Встреча.
- Девочки, предлагаю поднять бокалы «за встречу». Мы с вами не виделись пятнадцать лет. Со всеми нами многое произошло за этот «отчётный» период. Нам есть о чём рассказать, чем похвастаться. – Валентина радостно щебетала, предвкушая предстоящие посиделки за чашкой сплетен и кружкой желчи.
- Да! Поддерживаю! – как-то привычно произнесла Галина. Она и в университете была главной Валькиной подпевалой и по жизни так и пошла в её тени.
Вся компания потянулась бокалами друг к другу, а я сидела и силилась понять, зачем сюда пришла. Знаю я этих девиц как облупленных. Увидев своих сокурсниц, уже через пять минут могла составить точный список тем для обсуждения. Сначала они обсудят взбудоражившие их фантазию сплетни, потом смахнут пыль с костей в шкафах друг у друга, а под занавес выберут главного «лузера» и начнут учить жизни свою жертву. Среди этих «почтенных» дам всего понемногу: парочка заядлых сплетниц, одна истеричка, две любительницы выпить, и три модницы. Группа наша, конечно же, была больше, но у остальных, в отличие от меня, хватило ума не приходить.
Что я могу сказать о себе? Я тот ещё экземпляр. И принадлежу к довольно обширной массе «созерцателей». Мы больше наблюдаем за жизнью, лишь слегка участвуя в ней. Жизнь, как не странно, ведёт нас сама. Окончив педвуз с дипломом учителя иностранных языков, я каким-то мистическим образом очутилась на госслужбе. Причем не особенно разговорчивая с детства и возможно даже где-то скрытная, я на радость себе любимой, устроилась в крайне засекреченный НИИ. Ещё на стадии сдачи документов и прохождения различных собеседований подписала бумагу «о не разглашении». За все годы службы, а я нынче капитан, меня не напрягало то, что я не могу говорить о работе. Но послушать откровения однокурсниц я зачем-то припёрлась, хоть и знала, что моих откровений им не дождаться.
- Ань, чего молчишь? Рассказывай, как жила все эти годы, – трясла меня за плечо Валька. С чего бы это она решила начать с меня?
- Скучно жила. Вышла замуж, родила двоих детей. В общем, всё среднестатистически. Семья работа снова семья. Без эксцессов. Даже рассказать нечего, не то, что у вас,- ответила я как можно буднишнее.
- Работаешь в школе? – с извечным страданием в голосе сказала Ляля, личность крайне истерическая, склонная драматизировать даже в ясный солнечный день в шезлонге пятизвёздочного отеля на Карибах.
- Нет в одной фирме небольшой, психологом, – выдала я стандартную свою отмазку. На самом деле я психолог-лингвист, специалист по древним языкам и археопсихологии. В самом начале службы пришлось переучиваться, да я и сейчас ещё учусь. Увлеклась недавно суггестивной лингвистикой, но девочкам это знать не нужно.
- Ой, девочки у нас на работе такая «Санта Барбара»! Закачаешься. Африканские страсти. – Валька подала вперёд свой костистый бюст и зарделась, так бывало всегда, когда она собиралась озвучить очередную сплетню. Её экстремальная худоба за пятнадцать лет не изменилась, видимо повышенная язвительность не даёт её организму хоть немного округлиться.
- Есть у нас три прикольных кадра: Вовка, Ирка и Оксанка. Ах, да, ещё Оксанкина мамаша Лидия Фёдоровна. Так вот Лидия Фёдоровна мечтала выдать замуж Оксанку хоть на пару дней, но очереди из женихов на горизонте не наблюдалось и близко. Устроился к нам Вова мужик так себе, не дурак выпить. Ирка баба серьёзная с ребёнком аккуратно прибрала «сокровище» себе. Он уютно устроился у нее под каблуком, и даже смотреть в сторону выпивки боялся. В общем, Вовка заделался трезвенником и даже стал вполне приличным семьянином. Они с Иркою ещё одного ребёнка организовали, шикарный ремонт забабахали, сына Иркиного в приличное учебное заведение определили. Не жизнь – малина! – взахлёб продолжала Валентина.
- Замечательно! Предлагаю тост «за любовь»! А то шампусик выдыхается. – Полинины глаза светились счастьем, она в мечтах уже выпила всё спиртное и мирно спала. Все подняли бокалы и слегка пригубили. Валентина продолжила:
- Тут Ирке придумалось к родственникам смотаться на месяцок, а Вовка отпуск не смог взять вместе с нею. Лидия Фёдоровна подсуетилась и позвала Вовку чинить шкаф. И, о «чудо» дома её не оказалось, дверь открыла Оксаночка. В общем, то да сё Ирка приезжает, а Вовка уже «синий» у Оксанки чуть ли не прописался.
- Все мужики гады! – вставила свою рюмку соплей Лялечка.
- Естественно Ирка развелась с Вовкой, а Оксанкина мать не растерялась и оперативно выдала дочь за практически невменяемого Вовку. Ну, типа чтобы люди дочкины годы не считали. На радостях, что дочь замуж вышла, Лидия Фёдоровна купила тур по столицам Европы, и они с Оксанкой поехали на автобусе колесить по Европе. Тур-то был не долгим всего двенадцать дней, но Вовка за это время успел проспаться и обнаружить что он не дома. Ринулся он к Ирке, просил взять его назад, но она девушка стойкая на уговоры не поддалась. И поплёлся наш «Казанова» недопитый назад к новой жене. Теперь живут на съёмной квартире, Оксанка ждёт ребёнка, а он цирроза. Лидия Фёдоровна порхает, как на крыльях и её вес в сто пятьдесят килограмм не помеха.
- Девочки пьём «за исполнение желаний»! – радостно взвизгнула Катерина. Она, как и её собутыльница Полина, не могла долго без «дозы». Пока Катерина и Полина осушали свои бокалы, остальные привычным жестом лишь пригубили свои.
- Ой! Девочки! Какая же у нас жизнь тяжёлая из-за этих мужиков – проныла Лялечка. Но её никто не услышал, потому что практически одновременно с ней Галка задала вопрос Валентине.
- А ты помнишь, как в прошлом году пролетел мимо кресла, зам начальника отдела? Этот умник взял дорогой коньяк, бешено дорогих закусок, другие наш шеф и на стол-то не позволил бы поставить не то, что есть. Ну, обмыли они сделку удачную с шефом, шеф пошёл в бухгалтерию, а его зам позвонил генеральному.
- Кошмар! Мерзкий прыщ! – взвизгнула Лялечка, а Галка продолжала, не обратив внимания на реплику из зала. За время учёбы все мы научились отправлять в игнор нытьё Лялечки.
- Генеральный на наш этаж спустился и сразу у лифта нос к носу столкнулся с нашим начальником. Естественно унюхал генеральный запах коньяка и в три дня уволил Алексея Петровича. Зам неделю ходил по отделу довольный думал его назначение на должность не за горами. А через неделю нам представили нового начальника отдела. Оказалось, у генерального младшая дочь вышла замуж, и зятю понадобилось приличное место работы. В общем, наш зам начальника круто потратился, а взамен получил двойную нагрузку. При прежней зарплате он теперь пашет за себя и за зятя генерального директора, а что бы ему не грустно было, генеральный ему не двусмысленно намекнул, что моральный облик нового начальника блюсти должен именно он, – победоносно завершила Галина. На протяжении её речи наши алколеди Поля и Катя, уже не зазывая остальных, спокойно допивали вторую бутылку вина.
- Смотрите девочки мужик у колонны весь в коже. Кошмар! Как он может носить на себе кожу несчастных животных, – сбрасывая с плеч норковую накидку, произнесла Люсьена. Она выходила курить и Галкиных воспоминаний не слышала.
- Я просто не могу спокойно смотреть на такие зверства. Сердце кровью обливается, – продолжала Люсьена, вынимая из очаровательного клача розовый ажурный платочек. А остальные машинально оглядели себя, дабы убедиться, что не нарушают заветы Гринписа или придумать на ходу стоящее оправдание себе любимым. И вот что интересно никто даже бровью не повёл на тот факт, что накидочка на модном адепте Гринписа из норки, а клач из крокодила.
- О! какая прелесть! Это у тебя сумочка от Prado? – сидевшая до этого безучастной Марианна оживилась и потянулась за сумочкой Люсьены, – я у них купила себе восхитительные лайковые перчатки. А бельё у Интимисими видела? А новый аромат DKNY? - казалось в этой модной компашке разговоры о спасении братьев наших меньших такой же атрибут моды, как и различные бренды-тренды.
- Да! Бельё у Интимисими просто чудо! Удобное и эксклюзивное. Мне в новой коллекции бюстье с фуксиями понравилось. А ещё я у них себе боди прикупила волшебного цвета, – встряла, в будоражащую её воображение тему, Нона.
- Дамы откуда такие деньжищи, – не удержавшись, задала, мучавший всех остальных, вопрос Галина.
- А ты что хочешь сказать, что живёшь на свою зарплату? – искренне удивилась Марианна.
- У вас, что нет мужчины, который должен всё обеспечивать? – не менее удивлённо произнесла Нона.
И тут... О СЧАСТЬЕ! Зазвонил мой телефон. Голос из трубки извинился и попросил приехать на работу. Это был мой шеф, очень воспитанный мужик, вежливый и вечно переживающий, если кого-то приходится вызвать с выходного или отпуска. Мне было в радость услышать, что я нужна. К моменту звонка я уже минут пять активно искала повод сбежать от моих сокурсниц. Ничего не изменилось всё осталось по-прежнему я явно чужая на их празднике жизни. Только раньше меня осознание этого факта тяготило, а сейчас радует.
- Кто звонил? - для проформы поинтересовалась Нона. Звонок прервал уже готовую песнь антифеминистки.
- Шеф, – честно созналась я и напустила жути, – он у нас зверь. Побегу, а то он уже стоит у проходной с секундомером. За каждую секунду ожидания по литру крови выпьет.
- Ой! Как жалко, толком не поговорили, не посидели, ну да ты хоть звони, – плаксивым голосом произнесла Ляля.
- Да девочки я побежала, а то мне влетит. Рада была повидаться, созвонимся, – и широкими шагами я рванула к выходу.
Ещё никогда я не летела на службу с такой радостью. Мне моя работа нравится, и даже в отпуске, я порой ловлю себя на мысли что скучаю без своего рабочего кабинетика. Но сегодня я готова была расцеловать шефа за его своевременный звонок.
Гость из древности.
НИИ, в котором я служу, расположен в черте города, но практически на задворках одного из спальных районов. От последней станции метро можно пешком через парк дойти минут за двадцать пять – тридцать. Стоит себе уродливая серая коробка, каких много по Москве, смотрит на мир окнами-амбразурами. Эти окна просто ночной кошмар, они расположены под самым потолком на высоте двух метров от пола и если бы не постоянно включённый свет создавалось бы ощущение, что находишься в полуподвальном помещении и это на всех восьми этажах.
Зато внутреннее убранство и оснащение по последнему слову техники. Учитывая особенности работы разные этажи, конечно, выглядят по-разному, но у нас есть все необходимое и для работы и для отдыха.
Я прошла проходную и поднялась на лифте на свой этаж. Дверь в кабинет шефа была открыта, слышались голоса специалистов по биоэнергетике и химика с шефом.
- Всем привет! – радостно заявила я о своём присутствии.
- Анечка! Как хорошо, что вы смогли вырваться. Мы постараемся вас не задерживать,- шеф выглядел озадаченным и смущённым.
- Смотри, тут какие-то закорючки можешь расшифровать? Наши исследования дают странные результаты. – Санька биоэнергетик сделал шаг в сторону, и моему взору открылась коробка серо-зеленого цвета вся покрытая гравировкой.
- Посмотрим,- я взяла в руки коробку и стала её вертеть в руках.
- Как это открыть? Там явно что-то есть внутри, но нет и намёка на то, как она открывается, – сказал наш химик Сергей - материал по всему видно камень, но его структура такова, что не позволяет взять даже микрочастицу для анализа. Я могу только тактильно и визуально исследовать, но это же не метод для химика.
- Как эта штука попала к нам? И почему её привезли именно к нам? Где она была раньше? – спросила я.
- На Южном Урале при раскопках была найдена шкатулка лет десять назад. Сначала она попала в спецхран потом, хотели в музей передать, но заметили, что всякие неприятности случаются с людьми, контактировавшими с ней. Вот нам и передали на исследования по профилю НИИ. Саша и Толик проверяли всеми доступными приборами. Даже минимальной радиации нет, все поля показывают норму. Сергей смог только воздух на анализ взять, идеальное соотношение газов. В общем агрессии предмет не проявляет, потому решили, можем позвать тебя для расшифровки петроглифов, – отчитался Пётр Мефодьевич.
- Ну, на поверхности явно две группы знаков картинки и текст. Сейчас я вам ничего не буду говорить, если позволите, я сделаю скан поверхностей и сооружу 3д модель, и уже тогда составлю свой отчёт, как вы любите. На первый взгляд рисунки явно предостерегающего характера, советуют мужчине не брать в руки этот предмет. Судя по изображению на крышке, вещь предназначена для женщины. Понять бы как открывается. Может после расшифровки текста будет что-то ясно. Я к себе, а вы все мыть руки или даже под душ. Как знать может энергетическое воздействие у предмета вредно для мужчин. Соблюдайте технику безопасности, – назидательно закончила я и, прихватив трофей, удалилась к себе.
Вечерело ещё рано. За окнами уже виднелось стремительно сереющее небо хоть часы, и показывали шесть вечера. Весна в этом году удалась на славу. Много сухих и солнечных дней и даже ещё зябкий по-зимнему кусачий ветер не портил картину. Сев за стол я подключила компьютер, и пока он загружался, позвонила домой и попросила мужа заехать за мной на работу через два часа. Зная мою увлекающуюся натуру, он обещал приехать и вытащить меня, даже если я буду сопротивляться.
Сканирование заняло минут пятнадцать не больше. Шкатулка не слишком большая примерно три на четыре и на пять сантиметров, но на её поверхности оказалось множество мелкого убористого текста. Даже на дне была гравировка, а по центру я нашла крошечный выступ с булавочную головку. Как все увлечённые люди я с головой ушла в чтение текста, запустив программу формирования тридэ модели. В течение часа мне никто не мешал. А через час, в кабинет предварительно постучав, заглянул Пётр Мефодьевич.
- Анют, мы будем у меня, как закончишь, заходи, да и шкатулку закрой в свой сейф. Хорошо?
- Конечно, Пётр Мефодьевич. Оставлю у себя. Предварительный перевод будет через минут пятнадцать. Язык оказался знакомым.
- Всё не мешаю, – и шеф осторожно прикрыв дверь, ушел к себе.
Язык текста шкатулки действительно оказался частично знакомым. При-мерно так же как современному русскому человеку мог бы показаться знакомым древний русский. Около 60% знаков были явно древнерусскими, а о значении остальных вполне можно было догадаться из контекста. Конечно, такой экспресс перевод будет не точным, но основной смысл мне уже был ясен. Посижу недельку другую и смогу сделать дословный перевод.
Я отключила компьютер, убрала в сейф каменный саркофаг, а этот предмет именно так назывался в тексте, и пошла с докладом к шефу.
- Ну?- с нетерпением произнёс Сергей, – это та самая волшебная палочка?
- Нет. Это саркофаг. Каменный саркофаг для хранения важной вещи.
- Не тяни. Мы тут уже устали строить предположения, – заёрзал на стуле Толик.
- Не перебивай! Чему только тебя в школе учили?! – возмутился шеф.
- Спасибо, – кивнула я шефу.- Всё по порядку. Перевод примерный только для того чтобы понять основной смысл. Язык похож на древнерусский, но явно старше. Подробнее смогу сказать недели через две. На крышке следующий текст: «Тебе Бредущая сквозь звёздные тени. Владей и оберегай. Узнать, увидеть ярче дня сквозь око взгляд ты брось. Мужчине вреден только луч. Не оставляй его наедине. Предназначение его другие волны». Я выбрала точку отсчета и по периметру следующее: « Туман возник в Стрельца чертогах и оградил Светило Главное. Сварги (галактики) нашей светоч отняли у нас. В ночи не увидеть сути полей. Нам солнечных волн недостаточно будет. Работает всё от РА, столетия минут пока научимся мы жить при тусклой лампаде. Без РА люди слепы. Сварги светоч утрачен надолго. Туча закрыла, и ночь на века установится. Сохранить связующую нить не удастся. Пугает не видимое, что раньше было другом. Пройдёт то сумрачное время вернётся блеск и РА увидит вновь система из двенадцати живых планет. Жизнь всем спектром воссияет. Дух что не видим в свете солнца, проявится лучами первыми от РА».
- Интересненько. Значит, предмет из саркофага помогает прозреть, а слепы мы, получается, от того, что наше солнце вовсе не дневное, а ночное светило. Запасная лампочка на ненастный день. Уф! Даже жарко от догадки стало, – произнёс шеф.
- Если позволите, продолжу. На дне обнаружен выступ и по спирали от него идёт текст: «Саркофаг откроет женское начало. Мужчина берегись! Лишь женской грудью оградит от этого свеченья». Вот я всё для вас распечатала. Читайте, изучайте. Более подробный перевод будет позже. Да открывать саркофаг предлагаю после получения максимально точного перевода.
- Ты думаешь там что-то опасное?- спросил Сергей.
- Нет врядли. Но проверить нужно вы собрали информацию о тех, в чьих руках побывал саркофаг? – задала я интересовавший меня вопрос.
