Украина (Львов, Кировоград, Киев).
Город Львов. Его биография, благодаря, его географии уникальна. Он расположен между геополитическими интересами, католического Запада и православного Востока. И тот и другой, присоединяли его к своим владеньям, трудно сосчитать, количество и цвет, государственных стягов, которые развевались над городом, за его долгую историю. К примеру, когда я впервые, посетил столицу западной Украины, над ней рдели красные, советские флаги, это был январь 1991 года.
Тёплая, сырая, европейская зима. Одноэтажная гостиница, рядом с аэропортом. В коридоре, железный бак с водой, литровый ковш, на круглой крышке. Четырёхместный номер, это большая комната с панцирными кроватями. В центре, за столом, "режутся" в "тысячу", проводники. Здесь застряли две бригады, airplan broken, стойка шасси совсем плохой, сидим уже двое суток, и по прогнозом, ещё столько же впереди.
Следующим утром, два экипажа отправились на стадион, прогуляться, может что-нибудь прикупить, а главное, размяться, отдохнуть от сидения за прокуренным ожиданием "червонной хвали", и просто от скуки. Футбольный стадион "Ска-Карпаты", домашняя арена, одноименной команды первой лиги СССР. По выходным, на самом вверху, где кончаются трибуны, идущая по периметру, неширокая площадка, где тогда "бушевала" барахолка. "Ив Сен Лоран", "Труссарди", "Гуччи", тогда эти модные дома не жадничали, и лепили свои торговые ярлыки на простые футболки и джинсы "домашней варки". Круглогодичная распродажа, сказочные скидки. Ещё львовская "толкучка", традиционно славилась, высоким профессионализмом и мастерством, местных карманников и "щипачей". Если у турникетов на входе, не спеша выкурить сигарету, глазея на перетекающую туда-сюда толпу прохожих, обязательно увидишь, как "распотрошённая" жертва "убивается" и причитает, обращаясь к окружающим.
"Вытащили, изверги, всё подчистую, деньги, паспорт, вот здесь, рядом держала, смотрите порез, вот, вот! О, А!!!". Так вот в январе 91-го, мы попали в ещё больший переплёт.
Накануне нашего визита на стадион-базар, по всей стране прошла, как ножом по я..., денежная, так называемая в народе, "павловская" реформа. Меняли купюры, достоинством, 50 и 100 рублей, тогда в "союзе", самых крупных. Ограниченное количество, уже не помню сколько, но немного. Как обычно, государство жестоко "поимело" население и удовлетворённо удалилось почивать на лавры. Как обычно, меньше всего пострадал криминальный мир, но не упустил случая, воспользоваться ситуацией.
Как только мы появились на рынке, нас тут же стали "пасти" львовские жулики, что и понятно, мы ведь были разодеты в форменные, синие, "аэрофлотовские" пальто. Когда мы догадались, что за нами пристально наблюдают, как обычно, было уже поздно. Несколько бойких юношей ловко разбили нас на несколько групп, как бы случайно прижали к перилам, и когда мы потребовали объяснений, мы их получили. Подошёл дяденька, улыбаясь и демонстрируя полное спокойствие и хладнокровие, не громко, но внятно, сказал: "Господа-товарищи, только сегодня вход, к сожалению, платный. Екатеринка с носа, кто не знает, или забыл, это сто рублей. Десять минут, что бы собрать на билетик, думаю, вполне хватит. И пожалуйста, не надо спорить". При этих словах, он подошёл к краю, не высокого, ограничительного заборчика, за которым, крутым обрывом, начинались сиденья футбольных трибун. "Нам этого несчастного случая не хочется, ох как, не хочется", почти шепотом, добавил дяденька-бандит. Окружённые бойцами преступного фронта, мы совещались недолго. Поскребли по сусекам, но полностью нужной суммы, собрать не