаниелей, которые тоже почему-то к  мышам настроены крайне недружелюбно. Потом он  стал ко всему принюхиваться и нашел то место, которое называют, кажется,  камбузом, и увидел своего матроса, который оказался  главным  поваром на корабле.  То есть, человеком поважнее капитана.
        Иоганн повторил номер с веревочкой  и попал на кухню, где царила немецкая чистота и великолепный немецкий порядок. Зная  слабые стороны жизни, можно к ним  приспособиться и жить великолепно.  Он сообразил, что в строго определенное время надо оказываться  у мусорной корзины и в течение двенадцати  минут  тридцати двух секунд  у тебя есть возможность выбирать  лакомые кусочки – до тех пор, пока за контейнером, строго по времени, не придут, чтобы  убрать  накопившиеся  продукты.

        Иоганна радовало разнообразие блюд. Он стал замечать, что он немножко располнел и стал двигаться более медленно и важно. Он совершенно забыл про время, как будто его совсем не существовало, и вдруг громкий свисток сообщил, что лайнер приближается к России.

        Что было дальше? Дождавшись вечера, Иоганн вылез на борт и смело прыгнул в воду. Соленый прибой подхватил его и понес в сторону России, к необыкновенным приключениям и новым друзьям.


***
           Как вы помните, мы оставили нашу горошину в поле добрым летним днем, и она оказалась в гостях у троюродного дяди  по материнской  линии. Мышиный горошек  был сама галантность. Он умело развлекал  молодую даму, рассказывая разные истории  из своей жизни. Ей ничего не оставалось делать, как выслушивать одинаково скучные истории про холодное лето,  теплое  лето, жаркое лето, сухую осень, сырую осень, длинную зиму, раннюю весну, позднюю весну и так далее. Рассказ о длинной зиме потряс бедное сердце девушки. Так ужасно, когда трещат морозы, жить в темноте, быть занесенной снегом и не чуять своих корней, сидящих  глубоко в промерзшей земле.
          А мыши – это страшные звери, которые питаются рассыпанными по земле семенами  мышиного  горошка и даже могут погрызть корни. Иногда они обгрызают кору молодых деревьев, иногда уносят к себе в нору зерно с  засеянных полей.  Спастись от мышей практически невозможно.
        Единственное, что можно, это сменить имя и называться кошачьим горохом. Кошек мыши боятся. Но мышиный горошек называться кошачьим не хотел. Понимая в душе мышей, он к кошкам относился так же  неприязненно, как и  мыши.
        – У меня есть план, – говорил мышиный горошек, – как сделать мир более  цивилизованным и более удобным для жизни. Я позволю себе изложить его  для вас вкратце.

           Он начал рассказывать, все более и более увлекаясь. Он говорил уже несколько часов. Братья и сестры горошинки тоже любили  поговорить, и наша горошинка знала, как это невежливо,  перебивать рассказчика. Но это вовсе не походило на сказки, к которым она привыкла. Это походило больше на речь современного политика.  Все сводилось к тому, что правительство должно поставить вокруг полей частые металлические сетки, через которые не проберется ни одна мышь и за которые можно,  поднимаясь вверх,  ухватиться усами.
Горошине это  показалось разумным, но  нереальным. Как жаль, что многие понятные желания становятся пустыми прожектами, когда речь идет обо всей стране  сразу. А ей уже грезился тонкий прутик, вокруг которого обвивается ласковый стебелек, пустивший  зеленые листочки, и сеточка из мелких квадратиков  около  него.
        Нет-нет, у нее  была большая цель – увидеть весь мир, а не просто расцвести где-то под солнцем…

***
          Поговорим немного о мышах. По сути дела, это добрые и ласковые создания, у которых немало проблем. Трудно  найти подходящую норку, трудно прокормить большую семью.
Мама Иоганна, Аугуста фон Клюге, была одним из тех безответных созданий, которые посвятили себя полностью семье и не думают о сложных жизненных вопросах; они вечно заняты сегодняшним днем, обеспокоены  поиском пищи и здоровьем своих малышей.  Благодаря маме Иоганн,  не отличавшийся  с рождения здоровьем, встал на ноги, выучил все сорок семь букв мышиного алфавита, стал читать и размышлять об устройстве мира   холодными дождливыми вечерами.

          Когда мать узнала о решении сына покинуть семью, ей стало и светло, и грустно. Аугуста фон Клюге увидела возле себя повзрослевшего сына, которому пора начинать свою собственную жизнь. На глазах ее блестели слезы, а сын обещался  часто посылать ей письма. Его младшие братишки смотрели на него с восторгом. Иоганн приказывал им  слушаться во всем  мать и помогать ей по мере сил.
         Иоганн не был неблагодарным созданием. Он твердо решил, заработав себе прочное положение, вернуться в  любимый Зильберштадт и оказывать своей семье посильную помощь. Итак, вперед!