- Да. Вот почитай. Нам поплохело после прочтения. Пятьдесят человек за десять лет. Из них только три женщины прикасались к нему. Для статистики маловато конечно, но все три дамы в полном порядке, а одна из них даже двойню родила, хотя у неё двадцать лет бал диагноз несовместимый с беременностью. А мужики… их всех косило как траву на зоре косари. Пятеро отделались лёгким испугом типа пневмонии в лёгкой форме без осложнений, но у десятерых обострились сразу все хронические болячки. – Толиковы глаза округлились как блюдца.
- Ясно. Мальчики не считайте меня параноиком, но сейчас вам всем лучше отправится по домам, к своим жёнам и детям женского пола, ну а вы Пётр Мефодьевич отправляйтесь ка к младшей внучке. Я ещё до конца не уверена, но интуиция подсказывает, что излучение этого предмета из саркофага каким-то образом гармонизируют женское начало. А значит антидот от его воздействия на мужчин в их жёнах, матерях и дочерях. Дома обязательно всех дам обнять, поцеловать и постараться как можно больше времени провести в их обществе. А в понедельник предлагаю отчитаться друг другу о самочувствии своём и своих близких.
Возражений не последовало и мы дружною толпой пошли по домам.
Возрождение.
Утром в воскресенье, встав, как всегда в шесть утра я побрела в ванную. Включив почти на ощупь воду, и встав под душ, я долго стояла под едва теплыми струями. Глаз я, не открывала, а смысл их открывать, если без контактных линз я вижу мир сильно размытым. Пятиминутный душ сделал своё дело, и я окончательно проснулась. Когда я открыла глаза и привычным движением потянулась за шампунем и вдруг осознала, что на расстоянии вытянутой руки вижу не только крупное «Schauma», но и очень мелкий шрифт. Первую секунду возникла мысль, что я забыла вчера снять линзы и спала в них. Но отсутствие обычной в таких случаях рези в глазах и сухости не было. Я несколько раз быстро поморгала и поняла, что линзы всё же сняла, но как …
Я выключила воду нещадно хлеставшую меня по спине и огляделась баночки, скляночки, коробочки, на полке у двери в ванную все читабельно, более того я четко и ясно вижу узор дерева шпоном которого отделана дверь. Находясь всё ещё в шоковом состоянии, на автомате я продолжила свой утренний ритуал. Промыв волосы, и тщательно умывшись, я намылила губку и приступила к мытью рук и живота. И тут когда губка в очередной раз прошлась по месту, где был шрам от аппендицита, я обнаружила, что нет привычной шероховатости. Сердце стучало, а дыхание участилось, я глянула на живот. И, о чудо! Шрама не было, на его месте была абсолютно гладкая кожа, бросив взгляд на остальные части, я поняла, что исчезли вообще все пигментные пятна. Кожа выглядела абсолютно гладкой ровной ни веснушек, ни родинок, ни шрамчика на колене. Все внешние покровы были удивительно чисты. И волосы, которые я недавно покрасила в рыжий, оказывается, как ни в чём не бывало, были русыми (мой родной оттенок волос).
Когда? Как, каким образом мой организм в одночасье исправил недостатки, так тщательно собираемые мною на протяжении всей жизни. Разум подсказывал, что это результат воздействия предмета из саркофага, но ум побочное дитя образованности и информированности сопротивлялся и не желал верить. Дабы разобраться, не глюки ли это. Я быстро оделась и вышла из ванной. Видимость по-прежнему была идеальная. Ещё вечером коврик в коридоре мне казался вполне себе чистым но, взглянув на него новым взглядом, я поняла, что хозяйка я, не ахти какая, ниточки, мелкие песчинки и осыпавшиеся с наших голов волоски. Учитывая, что уборку делали только сутки назад, сам собой возникал вопрос, каким образом за сутки коридор превратился в свинарник. На кухне и того хуже с вечера не мытая посуда громоздилась в раковине башней готовой рухнуть в любой момент. Стол видимо, судя по разводам, пытались вытирать, но явно бросили на полпути. На диване крошки и всё те же песчинки на микроволновке пыль. Жуть. Я, забыв обо всём, бросилась ликвидировать беспорядок, пока домашние не поднялись и не увидели весь этот кошмар. Через минут сорок в кухню вошел муж.
- Что у тебя с глазами? Цветные линзы купила?- спросил он.
И только тут я вспомнила о своём утреннем открытии, и одновременно поняла, что в семье только я подслеповата, а, следовательно, то, что стало для меня откровением только сегодня утром, было видно домашним всегда. И ведь никто не выступал, значит, всех всё устраивало.
- Ау! Ты где? – позвал муж.
- Тут! – сказала я, опускаясь на стул. – Милый скажи мы, что всегда в таком свинстве живём?
- Почему? У нас достаточно уютно и вполне чисто, – удивился он.
- Просто… я сегодня утром обнаружила.
И я ему всё рассказала и по возможности показала.
- Весело. Шва действительно нет и родинки с веснушками ещё вчера вече-ром, когда ложились спать были на месте. Что у вас там в вашем НИИ «ЧАВО» изобрели? – спросил Жека, он всегда с некоторой долей скепсиса относился к нашему НИИ и звал его на манер братьев Стругатских.
- Ничего. Нам на экспертизу привезли какую-то фигню. Я её в руках то держала минут десять в общей сложности,- ответила я.
- Вот это да! Этот эффект долгоиграющий или пройдёт со временем?
- Самой любопытно, – проворчала я, продолжая наводить порядок.
Может я и не права, но порой наши физические недостатки оборачиваются для нас достоинствами. Вот видела я раньше плоховато, и мне казалось, что двух уборок в неделю вполне достаточно, а теперь вижу, что работы не паханое поле и чистить-блистить нужно как можно чаще.
- Дорогой, а что ты сказал о моих глазах, когда вошел? – подавая завтрак на стол, спросила я. Воскресный завтрак дети, как правило, пропускали, они просыпались уже где-то к девяти и завтракали без нас.
- У твоих глаз цвет майской зелени. Раньше они были лишь с лёгким намёком на зелень, а сейчас такие яркие, что с непривычки больно смотреть.
- Когда проснуться девчонки нужно будет внимательно исследовать их. Как знать, может на них тоже как-то всё это повлияло. Что-то там с ребятами и шефом…
- А что с ними может произойти? – вместо ответа я достала из сумки отчёт о контактировавших с предметом людях, полученный вчера вечером. Хорошо всё же когда у мужа та же форма допуска к секретной информации что и у тебя.
Пока Жека читал и переваривал информацию, я думала о превратностях судьбы. Не было бы нашего НИИ, чем бы я занималась? Я другой работы для себя не представляю. Если некоторые люди строя планы на будущее могут пересматривать сотни вариантов, то для меня других не существует. Для меня моя нынешняя реальность единственно возможная.
НИИ, в котором я работаю, образовался как раз тогда когда гоняли поганой метлой генетиков, называя их лжеучёными. Первый начальник НИИ обладал фантастическим даром убеждения и титанической работоспособностью. В ещё не оправившейся после Великой Отечественной Воины стране, он возглавил строительство здания для своего детища. В архитектурном плане ценности проект не представлял, но по использовавшимся материалам и чёткой проработке деталей он был неподражаем. Строительство заняло пять лет. Говорят, всё это время наш первый начальник даже спал на строящемся объекте. Главным плюсом НИИ, а может даже тузом в рукаве, было то, что он изначально попал в ведение госбезопасности. Для того что бы сунуться в наш «монастырь» нужны были высочайшие полномочия, но тут случалось разное. В лучшем случае хапугу отправляли восвояси несолоно хлебавши. Если кто-то хотел потеснить нас в нашем же здании, то моментально получал отпор. Все хотят жить вечно, а люди находящиеся у власти и подавно. Учитывая то, что изначально профиль НИИ был заявлен как «изучение и применение принципов биоэнергетики» нам были даны огромные возможности. По словам старожилов пока шло строительство здания, первая группа экспертов прочёсывала Гохран и страны и веси на предмет информации прямо или косвенно связанной с биоэнергетикой. Спектр специальностей экспертов привлечённых к работе был обширнейшим, это были физики, химики, историки и психологи, биологи, археологи, математики и лингвисты. Они такое количество всего натащили в подвалы, что нам ещё лет на сто смело хватит.
Мой шеф Пётр Мефодьевич еще, будучи совсем юным физиком, попал на службу благодаря своим не совсем стандартным подходам к физическим явлениям. Ещё в студенческие годы на каком-то коллоквиуме он впервые задвинул свою «волновую теорию». Его тогда чуть не выгнали с позором, вступился Ректор. И он же посоветовал своему соседу по лестничной клетке посмотреть на талантливого мальчика. Суть же теории была такова: «во вселенной состояние вакуума существовать не может. Как только он возникает, сразу возникают равнозначные силы, стремящиеся его заполнить. На этом основано много направлений физики (в частности электричество).
Но эта теория имеет более широкое применение. Когда из чего-либо возникает исходящий поток, то тут же возникает входящий поток и заполняет высвобождающееся место. Когда человек создает "исходящий поток", например добра, то тут же возникает "входящий поток" равнозначной силы добра. Если исходящий поток состоит из "отрицательных импульсов", то можете не сомневаться о составе входящего потока. Если нет исходящего потока, то не создается и вакуума, и входящего потока тоже не возникнет.
Кто-то озабочен входящим потоком - например, финансов. Но если он не будет, что-то затрачивать то входящего потока не возникнет. Хотите больше получать добра или чего-то еще, создавайте мощный исходящий поток добра или чего-то еще, не сомневаясь в возникновении входящего потока». Вот такой закон вселенской справедливости.
Представляете, как были восприняты подобные слова в 70-ых. Они звучали как крамола, как бред, как поклёп на всё научное сообщество, но только для непосвящённых в тайны биоэнергетики. Услышав, от совсем юного пацана, такие феноменальные вещи зам по науке, а именно он был соседом Ректора МГУ, пришел в восторг, назвал Петра Мефодьевича светлой головой и предложил трудоустройство по окончании Университета.
В нашем НИИ служат абсолютно разные люди, есть самородки которые даже не получили высшего образования, но тем не менее считаются специалистами экстра класса. Есть у нас не гласное правило: появилась идея, делись немедленно, а вдруг её и только её ждут уже много лет твои коллеги. Что мне нравится во всём так это то, что идея высказанная новичком выслушивается и обсуждается не менее серьезно, чем идеи мастодонтов от науки.
Последние лет десять мой шеф плотно занимается изучением менгиров, кромлехов, мегалитов и дольменов так сказать в комплексе, причём не только с точки зрения археологии, но и с точки зрения физики и биоэнергетики. Его группа яркий пример толерантности к юным талантам. Они разбор любого факта проводят с участием «свежей головы», приглашают к обсуждению специалистов разных направлений, по возможности молодых. Заняться анализом мегалитических комплексов наших исследователей заставило открытие английских ученых из Оксфорда (скажем честно стыриных в рамках промышленно-научного шпионажа). В Великобритании изучали мегалитический комплекс Роллройт. Оказалось, что точно в определенное время суток, перед рассветом, он издает сильное ультразвуковое звучание, наводящееся под действием солнечных радиоволн. Все вместе камни комплекса, расположение которых рассчитано с наивысшей точностью, создают мощный энергетический поток. Предположили, что на самом деле, комплекс и ему подобные, могут быть мощными источниками энергии, начались исследования по определению способов отвода энергии. Исследовав мегалиты по всей планете, группа Петра Мефодьевича выяснила, что они все выстроены из минерала содержащего кварц, и что более интересно, - все они, по всей планете, находятся на линии золотого сечения. На лицо плановое строительство по всей планете с применением фундаментальных научных знаний. Предположительно замысел древних строителей комплекса мегалитов, в совокупности дольмены, менгиры и кромлехи образуют сложнейшее техническое устройство, способное генерировать направленные лучи энергии. Кроме того, все мегалитические конструкции на поверхности планеты образуют единую сеть-систему, которая в целом, как и каждая ее отдельная часть, имеет точную астрономическую и геофизическую ориентацию, линии, которые сходятся в районе Атлантики.
Я, казалось бы, уже могла привыкнуть к всякого рода открытиям нашего НИИ, но до сих пор не может уложиться в голове то, что наша наука не способна ни теоретически, ни технически воссоздать то, что было создано людьми «каменного века». Людьми, не имевшими ни станков, ни электричества, ни транспорта и компьютеров. Они просто взяли камешки, и из них собирали генератор-излучатель, работающий на приливных силах гравитации и солнечных радиоволн... Если это был каменный век, то древние конструкторы уже обладали таким знанием, что не нуждались ни в железе, ни в электричестве, в то же самое время астрономия и физика были для них простейшей азбукой. Феноменально.
В понедельник утром я стояла у кабинета шефа с готовым отчётом по во-просу самочувствия моего и моих домашних. Но движения не наблюдалось. Шеф почему-то опаздывал, остальных не было видно тоже. С каждой минутой моё волнение нарастало, и вот когда я уже дума объявить тревогу открылась дверь лифта, и на пороге появился Сашка биоэнергетик. Он стоял всклокоченный, опираясь на трость, а за его спиной, с толстым шерстяным шарфом на шее, стоял Толик.
- Мальчики что с вами!? – помчалась я им на встречу.
- Ерунда подвернул ногу, растяжение, – ответил Саша.
- Кажется, простыл, горло дерет, и глотать больно, – вслед за другом ответил Толик.
- А шеф и Серёга? О них что-нибудь знаете? – не унималась я.
- Шеф в Бурденко с сердечным приступом, но уже всё в порядке сейчас настрою с ним видео связь из своего кабинета, – выходя из лифта, сказал Сергей. Выглядел он весьма странно, слегка зеленоватое лицо и красные глаза. Он явно траванулся.
- Сам-то как? – спросил Толик.
- Желудок взбрыкнул. Еле доехал, – ответил Сергей.
Мы проследовали в кабинет Сергея. Его второй компьютер был подключён к высокоскоростному интернету, и с него было проще всего устроить видео звонок.
- Шеф будет выходить с ноутбука, связь будет не самой замечательной, но отчёты свои мы ему доложить сможем. Прошу господа и дамы присаживайтесь, начинаем, – попытался улыбнуться Сергей. Ему явно было всё ещё плохо.
Шеф ответил на звонок не сразу. Вид у него был вполне сносным для человека находящегося в кардиологии.
- Вижу что все на месте, уже радует. Как ты Анечка? – спросил шеф.
- Петр Мефодьевич, даже стыдно сказать… замечательно. Зрение сто про-центов, пропали все пигментные пятна на коже и все шрамы, общее самочувствие и моё и семьи лучше не бывает. Чувствую себя виноватой.
- Не стоит. У меня радость внучке сняли полчаса назад диагноз детский церебральный паралич, вы же знаете, ей его в три года поставили. Я с ней весь вечер субботы играл. Наутро мне плохо с сердцем стало, и меня сдали врачам, а у Машеньки температура поднялась до тридцати девяти. К обеду температура спала, и ребёнок начал играть, сама поела и тогда мои сноха и жена обнаружили, что ребёнок не дергается, все движения плавные как у здоровых детей. Сегодня с утра пятеро светил медицины осмотрели ребёнка и в один голос сказали, что она здорова.
- У меня всё нормально дома. Я только ногу потянул. Вчера в обед об игрушки споткнулся и как результат растяжение, – сказал Сашка.
- У меня кажется банальная простуда. Дома все здоровы и веселы, – отчитался Толик.
- Ну а про меня вы и так знаете, – заключил Сергей.
- Есть вопрос. Вы как спали в ночь с субботы на воскресенье. Я имею в виду с кем, – спросила я.
- Я с женой, правда к утру, младшая дочка ещё к нам пришла, – ответил охромевший Сашка.
- Я тоже с женой. – Сказал Сергей.
- Я спал один, у нас же в гостях сын с семьёй был. Жена с внучкой в спальне спали, в зале сын с невесткой, а я в кабинете лёг, – ответил Пётр Мефодьевич.
- Я полночи с женой спал, но под утро младший сын расплакался, ему что-то приснилось, и жена ушла его успокоить, да так там и уснула с ним, – ответил Толик.
- А теперь анализируем. Легче всех отделался Сашка, проведший не только остаток вечера в «цветнике», но и всю ночь. Дальше Серёга. Следующий Толик, поскольку его простуда в отличие от растяжения и больного желудка будет лечиться дольше других болячек. Вы шеф получается самый пострадавший, – резюмировала я.
- Хочу заметить, мы легко отделались, – сказал Пётр Мефодьевич.
- Предмет-то действует,… представляете, что будет, когда мы откроем саркофаг, – сказал Толик.
- Нужно будет восьмое марта наоборот делать. Я имею в виду, что в день открытия саркофага в НИИ не должно быть ни одного мужчины, – добавила я.
- Сейчас предмет у тебя в сейфе. Пусть там и остаётся. Все контакты с предметом только через тебя. Теперь, Ань, ты наш щит. Врачи обещают через неделю выписать. Толик и Сергей отправляются лечиться, на больничный оба. Саш ты как? Может, тоже подлечишься? – сказал шеф.
- Да нет. Зачем? Пара процедур у нашего костоправа и я как огурчик. Сегодня в обед к нему схожу и завтра с утра. Если разрешите я просто завтра слегка опоздаю, – ответил Саня.
- Конечно, лечи ногу. Ань тебе, ты говорила, пару недель для перевода нужно. Переводи тщательнее хоть месяц главное подробнейшим образом,- сказал Пётр Мефодьевич.
- Мне вполне хватит двух недель. После обсуждения перевода будем думать о дате вскрытия саркофага. Выздоравливайте Пётр Мефодьевич.
- Спасибо ребята. Постараюсь побыстрее к вам вернуться. Какую интересную штукенцию нам всё же подкинули. Руки чешутся разобраться во всём.
Мы попрощались с шефом, но расходиться не спешили, всех распирали идеи, и не терпелось поделиться мыслями друг с другом.