смогли. Наш "фиксатый" распорядитель оглядел нашу пришибленную компанию, муркнул: "Ну что с вами поделать?". Потом подозвал к себе лысенького парнишку, сказал нам, что он нас проводит до выхода. "Это вам пропуск на волю, лётчики!", и исчез в толпе. Пока мы двигались по стадиону, нашего проводника, всё время кто-то тормозил и он переговаривал с бандитским патрулём, паролем, что ли обменивались. Короче представление было обставлено как в хорошем кинодетективе. Потом, кто-то говорил, что даже видел, как на каком-то блокпосту, как бы невзначай, так случайно, между прочим, один из мафиози, показал АКМ, достав его из сумки и положив на колени. Напомню, самое начало девяностых, подобные "штуки" ещё были в диковинку. Мы вернулись в казарму, не много, так для порядка расстроенные, больше весёлые и по-хорошему отдохнувшие. Инцидент на рынке, только всполошил, разбередил на общение и разговоры. Вылив из коридорного бака "пустую" воду, сгоняли на привокзальную площадь, наполнили свежем пивом, и полночи разливая по стаканам из ковшика, ещё тот советский ячменный "Колос", вспоминали речи и лица львовских гоп-стопников. По мне, так этот "криминал", большая удача, вот везение, первый раз в Львове и уже ограбили, да красиво, лихо, загляденье.
Конечно, всё дело в этом необычном, красивейшем городе. Такого количества и разнообразия католических костелов, я не видел нигде, даже в Варшаве. К примеру, поразителен собор, с нехарактерным для католиков, круглым куполом. И это ещё не самое поразительное. На куполе крест, рядом с которым, фигура апостола Петра, врядли, пожалуй, что-то подобное, можно встретить в католической традиции. Между прочим, именно в Львове, есть не что иное, как статуя свободы, то же самое название, встречается, только у её всем известной, американской сестрёнке. Различие лишь в том, что Львовская дама, "вкраплена" в барельеф, одного из старинных зданий.
А ещё знаменитейший Львовский оперный театр, или скромная, но чудесная, старинная, действующая аптека, где чеки на зубные капли, пробивают на кассовых аппаратах, восемнадцатого века.
У моего приятеля был знакомый-краевед, такой деловой волосатик, несмотря на задрипанный, неухоженный вид, торгующий антиквариатом. Он как-то пару часов водил нас по городу, показывая и рассказывая о Львовских достопримечательностях. К сожалению, экскурсовод он был бестолковый и к тому же куда-то торопился. Всё что помню, это фразы типа: "Ну что здесь интересного, да всё здесь интересное!". Оборачиваясь вокруг себя, он говорил: "Ну вот эта лестница, если судить по этим деталям, это где-то середина 18 века. А вот это, следы ремонта ступенек, похоже, начало или первая половина 19-го. А здесь, пришпандорили перила уже в 20-м, до оккупации, однозначно!".
С Запада страны, отправимся в центр, в столицу. Я дважды был в Киеве, и очень сочувствую тем, кто не считает этот город, той Палестиной, которую так важно, необходимо посетить православному христианину. Чтобы первый раз попасть в город, где стряпают известные Киевские торты, мне пришлось, сначала приземлится в Кировограде. Предыстория такова.
В Кировограде живёт, мой старинный друг. Мы вместе учились, служили и как это бывает в юности, тысячи вечеров проводили вместе, спасаясь от родительской, любительской моралистики. Наша детская дружба, возможно, со временем изжила бы сама себя (мы и так с возрастом, уже перестали быть такими открытыми как раньше, и виделись всё реже), как вдруг, он с родителями собрался и переехал на Украину, к своим корням. Ёще бы с такой необыкновенной, шикарной, хохлятской фамилией, Лапа, а каково!
