Фото из архива П.Корытко
Краткий очерк написан мною по просьбе О.Г.Ярошенко, моего племянника.
1. Географические особенности Края
Расположение села в центре Западного Казахстана (на равном удалении от южных отрогов Уральского хребта, северного берега седого Каспия, а на востоке – Мугоджары) уже характеризуют его географические достопримечательности. Вокруг полупустыня и бескрайние полынные степи, бездорожье на сотни километров, караванные тропы, пастбищные угодья в пойме реки Уил (по старому Улу-Уил, О.Я.), в долинах и саях, бесчисленные стада овец, верблюдов, землянки зимовий и юрты местных родов Малого джуза, которые вели кочевой образ жизни. Таковы карты и ландшафтов, и занятия аборигенов края в момент возникновения села Уил (Уильского Укрепления, О.Я.) в конце XIX в. (Уильское Укрепление основано 4 июля 1869 г., О.Я.). Полупустынный край кипчаков – пути переселений предков гуннов, мадьяр, печенегов в ; и ;; тысячелетиях.
При тщательном изучении особенности местности в глаза бросаются явные следы древних геологических процессов на ней, наличие меловых гор (выс.174 ; г.Жыландытау, выс.187 ; г.Караултюбе, выс.230 (М-40-XXV, 40169), О.Я.), отложений дна моря (немного более 5 000 лет назад Каспийское и Черное море составляли общее озеро, О.Я.), полезные ископаемые, выходы на поверхность земли нефти (например Майтамдыкуль, О.Я.) и газа, наличие в окрестностях залежей редкоземельных элементов. Первых переселенцев из России, конечно, влекли в эти края не эти достопримечательности, а совсем другое, о чем будет сказано ниже.
Местная жара, пыльные бури, испепеляющий зной, и другие отрицательные факторы для земледелия не отпугивали переселенцев. Суровые морозные зимы закаляли и сплачивали их, помогали сплоченность переселенцев и аборигенов.
2. Исторические достопримечательности нашей родной земли.
Если глубже рассмотреть события последних двух тысячелетий н.э. на землях центра Западного Казахстана, то можно смело сделать вывод: земли эти были первоначальным пунктом для движения племен, народов, захватнических походов из Центральной Азии в Восточную и Западную Европу. Результатом этих походов стало крушение Римской империи, поселение в Северном Причерноморье на Балканах и на Дунае выходцев их казахстанских гуннов, скифов, хазар, мадьяр, сарматов и многих других племен.
Походы монголов на Русь уже в начале II тысячелетия н.э. тоже проходили по нашим степным речкам Уилу (Ула-Уилу, О.Я.), Большой Хобде, Илеку. Об этом свидетельствуют находки оружия, снаряжения, могил и надгробий дохристианского и домусульманского верований. Некоторые племена из этих мест влились в полчища хана Батыя (пример: племя хана Ногая). На Руси это нашествие стало называться татаро-монгольским.
Феодальная раздробленность на Руси сделала её жертвой монгольского ига, а Западный Казахстан стал ближайшим тылом Золотой Орды с первой ставкой внука Чингисхана Бату-хана в низовьях р.Волги. Ставку эту условно можно назвать столицей под названием «Сарай», куда приезжали князья на поклон и за получением ярлыков на удельное княжение в таких землях, как Москва, Рязань, Нижний Новгород и др. а покорность монгольским потомкам Чингисхана они подтверждали богатыми подношениями в золоте, серебре и пр.
Иссушавшее душу русских монгольское иго длилось с 1243 г. по 1480 г. и оставило для населения русских земель от Карпат до Уральских гор, от Белого моря до Черного, от Днепра до Волги экономическую, политическую и культурную отсталость, а также общее отставание Руси от передовых зап.-европейских стран. Это для Руси, а для Западного Казахстана, всей её территории, всей Средней Азии, говоря словами В.И. Ленина, после Октябрьской революции ещё оставляли эти места средоточием «патриархарщины, полудиности и настоящей дикости».