- Меня уже сутки не отпускает одна мыслишка…, вы же помните какое количество различных сказок и легенд встречается у всех народов мира о чудо камешках, – высказался Сергей.
- Я тоже задумался о попытках алхимиков найти философский камень. – Сказал Сашка.
- Смешно, но мы с мужем такие параллели тоже проводили, – заметила я.
- Вот именно! Скорее всего, все эти истории, в конечном счете, об одном и том же. Чего хотели найти эти горе искатели. Власти и богатства, - вставил Толик. - Учитывая состояние Ани. Наш «камушек» даёт самую великую власть – власть над собственным телом, и самое качественное богатство – абсолютное здоровье.
- Я думаю в саркофаге своего рода камертон. Он настраивает женский организм в соответствии с законами гармонии. Так же как музыканты с помощью «ля» настраивают свои инструменты, – сказала я.
- Почему же он тогда достаточно разрушительно действует на мужчин? - озадачился Сергей.
- Это тебе даже начинающий биоэнергетик объяснит. Мужчина и женщина две взаимодополняющие системы волн. Знак инь-янь помнишь? Там есть волнообразная линия. Если принять синусоиду за график волн, излучаемых женским организмом, то мужской организм излучает волны противоположного диапазона. Причём чем больше совпадают экстремумы этих двух функций при наложении друг на друга, тем более гармоничны отношения в паре, – пояснил Саня, рисуя на клочке бумаги координатную плоскость с волнистыми линиями функций.
- Да выражение «не сошлись характерами» вполне можно заменить «не совпали экстремумы». Я вот что думаю, если есть «женский камертон» наверняка есть где-то и «мужской», – продолжил Толя.
- Вот бы его найти, – мечтательно заключил Сергей.
- Всему своё время, ребята. Я думаю, найдётся и «мужской камертон», – сказала я.
- Интуиция нашептала? – подмигнул Серёга.
Мы разошлись по своим делам. Я засела за перевод, Сергей и Толик уехали в нашу поликлинику на Хитровке, Сашка пошел на процедуры к костоправу.
Чудо на ладони.
Две недели минули не заметно. Мой перевод благополучно приближался к концу, а весна за окном окончательно взяла верх над зимой, отпраздновав победу ворохом мелких блестящих на солнце листочков и щебетом вернувшихся птиц.
- Сейчас я вам раздам отпечатанный отчёт о переводе. Так будет легче воспринимать устную часть доклада, – начала я своё выступление. В зале находилось около полусотни специалистов нашего управления.
- И так тексты гласят следующее: «Тебе Бредущая сквозь звёздные тени. Владеющая «сияющей дельтой», оберегаемая и оберегающая. Узнай свои прошлые воплощения, вспомни своих спутников. Сияющий ярче дня мужчины круг найди. Сквозь око взгляд ты брось любоё поле, любые волны ты узришь. Мужчине вреден луч твоего кольца. Не оставляй его наедине, незащищённым. Предназначение его другие волны. Туман из звёздной пыли возник в Стрельца чертогах и оградил Светило Главное на долгие века. Сварги (галактики) нашей светоч отняли у нас, но не со зла. В ночи не увидеть сути полей. Нам солнечных волн недостаточно будет для работы и жизни. Работает всё в нашей системе от РА, столетия минут пока научимся мы жить при тусклой лампаде. Без РА люди слепы. Так как Сварги светоч утрачен надолго, не сможем мы помнить свои возрожденья. Звёздная Туча закрыла Ра, и ночь на века установится. Сохранить связующую нить воспоминаний не удастся. Пугает слепца не видимое, что раньше было другом и учителем. Пройдёт то сумрачное время вернётся блеск и РА увидит вновь система из двенадцати живых планет. Жизнь всем спектром воссияет для тебя «сияющая дельта», на шуйце (левая рука) ищи. Дух что не видим в свете солнца, проявится лучами первыми от РА, узнают все друг друга лишь тогда
Саркофаг откроет женское начало. Мужчина берегись! Лишь находясь на женской груди это свеченье безопасно для тебя».
- Как вы думаете, что может значить фраза «сияющая дельта», – спросил наш штатный историк.
- Разночтений тут быть не может, я думаю. Как выглядит буква «дельта» знают, мне кажется, все и скорее всего она обладает «отростками» расходящимися в разные стороны. Что-то по этому поводу поправить или добавить может наш хиромант Антон, – ответила я.
- В принципе нет ничего невозможного. Сложиться из папиллярных линий этот узор вполне может. Я лично с таким не сталкивался, но можно выяснить у специалистов постарше и порыться в книгах тоже можно, – ответил Антон.
- Как вы себе представляете поиски такого человека? – ужаснулся археолог.
- Замечу, что поиски упрощаются вдвое. Искать нужно женщину, – заметил Пётр Мефодьевич.
- Да. И учитывая доказанную нашим НИИ аксиому, что в мире нет ничего случайного, начнём поиски с дам именно нашего НИИ, а лучше даже начать с нашего управления, - дополнил Толик.
- Тогда нужно начинать с нашей Анюты, она раньше всех пересеклась с предметом из саркофага и дольше всех общалась с ним. А принимая во внимание те изменения, в её организме которые, кстати, задокументированы медиками, мы можем предположить, что знак появился вместе с изменениями, – коварно вставил Сашка.
Хиромант хищно сверкнул глазами в мою сторону, но вместо того что бы подойти проверить, заявил:
- А даже проверять не надо. Я вспомнил! Год назад для пополнения своей коллекции узоров я с позволения начальства исследовал руки всех наших сотрудников. Треугольник на левой руке у Ани был…, вот только были ли линии напоминающие сияние я не уверен. Анна позволите ручку? – Антон приблизился ко мне. Взял за руку и стал её рассматривать сквозь лупу. Минуту он изучал мою левую руку, а потом сказал:
- Пётр Мефодьевич взгляните сами.
- Однозначно она! Вот дельта, вот лучи от неё,- произнёс шеф. Я и сама нашла этот знак у себя на руке, но боялась, что принимаю желаемое за действительное.
- Господа и дамы, я думаю, что раз текст саркофага чётко указывает на то, что предмет, находясь на груди обладательницы «сияющей дельты» безопасен, то имеет смысл отправить Анну к себе, дабы она надела его, – предложила графолог Лена.
- Не уверен, что это правильно. Во-первых, возможно всё же стоит мужчин эвакуировать из здания, во избежание проблем, как советовала Аня. Во-вторых, необходимо закончить обсуждение текста в лучших традициях нашего НИИ. В-третьих, решение о вскрытии саркофага могут принять только начальник НИИ и Директор,– сказал шеф.– С дельтой мы разобрались. Меня интересует, что скажут наши астрономы о «звёздной тени» и что может подразумеваться под «Главным светилом».
- В созвездии Стрельца расположен центр нашей Галактики; к большому разочарованию астрономов он скрыт от нас плотной завесой межзвездной пыли. Предполагают, что галактический центр — это космическая «лаборатория», в которой и сейчас происходят процессы звёздообразования и в которой расположено ядро, когда-то давшее начало конденсации нашей звёздной системы.
Доподлинно известно, что Галактический центр находится на расстоянии 10 килопарсек от Солнечной системы, в направлении созвездия Стрельца. В галактической плоскости сосредоточено большое количество межзвёздной пыли, благодаря которой свет, идущий от галактического центра, ослабляется на 30 звёздных величин, то есть в 1012 раз. Поэтому центр невидим в оптическом диапазоне — невооружённым глазом и при помощи оптических телескопов. Галактический центр наблюдается в радиодиапазоне, а также в диапазонах инфракрасных, рентгеновских и гамма лучей, – ответил наш астроном академик и обладатель всяческих наград и титулов.
- То есть, расхождений с классической наукой нет. По существу правди-вость текста несомненна. И значит, в части о воплощениях нам нет смысла сомневаться, – заключил Пётр Мефодьевич.
- Возможно, я не прав, но, на мой взгляд, воплощения можно понимать следующим образом: есть индивид-душа с опцией подключения к вселенскому социуму… мне проще компьютерной терминологией пользоваться. Представьте, вы завели электронный почтовый ящик в Интернете, но по истечении времени машину пришлось менять, железо склонно ломаться или попросту устаревать. Вы меняете железо, а почта-то осталась, и вы выходите на неё уже с нового аппарата, после установки на нем всего необходимого программного обеспечения, и так может продолжаться очень долго. Более того вы не теряете при смене системного блока своих друзей и знакомых с которыми общались пару-тройку процессоров назад. Вот как-то так… - выпалил айтишник Слава. Сегодня он играл роль «свежей головы».
- Мы поняли Вашу аллегорию Вячеслав. Вполне возможно, что так и было. Если учесть что имеется фраза «В ночи не увидеть сути полей» мы можем предположить что Галактическое светило позволяло видеть не только оболочку - «машину», но и самого пользователя этой «машины» – душу. Более того утверждение о двенадцати живых планетах становится вполне обоснованным.– Сказал Пётр Мефодьевич.
- В этом что-то есть…, Солнце освещает плотные структуры, выводя их в видимый диапазон волн, а «РА» переводит в видимый диапазон более тонкие волновые структуры. Интересно, в какой мере соответствует истине утверждение, что мы с вами вынырнем из так называемой «звёздной тени». И если правдиво, то, как скоро это произойдёт? – встряла я в обсуждение.
- Похоже, точный ответ нам дадите именно Вы Анна после примерки «предмета» из саркофага. А среди астрономов бродят мысли о том, что Солнечная система движется вокруг Галактического центра, примерно так же как Земля движется по своей орбите вокруг солнца. И даже существуют дерзкие предположения, что наша галактика Млечный Путь в свою очередь движется вокруг некоего центра Вселенной.
К тому же Солнечная система движется по странной траектории поперек галактики. Поэтому Млечный Путь воспринимается с земли под углом и почти перпендикулярно. Исходя из сведений полученных сегодня, я считаю, что именно в связи с «выходом из звёздной тени» в календаре майя датировка заканчивается 2012 годом.
А знаете ли вы, что среди астрономов есть группа, утверждающая что Солнце, Луна, наша планета, ее родные братья, не были рождены в знакомой и видимой всем полосе звезд, известной как галактика Млечного пути, а мы фактически принадлежим странному формированию с незнакомым названием - карликовая галактика Стрельца. Именно тот факт, что Млечный путь наблюдается в небе под углом, всегда озадачивал астрономов. Млечный Путь, по сути, обвинили в галактическом людоедстве одного своего более древнего соседа, оказавшегося рядом. Галактика Стрельца оборачивается вокруг мощной и "тяжелой" галактики за 240 миллионов лет, подобно вращению Луны вокруг Земли. При этом часть звезд притягивается в Млечный путь. Короче, даже существование галактики Стрельца было неизвестно, пока сердце этой самой близкой спутниковой галактики Млечного пути не было обнаружено Британской командой астрономов в 1994, которая отфильтровала несколько тысяч интересных инфракрасных звезд из полумиллиардного каталога.
По поводу видимых волн…, если бы люди имели чувствительные к инфракрасному спектру глаза, внутренности галактики Стрельца были бы им видны, как перья несущееся поперек Млечного пути. Увы, зрение наше несовершенно настолько, что не может отличить черное от белого, различить движущийся объект от неподвижного - наше зрение легко отвлечь и обмануть при помощи пассов или блестящего порошка. Людям, имеющим дефекты зрения, почему-то запрещали входить в древние храмы - они могли увидеть совсем не то, что нужно было увидеть. Дело, разумеется, здесь не только в том оптическом приспособлении, которое мы используем ровно наполовину, а в мозге, используемом на десять процентов и настроенном на определенное восприятие вселенной, для определенных задач. Что мы увидим, когда получим новую программную прошивку, как говорит Вячеслав, - закончил мини лекцию наш академик-астроном.
- В части касающейся уровня использования мозга я бы с вами не согласился. Возьмём нашу с вами организацию…, на Лубянке и ещё в паре-тройке мест расположены, своего рода, аналитические центры они составляют по численности около четырёх-шести процентов от общего числа сотрудников, но это же не означает, что остальные не работают. Так и в мозге есть центры, отвечающие за анализ получаемой информации, в то время как остальной мозг занят регистрацией событий и накапливанием информации для аналитических центров, а ещё ему приходится осуществлять руководство непосредственно «хозяйственной» деятельностью. Другое дело, что у разных людей разное процентное соотношение между участками, отвечающими за аналитику, регистрацию и управление. Кому-то для аналитики по жизни хватает 3%, а кому-то нужны все 10%. - присоединился к обсуждению Сергей.
- Наблюдаемый нами мир существует в определенных частотах, это общеизвестный факт. Наши органы чувств регистрируют волны и подают их в мозг, который преобразует эти волны в трехмерные картины физического мира. Волны различной частоты, могут занимать одно и то же пространство, лишь минимально воздействуя друг на друга. Мы же видим только те картины, частота которых доступна для регистрации нашими органами чувств. Мозг наверняка способен обрабатывать более широкий диапазон частот. Мы не видим общей картины мира. И я склонен верить тексту на саркофаге в том месте, где речь идёт о галактическом светиле. Вполне возможно, что при его наличии будет значительно расширен видимый спектр частот, – высказался биофизик с рыцарским именем Эдвард.
- Вы правы Эдвард. Область по ту сторону сознания обладает гораздо более обширным частотным диапазоном, чем уровень воспринимаемой нами реальности. Выяснено что при клинической смерти человеческое сознание переходит на «высшие частоты» и продолжает выполнять свою основную функцию – преобразовывать частоты в мир образов. Акт умирания сопровождается сдвигом сознания это собственно и есть квантовый скачёк, которым пугают обывателей. Каждый из нас уже как минимум один раз этот скачёк совершил, родившись, и ещё совершит, перейдя от обычного мира образов в реальность чистых частот, покинув Земную оболочку. Наш мозг при жизни многие частоты высшего порядка просто не воспринимает, и мы их не осознаем, вполне возможно именно из-за отсутствия необходимых условий. Законы физики и материя Галактик не единственные поля реальности и наше тело – средство передвижения для нашего сознания, видимо было создано с учётом других внешних условий освещённости, - согласился с коллегой Сашка.
- Подвожу итоги. Мы отправляем наверх отчёт о том, что считаем возможными описанные в тексте вещи, нами найден человек, предназначенный для вскрытия саркофага, мы готовы в любой момент приступить к работе с его содержимым,- оборвал назревающий диспут Пётр Мефодьевич.
- Подождите, а что же за «система из двенадцати живых планет»? - проснулась Машенька секретарь нашего управления.
- Мари, пойдёмте со мною в столовую, я за обедом вам объясню всё - ото-звался Слава. Он оказывается не такой уж и компьютерный зануда, что радует. Как он ловко подкатил к Машке. Прям с места и в карьер.
Мы все разошлись по своим рабочим местам. Наступило время тягостного ожидания для нас и бесконечных совещаний для шефа. За две недели ожиданий были проведены три эксперимента. Выбрали самую пожилую сотрудницу, самую часто болеющую и относительно здоровую, каждая женщина провела в обществе саркофага по восемь часов, в результате все излечились от болячек мучавших их, но не у одной так и не появилась «сияющая дельта». Хиромант Антон отыскал в своих талмудах мою рученьку, выяснилось, что ещё год назад знак был на том самом месте, где красовался сейчас. Через две недели пришло разрешение на вскрытие саркофага.
И вот стою я одна в своём кабинете, во всём НИИ всего четыре человека, я и те самые три женщины успевшие испытать на себе действие саркофага. Но я-то тут, а девчата внизу на вахте вместо охраны. Сердце прыгает в груди как мячик. Я взяла в руки саркофаг нащупала крошечный выступ и нажала на него. Раздался свистящий звук, такой как бывает при открытии вакуумных контейнеров и … всё. Я ожидала, что крышка отодвинется или отскочит как в плохих ужастиках, но крышка не произвела никаких действий. Камеры, снимавшие процесс открытия тихо жужжали ноутбук шефа, выставленный на видео связь, подмигивал лампочкой. Минуту я ждала, а потом сообразила, что этот саркофаг древний вакуумный контейнер, и ждать от него сюрпризов не стоит. Успокоившись, я потянула верхнюю часть саркофага, крышка легко отделилась, и моему взору предстал медальон и коричневый кожаный шнур. Медальон имел странную форму толи листа, толи половинки круга, а из-за отверстия в широкой части медальона он немного смахивал на часть китайского инь-янь. От отверстия расходились волнистые лучи чем-то напоминающие славянский коловрат, на ребре медальона шла волнистая линия, а остальная поверхность была покрыта не знакомыми мне знаками. На моей ладони лежало чудо. Рукотворное чудо из неизвестного мне камня. Возможно это кварц, или какая-то его разновидность.
Ночь воспоминаний.
Я постояла ещё минутку, рассматривая медальон, а потом всё же вдела шнур в отверстие, просверленное в узкой части от одного бокового среза к другому. Примерив, произведение искусства древних мастеров я снова замерла. Я чего-то ждала, но вокруг всё было тихо и спокойно, да и со мной ничего необычного не произошло, крылья не выросли, сама я не подросла. Внутри саркофага на его крышке был рисунок звёздного неба, а на дне текст всё на том же языке. Я достаточно много времени провела, изучая этот язык, и с лёгкостью прочла:
Кто ты иль что, узнаю я.
Твоя душа, что чистая вода.
Взгляни ты в озеро Судьбы.
Взгляни! Что там увидел ты?
- Анна у тебя всё в порядке? – раздался взволнованный голос из динамиков ноутбука.
- Да, Пётр Мефодьевич, всё нормально. Просто в саркофаге есть надписи и, по-моему, карта звёздного неба. Я могу выйти к вам? – спросила я.