И вот, один мой знакомый, как-то предложил прокатиться по Украине, и из Киева добраться, до Одессы. Пока он улаживал свои финансовые возможности, я решил, не дожидаться его и навестить своего старинного друга. Как и большинство моих "нерабочих", самостоятельных путешествий, обычно, всё начинается, с бесплатного перелёта, из Новосибирска в Москву(sunks "коллективному договору" пять лет работы и раз в году, freestyler). Отправиться в Кировоград сразу, рейсом мбрынской(sorry, не помню названия авиакомпании) не получилось. Кировоград накрыло снежной бурей. Как я потом понял, техники для уборки снега, тогда в аэропорту, могло и не быть вовсе. Да чёрт с ними с "белыми" осадками, потеплеет, всё само растает, чё мучится-то. На другой день, ЯК-40, всё же добрался до Кировограда. Надо сказать, что у меня с собой были гостинцы для родителей одного знакомого, он был родом оттуда. Это был обычный конверт, что в нём, мне почему-то не сказали, во время полёта, мне пришла мысль поинтересоваться содержимым. "Лукавый" не обманул моих подозрений, внутри оказалась, конечно, мной не задекларированная, пачечка американских "гриннов". А таможня в Кировограде, почище многих других будет! Небольшая комнатка, внутри, стол, стул, окно, снаружи на двери табличка: "Для личного досмотра", ещё по-русски. Спасла меня банка кофе и коробка конфет. "У-у!", затянул таможенник, увидев этот стандартный набор для участковых терапевтов и смазливых секретарш. "Ввозить запрещено", что в переводе с иезуитского, или плати мзду, или будем чего-нибудь искать ещё, долго и муторно. Тебе это надо, турист? Пришлось купить входной билет.
Найти в городе своего друга сразу, у меня не вышло. Таксисты разводили руками, никто из них, такого адреса не знал. Ничего себе, думал я, если даже местные водилы сомневаются, есть ли здесь, этот переулок Радио, это даже не смешно. Пришлось сесть на троллейбус и поехать в центр, с транспортом, я, кстати, не прогадал. Водитель автобуса с "рогаткой" оказался одним из тех жизнерадостных, раскрепощённых болтунов, которые никогда не унывают и другим не дают. Всю дорогу, не на минуту не замолкая, по громкой связи, он пересказывал местные новости, комментировал прохожих, шутил, обращался с вопросами к пассажирам, и сам же на них отвечал, напоминал ПДД всем окружающим, травил анекдоты, философствовал, да ещё, артистично объявлял остановки. Я вышел у центральной гостиницы, о которой я многое уже знал, благодаря шофёру-путеводителю, где и переночевал. На первом этаже Кировоградского гранд-отеля, я обменял немного долларов, на украинские купоны и ахнул. В мгновенья ока, из рядового лузера, я превратился в "виповскую" персону. Меня поймут только те, кто хоть раз в своей жизни срывал джек-пот, выигрывал в лотерею, или хотя бы на худой конец, случайно, не целясь, попадал шагов с десяти, в мусорный контейнер, пустой бутылкой. Что и такой приятной мелочи никогда не происходило? Объясню, иначе. Ничегошеньки ни делая, я умножил свои наличные, сразу раз в шесть и пусть ненадолго, разбогател, как уличный воришка, подрезавший толстенький валютный "лопатник". Всё дело в том, что курс купона к доллару, тогда составлял чуть больше 40 к 1. На целых две недели мои жизненные приоритеты претерпели серьёзные испытания. Пришлось свыкнуться жить на "широкую ногу". А это свои определённые правила. Лучшие гостиницы в городе, рестораны, где меню, как томик словаря Даля, такси, как эскорт сопровождения, короче через несколько дней, замечаешь, что твой характер начинает портиться. Оттого, что ты набит деньгами, словно недозрелый арбуз пестицидами, вкуснее, то есть лучше не становишься. Просто теряешь бдительность и переплачиваешь там, где обычно экономил. Немного забавно и только.