Первые русские переселенцы – это беглые крепостные, «преступники», боровшиеся против господ помещиков и царя, бывшие сподвижники вождей крестьянских войн Разина, Пугачева и др. Большинство таких беглецов составили казачье войско на р.Урал, другие укрылись в отдаленных аулах. Такова была судьба в конце XVII в. моего пра-пра-прадеда, московского стрельца из царского полка царя Алексея Романова, перешедшего под Астраханью на сторону Степана Разина. А после разгрома восставших, потеряв всё: даже имя и фамилию, потомки стрельца-воина стали Стрельцовыми, прибывшими в Уил (Укрепление Уильское, п. Шиповский, О.Я.) в 70-80 гг. XIX в. из селения в песках Прикаспия, называвшегося Кум-бота. Другой переселенец, мой дед Харитон Константинович, с первыми 2 детьми переехал из Калмыкии в конце 80 гг. XIX в. Женой его стала девица Анастасия Матвеевна Семёнова, дочь бывшего крепостного из Воронежской обл. (губернии О.Я.), переселившегося в п. Никольское, что южн. Волгограда (Царицина, О.Я.) и встретившую там свою судьбу бравого Харитошу, сына беглого крепостного из Харьковской губ. Константина, женившегося в Калмыкии на дочери калмыка. Матерью его была полукалмычка, полунагайка, но христианской веры. Вот пример происхождения жителей Уила, которых приглашали даже из-за Волги, обещая обилие земли и денежные ссуды переселенцев. 16-летний потомок запорожских казаков после холерного мора в конце 30-х гг. XIX в. бежал к калмыкам, стал пастушком и только в тридцать лет стал семейным человеком, классным чабаном, овладевшим всеми знаниями ветеринара-кочевника, передал эти знания двум детям: моему деду Харитону и дочери Дарье. Женил сына, и дочь выдал замуж, а сам с женой Дарьей (полукалмычкой, полунагайкой) в
80-е гг. ушел в мир иной со своей супругой.
Калмыки - эхосподвижники монголов, прибывшие на завоевания Казахстана с джунгарами в XVI-XVII вв., много бед принесли казахам кочевникам и первым беглым крепостным в пойме р.Урал, пока сановники царей не определили им полупустыни между Волгой и Доном для их обитания. Там большинство приняло христианскую веру, отказавшись от буддийской, стали воинами-казаками. Исправно несли воинские обязанности в период изгнания полчищ Наполеона. Известен сподвижник Буденного в гражданскую войну Бородовиков Ока Иванович. Ногайцы носят имя хана Ногая, служившего хану Батыю, внуку Чингисхана. Но потомок кипчаков (четой казах) проявил непокорность и ушел на земли восточнее Аральского моря, а оттуда в Дагестан и на север Ставрополья в Ногайские степи.
Сейчас потомки ногайцев живут в Дагестане и в сев.вост. части Башкирии. Это родство одного моего деда Корытко Х.К., а у потомков московского стрельца в песках Кум-бота, в женах были и татарка, и ногайка, и казашка и украинки (две) – это за 250 лет смешения народов дало мне право говорить, что нация моя советская, хотя комдив 10-й гв. Стрелковой дивизии из 14 армии (сейчас в Приднестровье) осетин Худалов Х.А. относил меня к осетинам. Грузины на фронте называли меня «геноцвали», но я просил не относить меня к кавказцам.
А вот 9 мая 1945 г. под Прагой (я уже был ком.взвода) в 6-й гв. сд с москвичом лейтенантом и 4-мя автоматчиками дали нам задание доставить в Берлин в особый лагерь 20 генералов и полковников (остатки штаба миллионной армии фельдмаршала Шернера).
Мне лично было поручено сопровождать начальника штаба в его машине и с его шофером старым фолькштурм…том. Генерал-полковник Наумер очень заинтересовался выправкой, языком (нем.) и аристократическими манерами мл. лейтенанта и поручил переводчику-подполковнику узнать о моей родословной. Он высказал предположение, что я потомок князей или графов из Питера или из Москвы. Но очень разочарован был, что я был потомок чабанов из Урала в Западном Казахстане. Это тоже для характеристики обитателей современного Уила.