- Приборы регистрируют норму. Но когда ты открыла саркофаг, был замечен всплеск электромагнитной активности. Оставайся там, мы приняли решение идти к тебе, – шеф и вся группа исследователей направились в мой кабинет.
Пока наши специалисты поднимались на лифте, я оставалась у себя и всё больше чувствовала накатывающиеся разочарование. Я ждала чего-то грандиозного, но всё оставалось таким скучным и обычным, хоть плачь.
Потом была куча различных тестов, копирование изображения с оказавшейся изогнутой изнутри крышки саркофага. Был вызван наш «звездочёт» для изучения карты. Но мне уже было не интересно, я послушно досидела до конца рабочего дня и спокойно с чувством выполненного долга уехала домой, забыв снять с груди камень.
Вечер прошел обычно. Поужинав и проверив уроки у детей, я легла спать. Мне всегда снятся яркие красочные сны, но тот, что я увидела этой ночью, был за гранью всех даже самых смелых фантазий.
Я шла по мощённой булыжником дороге вдоль берега моря. Себя я видела, так как мы ощущаем и осознаем себя в обычной жизни, руки ноги, и только если встречаются отполированные поверхности или витрины то и собственное лицо. Я отчётливо ощущала солёные брызги и горячо припекающее солнце. Вокруг витали удивительные ароматы цветов морской пены и свежеиспеченного хлеба. Я вышла к молу, людей было мало, ещё явно раннее утро. Я долго всматривалась в бескрайнюю морскую гладь, потом повернулась и увидела за своей спиной склон горы. У подножия слегка забегая на него то тут, то там виднелись дома. Город ещё только отряхивал дрёму. Выше по склону была зелёная роща, она взбиралась примерно до его сере-дины, а дальше склон убегал вверх покрытый густой травой и редким кустарником. Пока я рассматривала гору и прилипший к её склону город вода начала прибывать. У моих ног уже плескалась бирюзовая лужица, покрывавшая булыжную мостовую сантиметра на два. Солнечные блики весело сверкали на воде. Я подняла руки и зависла в полутора метрах над поверхностью воды. Покружив с минуту и оценив возможности к спасению, я стремглав промчалась по узким улочкам города по воздуху. В момент полёта я понимала, что это не бравада, умение летать я использую, потому что так быстрее можно пересечь маленький городок и таким образом больше людей будут спасены. Люди не ужасались моему бескрылому полёту, они послушно следовали вверх по склону всё выше и выше. А там внизу вода всё прибывала, она уже достигла окон первых домов, тех, что находились ближе других к кромке моря. Солнце не скрывалось ни на минуту, не было ни туч, ни ветра и если бы не наступающее на нас море это был бы всего лишь ещё один замечательный солнечный день в лагуне. Среди деревьев особо не полетаешь и я спешилась. Люди начали уставать, и я брала на руки детей, подхватывала спотыкающихся и всё шла и шла. Остановились мы все, только поднявшись выше уровня рощи. На траву склона уставшие, но счастливые своим спасением мы присели с огромным чувством благодарности. Вдали блестело абсолютно спокойное море. Оно уже поглотило город, но так и не смогло уничтожить рощу за нашими спинами. Вдали над бирюзовой гладью были видны вершины гор, насколько позволял взгляд, везде была вода. Море подошло к нам так тихо и мирно, что суда, стоявшие у пристани, теперь покачивались почти не тронутыми рядом с горой. Всего-то в паре десятков метров. Отправлять уставших от бега по пересечённой местности людей за лодками не было смысла. Отдохнув и отдышавшись, мы разделились на группы, кто-то отправился на судах вглубь континента искать место, где море наконец-то иссякнет. Другие на нескольких лодках поплыли к верхушкам гор, торчавшим из воды, на них могли быть люди, их следовало снять с каменистых безжизненных островков. Караван из нескольких лодок и большого судна удалялся от меня. Я стояла на покрытой зеленью горе и смотрела им в след, на душе было легко и радостно… спасены,… будут жить.
Я очнулась ото сна, было около часу ночи. Чувство исполненного долга испытанное во сне продолжало согревать душу. Полежав без сна с полчаса, я всё же смогла вновь погрузиться в царство Морфея.
И сразу же оказалось, что я иду по дороге. Вдали на горизонте сверкая крышами, маячил город. Я уже отчётливо различала его бревенчатую стену. Степь, окружавшая меня, была покрыта жухлой травой и огромным количеством кротовьих нор. В ярко синем небе кружили птицы. И этот их полёт был таким заразительным, что я поддалась искушению и подняла руки. Я ввинчивалась в небо, поднимаясь по спирали всё выше и выше. Раскинув руки, я всё витала и витала, уподобляясь птице свободной и счастливой. Сверху город выглядел игрушечным аммонитом. Эти родные очертания. Я очень давно не была тут, тут мои друзья мои родственники и моя любимая работа. Я стала медленно опускаться на землю, приземлившись у ворот, я постучала в них. Раздался гомон голосов, и в мгновенно распахнувшиеся ворота хлынула толпа.
- Мы так рады тебе! Долгие пять лет мы ждали твоего возвращения Мастер. Как там в Сарматии? Идём, расскажешь всё, – на меня смотрели сотни глаз. Город мастеров ждал новостей.
- Новости не утешительные. В звёздной системе Стрельца образуется плотное звёздное скопление, эта туча способна закрыть от нас центр галактики,- начала я.
- Каковы наши действия? – спросил Старейшина.
- Наша задача вспомнить древнее искусство плавления камней, изготовить прибор способный восстанавливать память и способный работать автономно без света РА, – передала я решение Совета.
- Но одним прибором не обойтись. Нужно как минимум два мужской и женский. У меня в библиотеке хранится несколько свитков, с описанием технологии мы можем достаточно быстро всё восстановить, да и мой дед сам занимался плавкой на строительстве системы подачи энергии к жилым городам. Он ещё жив, думаю, он с радостью поделиться с нами опытом практика. А сколько у нас времени? – спросил второй Старейшина.
- Времени у нас два цикла городов. Но мало отлить приборы нужно изготовить для них саркофаги-хранилища. Нашему городу-заводу уже двадцать пять лет. Осталось не так много времени до его сожжения. Мы должны успеть… приборы должны быть настроены на использование Мастерами. Оставить их надлежит на пепелище города-завода. – продолжила я.
- Оба прибора в одном саркофаге? Но это не возможно они не смогут долгое время пролежать вместе и остаться работоспособными. Да и создать саркофаг способный сохранить их обоих будет невероятно сложно. Приборы по настройке памяти должны быть сконструированы в соответствии с особенностями женской и мужской вибрации, а значит и их хранение должно быть соответствующим,- сказал градоначальник.
- Что вы предлагаете? – спросила я.
- Женский прибор надлежит для большей сохранности оставить в земле как вы и сказали на пепелище города, а саркофаг с мужским прибором необходимо увезти для захоронения в водоём и лучше, если это будет озеро, – предложил градоначальник.
- Что ж в таком случае мужской прибор будет захоронен рядом со следующим городом-заводом. Его будем возводить рядом с водой, – сказал первый старейшина.
- Отправьте людей для поиска места под строительство…, пока они найдут нужное место, пока подвезут всё необходимое для строительства, настанет время для переезда, – начал отдавать распоряжения второй старейшина.
Я смотрела на начавшуюся бурную деятельность горожан и уже представляла себе как через двадцать девять лет, в такой же прохладный осенний день степь озарится пламенем от сгорающего города-завода. Я представляла, как уже через сто лет на месте города не останется и намёка на то, что тут когда-то кипела жизнь, что в этой степи люди делали простые чудеса, производя металлы и ткани, украшения и сложные приборы. Придёт очередное лунное затмение и унесёт клубами дыма всё то, что сейчас нам служит домом. Это будет предпоследнее лунное затмение перед пугающим временем беспамятства непроглядной ночи.
Я снова пробудилась. За окном розовело небо. Сердце билось громко и взволнованно. А в голове стучала мысль: «Это не сны. Это воспоминания о том, что было. Прибор по восстановлению памяти работает отменно хоть, и прошли многие тысячелетия. Но пока я вспомнила далеко не всё».
Я поняла, что заснуть уже не получится и поплелась в душ. Не снимая каменный «камертон моей души» как я его назвала, я приняла душ. Привела в порядок мысли. Сложно представить только одно… как я доложу обо всём шефу и всей группе. Всё что происходит, больше смахивает на сюрреалистический фарс.
Самообман.
Я уже практически дошла до проходной, как вдруг меня окликнула Марианна.
- Привет Анюта! Я так рада видеть тебя. Слушай, у меня тут одна проблемка пойдём в мою машину я тебе всё объясню. Ты же поможешь старой подруге? – может если бы я не была занята размышлениями о предстоящем совещании, то заметила бы как бегают глазки, как явно фальшиво звучит голосок этой самой «подруги». Но я была слишком погружена в себя.
- Да, конечно, – сказала я и послушно двинулась за Марианной.
- Давай сядем на заднее сидение? – Марианна подобострастно заглядывала в глаза. Ну почему я не прислушалась к внутреннему голосу оравшему «беги»
- Хорошо. Сядем на заднее сидение, – согласилась я.
В салоне Марианниной иномарки было довольно темно из-за тонированных окон. Да ещё и тонированная перегородка между салоном и водителем тоже была поднята. Как только мы сели и закрыли двери, автомобиль тронулся с места.
- Мы немного прокатимся тут рядом, – глазки Марианны по-прежнему бегали.
- Что у тебя? Говори. Я слушаю,- спросила я.
- Один мой очень хороший знакомый хотел тебя увидеть. – Марианна сделала ударение на слове «очень».
- А сам он приехать не мог? – задала вопрос я.
- Спросишь у него сама. Мы уже приехали, – ответила Марианна.
Когда дверь открыл классический верзила, я подумала, что начинается веселье связанное наверняка с медальоном. И оказалась права. Меня проводили в гостиную, обставленную как старинная комната. Не удивлюсь если мебель действительно из какого-нибудь дворца. Спустя пять минут в комнату вошел мужчина. Это был громила почище водилы, высоченный, около двух метров, он был ещё и очень толст. Крупные пальцы сардельки унизаны перстнями, на шее шелковый платок, белая рубашка с поднятым воротом и безразмерные брюки цвета горький шоколад. Толстяк сел в кресло и указал мне на противоположное.
- Здравствуйте. Представляться не будем, как вас зовут, я знаю, а вам моё имя знать не к чему,- начал он высокомерно. Он видимо когда-то убедил себя, что безмерно крут и до сих пор верит в это.
- Не скажу, что рада вас видеть, – в тон ему ответила я.
- Вы сейчас отдадите мне камень «Всевластия» и можете катиться обратно на работу. Я, может, даже распоряжусь, и вас отвезут туда, – произнёс он.
- Как вы сказали? Камень «Всевластия»! Что за чушь. И как выглядит этот ваш булыжник? – ответила я.
- Камень, найденный при раскопках в Аркаиме. Он называется «камень Всевластия». В древних легендах говорится, что он даёт обладателю безграничную власть над всем сущим,- соблаговолил информировать меня толстяк.
- Вы уверены, что это не самообман? Если он таков как о нём говорите вы, то тогда сейчас я властитель всего сущего, почему вы думаете, что я соглашусь расстаться с такими полномочиями? – продолжала я тянуть время.
- Потому что вы не знаете, как им пользоваться, а я знаю. Камень в ваших руках простой булыжник, – толстяк начал злиться.
- От кого вам пришли подобные сведения? Неужели ваш информатор на-столько осведомлён? – я уже решила, что сниму медальон с себя хоть древние и предупредили, что он опасен для мужчины.
- Я склонен доверять этому человеку,- сказал толстяк.
- Хорошо я отдам вам медальон, но с условием вы сейчас при мне позвоните вашему информатору и спросите, что нового стало известно о камне, – продолжала я оттягивать момент расставания с медальоном.
- Замечательно! – толстяк обрадовался такой лёгкой победе и схватился за телефон.
- Приветствую тебя дружище. Ну что там новенького по нашему дельцу? – произнёс он в трубку. А я тем временем сняла медальон и положила его на журнальный столик.
Толстяк слушал своего собеседника не долго. Положив трубку, он потянулся за медальоном.
- Вы уверены, что вам стоит это брать в руки? – спросила я его.
- Уверен! – сказал толстяк и схватил своими сардельками мой медальон.
- Там на камине моя сумка в ней сложенные вдвое несколько листов возьмите, почитайте, – предложила я ему.
Толстяк встал, подошел к камину, достал листы. Читая он крутил на пальце медальон.
- И что это за писанина? – раздражённо спросил он.
- Это список людей контактировавших с предметом в ваших руках, когда тот ещё находился в защитной капсуле. Как вы уже, наверное, заметили, мужчины из этого списка пострадали от медальона. Как вы это объясните? – я испытующе смотрела на него.
- Они слабаки. Им не подчинить себе способности камня, – упрямо сказал толстяк.
- Я могу вам помочь вспомнить. Вы хотите? – спросила я.
- Что вспомнить? – спросил толстяк.
- Ну, совсем всё не обещаю,… но очень многое, – интриговала я.
- Попробуй, – в голосе толстяка послышалось сомнение.
- Возьми медальон так, что бы сквозь отверстие в его широкой части видеть меня. И повторяй за мной.
Загляну я вечности в глаза.
Может, там увижу я тебя.
Может встречу самого себя.
Загляну я вечности в глаза.
Я лечу на странном корабле,
На любимой, на моей Земле.
Знаю что в моих руках
Прошлое рассыпалось во прах.
Будущее сон или морок.
Ты одна лишь мой пророк,
Ты одна награда и судьба,
Ты одна в любые времена.
Вечный странник, вечный пассажир,
Сотню раз рождался, умирал и жил.
Загляну я вечности в глаза,
Чтобы вспомнить самого себя.
Когда толстяк произнёс последнее слово заговора, его лицо вдруг побледнело. Он всунул мне в руку медальон и прошептал.
- Прости, Мастер. Я не помнил, я забыл, я думал, я был не прав, прости. Ещё что-то можно изменить? – с мольбой в голосе промямлил толстяк.
- Я прощаю тебя. Но изменить уже врятли что-то получится. Хотя… мать твоя жива?
- Не знаю, я на родине не был уже двадцать лет,- ответил он.
- Плохо. Ждать, что Марианна любит тебя не приходиться, а значит, она не снимет с тебя волну женского начала. Остаётся надеяться, что у тебя есть дочь.
- Есть! Есть дочь. Она с бывшей женой тут рядом живёт в хрущёвке. А что мне нужно делать?
- Быть с нею как можно дольше. Чем дольше, тем больше шансов отделаться простым сердечным приступом.
Огромный чёрный лимузин вёз меня назад к моему НИИ. А я думала о том, как легко человек готов обмануть сам себя. Как смутные воспоминания снов он готов переиначить, обманывая себя не нужными фантазиями. Сон это воспоминание о прошлом жизненном опыте, это подсказка, оставленная для самого себя там, где она доступна только тебе и больше никому.
Когда эта жертва обжорства и самообмана повторял за мной слова, так удачно всплывшие в памяти, я тоже вспомнила его. Он был подмастерьем. Маленький щуплый мальчонка, подносивший воду мастерам, работавшим над созданием именно этого медальона. Он видел чертежи, он видел грандиозные приготовления к таинству плавки камня. Мальчишка был слишком юн и брошенные кем-то слова о мощной силе камня и его огромной важности он тогда интерпретировал в соответствии с присущим юнцам максимализмом. Если бы он присутствовал в момент плавки, если бы он видел, как на ещё горячий камень наносятся рисунки и текст, он бы всё понял, но мужчин тогда удалили от города плавкой и медальона и саркофага к нему занимались только женщины. Он додумал то, что не знал и записал свои фантазии, он сохранил эти записи, передав своим детям. Сказка о волшебном «камне всевластия» сочиненная им самим, сыграла над ним жестокую шутку. Во истину наши деяния возвращаются к нам. Быть может, ему ещё повезет, и он успеет защитить себя.
Теперь у меня был огромный материал для доклада. В кармане лежал телефон, на который был записан весь наш разговор с толстяком. И в голове сложился уже полный текст доклада. Главное теперь я знала наверняка, существует мужской «камертон души». Остаётся только его найти.
Открытия.
Я опоздала на службу часа на два. А когда поднялась на этаж, там уже организовывали штаб по поиску меня любимой. Пётр Мефодьевич подхватил меня под локоток и увёл в свой кабинет. Признаться, я думала, что последует серьёзный втык за опоздание, но шеф меня удивил:
- Я видел как ты села в машину той женщины. Что там произошло? Мы уже думали подключать спецназ и отбивать тебя у бандитов, - сообщил мне шеф.
- Ничего страшного. Всё в порядке медальон у меня, – успокоила я шефа.
- Какой медальон! Да хоть бы и вовсе этой побрякушки не было, не огорчились бы! Ты как? Всё нормально? – шеф даже обиделся, решив, что я его беспокойство приняла на счёт побрякушки.
- Отлично, у меня огромный отчёт. И будет лучше, если его прослушают все. Иначе из-за буйной фантазии ещё кто-нибудь решит поживиться нашим медальоном, – сказала я.
- Объявлю собрание через час. Тебе же хватит часа, чтобы прийти в себя?
- Да я и прям сейчас могу. Народ весь всё равно в коридоре, – ответила я.
- Хорошо. Идём к ним, - согласился шеф.
Весь отдел собрался в зале для совещаний. Я вышла на кафедру и мысленно настроилась говорить без бумажки.
- Всем доброе утро, – начала я. – У меня для доклада три открытия, открытие первое: наши сны, как известно продукт активной работы подсознания. На самом деле это не просто работа, а переложение событий ближайших дней на опыт прошлых жизней. Весь опыт храниться в подсознании и оно-то нам и выкладывает соответствующие файлы, демонстрируя во сне возможные варианты дальнейших событий.