Переулок Радио, я всё-таки нашёл. Небольшой, короткий аппендикс, состоящий из пяти, семи частных домов, недалеко от Колхозного рынка. Сашка, так зовут моего братишку от юности, ужасно обрадовался. Правда, если быть до конца откровенным, я всё же был, тем самым пресловутым "татарином", что припёрся из далёких краёв, которого, вообще-то не звали. Обычно, после Сашкиной работы, мы носились по городу, на его новой машине, которую он пригнал из Одессы, знакомились с местными дивчинами, (ударной фразой, были Сашкины слова: "Вот он, из Сибири, представляете!", девчонки в нокауте).
А по утрам, я завтракал с Сашкиной мамой, все уходили на работу, кроме меня, естественно, и мамы-домохозяйки. У мамы, был оригинальнейший, на мой взгляд, бзик. Она была русской, и само собой украинского языка не знала. Уже в пенсионом возрасте, переехав на родину мужа в Кировоград, решила, что говорить на местном наречии, её святая обязанность. Ну не учителя же нанимать, в самом деле? И она стала, продолжая говорить на русском, изъясняться, как будто, это украинский. Улавливая характерное украинское смягчение речи и специфические окончания слов, она "украинизировала" русский язык, по собственному усмотрению. По сути, это был её собственный, самостоятельный, независимый украинский язык. Тогда мне казалось, что это паранойя, но сейчас, мне представляется, что таким образом и происходит погружение в другой, ещё чужой для тебя язык. Вот интересно, сегодня, Сашина мама, всё также говорит на своём эсперанто, или "мова" стала родным и настоящим.
В Киев, я собрался и уехал за один день. Сашка заставил взять с собой ведро грецких орехов, огромнейшее ореховое дерево росло во дворе его дома и, по-моему, оно было необыкновенно плодородно. Хорошо помню, что когда мы прощались на вокзале, как-то для меня неожиданно, Сашка вдруг обнял и поцеловал меня. Когда я вошёл в купе и расположился, мои соседи, сначала, молча наблюдавшие, как я устраиваюсь, не вытерпели и поинтересовались, кто же меня, так провожал. А потом, вздыхая, говорили друг другу: "Да, вот это дружба, да!".
До Киева одна ночь дороги. На верхней полке, сквозь ничем незакрываемые щели, задувает снег. Внизу булькает
горилка и течёт разговор о самом печальном украинском городе, Чернобыле. И проговариваются сказки и легенды, глупости и невыдуманные факты. Конца и краю этому не будет, пока есть горилка, она же лекарство и лучшее средство от радиации.
"Ты что, не веришь, сибиряк!?"
"Верю, верю, я сплю уже".
"А, ну спи, а то может, выпьешь с нами, а?".
На центральный вокзал, поезд Кировоград-Киев, причалил в самое сонное время суток, в три часа ночи, третий тайм, полный штиль, бдят только экстренные службы реагирования. Ещё пару часов, я дожидаюсь открытие киевского метро, на скамейке, в павильоне вокзала. Вокруг, отключенные от жизненной энергии, человеческие тела и я, отмечающий на карте города, гостиницы. Ещё в Кировограде, несколько раз дозваниваясь до приятеля в Новосибирск, я понял, что совместного, как задумывалось вояжа по Украине, не получится. Поэтому, я настраиваюсь, на расслабленное времяпровождение в Киеве, до тех пор, пока не закончатся, мои наличные. Схема одиночного забега проста. Временное, удобное жильё, дегустация местной кухни, праздношатание и неутомительное, полупраздничное, безопасное пьянство, и всё, что привлекает моё внимание.
Вот, пожалуйста, я в первой дюжине посетителей раннеутреннего метро. У входа на эскалатор, останавливаюсь, отхожу в сторону, пропуская бабулек в цветастых платках. Они на время блокируют вход на лестницу, тем, что загружают, на убегающую вниз дорожку мешки с картошкой и луком. Охают, кричат, суетятся, эскалатор слишком быстр, не даёт бабулькам время для принятия решений. Одна картошка, уезжает далеко вниз, лук ещё вверху, а так приятно пахнущая молоком бабка, совсем растерялась и уже готова бросить всё к чёрту, которого всё время вспоминает и ругается.
