В постели рядом со мной лежала свинья. Не симпатичный (условно) маленький розовый поросенок, а полноценная взрослая свинья. И, судя по длине щетины и серому цвету шкуры, дикая. Свинья ворочалась и довольно похрюкивала во сне.
- Надо же такому присниться, - не осознавая спросонья реальность происходящего, подумал я и постарался снова уснуть. Как ни странно, - удалось.
Причиной следующего пробуждения было неудобное положение. Чувство было такое, словно тело скрутили в тугой клубок, и нет возможности выпрямиться. Взгляд упирался в слабо пропускающую свет серую поверхность, плотно лежащую на лице. И это явно не была простыня, которой я укрылся, ложась вечером спать.
Попытался отбросить серую завесу рукой, но не смог пошевелить ею. Более того, мой мозг, будто не понимая, чего от него требуют, отказывался посылать приказы рукам. После череды безуспешных попыток я не то чтобы смирился, - решил немного передохнуть. Затем, напрягая все мышцы тела, вновь попытался вырваться из этого плена. Внезапно, я не ожидал этого так скоро, серая преграда с легким треском лопнула (разорвалась – так будет точнее) и я вывалился наружу.
Я лежал на подушке, на кровати в своей спальне. Обстановка была насквозь знакомой, но что-то изменилось… Всмотревшись, понял, все предметы приобрели нехарактерный для них синеватый оттенок. От линялой голубизны женских теплых рейтузов, до глубокой синевы предгрозового неба.
Повернув голову, увидел, что свинья лежит на прежнем месте, но не серая, как при первом пробуждении, а насыщенно красная.
- Что за хрень? – подумал я и легонько, осторожничая, толкнул спящую свинью. Головой!? Руки по-прежнему не повиновались. И внезапно, скользнув взглядом вниз, вдоль туловища, я с ужасом осознал, что рук у меня нет. Как, впрочем, и ног. Есть только туловище. Змеиное, покрытое чешуей.
- Шшшшшто случилоссссссссь? – вопрос повис в воздухе, поскольку в этот момент свинья, проснувшись от моего толчка, обратила рыло в мою сторону и со словами: «Доброе хрютро!», распахнула маленькие глазки.
- Иииииииииииииииииииииииииии!!! – пронзительный визг взорвал мозг.
С легкостью, которую было трудно предположить при таких габаритах, свинья слетела с кровати. В ее крохотных, заплывших жиром глазках разгорался яростно-злобный настоянный на страхе огонек.
«Я – змея. Я сохраняю покой», - всплыли в памяти слова из песни гуру молодежи 70-х прошлого века. Одновременно высверком молнии в мозгу пронеслось слышанное или читанное когда-то и где-то: свиньи, особенно дикие, с удовольствием поедают змей.
Тело действовало на автомате. Скользнув ужом (каламбур, блин!) с подушки на кровать, с кровати на пол, я устремился прочь из спальни.
Моя противница и бывшая соседка по постельному ложу (я надеялся, что не любовным утехам) оказалась не менее прыткой. С грацией беременной слонихи она устремилась вслед. Топот копыт отдавался во всем моем теле, плотно прилежащем при движении к полу.
Благословен будет тот, кто изобрел паркет и тем более, - паркетный лак! Ноги свиньи раэъехались и она, падая, лишь успела двинуть меня копытом, придав ускорение. Меня завертело на скользком полу и со всего размаха шваркнуло головой о ножку журнального столика, на котором у нас стоит телевизор.
Свет померк.