- То есть, нет вещих снов? – с приличной долей разочарования в голосе спросила Машенька.
- Нет, есть только более или мене обширный опыт.
- Если дело касается лично человека, то я готов этому верить, но как же предугадывание событий в других странах, на других континентах? – поддержал свою подругу Слава.
- Мозг человека способен воспринимать и обрабатывать огромный диапазон волн. Любое событие начинается на уровне возмущения полей, а значит, доступно нашему мозгу, хотя не фиксируются сознанием напрямую. Когда сознание находится в спящем режиме, подсознание получает оперативный простор для проведения необходимых расчётов, – продолжила я.
- Но это же не одна и не две жизни должно быть на балансе, что бы было с чем сравнивать. А людей, которые помнят хотя бы одну предыдущую жизнь единицы. Мы исследовали многих из них, феномен вне всяких сомнений существует, но он практически не доказуем, - присоединился к обсуждению Толик.
- А вот тут и второе открытие. Душа помнит всё. Её память может заклинить в момент квантового скачка, перехода в плотное тело. Обратный прыжок, из тела, позволяет памяти восстановиться. Когда нам был доступен свет галактического светила, мы различали не только тело, но и душу. Сегодня я имела возможность испытать на себе что это такое. Сейчас я включу вам диктофон, и вы услышите мою беседу с одним очень самодовольным человеком, – когда диктофон закончил, я продолжила, – ещё в процессе чтения стихотворного заговора, я заметила странную оптическую иллюзию. Передо мной с одной стороны стоял огромного роста тучный мужчина, а с другой стороны лёгкой дымкой вился образ мальчика подростка. Не только он меня вспомнил, но и я вспомнила его. Этот «человек» присутствовал при разработке и подготовке к плавке. Мальчик дофантазировал то, что не знал. Результат вам уже известен.
- Воспоминания могут появиться только у обладателя медальона? – поинтересовался Эдвард.
- Нет. Я пока не знаю как, но уверена, можно помочь вспомнить без ущерба для здоровья большую часть прожитых жизней. Как только мне станет что-то известно, я непременно доложу, - ответила я.
- Анна, я должен предупредить следующий эксперимент с памятью и участием медальона только со мной. Я не могу допустить, что бы мои подчинённые рисковали, – сказал Пётр Мефодьевич.
- Хорошо. Как скажете шеф, – согласилась я.
- Какое третье открытие? – спросила графолог Лена.
- Я думаю, многие помнят долгожителей описываемых в легендах. Даже в библии есть упоминание о них. Мы склонны понимать эти свидетельства как то, что человеческое тело имело свойство долго оставаться живым. Реально же дело обстоит так: душа живёт из рождения в рождение и благодаря свету РА она узнаваема в новом облике. Она растет медленнее и когда тело вырабатывает свой ресурс, душа его сменяет, как человек меняет сносившиеся тапки. У роста души есть следующие градации: Ученик, Учитель, Подмастерье, Мастер, Видящий. Путь от ученика до подмастерья может быть пройден за одно-два рождения, Мастер это как минимум тысяча лет, в общей сложности, а Видящий это глубокий старец их возраст доходит до миллиона лет. Я отлично понимаю, что доказательств у меня нет, но для нашего НИИ отсутствие доказательств не аргумент.
- Я могу попытаться найти доказательства. Если позволите, я пропущу запись с диктофона через ряд программ. Возможно, анализ, позволит понять, каким образом происходит воздействие, – предложил свою помощь Слава.
- Это было бы замечательно. Слава возьмёшь запись у Анны и у тебя сутки на анализ, а остальные пока сутки не тревожьте парня по пустякам, – распорядился Пётр Мефодьевич.
- Мы услышим, что же ты Аня вспомнила? Или это тайна? – продолжил допрос Сергей.
- Нет тайны тут нет. Первое воспоминание довольно драматичное. Я была видимо уже Мастером, когда случилось затопление. Местность чем-то напоминала средиземноморье, но исходя из того что одежда и дома виденные мной были явно даже не средневековыми, я могу предположить, что время действия относится к допотопным временам. Странным мне показалось только то, что солнце светило ярко и ветра не было, вода прибывала быстро, но без волн, я даже не уверена что так бывает. Вода поглотила город и окружавшие его прибрежные горы. Замечу, что при необходимости я передвигалась методом левитации, возможно, это ещё одно преимущество, даваемое галактическим светилом, а может быть это особые способности, развивающиеся специальными техниками. Поскольку люди не пугались этого, а наоборот послушно покидали дома и шли следом, я предположила, что для тех времён бескрылый полёт вещь вполне обыденная.
- Воспоминание было смутным? – спросил психолог Андрей Иванович.
- Наоборот. Воспоминание было очень ярким со всем спектром ощущений: запахи, звуки, яркие краски, тактильные ощущения, даже соль от морских брызг на губах… я и себя-то видела как в жизни, не со стороны, а именно как обычно: руки, ноги, лицо только в отражениях.
- А другие воспоминания? – спросил шеф.
- Второе было каким-то с привкусом грусти. В степи город по своему строению похожий на аммонит. Я шла к нему. Город этот был городом-заводом. Его жители трудились над изготовлением тканей, металлов, керамики и сложных приборов наподобие этого медальона. Я возвращалась из дальней поездки. По внутренним ощущениям из города-университета. Существовали отдельно жилые города, их называли Жетик. В Жетиках не производили ничего кроме еды и одежды, даже книгопечатание было вынесено в города-заводы. В Жетиках проживали семьи рабочих и научные деятели. В Жетиках происходило обучение теоретическое, практические же занятия проходили в таких вот заводах как тот, в который я возвращалась. Я несла известие о том, что галактическое светило будет закрыто звёздным туманом. Люди, услышав печальную новость, спокойно принялись за изготовление каменных медальонов без паники и излишних обсуждений грядущего. У меня сложилось ощущение, что они жили, как жилось и не зацикливались ни на прошлом, ни на будущем. Будет то, что должно быть, и они не пытались совершать бессмысленные телодвижения.
- То есть мужской медальон существует? А как его найти? – обрадовался новости Сергей.
- Я думаю нужно подключить историков и отыскать все известные рассказы, легенды, сказки о городах у озёр. Города-заводы сжигались каждые пятьдесят четыре года, это называлось цикл города. Жетики строились на основе технологий использования света галактического светила, они практически не наносили вреда Земле и потому стояли веками на берегах рек и озёр. Медальон надлежало спрятать в воде озера, а значит, его могли увезти в город-университет. Кстати возможно, нам поможет карта звёздного неба, которая была на внутренней стороне крышки саркофага.
- Я её только начал изучать мне нужно ещё немного времени. Хотя бы неделю на подготовку предварительного отчёта, – сказал наш астроном.
- Вам в помощь кого-нибудь выделить? – осведомился Пётр Мефодьевич.
- Мне уже помогают два аспиранта астрономического факультета. Думаю их вполне достаточно, – уверил нас пожилой звездочёт.
- Что-нибудь ещё Аня? – спросил Пётр Мефодьевич.
- Пока это всё. Моя память восстанавливается постепенно, надеюсь, я скоро вспомню ещё что-то.
- Тогда историки, топографы и биоэнергетики отправляются на раскопки в библиотеки и хранилища, Вячеслав, вы у нас заняты анализом записи диктофона, остальные по ранее установленному плану. Анна, Анатолий и Эдвард ко мне в кабинет. Всё, все свободны.
Ребята начали потихоньку разбредаться по своим рабочим местам, а мы с шефом ушли к нему в кабинет. Туда же пришел наш медик. Пётр Мефодьевич хотел убедиться, что моё здоровье в норме. Экспресс анализ крови и поверхностный осмотр с замером давления показали, что я в отличной форме. Шеф наконец-то успокоился и отпустил всех восвояси. Толика с Эдвардом он вызвал как вспомогательные руки, видимо думал, буду сопротивляться медицинскому осмотру. Нет, шеф у меня конечно душка, но слишком уж беспокоится по мелочам.
Я ещё не успела дойти до своего кабинета, как меня посетило новое воспоминание. Так и не зайдя к себе, я помчалась к шефу.
- Пётр Мефодьевич, простите, что без стука. Я, кажется, вспомнила, как будить память у других людей. Вы же сказали следующий опыт только на вас, – с порога озвучила я.
- Что для этого нужно? – с готовностью сказал Пётр Мефодьевич.
- Собственно вы, я и медальон, – ответила я.
- Подожди, я включу диктофон, запишем и отдадим Славику до кучи, - подмигнул шеф. Его настроение на глазах улучшалось.
- Значит так, встаньте напротив меня, смотрите по возможности на медальон и повторяйте за мной.
Летели души в вихре лихолетий,
Сменялись тысячи и тысячи столетий.
Сквозь звёзды и века, вот тебе моя рука.
Найди себя ты в этой круговерти.
Во мраке ночи светлый мысли луч,
Откроет памяти все двери.
Лишь стоит нам ему поверить.
- Когда я начну вспоминать? – спросил шеф, когда мы закончили чтение стиха.
- Я тоже слегка разочаровалась, когда открыла саркофаг и ничего сногсшибательного не произошло. Воспоминания придут постепенно, в так сказать щадящем режиме.
- Ты же вспомнила того человека который хотел отобрать медальон, а меня ты не вспомнила странно.
- Я же не смотрела на вас через «око» медальона, – ответила я.
- Может, посмотришь?
- Я боюсь навредить… давайте завтра. Просто на всякий случай подстрахуемся,- осторожно предложила я.
Мой шеф был бы не мой шеф, если бы не согласился с тем, что осторожность не бывает лишней. Я забрала у него ещё одну диктофонную записи и отправилась к Славику в его царство компьютеров. Весь оставшийся день я разгребала заказы на психолингвистическую экспертизу. Их было так много, что я не заметила, как подкрался вечер, и пора было идти домой.
Образы из прошлого
Стоило мне закрыть глаза, как я тут же провалилась в сон. Такого не бывало даже в детстве, обычно я долго ворочаюсь в поисках удобной позы для сна, а когда её найду, ещё полчаса уснуть не дают разные мысли. Сон не заставил себя ждать.
Я сидел у окна в доме великого учёного и художника. Перетирая минерал голубого цвета тяжелым каменным пестом, в большой каменной ступе, я посматривал на город за окном. Это восхитительный город, многолюдный и очень красочный. На низкой пирамиде-подножии напротив дома, в котором я сейчас был, возвышался пышно украшенный дворец. Его стены покрывали лепные рельефные иероглифы. Этот дворец целый лабиринт из комнат, залов, внутренних двориков и переходов. Мы с художником часто бываем в этом дворце. Я его помощник. Создаю минеральные краски, перетирая охры, гематит, лазурит, магнетит. Они как-то иначе называются на языке майя, но для меня этот язык не важен, я глухонемой подмастерье. Не смотря, на мой недуг, я попал на отличную работу, хотя, скорее всего меня приняли благодаря моей физической силе. Но это не важно, главное я могу достойно содержать своих старых родителей и двух сестёр. Мне доверяют многие дворцовые тайны и даже допускают к росписи ритуального календаря. Вскоре будет большой праздник, на котором будет свершаться чудесное провидение. Раз в год на ритуальной площади во время празднества погружают в священный транс одного мужчину и одну женщину. Провидцы рассказывают свои видения жрецам храма Солнца и храма Луны. Их пророчества записывают в огромные храмовые книги. В прошлом году впер-вые за пятьдесят лет пришлось казнить провидцев пророчивших на предыдущий год, поскольку их пророчества не сбылось. В этом году казни не будет, пророчества сбылись и провидцев наградят и примут на службу в храм Солнца и храм Луны.
После праздника мы с художником начнём работу над большим календарём цолькином, расчёты мы с моим начальником уже закончили и всё готово для изготовления этого главного труда всей жизни этого великого человека.
Что бы закончить приготовление фиолетовой краски, мне необходимо было прокалить перетёртый в песок лазурит. Я высыпал из тяжелой ступы песчинки на огромный каменный стол, аккуратно разровняв песок, развёл костёр в емкости под столом. Когда я подошел к ступе с водой для умывания в гладком зеркале воды я увидел себя. Из отражения на меня смотрел темноволосый юноша со смуглым лицом и карими глазами, с чертами присущими народности лакандон.
Я вынырнула из своего видения слегка в замешательстве. Исходя из виденного мной, я не только женский облик принимала, но и мужской. В голове образовалась каша. Это было так странно знать, что твоя душа помещалась в тело другого пола, но видимо так и должно быть. Я всегда считала что половые различия не имеют особого значения, важнее сила воли, сила духа и стремление . А пол это всего лишь инструмент для воспроизводства хрупкого и недолговечного сосуда под названием – тело. Но принять тот факт, что я могла быть мужчиной, было трудно, меня всегда устраивало то, что я женщина.
Целый час сон не шел ко мне. А когда началось погружение в дрёму, перед взором начали проплывать смутные очертания замков, гор, странных монастырей и городов. Сначала это были расплывчатые картины, но постепенно они стали обретать чёткость и ясность, вместе с улучшившейся видимостью возникли звуки и ощущения. Я сидел на камне в нескольких метрах от меня монастырская стена и ворота монастыря. Под ногами склон горы, у подножия сверкая в лучах утренней зори, лежит священное озеро Манасаровар, оно мирно лежит между мною и Кайласом. Я слышал, что одному русскому не позволили паломничество сюда, а вот я, штурмбанфюрер СС, сейчас здесь любуюсь красотой местной природы. Воды озера в этот утренний час особенно живописны слегка голубые у кромки они, переливаясь всеми оттенками синего и зелёного, к центру становятся пронзительно изумрудными. И закрадываются мысли что камень, разыскиваемый с глубокой древности алхимиками, это и есть изумрудная гладь Манасаравар. Местные жители очень открыты и добры к нам, и эта их по-детски наивная открытость, у меня невольно вызывает желание защитить их, и те знания древних народов, что они хранят. Сейчас сидя перед священной горой Кайлас я решил приложить все силы для того чтобы их познания не попали в недостойные руки. На обратном пути в Германию я столкну ящик с письменами из последних трёх монастырей, полученных для переправки в Германию от Эрнста Шеффера, в воду и рука моя не дрогнет, а потом будь что будет.
Как же так получилось, что я учёный историк и языковед связался с этими людьми. Да мною двигала страсть к познанию, но сейчас тут перед взором грозного Кайласа я понял, что знания добытые обманом не принесут радости, они будут убивать.
Я заболел этой страной еще, будучи студентом, посетив Тибет, в составе экспедиций Брука Делана, тогда-то я и познакомился с Шеффером. Это были большие научные экспедиции, и работа в них приносила радость. Это были самые замечательные четыре года в моей жизни. Но уже тогда в студенческие годы я вступил в СС. Сожалею ли я о сделанном? Не знаю. Буду ли сожалеть о том, что поступил на службу в «Аненербе»? Наверняка. Но вступить в «Наследие Предков» это значит избавить себя от необходимости отправиться на фронт, а войне быть. Я это понял ещё до отправки в Тибет, как понял и то что приложу все силы чтобы искатели Шамбалы не нашли её. Год назад, когда Эрнст собирал деньги на свою экспедицию и яростно отбивался от опеки «Аненербе» и СС параллельно с его экспедицией начала готовится наша. Без покровительства Гимлера возвращение Эрнста в Германию было бы крайне осложнено, и он был вынужден пойти на уступки. Нам же выбирать не приходилось. Мы должны были доставить к подножию горы радиоаппаратуру и установить её так чтобы обеспечить постоянную радиосвязь с Токио. Наше мероприятие официально именовалось «экспедиция Англичан».
Мы сделали все, что от нас требовалось, и сейчас просто продолжали изображать из себя англичан, не особо утруждаясь, мы порой даже говорим на немецком. Как только проснуться мои спутники мы продолжим свой путь, вокруг озера и вскоре круг первый замкнётся в селении под названием Драчена. Месные жители верят, что если обойти озеро тринадцать раз можно избавить себя от мук ада на пять сотен будущих рождений, а если сделать это сто восемь раз, то можно перейти к просветлению и избавить себя от извечного круга перерождений. Паломники, направляющиеся к святой горе, верят в то, что перед ними центр мира, ось, которая соединяет небеса, землю и ад; единственное место, где возможна духовная трансформация. Верю ли я в это? Как знать, иногда мне сняться такие сны, что события в них разве только реинкарнацией и можно объяснить. Места тут действительно потрясающие, чувствуется особая энергетика и вся эта обстановка располагает к размышлениям о вечном и священном.
Стремление к знанию
Я долго наматывала круги у себя в кабинете. Примчавшись на работу раньше обычного, я попыталась собрать мысли в кучу, те не поддавались и разбредались от меня всё дальше и дальше. Поняв, что в одиночку мне не справится, я пошла к шефу.
- Петр Мефодьевич мы можем поговорить? – замялась я на пороге.
- Проходи, присаживайся. Что случилось? – шеф был участлив, впрочем, как всегда.
- Я боюсь не обо всём смогу рассказать ребятам из группы, работающей по проблеме медальона, – я замолчала.
- Почему? – подождав несколько секунд, спросил шеф.
- В одной из прошлых жизней я была… - говорить было очень трудно,- офицером СС имела отношение к «Наследию предков».
- Не вижу проблемы. Ну, была и ладно. На сколько, мне известно «Аненербе» в казнях не участвовало и на фронт они не попадали, да они занимались изучением древних артефактов и погрязли в оккультизме, но что было, то было. Что-то ещё? – спросил шеф.
- Но это при самых приблизительных подсчётах прошлое воплощение. Я не знаю, как это принять, как понять, я просто ошарашена таким своим открытием.