Ещё до позднего зимнего солнышка, я побывал в нескольких столичных отелях. Привередничая и придираясь, я снова и снова, забрасывал за плечи рюкзак, забирал орехи и двигался дальше. "Украина" на Хрещатике, была вполне по карману, но номера лишь двухместные, отель "Дом колхозника", совсем ничего не стоил, но соседей уже, не меньше десяти. Поэтому гостиница "Турист". Не помню, кто мне её порекомендовал, но видимо только увидев меня, этому советчику, пришла в голову, одна единственная характеристика, "Ба, турист!". Отель в двух шагах от метро, внизу колхозный рынок, двухместный номер без подселения, желать лучшего, чистейшее жлобство.
Пять дней моего пребывания в Киеве, дают полное представление о моих интересах и точно показывают, что я за сукин сын. Итак, я не имел ни точного плана, чем я буду заниматься, как не имел каких-то определённых желаний, чего бы мне хотелось. Именно поэтому, проснувшись около двенадцати дня, я ещё полчаса лежал в постели, и если приходил к решению остаться ещё на денёк, то тогда спускался вниз и оплачивал номер на сутки вперёд. После, я бестолково бродил по улицам, выбирая ресторан для обеда. Где-то просто пил кофе, курил и уходил, если место было тихим и уютным, оставался. Как я уже говорил, мои неожиданно "взбухшие" финансы, позволяли не пугаться, прейскурантов меню. Допустим, я останавливаюсь в малом зале ресторана гостиницы "Украина", что на Хрещатике.
Я не люблю холодных закусок, поэтому сразу начинаю с горячего. Ещё несколько лет до этого, в Львове, в ресторане аэропорта, я попробовал, украинский борщ с пампушками. Это блюдо, если оно приготовлено и подано правильно, настоящий шедевр. Красный, жгучий, со сметаной, и с пропитанными чесночным соусом, сдобными булочками, борщ, полагается подавать, для удовольствия и контраста с плотным, "горящим" вкусом, вместе с ледяной стопкой водки. В хороших заведениях, сам борщик к моменту подачи, обязан быть, словно прямо с плиты, а сметана и водка, словно из глубокого погреба. На второе, пожалуй, свинина, здесь на Украине, с поросятами умеют обращаться. Разной степени поджарки, запечённая, в горшочке, в тесте, как угодно. Не помешает сто грамм местной горилки, если нет желания потчевать себя крепкими напитками, рекомендую, отличное разливное украинское пиво. Кружка "Оболонь", например.
В середине девяностых, на Украине, небывалый, всенародный, национальный подъём. Активность населения, атомной мощности. Днём, проходя по улицам города, в самых неожиданных местах, митинги с жёлто-голубыми флагами, папахами, бурками, шароварами, руховскими эмблемами. Но самое интересное в вечерней программе. К часам восьми, я сажусь на метро и еду на площадь Незалежности. В переходах под Хрещатиком, которые лентами разбегаются от станции метро, собрались сотни людей, что бы вместе провести этот вечер. Выкурив сигарету у центрального почтамта, я спускаюсь в подземку. Итак, представь, картину маслом, ты проскакиваешь, сквозь тяжёлые и опасные двери, с коротким "вход" на стекле. Как обычно, в лицо получаешь знакомый апперкот метровкусия, направляешься в сторону платформ метропоездов. Но что это? Что происходит? Что творится вокруг, кто эти люди? Прямо передо мной, неожиданный для этого места, импровизированный народный хор, без шапок, расстегнув шубы и куртки, со счастливыми улыбками на лицах, поют, какую-то старую деревенскую песню. Протиснувшись вдоль стены, только так, можно обойти, потрясающий, в буквальном смысле хор, ты снова останавливаешься. Перед тобой, танцплощадка! Фолкбанда баянистов, выпускает стрелы мелодий, в сердца танцующих. Ты шарахаешься от стены к стене, пробираешься и крадёшься, как