Колонизация мест поселений по изогнутой кривой в Калмыкове, Уиле, Темире, Иргизе, Тургае и др. со строительством в них укреплений, постоянным пребыванием гарнизонов с артиллерией и уральскими и оренбургскими конными отрядами казачьих войск произошла во второй половине XIX в. А причина – восстание местных казахских родов против своих правителей–ханов и царской чиновничье-колониальной администрации. Руководители этого народного возмущения Исатай Тайманов и Махамбет Утемисов в первой половине XIX в. Заставили царя Николая I и хана Джангира, имевшего чин генерал-майора русской армии, подумать о наведении порядка и спокойствия в землях Младшего джуза.
Для развития торговли и земледелия, ремёсел и торговли с азиатскими странами создаются новые укрепления, ярмарочные центры, поощряется переселение земледельцев, торгующих людей и пр., особенно русских умельцев.
Сейчас остались только развалины ярмарочных корпусов, готовых принимать караванных торговцев узбеков, туркмен, афганцев, персов. Приезжали представители торговых фирм из западных стран – ярмарочных центров России. Закупали шкуры скота, овечью шерсть, гнали гурты скота на мясо в Оренбург, Саратов, Самару, Н.Новгород. В Уиле появились именные купцы Коробовы, Красавины, Утятины. Это были приезжие и постоянные жители. Многие приезжие татары служили приказчиками или сами становились купцами, строили лавки, жилые дома, крытые железом.
Строительный бум был причиной переезда в Уил из Соль-Илецка (в то время Илецка, О.Я.) и кровельного и малярного дел мастера с семьей деда Данила Ярошенко. Это было после революции 1905 г. в России. Переезд этот был в конце 1905 или начале 1906 года, по словам дяди Василия Ярошенко, помнившего нагайки оренбургских казаков, усмирявших мастеровых людей Соль-Илецка (в то время Илецка, О.Я.). А в Уил (Уильское Укрепление, О.Я.) революция не дошла, купцам и части, разбогатевших жителей нужны были мастера-кровельщики и маляры. И деду Данилу с сыновьями Павлом, Михаилом и Василием работы и хороших заработков хватало. Об этом периоде мне рассказал д.Василий Данилович после похорон Павла Даниловича. В конце 70-х годов 18 века перевезли из харьковщины сироту, будущего главу семьи Ярошенко в соль-Илецк (Илецкъ), родственники помогли овладеть мастерством и женили на дочери тоже из семьи переселенцев с Украины в конце 80-х по фамилии Бабенко. Баба Марфа подарила деду Данилу 6 сыновей и две дочери. Мой дед, Харитон Корытко, и твой прадед Данила до 1925 г. часто встречались, когда мой дед с Ажирайского края, почти от здания тюрьмы, проходил мимо дома Д.Ярошенко в церковь до крепостного укрепления (южн. край ул.Ленина).
(Из этого следует вывод, у бабушки Марфы Федотовны был брат, потому что на похороны П.Д.Ярошенко из соль-Илецка приезжали двоюродные сестры Клавдия и Анна (Анна, ли -?), О.Я.).
В 1916 г. мой отец Иван Харитонович и дядя Михаил Данилович были призваны и отправлены в запасной полк гор.Аткарска, но от фронта в 1917 г. спасла их февральская революция. До отречения Николая II от престола мой отец, ставший ефрейтором, получил за отличие в стрельбе и успехи по службе отпуск, а услышав об отречении царя, стал дезертиром. (Как вернулся дядя Миша, и женился на подруге моей матери тете Марии Жуковой, не знаю).