- Не переживай. Я уверен что, даже надев личину офицера СС, ты не могла быть плохим человеком. Мастера не бывают гротесково отрицательными. И если ты в прошлой жизни была тем о ком говоришь, то значит, так было нужно, значит, ты была там на своём месте, – продолжал меня утешать шеф.
- Было ещё одно видение, что я подмастерье у учёного составившего цолькин. Глухонемой парень, способный художник.
- Просматривается тенденция, - с улыбкой сказал шеф.- Тебя тянет, как магнитом туда, где живут знания из разряда «не для всех». Это особый дар Мастеров искать и находить знания.
- Я эгоистка! Как вы? Что-то вспомнили? – вспомнила я о том, что Пётр Мефодьевич вчера прошел процедуру открытия памяти.
- Возьми свой медальон, посмотри сквозь «око» на меня и прочти вот это, – шеф передал мне лист с текстом. Я пробежала текст несколько раз глазами, что бы запомнить его и поступила, так как просил меня начальник. Я произнесла:
Я хотела бы быть светом,
Освещать всё и греть.
Я хотела бы быть летом,
Танцевать и как птица петь.
Я хотела бы быть морем,
Солью брызг и волной лететь.
Я хотела бы быть волей,
И знать точно чего хотеть.
Уже в середине стиха я поняла, что он действует. Передо мной по прежнему стоял мой начальник, но ещё, это был огромного роста седой старик, с характерным рисунком на лбу. Его, этот рисунок, я не с чем не спутаю. Знак Видящего - это глаз над переносицей тот самый третий глаз.
- Что ты увидела? – спросил шеф.
- Сколько вам тысяч лет? – ошарашено произнесла я.
- Не знаю, после первого миллиона мы перестаём считать наши годы, это уже не имеет значения. Ты не знаешь, почему у меня дико чешется лоб?
- Глаз. Знак третьего глаза над переносицей он есть у души и должен про-явиться на теле, точнее на черепе, кожа останется чистой.
- Кстати теперь тебе не нужно смотреть через «око» этот заговор позволяет видеть душу, если медальон на тебе.
- Спасибо. Тут главное чтобы крыша не поехала. Странно это - смотреть на человека и видеть его суть.
- Раньше все люди видели друг друга так и никто с ума не сходил. Это было так же естественно как моргать и дышать, – успокоил Пётр Мефодьевич.
- Ладно, пойду делом займусь. Но пожалуйста, мои сегодняшние открытия пусть останутся между нами, – попросила я шефа.
- Конечно Анечка. Не переживай.
У себя в кабинете я обнаружила Славу, он сидел за компьютером. И его душа вместе с его телом была поглощена рассматриванием чего-то на мониторе. Я ему не мешала, стояла у порога и рассматривала его увлекающуюся натуру. Юноша ещё совсем мальчишка он успел стать подмастерьем. Сразу видно человек занят делом от всей души.
- Привет. Что там интересного показывают? – нарушила я тишину.
- Приветик! Ничего что я зашел без разрешения? Тут открыто было, - смутился Славик.
- Всё в порядке. Как подружка?
- Нормально. Такое впечатление, что мы знакомы тысячу лет. Я тут кое-что набросал, пока ждал тебя. Вот смотри, если переложить стихотворный ритм в цифры то получается особый график, потом накладываем колебания звуковой волны и уже известное нам излучение медальона, при наложении получаем тройственный резонанс так сказать пространственный. Я тебе 3Д модель сконструировал. – Слава открыл очередной файл. На экране медленно вокруг оси вращались три синусоиды каждая в своей плоскости, периодически линии сходились в одной точке.
- Понимаешь, получается, что всё это вместе сродни виртуальной руке, нажимающей на конкретные точки, … возможно души. Причём у двух записей абсолютно разные значения. Один резонанс как острая бритва, а другой плавный и мягкий, – продолжил свои объяснения Слава.
- Ясно. Получается, что воздействие есть и оно не плод воображения. Уже что-то. В любом случае есть хоть какое-то объяснение происходящему.
- Ань, у меня ещё одна мыслишка есть,- сказал наш юный гений.
- Выкладывай.
- Понимаешь, мне название городов университетов покоя всю ночь не давало. Когда я на бумаге написал название, стало полегче. Вот глянь сама. Какие у тебя ассоциации? – Слава протянул мне листок со словом «Жетик»
- Слушай! Если читать по правилам древнего языка получается «Китеж»! С ума сойти! Так это твоё открытие, поэтому дуй к историкам и топографам они там как раз заняты поиском сведений о таких городах возможно ещё не дошли сами до этой идеи.
- Тогда пока, – Слава вышел и у меня тут же зазвонил телефон.
Шеф попросил срочно явиться к нему. Сбросив на флешку отчёт Славика, я пошла снова в кабинет шефа. Войдя в его кабинет, первым делом увидела лысого мужчину в чёрном костюме. Душа лысого была совсем ещё младенцем. Вне всяких сомнений ученик. Этот довольно резкий контраст между вполне зрелым телом и крошкой душой меня удивил. И одновременно стало любопытно, чего достиг этот фрукт и что он может тут делать.
- Знакомьтесь Анна, главный эксперт по интересующему вас предмету. Ань, это Эдгард Валентинович, он желает изъять медальон.
- Ещё один? А вас предупредили, что мужчине этот предмет ничего кроме болезней не приносит? – спросила я.
- Мы с вами взрослые люди и понимаем, что все эти спекуляции не стоят и гроша, – парировал «крошка» Эдгард.
- В таком случае чего стоит Ваша жизнь? Ведь у Вас такое было не раз, когда переходишь дорогу и как в замедленной съёмке видите надвигающийся автомобиль, неожиданно вывернувший из-за угла, и на секунду кажется, что мир стал вязким и тягучим как желатиновый, и Вы в последнюю секунду делаете широкий шаг вперёд сквозь плотное марево. И… о чудо! Авто пролетает за вашей спиной в паре сантиметров даже не задев Вас. Это все Ваши предки не занятые в очередном рождении встают между вами и этим автомобилем, они ценой неимоверных усилий уплотняют пространство между вами и автомобилем и ускоряют ваше время, они спасают вашу жизнь. Задайте себе вопрос зачем, – рассказала я Эдгарду о его «маленьком» приключении сегодня утром.
- Я могу узнать, кто на этот раз пытается засунуть свои влажные ручонки в наше осиное гнездо? – продолжила я, обратившись к шефу.
- Вот его бумаги. Взгляни, – протянул мне целую папку макулатуры шеф.
- Должна Вас милостивый государь огорчить. Человек, подписавший ваши бумажки, не имеет полномочий распоряжаться не только в нашем НИИ, но и в вопросах предмета под названием «медальон». Впрочем, уверена Пётр Мефодьевич Вам это уже говорил.
- У меня постановление, подписанное тремя генералами, ни ваш шеф, ни тем более вы не имеете права не подчиниться ему, – с привизгом вякнул Эдгадчик.
- Юноша я сейчас рискую снова повториться. Эти ваши генералы НИКТО! Их распоряжения НИЧТО! Поймите, в этой стране есть только один человек способный нами распоряжаться. И ОН, этот человек, ни под каким видом не станет даже мысленно прикасаться к «медальону», – наехала я.
- Вы хотите, чтобы я ЕМУ позвонил и доложил о выходке ваших генералов? Я позвоню. Благо прямая линия есть, – шеф, недолго думая взялся за трубку одного из его пяти телефонов. Но почему-то не за телефон прямой связи, а за телефон, по которому он обычно связывается с лабораторией биоэнергетиков.
- Добрый день. Пётр Мефодьевич беспокоит. Тут какая-то неразбериха. Нашим «медальоном» интересуются. Да человек сидит в моём кабинете. Даю ему трубочку, – шеф передал трубку телефона Эдгарду.
Минут пять Эдгард молча, слушал голос в трубке, кивая и краснея, а под занавес прошептал «до свидания» и быстрыми шагами помчался в сторону лифта, даже не забрав свою папку.
- Стесняюсь спросить ОН, что сегодня тут у нас в НИИ? – удивилась я.
- Стану я человека отвлекать по пустякам. С тех пор как у нас служит То-лик, я туда на самом деле звонил всего два раза, – при слове «туда» шеф поднял палец вверх. – Зачем беспокоить начальство лишний раз.
- Толик?
- Это наш маленький секрет. Толик талантливый звукоиммитатор. Он столько раз отшивал разного рода ходоков, ты себе не представляешь.
- Вы умеете хранить секреты! Ну, раз я снова у вас разрешите доложить?
- Что там у тебя?
- Славик сделал обещанное. Вот на флешке два графика. Своими словами скажу что эффект от воздействия медальона достигается путём получения резонанса. Лично меня смущает только одно, люди делавшие медальон говорили на языке очень мало похожем на современный, как же сохраняется этот резонанс?
- О! тут ничего странного как бы ни менялся язык, ритмика стиха остаётся, а звуковая волна это в большей степени гласные, а они очень схожи во всех языках, – пояснил шеф.
- И как постоянная величина излучение медальона. Теперь вроде всё стройно и гладко. Славик ещё обратил внимание на тот факт, что Жетик наоборот это Китеж. Он уже отправился к историкам со своей теорией,- добавила я.
- Отлично! Местоположение одного из городов я знаю, через час схожу к ребятам нанесу его на карту.
- Я пойду?
- Конечно, иди. У тебя ещё море работы. Удачи, – шеф вернул мне флешку и погрузился в изучение графиков.
Как все увлекающиеся люди я и не заметила, как наступил вечер. Чтобы дать себе хоть какую-то физическую нагрузку я решила спуститься по лестнице. Уже в самом низу на последнем пролёте столкнулась с нашей техничкой бабой Глашей. Я до неприличия долго пялилась на неё. По лестничному проёму поднималась пожилая женщина с ведром и шваброй. Морщинистое лицо и чуть лукавый взгляд, а её душа двухметровая седовласая женщина со знаком «Видящего» на лбу. Сказать, что я была в шоке от увиденного не сказать ничего.
- Анечка что с вами? Вам плохо? У вас очень странный вид, – заботливо произнесла баба Глаша.
- Я не знаю что думать.
- Ты увидела поле души? – она улыбнулась, - у меня есть время ответить на все твои вопросы.
- Вы же могли выбрать для себя любое рождение и любое дело жизни, почему это? – выпалила я.
- Ого! Не в бровь, а в глаз, – усмехнулась баба Глаша, - Видящий действительно имеет право выбора, может веками ждать подходящее рождение, но выбор мы делаем не с точки зрения собственной выгоды, а с точки зрения необходимости. В семьях моих потомков наметилась плачевная тенденция, и мне необходимо было прервать этот энергетический вандализм. Я тебе всё объясню. Душа заведует перемещением жизненной энергии. Ещё до рождения ребёнок получает энергетический кокон. Если ожидание его и появление вызывают в душах родных положительный заряд, то всё в порядке энергетический потенциал будет с возрастом наращиваться. Если же возникает отрицательный заряд, то на первых порах проблема не видна, её проявления пока могут быть заметны только в трещинах на энергетическом контуре. Постепенно накапливаясь, отрицательная энергия сначала нарушает энергообмен, а за тем и наносит удар по физической оболочке. Наши перерождения как гигантский фрактал, раскинувшийся в пространстве и во времени, повторяемость через три-четыре поколения. Представь моя прабабушка не очень-то и хотела моего дедушку. Это её нежелание ударило по его энергетике и проделало внушительную брешь в нее энергоструктуре. Усложнив жизненный путь дедушке, и закрепив за следующим её рождением проблемы со здоровьем. А уже следующее поколение начинает притягивать подобное и создаётся сообщество людей с проблемой энергетических сбоев. А большое количество подобных душ собранных в одном месте создаёт эффект снежного кома. И уже приходит время вновь родиться моей прабабушке, а повреждённая энергетическая структура из-за этого самого «кома» оказывается практически решетом, соответственно она появляется на свет очень ослабленным ребёнком. И чтобы настроить энергообмен у всех попавших в эту «группу по интересам» именно моя прабабушка в следующем её рождении должна всё исправить. Что для этого нужно? Стать её матерью в следующем её рождении и на собственном примере показать, как именно она должна действовать. Дать ей в руки инструмент для работы с тонкой жизненной энергией. Я обязана была вмешаться и прервать цепь энергетического вандализма у моих потомков. Нет, они не были злы со своими детьми, но временами у них появлялись не желанные дети, а когда это стало происходить всё чаще, появилась угроза здоровью. Я самая старшая в роду и значит, мне всё исправлять. А кем работать это в моём случае не важно, я пришла латать дыры в душах, а не обучать слепцов ходить по краю пропасти. Каждому своё. – Глафира Васильевна, я вспомнила её полное имя, подмигнула мне и спокойно пошла дальше вверх по лестнице.
- Подождите! А кто пришел чтобы «учить слепцов ходить по краю бездны»?
- Тот, у кого есть светоч, – произнесла Глафира Васильевна, удаляясь по коридору второго этажа.
Всю дорогу к дому я размышляла над странным искривлением пространства. Люди, казалось бы, высоко взлетевшие по социальной лестнице, оказывается, живут, чуть ли не первую жизнь, а простая техничка на самом деле одна из древнейших душ на планете. Но сюрпризы на этом не закончились.
Дома.
Переступив порог дома, я уже очередной раз за сегодняшний бесконечный день остолбенела. В прихожей перед зеркалом крутилась моя старшая дочь Ирина. Четырнадцати летний подросток в короткой юбке и футболке оказался почти таким же древним ископаемым как мой шеф и техничка баба Глаша.
- Где мелкая? – справившись со своими эмоциями, произнесла я.
- У подружки. Позвать? – ответила дочь.
- Потом. Ты мне ничего не хочешь сказать? – спросила я.
- А должна? Ты куда так внимательно всматриваешься? - Ира посмотрела вверх в направлении моего взгляда. – О! Увидела. Ну и как тебе? Прикольно, да!
- Как ты можешь так говорить! «Прикольно» - это жаргон, - и тут я осеклась, я читаю нотации тому, кто старше меня как минимум вдвое.
- Подумаешь…, я и не такие слова знаю, просто тебя расстраивать не хотела. И не пялься ты так! Разговаривать неудобно, – возмутился ребёнок.
- Как так могло получиться, что у меня Мастера ребёнок Видящий?
- Элементарно. Я твоё замешательство понимаю. Сама помню, была в шоке, когда вы с отцом из роддома Мелкую принесли. Лежит в колыбельке нечто невразумительное толком руками ногами не может рулить, а душа у него древняя. Я могла часами на такое чудо любоваться.
- А мы то умилялись. Думали, так сестру любишь, что каждую свободную минуту к ней несёшься и часами с ней просиживаешь.
- Не ну …я ее, конечно, люблю, но тогда я всё ждала, когда же душа научится владеть телом.
Тут стукнула дверь и на пороге кухни возникла младшая дочка.
- Звала? Почему она на меня так смотрит? Ты ей рассказала? Мы же договаривались сделать это вместе! Обманщица! – налетела на старшую сестру Машка.
- Я не рассказывала, она сама увидела, - ответила Ирина.
- Это так странно. И необычно. А отец у нас кто?
- Не волнуйся Мастер, – сказала Ирина.
- Что тут странного? Это же естественно когда в роду есть старшие, младшие и средние. Все мы растём. Придёт время, и ты станешь старшей рода, - ответила Маша.
- Как? Разве Видящий это не потолок развития души? – удивилась я.
- Мы не должны об этом распространяться, но по секрету тебе скажу. Видящий это очередная ступень. Следующая ступень это Жизнь. Точнее какой-то определённый вид жизни. Я вот хочу стать морскими обитателями на какой-нибудь нежилой пока планете, – поделилась мечтами Маша.
- А я летать хочу! Буду стаей птиц. И буду тобой питаться Машка, - пригрозила сестре Ирина.
- Напугала! Да на здоровье, – спокойно ответила младшая сестра старшей.
- Пока необитаемая планета это же наверняка далеко в чёрных глубинах космоса. Вам не страшно? – спросила я.
- Страшно? Мам ты что! Это тебе только кажется космос чёрным. Пока ты на него смотришь сквозь призму человеческого зрения. Станешь Видящей, сможешь увидеть всё взором души без посредника, человеческого мозга, и тогда ты поймёшь, в космосе есть все цвета кроме чёрного. Космос наполнен разнообразными красками от бледных пастельных цветов, до ярких и сочных. Если бы ты видела эту красоту, ты бы перестала его бояться, ты бы стремилась ввысь туда к звёздам и туманностям. Наша галактика, кстати, нежно зелёного цвета с вкраплениями рыжей Солнечной системой, жёлтого Стрельца, и синим Центавром. Мы одно из самых красивых вкраплений в Скоплении Девы. Передать словами его красоту практически не возможно это нужно видеть самому.
- Мы редко перерождаемся, только при острой необходимости, в основном, потому что парить меж звёзд и любоваться красотой вселенной так упоительно приятно. А звучание космоса! Если бы ты могла слышать эту музыку, все произведения в мире тебе бы казались глупейшеё какофонией,– поддержала Ирина рассказ младшей сестры.
- Так! Стоп! А кто мне объяснит, почему вы обе тогда не отличницы? Казалось бы, всё знаете, всё умеете.
- Я так и знала! Зачем мне растрачивать свой потенциал на эту ерунду? Нужно же давать и остальным шанс проявить себя, – возмутился мой старший ребёнок.
- Да у нас в классе половина, таких как я. – открыла тайну младшая.
- И в моём, – добавила старшая.
- В твоем? Да ваш класс главная головная боль школы. На ваши выходки жалуются чуть не все учителя,- обратилась я к Ирине.