безбилетник, на этом праздники жизни. Но на самом деле, ты только двигаешься к эпицентру народного фестиваля. Может лучше отказаться от идеи убегать от людей и прятаться. Взять в ближайшем ларьке банку пива, присесть у стены на пустую коробку, и смотреть и любоваться. Ах, как поют хохлы, что старые, что молодые! Да песен великое множество. Под духовые и струнные, большими компаниями и акапельно. Здесь запевки, рядом танцы. Кружатся пары, музыканты берут короткий перерыв, и тут же кто-то другой, задаёт новый притягательный ритм и незнакомые люди, бросаются в омут хоровода. В галереях метро, с невысокими потолками, чудесная акустика. Но не это самое главное. Важно то, что украинцы сохранили, песенные и танцевальные, народные традиции. Как же мне, русскому, было грустно и печально. Что мы знаем, что мы поём, на своих многочисленных праздниках, длиннющих, пьяно-угарных застольях. "Вот кто-то с горочки спустился...", "Ой мороз, мороз...", и ещё пару, вовсе не старинных шлягеров и всё, всё..!, потом угрюмо молчим, каждый о своём. Я ведь наивно полагал, что это обычная, урбанистическая, глобальная эволюция. Все прабабкины сказки позабыты и похоронены, на заброшенных деревенских погостах. А вот оказывается и нет!
В один из вечеров, я заскочил на центральный вокзал, и, отстояв часовую очередь, купил билет до Москвы. Сначала, я был приятно удивлён неожиданным везением, "Вы последний, касса закрывается!", это было сказано мне, несчастные за моей спиной, безжалостно были отрезаны, всемогущей кассиршей. Мне на выбор, предложили два поезда, разница между ними заключалась в цене на билет. Но и самый дорогой, в пересчёте на рубли, был вполне доступный. Кассир, к моему удивлению, стала отговаривать меня, от ненужного транжирства.
"Молодой человек, ну зачем вам тратиться, Господи, Боже мой, там разница по прибытию, три часа, да марш славянки играют, когда от Киева поезд отходит. Зачем вам тот марш, а?".
Было забавно, что меня отговаривают, и кто, кассир(!), но Киев я покидал под музыку, тихонько звучащую, из динамиков, внутреннего радио поезда. Я ехал, уже с респектабельной, солидной публикой, сказывалась высокая цена билета в купе, и род занятий, моих соседей. Коммерция, о ней родной и шла речь, вдумчиво и осторожно, не выпивки, не панибратства. Угостили друг друга бутербродами, я рассыпался грецким орехом. Уже к обеду были на Киевском. Домой я вылетал из Внучки, и несколько часов, мне пришлось ожидать вечернего рейса в здании аэровокзала.
В те годы (я, конечно же, о незабвенных 90-х), это уже как-то позабылось, на всех двух этажах аэровокзала, были расставлены, такие забавные игровые точки. Небольшая стойка с монитором, под которым сидел массовик-затейник, и через микрофон зазывал желающих делать ставки в телелото. Возле стойки, круглые сутки, как бы случайно стояли несколько человек. Они делали вид, что раздумывают, принимать им участие в игре или нет. Временем для окончательного решения, они видимо запаслись основательно, поэтому, одни и те же рожи, толкались у игровых стоек, утром и вечером и каждый день. На самом деле, вся это, как бы случайная компания, ожидала, одного единственного, "залётного" несведущего простачка. Когда таковой появлялся, актёры сразу оживали и начинался короткий, но полный азарта, страсти, алчности и позднего раскаянья спектакль. В конце которого, неизбежно, жадный до лёгких денег прохожий, так как в этой бродячей труппе, он один дилетант, и его роль, это роль "жертвы", проигрывал, в зависимости от кошелька и глупости, все, что поставил на кон. И таких весёлых мест по аэровокзалу, не сосчитать! "Лохотроны", как автоматы с кофе и шоколадками.