***
            Вы знаете о дальнейших приключениях, помните, как Иоганн оказался в России. Россия – как мы уже говорили, это огромная страна, протянувшаяся с севера на юг на многие миллионы  мышиных шагов. Она длиннее рек Волги и Рейна, вместе взятых. Впрочем, трудно соединить вместе Рейн и Волгу, и вытянуть их  по прямой линии, по меридиану или параллели, чтобы измерить эту страну – Россию. Но все равно, думается, что она  намного длиннее, и не только с  севера на юг, но и  с востока на запад.
            Иоганн решил покорить столицу. У него был чудесный  голос. Вы помните, с каким упоением он пел, мчась на колесах мимо немецких сел и деревень? Он знал  немало  песен, старых и современных. В современных песнях часто совершенно нет смысла, лишь движение и задор, и только  в старых много хорошего чувства. Чтобы их петь, надо вложить в каждое слово свою душу. Иоганн часто пел их со слезами на глазах. И он решил петь старинные песни.

***
        Он встретил нашу горошинку на краю какого-то поля.
       –  Вот будет прекрасный  барабанщик! – решил Иоганн. И он уговорил горошинку отправиться в путь вместе.
       Горошинка, узнав, что Иоганн – мышь, была крайне испугана. Жаль, что у Иоганна не было, как у бабочки, разноцветных крыльев, но зато у него была умная голова и доброе сердце. Он ей понравился сразу. Он был молодой и стройный, обаятельный и обходительный! Кроме того, он был иностранец, и, кроме того – он  говорил по-немецки, и еще, у него  хватало сил, подхватив горошинку на руки, нести ее вдоль по  дороге, как  необыкновенную  драгоценность.
        Сердце Иоганна часто билось, его пленял светлый лик и тихий, прекрасный голосок горошины. Ведь он  был так далеко от родины, а сердце ждет понимания и сочувствия, оно не выносит одиночества. И Иоганн, и горошинка стали настоящими друзьями.
        Иоганн рассказывал ей о Германии, о Тюрингии и Сланцевых горах, пел песни, и его голос, свежий и чистый, навевал слезы.

***
        В семье нашу горошинку называли просто малышкой, или как-нибудь еще.  Все это означало, что у нее не было своего имени, и Иоганн придумал ей имя. Он назвал  ее Кариной. Иоганн так и говорил, – дорогая Карина, милая Карина, моя любимая Карина, – и ей это очень нравилось. Получить в России имя Карина  очень трудно. Всех девочек называют  тут Аннами, Анастасиями или Людмилами, или уж Наташами и  Татьянами, наконец.  Имя Карина звучало восторженно и великолепно. Ее сердце таяло от счастья.

         Пожалуй, долго описывать, как они добирались до столицы. Поверьте мне, это был очень трудный путь. Он пел, она играла на барабане, люди слушали, улыбались и плакали, и долго  махали им вслед рукой и желали удачи. Было жаркое лето, как мы уже говорили.  А в жаркое лето на пути им встречалось много народу, добрых, простых людей, которые научили Иоганна петь наши русские песни. Они  столь же  прекрасны, как и старинные немецкие, и они тоже заставляют плакать чувствительное сердце. Иоганн и Карина  улыбались, раскланивались, а люди распахивали им свои души. Никогда  не было более  прекрасного лета.

           Иоганн и Карина шли довольно медленно, а слава бежала впереди них. Люди бросали работу в поле и выходили на дорогу, чтобы послушать их песни.  И просили петь еще.

         Столица встретила их неласково. Как раз в это время на сценах пели не песни, а что-то, на них совсем непохожее. Люди вздыхали, жаловались на то, что им не нравятся такие мелодии.  А со сцены в зал летели слова, тяжелые как камни, и казалось, этому не будет конца. Такие песни поют лишь в краях, где жилье обнесено крупной сеткой. Карина вспомнила про мечту  мышиного горошка о том, чтобы поле было обнесено сеткой, и с удивлением узнала, что есть  места на земле, где люди так и  живут,  за колючей проволокой. Они не очень рады такой жизни, поэтому и сочиняют  плохие песни.
       – Зачем же петь их со сцены для всех? – думала Карина. – Ведь есть же хорошие, которые нравятся людям. Правда, такие песни петь трудно, но кто-то же  умеет их петь!  И поет много лучше этих крикунов.
          И, так как она говорила об этом вслух, ей  и Иоганну почему-то закрывали дорогу к  сцене.
***
          Однажды огромный лев и черная пантера, всегда  рычавшие на сцене, заболели. Было делать нечего, разрешили выступить и им, нашим друзьям.  Иоганн и Карина уже не были  такими маленькими, как в детстве, они оба выросли настолько, что их стали узнавать  на улицах и улыбаться им, как своим знакомым. С волнением вышли они на большую сцену. Зал замер, их ожидая…

         Иоганн запел. По щекам его текли слезы. Его нежный, свежий голос наполнял не только зал, но и сердца людей без остатка.  Ему иногда подпевала Карина. Зал перестал дышать.
***
          И вдруг на сцене, под нескончаемый гром оваций случилось чудо – оба  они, Иоганн и Карина, превратились  в принца и принцессу.
          Да разве я знал, что в самом-то деле это были принц и принцесса?!  Лишь теперь только я узнал, что они были заколдованные принц и принцесса, и что колдовство спало с них. Это было так неожиданно.  Это  было  так трогательно  и приятно! 
          Я сам видел, как они, взявшись за руки, сошли в зал  со сцены и отправились в большую жизнь.

          Пожелаем им удачи!