- Нам скучно. Мы знаем, как оно есть на самом деле, а знать как это себе понапридумывали другие не интересно, вот ребята от скуки и придуряются, – добавила младшая.
- Так что довольствуйтесь девушка тем, что мы стабильно хорошистки и не требуйте слишком многого, – заявила старшая дочь.
- Мы стараемся придерживаться золотой середины, – добавила младшая.
- Ну, раз вы обе такие вполне сознательные, то я могу хотябы про уборку в комнатах и мытьё посуды не напоминать? – обрадовалась я.
- Ладно, уговорила, – хором произнесли сёстры и удалились каждая в свою комнату.
Весь вечер, пока готовила ужин, я усиленно пыталась переварить всю ту информацию, что получила. И до самого прихода мужа я всё размышляла, стоит ли воспользоваться служебным положением и провести сеанс открытия памяти у супруга. Но поскольку он пришел не один, а со своим однокашником, то сеанс с кодовым именем «вспомнить всё» пришлось отложить. А когда выяснилось, что однокашник в Москве на две недели и всё это время он намерен прожить у нас я решила, что воспоминаниями мы займёмся позже, когда придёт время, всё сложится само собой.
Путешествуя по карте.
Посовещавшись с шефом, мы провернули грандиозную работу. Всем ребятам, которые работали над поиском «мужского камертона души» мы в течение двух недель освежили память. И дело по поиску «Китежей» резко сдвинулось с мёртвой точки. Каждый помнил как минимум два города-университета. Поскольку на каждый «Китеж» пришлось по три-четыре бывших обитателя, то их расположение на карту нанести удалось очень точно. Было забавно наблюдать за взрослыми людьми, ползающими на коленках по залу совещаний. Столы и стулья были вынесены из зала, а на его полу расстелили огромную карту Евразии. Мы сидели и уже два часа молча, смотрели на плоды наших трудов.
- Я не большой знаток истории, но скажите, почему мне кажется, что все нанесённые нами города стоят примерно там, где побывал в своё время Чингисхан? – прервал наши раздумья Анатолий.
- А действительно! Смотрите есть только один город, не отмеченный его походами. Тот, что нанесён на острове Ольхон на Байкале, – заметил историк Андрей, удивительно талантливый рассказчик.
- Вы что хотите сказать, что он искал как мы Медальон? – спросила я.
- Я не исключаю того что ему было что-то известно о медальоне и он вполне мог его искать. Кстати где-то слышал о подозрениях, что могила Чингисхана находится на Байкале, – ответил Пётр Мефодьевич.
- Мне тоже попадались материалы, в которых говорилось о возможности захоронения Чингисхана. В некоторых говорилось о том, что его захоронили на Ольхоне, другие источник называют мыс Рытый. Мне всё же кажется сомнительной возможность захоронения на Ольхоне. – поделился своими размышлениями Саня.
- Я знаю, где нам следует искать медальон! Мыс Рытый издревле имел славу мистического места. По старым преданиям, там живет злой дух. Согласно поверьям коренного населения на мысе нельзя рубить дерево, стрелять зверя и туда не должна ступать женская нога. Заметьте, женщины там не выживали, они очень быстро получали бесплодие, их болезни обострялись и те несчастные кто был вынужден жить там, очень быстро старели, умирали. Он сотни лет считался священным. На этом мысе и сейчас существует запрет на ночёвки. Я был на Байкале в прошлом году, гостил у друга в Иркутске. Ольхон мы с ним посетили, но вот на Рытый он тогда меня не повёз, с нами была его беременная жена, – сказал Славик
- Я тоже там бывал в юности. С экспедицией. Мне даже довелось поговорить с шаманом. Он мне рассказывал, что местные жители никогда не идут за скотом, если он теряется в районе мыса Рытый. Охотник, который случайно пересек невидимые границы аномальной зоны, после выхода из нее снимает с себя всю одежду, чтобы очиститься от злых духов. Но по версии ученых, демоны здесь ни причем. Просто мыс Рытый находится в геопатогенной зоне, излучение которой опасно. В таких местах человек быстрее устает, стареет и умирает. Учёные считают, что виной этому может быть повышенный радиационный фон и электромагнитное излучение, выходящие из разлома. Однако попытки замерить радиацию в 60-е годы прошлого столетия ни к чему не привели. То приборы зашкаливали, показывая безумный фон, то, наоборот, все цифры были в пределах нормы. Кстати, через пять лет никого из смельчаков-исследователей, проводивших замеры, не осталось в живых. В настоящее время ни одна из многочисленных теорий не объясняет феномена мыса Рытый. Есть только устоявшееся поверье, что эти места прокляты. Но что их сделало такими! – поделился знаниями молчун топограф.
- Вы понимаете, что фонит наш медальон, – сказал вошедший во время речи Сашка.
- Это возможно очень близко к истине, но в таком случае получается, что медальон остался без защитного саркофага. Иначе я объяснить его чрезмерную активность не могу, – произнёс шеф.
- А вы знаете становиться понятным тот факт, что озеро как не старались так и не смогли угробить. Оно же по сей день самое чистое. Медальон там. Это он поддерживает уникальность озера своим излучением, – предположила я.
- Есть ещё один довод в пользу Рытого. Карта звёздного неба, которую мы с аспирантами расшифровывали, представляет собой список со звездного купола видимого именно из этой точки наблюдения. Необходимо добиться разрешения на ночёвки в этом месте. Обязательно в июле. Нам необходимо там быть примерно в начале месяца, как только найдём точку, в которой звёздная карта будет точно повторять небосклон, медальон будет найден.
- И звёзды сойдутся, и светоч родиться… - буркнула я себе под нос.
- Что? – спросил сидящий рядом со мною шеф.
- Так ерунда всякая в голову лезет, – сказала я.
- Постойте, а как же изменения в карте по сравнению с прошлым? - опомнился Сергей.
- Мы сами удивлены не меньше вашего. Дело в том, что по видимому тот, кто делал карту, знал о предстоящих изменениях в звёздной карте и изобразил её с точки зрения нашего времени, … то есть внёс необходимые поправки сам, - ответил пожилой астроном
- Видимо тот, кто проектировал саркофаг, и рисунки на нем не надеялся на авось и не ждал от своих потомков слишком многого, – произнёс Пётр Мефодьевич.
- Или не ждал ничего от себя, - сказала я, пристально всматриваясь в нашего астрономического академика. – Святослав Владимирович мы с вами не занимались же воспоминаниями? Так? Давайте я освежу и вашу память.
- Интересное предложение. Я признаться сам хотел вас попросить да всё не решался. Что для этого нужно?
- Вы, я и медальон. Смотрите на медальон и повторяйте за мною.
Летели души в вихре лихолетий,
Сменялись тысячи и тысячи столетий.
Сквозь звёзды и века, вот тебе моя рука.
Найди себя ты в этой круговерти.
Во мраке ночи светлый мысли луч,
Откроет памяти все двери.
Лишь стоит нам ему поверить.
- Ну как? Уже вспоминается?
- Толик отстань от человека. Святослав Владимирович не обращайте внимания на него, воспоминания начинают проявляться у всех по-разному. Одни уже через час что-то вспоминают, другим на это нужны сутки, – сказала я.
- Тебе дружище сейчас лучше пойти домой отдохнуть, – поделился опытом шеф.
Когда наш астроном удалился мой начальник и остальные ребята повернулись ко мне и испытующе смотрели, пока шеф не произнёс:
- Ну и что ты увидела?
- Эту карту он сам чертил нам на эскизе к саркофагу, он сам заложил в неё все предполагаемые изменения. Он ездил на Рытый сам нашел там пещеру, куда надлежало спрятать мужской медальон. И карта эта отражает вид звёздного купола у входа в пещеру. Самое интересное, что это делалось на всякий случай мой медальон сам в состоянии указать место нахождения со-брата, – ответила я.
- Как мы упустили из виду то, что его память не вернулась?
- Не переживайте, Пётр Мефодьевич, он же всё это время у себя в академии пропадал. Вот мы все про него и забыли, – успокоил шефа Саня.
Мы ещё долго сидели в зале с картой, перебирая все слышанные нами истории про озеро Байкал. Толик принёс свой ноутбук, и мы часа три переваривали информацию, почерпнутую в и-нете. Ближе к вечеру шеф, отправляя нас, домой сказал, что завтра с утра он едет к САМОМУ, дабы начать выколачивать средства и полномочия для экспедиции. Нам он предложил подумать, кто едет пока он готов принять все заявки, а там видно будет.
Неделю мы шефа не видели он, планомерно обходил всё начальство. Когда он наконец-то появился, выяснилось, что финансирование нам выделили в полном объёме, в экспедицию должны отправиться пятнадцать человек. Но шефу пытались навязать троих особистов, и чтобы им не осталось места, он сказал, что я должна непременно ехать всей семьёй, мол, так в текстах обозначено. Спорить с ним не стали, усмотрев, в том, что мой муж тоже офицер спецслужб хороший знак.
Оставшиеся два месяца мы плотно готовились к поездке. Шеф созвонился с коллегами из Иркутска, договорился о транспорте и даже выпросил для группы зимовье поближе к Рытому. Ему пришлось выбивать у начальника Байкало-Ленского заповедника разрешение на посещение мыса, и проводника-шамана. Были закуплены удивительные штуки «Прыгуны» для меня и ещё двух человек. Наши умельцы внесли особые изменения в их конструкцию для передвижения по пересечённой местности. В скорости эти ходули на пружинах, конечно, потеряли, и высота прыжка снизилась до полуметра с двух метров в исходном варианте. Но мы с ребятами быстро освоили эти «калоши счастья». Уже через пару дней лихо взбирались по лестницам и горкам в спортзале нашего НИИ. В спецлаборатории были взяты ценные мобильные приборы для замеров всевозможных волновых явлений, дорогая оптика и куча другой машинерии. Закупить провиант, было решено уже в Иркутске.
И вот он момент истины. В зале ожидания в зоне посадки сидели всей сплочённой компанией: трое Видящих – шеф и мои дочери; пятеро Мастеров – мой муж, Святослав Владимирович наш астроном, биоэнергетик Анатолий и биохимик Сергей, ну и, несомненно, я собственной персоной; четверо Подмастерий – компьютерный гений Славик, молчун топограф Василий, историк балагур и сказочник Андрей, биоэнергетик Александр; и три Ученика – биофизик Эдвард, секретарь Мария, и наш психолог Андрей Иванович. Мы ожидали рейс на Иркутск и потому в руках у нас помимо ручной клади были ветровки сменная более тёплая обувь.
Экспедиция.
Небо озарялось ярким солнцем, пушистые облака под крылом самолёта принимали вид причудливых животных и замков. Мы уже пять часов в небе. Я не просто устала сидеть, я дико устала. Оставшиеся двадцать минут полёта нам казались бесконечными. Весь организм требовал непременно тверди и непременно под ногами. Голова гудела от постоянного гундёжа за спиной. На ряду позади нас сидела колоритная троица две бабульки возраста «одуванчик» и молодой человек всю дорогу старавшийся сделать вид, что он не с ними.
- Вот я и говорю, что учёные пока не выяснили чего нам ждать от этого 2012-го года. Может ничего и не произойдёт, а может усё вапще исчезнет, – в пятнадцатый раз произнесла свою коронную фразу одна старушенция.
- Нет вот ты мне скажи, чего эти академики там делают, ежели не могут нормально разобраться и ответить людЯм. – сказала вторая.
- Ох, и не говори, их назначили всё знать, стало быть, они и должны за всё ответить, – добавила первая.
- Павлик, чего молчишь? Как там в твоём тырнете пишуть? Будет чего или нет? – в очередной раз пристали бабки к юнцу.
- Ба, дай поспать! Замучила, помолчи ради разнообразия, – взбунтовался парень против первой бабки.
- Вот ты только погляди! Молодёжь совсем нас стариков не уважает. Ты как балбес со старшими разговариваешь, всё матери скажу, – начала угрожать вторая.
Смешно, но если про старшинство уж совсем по сути, то парень был старше обеих вдвое. Мои дети сидели и тихо посмеивались. Бабульки - ученицы учат уму разуму подростка - мастера. А так ведь везде и всюду случается часто и густо.
И вот благословенный момент шасси нашего самолёта коснулись бетонных плит. Всё мы прилетели. Не успел самолёт вырулить на место стоянки, как к нему подкатили два микроавтобуса с затемнёнными стёклами. Было ясно, что это за нами. Мужчины пошли к багажному отсеку забирать тюки и ящики, а дамы собрав всю ручную кладь, свою и мужчин проследовали к микроавтобусам. Один автобус до краёв был забит нашим багажом, а во второй удивительным образом поместились мы все. Только после того как наша мини колонна отбыла в сопровождении двух машин ГИБДДе стали выпускать остальных пассажиров.
По договорённости с местным начальством нас должны были из аэропорта сразу же доставить в местечко под названием Кочерикова на берег озера Байкал, а потом мы должны были на катерах переправиться к избе на мысе Шартлай. Там в отдельно стоящем здании нам должно было быть и удобнее и спокойнее, к тому же шефа заверили, что от избы ближе всего к мысу Рытый. По дороге на необходимо было запастись продуктами по нашим подсчётам на неделю затворничества вдали от цивилизации.
Погода была восхитительной. И дорога к деревне Кочерикова показалась лёгкой и увлекательной. Первозданная красота лесов и гор в этом удивительном месте завораживала. Чем ближе мы подъезжали к деревеньке, тем меньше машин встречали на пути. Небольшая деревня, расположившаяся вдоль единственной дороги, состояла, нам показалось из пяти изб и нескольких сараев. Местный старожил встретил нас как родных, накормил обедом и рассказал много интересного из местных легенд и сказаний. Он сказал, что мы приехали в очень удачное время, что погода сейчас недели две-три будет стоять ясная и солнечная, и возможно нам повезет, и мы увидим местное чудо – миражи над озером.
- Я тогда только после армии вернулся. На радостях с отцом на рыбалку пошли. Есть у нас местечко, очень там омуль хорошо берёт. Ну, так вот сидим с отцом за жизнь говорим вдруг, ба! Над водой напротив посёлка повисла ска-зочная деревня, сплошь состоящая из аккуратных оранжевых домиков. Да так знаешь хорошо её видать, что и свет в оконцах, и брёвнышки из которых избы сложены, всё видать. Я тогда успел к деревне сбегать народ позвать на бережок и вернуться, а мираж-то всё не исчезал. Чудо, да и только! Вот на Ольхон-то и ехайте, а на Рытый не надо… страшное место, негоже человеку туда ходить.
- Здравствуйте. Саныч дело говорит. На Рытом живут духи, нельзя их беспокоить, свирепы они и безжалостны, ветры на нас насылают холодные. Мёртвое царство там и не нужно его беспокоить, – произнёс от порога шаман, присланный нам на подмогу.
- А что, правда, там жили когда-то люди? – спросил Пётр Мефодьевич. Не понятно как, но все местные без ошибочно узнавали в нём начальника и потому обращались в основном к нему.
- Прадед деда моего рассказывал ему, что жили там люди в древние времена, когда его прадед еще совсем ребёнком был. Были они ростом высокие и жили в домах расписных и окна их светом светились невиданным. А потом в одночасье исчез город великий, как не было его и вовсе.
- Катера на побережье уже загружены, можно отправляться, – доложил наш сопровождающий.
Мы распрощались с Санычем и дружною толпой двинулись к побережью. Погода продолжала радовать своей покладистостью и приветливостью. И хоть уже вечерело, на улице по-прежнему было тепло. Лишь когда мы подошли к кромке воды, подул лёгкий ветерок и на минуту, показалось, что стало чуть свежей. Вода озера оказалась кристально прозрачной и удивительно холодной для июля месяца. Шаман объяснил, что воды Байкала становятся чуть теплее в августе, но и тогда не многие смельчаки решаться плавать. Наши катера двигались вдоль побережья, справа вдали возвышался Ольхон ставший Меккой туризма на Байкале. Пожалуй, только ленивый не приставал к его берегу. Даже с воды было видно как красив и разнообразен ландшафт этого острова. Когда мы подошли к Рытому шаман обратил наше внимание на него. Каменистый берег, сплошь усыпанный каменным крошевом кое-где покрытый травой. Он напоминал декорации к фильму о постапокалиптическом периоде.
- Я слышала, что тут пастбища, но что-то не похоже это место на тучные луга, – обратилась я к шаману.
- Это там дальше, ближе к ущелью и в стороне от реки Рита.
- Гнетущий пейзажец. – добавил Сергей.
- Трудно нам тут придётся с нашими ходулями, – задумчиво произнёс Толик.
- Ребята мы на вас надеемся. Вы справитесь, – попытался приободрить нас шеф.
Мы достаточно быстро добрались до нашего домика на соседним с мысом Рытый мысе Шартлай. Не чем не примечательная избушка и пара армейских палаток на ближайшую неделю должны были стать нашим домом. Девушки разместились с комфортом в деревянном домишке, а мужчины поселились в одной из армейских палаток, во вторую уже за темно перетащили всю аппаратуру, что бы на утро организовать там лабораторию.
Следующие два дня мы присматривались к мысу и долине реки Рита. Бес-пилотник снабжённый камерой пять раз за это время вылетал в сторону ущелья, но там над мысом дули странные ветра самолёт то и дело сбивался с курса, и его видео в лучшем случае было размытым или двоилось. Шаман все два дня ходил за Петром Мефодьевичем хвостом и пытался его уговорить, не отправлять женщину в это священное место. Шеф был непреклонен. Но шаман его так достал, что он позвал меня и сказал:
- Анюта покажи ему свой медальон.
- Вот. Вам когда-либо встречались упоминания подобных талисманов? – спросила я.
- Ах! Камень это же камень! Тебя пропустит дух охраняющий мыс, - по-следнюю фразу шаман произнёс с грустью.
