Пришло время закончить эту сказку…
И теперь я могу рассказать, что же случилось дальше.
Долго ждал Художник, пока оттает сердце у чудесной его Любимой…
Долго.
Наверное, слишком долго.
Недогадливым был он, как многие…
Много испытаний прошел он в своей жизни, борьбы и скитаний.
И не боялся он уже лишений и страданий – но душевные раны неведомы были ему.
Да, знал он, что трудно перенести предательство, ложь, измены…
Но – как многие, полагал, что все это надо просто забыть.
И сбросить груз.
И идти дальше, оставив за плечами ненужный хлам воспоминаний.
Это не черствость душевная, но слабость.
Частая слабость сильных мужчин, не умеющих переносить душевные страдания.
Тогда они просто отбрасывают их прочь.
Как дети, прячась от того, что невозможно изменить…
Другой – неизмеримо большей силой обладают те, кто чувствуют острее.
Видят больше. И страдают больше.
Ничего не дается в этом чудесном мире даром — через боль и страдания открывается миру душа, истина, понимание людей.
Бороться с другими — легче.
Труднее ежедневная, ежечасная борьба с собой, жизнью…
Со слабостью — за силу.
С отчаянием — за Веру и Надежду.
С изменой — за Любовь!
Художник никак не мог понять, отчего так долго горюет его любимая.
Все же ясно: человек, которого она любила и ждала, предал ее.
Значит, надо его забыть и жить дальше.
Не может же она всерьез любить того, кто ее легко бросил, кто ее просто не стоит!
Так долго, так безутешно, так отчаянно…
Тогда — что же с ней?
Болезнь? Слабость женская, по которой прощают часто даже измены и боль?
Не понимал Художник…
И это непонимание стеной встало между ним и его Любовью…
И уехал он из города.
По-мужски решив забыть ту, что продолжала быть верной тени своей умершей Любви…
Мелькали города, люди, менялись друзья и женщины в его окружении…
Все было у него.
Все…
Любви – не было.
Той, ненужной и странной.
И единственно желанной на всем свете.
Ночной звездой сияла она в окно – и не мог он уснуть от одиночества рядом с самой красивой девушкой…
Потому что Чужая, не своя любовь дышала рядом…
Ярким солнцем светила на шумной пирушке с друзьями – и не хмелел он от самого старого и крепкого вина…
Только старая тоска шевелилась в его душе…ворочалась, не давая покоя, мешая забыть то, что давно забыть пора…
Пусто было в его жизни, ни желаний, ни надежд…
Ушло что-то самое главное, для чего стоило жить.
И картины его – потеряли былые краски.
Все шептались кругом, что вот, пропал талант знаменитого Художника.
И стал он – как все.
Просто — хорошим художником. Каких много на этом свете.
Они могут передать краски мира, лица людей — точно и подробно.
И все хорошо на их картинах, и люди их хвалят, покупают, вешают на стенку…и забывают о ней.
Как о ярком пятне на стене гостиной.
Он много работал – но уже не получалось то, что было прежде в его картинах.
Одна из которых была тут же, рядом с его постелью.
Солнышко…
Копия того странного портрета, в давние времена написанного им…
Художник ехал по пыльной дороге среди лесов…
Ветер развевал его густо тронутые сединой волосы, запутался в бороде.
Удивляясь самому себе, он торопил коня, хотя понимал, что поздно…
Скорее всего, она уже давно все забыла, вышла замуж, и на пороге того дома встретит его почтенная матрона — бывшая когда-то Солнышком…
Куда он едет, зачем торопится!
Ведь нельзя ступить в одну и ту же воду дважды…
Уже темнело, когда миновал он городские ворота, галопом подскакал к ее дому, не давая себе опомниться, решительно застучал молоточком в знакомую дверь.
Волнение океанским приливом подступало к горлу, мешало дышать, мысли путались, дрожали руки…
Она отворила дверь сама.
Ничуть не изменилась она за все эти годы, только седина окрасила волосы, но глаза светились тем же светом, что и прежде…на старом портрете.
Не удивившись, жестом она пригласила его войти.
Художник переступил порог: все было, как тогда в этой комнате, памятной ему по старым счастливым дням молодости.
Но на стене висел портрет, написанный им!
Словно освещая все вокруг…
Не веря глазам, подошел Художник к стене…
Да, это была его картина…
Долго стоял он так…
Сожаления, горечь и просто злость на самого себя, впустую потратившего столько лет – вот, что он чувствовал сейчас.
И Нежность – половодьем затопившую его сердце…
Женщина покойно и тихо сидела в своем кресле у накрытого стола – с синей скатертью и белой занавеской у распахнутого в душистую ночь окна.
Ожидая его, стыл чай в синих чашках, пирожки лежали в плетеной корзинке…
Все, как тогда…словно, все эти годы она так и ждала его в этом самом кресле.
Художник прижался лицом, губами к ее коленям, пряча набежавшие слезы.
Домом пахнуло от ее вышитого передника, нежная рука легла на его волосы, тихо поглаживая, а губы коснулись его виска…жалея и лаская…
«Душа моя», - прошептал он.
Да, и Душа его была наконец-то Дома.
После всех скитаний…
Какое счастье, что это все сказки!
И в них легко помещается счастливый конец, который так редко случается в жизни.