Мой следующий визит в Киев, уже групповая терапия, выездной "тимбилдинг". Одна не бедная сетевая компания, в качестве поощрения, своих трудолюбивых активистов, закупила чартер, из Новосибирска в столицу Украины. Набитый битком ИЛ-86, сразу после набора высоты, превращается в заоблачную рюмочную. Сбиваясь в компании по взаимным симпатиям, дамы и господа, со значками "Гербалайф" на лацканах замусоленных, рабочих пиджаков, провозглашают однообразно-профессиональные тосты: "За наши активные продажи! хи-хи", или "Пусть наша сеть ширится и растёт!", ну и в том же духе. В аэропорту "Борисполь" три сотни ловцов беспокойных душ и перекормленных туш, с гиканьем отправляются в одну сторону, а наш экипаж до гостиницы "Славутич", то есть, совсем в другую. Это обычная и надо сказать очень правильная тактика, не расселять экипаж и туристов в одну гостиницу. Зачем пересекаться тем, у кого разные цели и задачи. Прочитав крайнее предложение, понял, что не прав. Гоню, конечно. Цель у всех одна единственная, оттянуться, как следует. Отдыхать дома будем. Именно поэтому первый вечер, алкогольный. Но остервенения чрезмерного как-то не было. Самое большое безобразие, которое мы себе позволили, это прокричать с балкона в ночной город: "Я люблю тебя, Киев!", ну просто дети, правда?
Конечно, как и все, мы ездили на экскурсии, бродили по городу. Но что я могу сказать своим бледным языком о Киево-Печёрской Лавре? Промямлить что-нибудь псевдовозвышенное, перечислить все мне известные, самые изысканные прилагательные, в самой крайней степени восхищения. Скажу лишь, что для русского, для верующего человека, древний, православный Киев, так же славен и важен, как и Иерусалим, для любого христианина.
Как-то я отстал от своих товарищей и решил подождать их на небольшой прихрамовой площадке, на скамейке. Курить в Лавре нельзя и я вынужден был наслаждаться чистым утренним воздухом и рассматривать монахов и туристов. Недалеко от меня стоял батюшка и с кем-то беседовал, мимо в обычном туристическо-броуновском движение мелькали зеваки. И вот я вижу, как к православному священнику подходит какой-то мужчина, он опускается на одно колено, целует батюшке руку, склоняет голову и тот осеняет его крестом. Пока я сидел некоторое время на скамейке, к батюшке подходили многие: мужчины, женщины с детьми, монахи. Всё время повторялся этот покорный ритуал, коленопреклонение, поцелуй руки, склонение головы, как просьба для благословения. Разноречивые, противоположные чувства вызывало во мне всё увиденное. Атеистическое детство, непокорённое чувство собственного достоинства, непонимание, неприятие догматического авторитета, да просто ощущение рабского унижения, боролось, сталкивалось, с новыми впечатлениями. Было удивительно замечать, как нечто большее, чем необходимость и обязательность, объединяет этих людей, сумевших обуздать свою безосновательную гордость и самомнение. И тот, кто решил для себя эти вопросы, не стал ли обманутым, не стал ли обманщиком?
Если бы для всей этой бредятины, которой я сейчас, заполняю клеточки своей тетрадки, нашёлся хоть один читатель, то он как добрый малый, улыбнулся над моими простодушными страданиями. ОК, тогда до свиданья!
Уже себе самому напомню, что рядом с центральным вокзалом, есть замечательный русский театр. Прогуливаясь по Хрещатику, мы купили билеты на вечерний спектакль. Из всей бригады пошли только двое, я и ещё одна стюардесса. До антракта, американская комедия, слегка горчила, и поэтому мы даже задержались в буфете. Коньяк и шоколад, были куда веселее. Но, во втором отделении, зал задыхался от хохота и аплодисменты, кажется, разбудили жителей соседних домов в этот поздний вечер. После окончания действия, актёры и зрители, очень пожалели, что в такой компании и по такому поводу, уже никогда не соберутся вместе. Без нас, к сожалению, уж точно.