Мыс.
Наутро третьего дня мы обулись в наши пружинные ходули и разместились на борту одного из катеров. Отплывали мы на рассвете вчетвером. Шаман вёл катер, в сторону мыса молча, не отговаривал и не причитал.
Пока мы приставали к берегу, над нами кружил огромный орёл.
- Вот и хозяин этих мест, – сказал шаман.
- Ты же говорил он дух, – заговорил Толик.
- Он дух, он орёл, он ветер, он может быть кем угодно, – как-то грустно и совершенно без акцента произнёс шаман.
Орёл исчез из виду, и буквально тут же перед шаманом возникла фигура высокого старца. Интересно видит ли шаман того о ком так много говорил все эти дни. Дух прошёл сквозь шамана пока тот, приклонив одно колено, что-то бормотал на местном наречии. Что говорил шаман, я не поняла, но слова духа разобрала достаточно чётко.
- Что они тут делают, почему не ступают на землю своими ногами? Зачем ты их привёл?
- Смотри на меня дух, – не удержалась я. Мои спутники Сергей и Толик покосились на меня, как на невменяемую, они явно ничего не видели.
- Ты видишь меня и слышишь! Кто ты женщина?
- Я та, что носит женский медальон.
- Ты пришла! Наконец-то! Идите туда к одинокому дереву. Я пока преду-прежу братьев, чтобы вас не трогали.
- Пусть присмотрят за катером.
- Да хорошо. Ты даже не представляешь, как я счастлив, видеть тебя. Ты меня помнишь? Мы с братьями были старейшинами города мастеров, когда был изготовлен этот медальон что у тебя на груди, – дух был удивительно приветлив и добр.
- Точно! А я-то, думаю, где видела тебя. Прости, что сразу не узнала. Как получилось, что мужской медальон был захоронен на мысе, а не в озере? – вопрос прозвучал в пустоту. Дух исчез, растворившись в воздухе. А уже через пару минут он снова появился со словами:
- Мы не успели создать каменный саркофаг. Тень закрыла Ра слишком быстро, мы едва успели Жетик преобразовать в невидимый спектр света. Время есть, я всё расскажу.
Последний город мастеров был заложен тут не подалёку от Байкальского Жетика. Но его век оказался очень короток. Мы только закончили плавку самого медальона, когда начал тускнеть Ра. Я и мои братья забрали медальон и понесли его на указанное Мастерами готовившими женский медальон место. Мы не успели дойти до указанного места пару сотен метров. Медальон без саркофага нельзя было опускать в воду. Мы нашли крошечную пещеру на этом мысе в паре шагов от реки и спрятали его там. Каменные складки пещеры стали его хранилищем, но местность на сотни метров вокруг стала опасной для людей. Камень предназначен для мастеров, всем остальным он опасен.
- Прости что перебиваю. Но почему? Женский медальон помогает всем представительницам женского пола.
- Это просто. Женская энергия призвана возрождать из малой толики целое, мужская же энергия созидает, только предварительно разрушив старое. Только в руках Мастера тяга к разрушению приглушается, созидание наступает сразу же при соприкосновении рук мастера с медальоном. Но медальон остаётся опасным для Мастера его нельзя держать в руках дольше получаса.
- Не понимаю, какой в нём тогда толк?
- Без него не создать Светоч. Сними свои странные ходули, тебе не опасно излучение медальона. Пусть твои спутники тоже разуются и останутся тут, – сказал дух, остановившись у одиноко торчащего из камней деревца обвешанного разноцветными тряпочками.
- Ребята вы все трое останетесь тут, дальше я пойду одна. Вам можно снять ходули и мои заберите. Я быстро, не волнуйтесь, – сказала я, снимая порядком утомившие меня ходули.
Дальше вглубь ущелья я пошла следом за духом по берегу реки. Через час пути мы остановились над речкой.
- Тут. Мы стоим сейчас над пещерой. Спускайся, я буду тебя ждать внутри.
Внизу под карнизом действительно была выемка в скальной породе всего пару метров вглубь и сантиметров семьдесят в ширину.
-Тук-тук можно? – спросила я, прежде чем ступить в пещеру.
- Заходи. Только не пугайся, – улыбаясь, произнёс хозяин
- Тут довольно тесно. Ой! Это ты? – мне стало не по себе. У задней стенки этого каменного алькова лежала небольшая кучка полуистлевших косточек.
- Нет, я это я. А тут остатка моего последнего воплощения. Я Видящий мне было смертельно опасно оставаться с медальоном, но я обещал его оберегать и лично передать тебе. Я же тебе это и обещал. Неужели не помнишь?
- Знаешь, память меня иногда подводит. Есть ещё много белых пятен.
- Тогда в последние дни. Пока ещё светило Ра. Вы все собрались разбре-стись по своим Жетикам, а мы с братьями проводили вас и включили установку, сделавшую Жетик на Ольхоне, невидимым для тех, кто не обладает зрячей душой. Вот так и живём мы с ними уже много тысяч лет до Дома рукой подать, а дойти до него нет возможности. Бери уже медальон он вон в той складке.
Я потянулась и, пошарив в узкой расщелине, нащупала мягкий кожаный шнур, потянув за него, я вынула медальон. Мужской медальон был белого цвета, на него были нанесены те же знаки что и на мой, только коловрат вращался в другую сторону. Мой медальон до этого безвольно висевший на шее запрыгал кА ненормальный, он тянулся к собрату. Чтобы в пути они не соединились, мне пришлось зажать этот осколок древности в ладони. Руку моментально обожгло холодом.
- Смотри не соединяй их пока. Светоч можно создавать только тогда когда мужской медальон попадёт на грудь своего хозяина.
- Как я его найду! Скажи этот человек хоть в нашей экспедиции?
- Да. Иначе вы бы сюда не дошли. Хозяин медальона определённо среди вас. Скажу больше хозяин светоча, скорее всего каким-то образом связан со всеми вами.
- Давай ты для верности всё же покажешь его?
- Конечно. Что несколько часов в сравнении с тысячелетиями. Пойдём к твоим спутникам, отдашь им медальон, но предупреди о временном промежутке. Шаман тоже Мастер.
Дорога назад мне показалась вдвое короче.
- Вот медальон. Его можно держать в руках не дольше пятнадцать минут. Меняйтесь каждые пятнадцать минут не оставляйте его без контакта с челове-ком... А где шаман?
- Ушел к катеру,- ответил Толик.
- Он уже час пытается его завести, чтобы уехать. Мои братья его держат, не отпускают, – сказал дух
- Поспешим. Нужно ребятам помочь, – сказал Серёга пару секунд, назад получивший в своё распоряжение медальон. Видимо медальон дал ему возможность слышать и видеть духа раз он так, кстати, предложил торопиться. Если даже и могло появиться у Толика и Серёги желание удержать медальон у себя подольше, то оно наверняка моментально исчезло. Когда я разжала ладонь, что бы отдать камень, на ней они увидели довольно глубокий ожёг. Рана совершенно не болела, она лишь слегка саднила и чесалась. А уже через час от раны, нанесённой медальоном, не осталось и следа.
Когда мы подошли к катеру, шаман сидел понурый и чуть не плакал.
- Мы тут застряли, рация не работает, катер не заводится, – поделился он своими открытиями.
- Рация работает – сказал Сергей, включив рацию, и доложив, тем, кто на берегу ожидал вестей, что мы возвращаемся.
- На, держи, – сказал Толик, передав медальон шаману,- и катер заводиться просто труса праздновать не нужно.
Шаман во все глаза разглядывал медальон, его лицо светилось несказанным счастьем.
- Мне тоже можно это трогать? Это же ОН тот самый камень! Я его помню! – дрожащим голосом без следа акцента произнёс шаман.
- Можно, но недолго не больше пятнадцати минут.
- Духи они нас преследуют! – вскрикнул шаман, увидев сопровождавших нас духов.
- Успокойся, они нас охраняют, и оберегают медальон, – сказала я.
- Ё! Я тоже их вижу трое старичков… это что коллективный глюк?- сказал Толик
- Похоже, что да! Они такие огромные, ростом с волейболиста, – добавил Сергей.
- Ребят успокойтесь. Всё нормально они нас проводят до стоянки, укажут хозяина мужского медальона. И будут наконец-то свободны.
- А как же мыс он останется без присмотра? – возмутился шаман.
- Скалы мыса и воды Риты так пропитались энергетикой медальона, что ещё тысячу лет будут опасны для любопытных, – сказал дух.
- Меняемся – протянул руку к шаману Сергей, – только из руки в руку, чтобы медальон постоянно контактировал с человеком.
- Но ещё не прошло пятнадцать минут, – возмутился шаман.
- Лучше подстраховаться, – сказал Толик, покосившись на мои руки, мирно лежавшие на коленях.
Так мы и прибыли к берегу мыса Шартлай в сопровождении трёх духов. На берегу нас уже ждали все члены экспедиции. Катер втянули на берег, а нас чуть не на руках вынесли на площадку между палатками. Медальон тут же перекочевал в сложенные лодочкой руки астронома. От дома с большим блюдом, заполненным жареной рыбой шёл мой муж.
- Привет бродягам. Угощайтесь, проголодались, наверное, – улыбаясь, сказал он.
Духи встали по бокам от него и за спиной. А медальон всё ещё лежащий в руках академика запрыгал как сумасшедший.
- Святослав Владимирович подойдите ближе к Евгению. А ты своё блюдо отдай девчонкам, – сказала я. Как только астроном приблизился к моему мужу, медальон буквально выпрыгнул из его рук, и повис на куртке, зацепившись за пуговицу.
Жека надел медальон себе на грудь. А духи, сделав традиционное движение руками, тут же исчезли, сверкнув тремя малиново-красными искрами, умчались в сторону северо-восточной оконечности Ольхона. Наши два медальона тем временем жили своей жизнью. Они тянулись друг к другу, и кожаные шнурки больно впивались в шеи. Нам ничего не оставалось, как только сделать пару шагов навстречу друг другу. В тот момент, когда медальоны соприкоснулись, над всей акваторией озера последовательными волнами пронеслась ярким белым светом вспышка. Медальоны моментально сплавились, а кожаные шнурки просто испарились, как будто их и не было. Эта вспышка нас оглушила и ослепила. Минут десять мы стояли и трясли головами пытаясь вернуть способность слышать и видеть. Когда я наконец-то пришла в себя, то увидела первым делом мужа, его душа ещё несколько минут назад была мужчиной средних лет, а сейчас передо мной стоял седовласый старик со знаком, Видящего на лбу.
- О, девушка, а вы не молодеете, – весело сказал он. Я и сама уже поняла, что со мной что-то произошло, вид окружающего мира был несколько иным, более наполненным чтили, краски стали ярче, и звуки протяжнее и ещё дико чесался лоб чуть выше переносицы.
- На себя дедушка посмотрите, - парировала я. Окружающие тоже изменились. Эдвард, Машенька и психолог Андрей Иванович из младенцев превратились в подростков, все Подмастерья стали Мастерами, Мастера приобрели статус Видящих. Не изменились только Видящие.
- Пётр Мефодьевич, почему вы с девочками не изменились? Мы все стали старше.
- Просто пока мы в этих телах наши изменения остались не заметными. Зато в следующем воплощении наши мечты исполнятся. Мы – Жизнь! Мы «как дети».
- Смотрите там! Над Ольхоном! Он есть, я знал, что увижу его! Раздался дикий вопль астронома.
Над островом висел город. Крыши домов сверкали начищенными медным куполами, каменные палаты, с расписными стенами, казалось, светились изнутри тёплым мягким светом. Окна, обрамлённые витиеватым каменным наличником, были застеклены витражами. Сюжет витражных полотен показался всем, кто сейчас находился на мысе Шартлай очень знакомым. Стена города была сложена из огромных каменных плит, отполированных до зеркального блеска. Ворота города были распахнуты и в их проёме стояли те самые три духа отдавшие нам мужской медальон. Их лица светились счастьем. А уже через секунду две малиновые искры умчались одна на север, а другая на восток. Третий Видящий, степенно шагая по водной глади Байкала, подошёл к нам. Он указал на всё ещё висящий в воздухе Светоч и сказал, обращаясь к Петру Мефодьевичу:
- Возьми. Отдашь своему внуку, он знает, что с этим делать. Только научи его питать себя ЖИВОЙ, Да… и будь с ним построже.
И вот уже третья искра малинового цвета стремглав помчалась куда-то на северо-восток.
Машенька тем временем стояла и что-то рисовала в блокноте, даже не глядя на свои руки. Её глаза стали ярко синего цвета она смотрела на город, почти не мигая, а руки продолжали листать блокнот, нанося всё новые и новые узоры на листы её любимого молескина. Психолог Андрей Иванович заглянул через её плечо в блокнот, и через минуту сказал:
- Это только мне кажется, что сюжеты витражей очень знакомы? Поправьте меня если я не прав, но я, кажется, слышал легенду. Когда-то на Земле жили великие творцы, обладавшие невероятной силой и безграничными возможностями. Они жили в мире и благополучии. Когда у них родились дети, то они были строги и требовательны к ним. Они учили детей самостоятельности и справедливости. Их дети тоже были могущественны. Дети выросли и у них появились свои дети. Родителям не сладко пришлось в детстве и, помня об этом, они старались потакать слабостям и желаниям своих чад. Внуки богов росли, не зная строгости, и выросли в людей не знакомых с милосердием и покаянием. Внуки свергли своих родителей, приняв их всепрощающую любовь за слабость. Они стали воевать и уничтожать всё созданное дедами и родителями не зная пощады. Деды, увидев, что творят их внуки, ужаснулись. Деды отстранили своих детей от воспитания своих внуков. Деды отняли у внуков все возможности богов кроме вечной души. Они надеялись, что внуки одумаются, станут мудрее и исправятся со временем. Родители изредка тайком пока деды спали, пробирались к своим детям, дабы подсказать тем правильный путь, но их старания были тщетны дети их не слышали и не слушали… они не привыкли слушать они привыкли получать желаемое всё и сразу.
- Да. Я тоже вспомнила эту легенду. Теперь понятно, почему древняя душа Видяшего может родиться в семье учителей и учеников. Девочки, Жизнь это же способ стать душе родителем для новых душ так?- обратилась я к дочерям.
- Технически да, но это очень сложный процесс. В любом случае я как деды буду строгой, но справедливой со своими потомками, – пообещала Ирина
- Тут ведь главное гармония и чувство меры… мы долго учились и оправдали надежды дедов мы стали мудрее и исправили свои ошибки. Теперь ваша очередь. Дерзайте,- добавила Маша.
- Мы теперь «как дети». И вы сможете, – промолвил шеф.
- Как это?
- Один из родителей в очередную свою вылазку сказал, что если мы будем соблюдать все правила, то сможем снова стать как они, то есть стать такими же, как дети. Нам вернутся наши силы и возможности, – пояснил Пётр Мефедьевич.
- А для особенно остроумных поясните, как может человек, например со-вершавший преступления исправить свои ошибки? Как вообще устроена эта система «зачётов»? – спросил недавно ставший Мастером Славик.
- Это просто, Слава. Вот, к примеру, Анна став Мастером спасла больше тысячи жизней. Её копилка тут же переполнилась добром и даже если бы она стала в следующем воплощении преступником она бы не слишком-то и обеднила себя. Её порог бонусов стал невероятно высок. Но она не остановилась на достигнутом, и продолжила спасать жизни, и привело это к тому, что она даже без света РА смогла стать Видящей. Собственно это касается всех присутствующих. В то время как бывали случаи, когда Мастер, совершив плохой поступок, опускался до ученика и вынуждены были снова проходить весь путь с азов.
Все замолчали. Так в тишине погрузившись в свои мысли, мы занялись каждый своим делом. Мужчины помоложе разгрузили катера, девчонки занялись ужином, мужчины постарше развели костёр. Мы, с шефом прихватив Светоч, отправились в избу. Там среди моих вещей лежал каменный саркофаг от моего медальона. Когда Пётр Мефодьевич стал пристраивать Светоч, я увидела, что казавшиеся раньше абракадаброй знаки теперь легко читаются.
- Только не вслух, – предостерёг меня шеф, заметивший мой интерес к письменам на каменной поверхности.
Вы, бредущие в звёздной тени,
Вы, идущие вслед за мной.
Не счесть уже тех поколений
Что затерялись во мгле вековой.
Пронесутся ещё столетья,
Прежде чем мы сумеем понять,
Что нет, и не может быть смерти
Для тех, кто умеет мечтать.
И душа вечной искоркой света
Темень разумом озарит.
Нет, и не будет смерти
Для тех, кто душой ТВОРИТ.
- Вы этот язык понимаете? – спросила я своего начальника.
- Теперь я понимаю любой язык… и птиц с рыбами, и зверьё, – со вздохом облегчения произнёс Пётр Мефодьевич. Так вздыхает путник, добравшись до цели своего вояжа.
- Это только середина пути, Пётр Мефодьевич. Вас ждёт увлекательнейшее время, у вас скоро родится внук, – сказала я.
- Ты даже не представляешь, что это за время будет. Впервые за долгие тысячелетия Землю озарит своими лучами РА, впервые на землю придёт наш дед…
Шеф забрал саркофаг, и мы вместе вышли на улицу. Вечер был удивительно тих и уютен. Коряги в костре раскалились докрасна и умиротворяющее потрескивали. Шаман подбросил в костёр какие-то травы и его свет из красновато-жёлтого превратился в ослепительно белый. Все подошли к костру и уселись вокруг него. Даже в непроглядном мраке ночи нам был отчётливо виден город над озером. Над ним, как и над нами вился лёгкий дымок, убегая в небо, он превращался в облака и плыл над водами Священного Байкала.
Москва, Лианозово.
январь-апрель 2010.