А дед Павел с начала войны (вероятно, идет речь о 1914г., О.Я.) и до конца служил писарем в штабах (помню как сейчас, у деда был изумительный почерк, О.Я.), в г.Могилёве и на Брянщине. После гражданской в г.Новозыбково женился на дочери попа Ивана Бузины, родом с Полтавщины, и привез домой учительницу-жену Лидию Ивановну с сыном Данюшей Павловичем на руках в Уил в 1923 г.
Дед Павел Данилович Ярошенко стал работать секретарём Уильского совдепа, а председателем совдепа с ним работал мой дядя Роман Харитонович Корытко до 1925г. Летом семья моего деда Харитона Константиновича с семьями 2 сыновей (Романа и Ивана), и ещё более 30 семей из Уила, выехали на пустующие земли западного берега р.Урал и поселились там, на отдельном хуторе Валогине в пойме Урала и на правом притоке реки Кушума в 20 км от Лбищенска (место гибели Чапаева (ныне Чапаев Республики Казахстан, О.Я.). Лбищенский р-н стал Чапаевским, а сейчас Ак-Жасинский.
Кочевали туда уильцы летом на подводах, перегоняя стада скота, овец. По словам родных, мне шел третий год, и я хотел сам править лошадью на отдельной повозке, никому не уступая вожжей. Что происходило до лета 1933 г. я не видел, семья жила до 1931 г. на пойменных лугах западного берега Урала, а оттуда разоренные хозяева - переселенцы из Уила - разбежались в разные стороны и большинство из них в Уил не вернулись.
В 1928 г. отец мой с тремя бывшими уильцами–середняками, неплательщиками налога были по суду высланы из мест проживания с конфискацией всего хозяйства. Многие побогаче (именуемые кулаками) в 1930 г. были расстреляны, остались без хозяйств (более тысячи овец лишился самый богатый некто Болтенко). Дяде Роману Харитоновичу выпало ложное обвинение в попытках покушения на уполномоченного из г.Уральска, и о был осужден по ложному доносу шинкарки, некоей Шестаковой, на 10 лет. Был в лагере г.Алматы, где строилась новая столица после Кызыл-Орды, а до этого столицей Казахской республики был г.Оренбург. Так не везло Казахстану. За 80 лет сменилось четыре столицы.
Дед мой Харитон Константинович на 82-м году жизни в 1932 г. умер в г.Алматы, ныне кости его оказались под конторой УправВД на ул. Космонавтов.
Он очень сожалел за год до смерти, что допустил ошибку с переселением из Калмыкии в Казахстан, а не в Семиречье еще в конце XIXв.
Могила моего отца Ивана Х. жившего с 1961 г., в городе Каскелен. (А Романа Х., потрудившегося еще и на стройке Беломорканала до его завершения, ... Там после бесплатного труда он был реабилитирован со снятием судимости и умер в 70-е гг. в возрасте 81 лет).
Отцу моему лечь в землю пришлось в 1963г. Видимо десять лет Колымы убавили срок жизни, хотя срок он получил пять лет, и в 1942 г. просился на фронт, ссылаясь, что сын воюет с 19 лет в Заполярье, а ему еще 44 года. Ответом было, что патриотом можно быть и в трудовой армии, держали его на стройке порта Магадана еще до весны 1947г. без платы за труд, как заключенного. За реабилитацией по первой и второй репрессии я еще не обращался.
Судимости за сожженный солнцем посев на двух га земли и за контрреволюционную болтовню по ст. 58, п. 105 так и унес с собой в могилу. Такие судьбы постигли многих мучеников-уильцев, кочевавших в Уил за лучшей долей на своих лошаденках или волах в конце XIX - начале XX в.
Я писал здесь только о двух дедах-прадедах, представителей двух отраслей хозяйства скотоводов и земледелия (мой дед и его семья) и ремесленников (твой прадед с семьей).
Зражевских, Луцевых можно отнести к первой группе, а Лариных, Кузиных, Авчинниковых, Абашиных – ко второй группе.
А более многочисленными были торговые люди (купцы, лавочники и т.п.). Самым именитым скотоводом был Карпенко Николай, свекор тети Милаши по первому браку, её я узнал в 1933 г, когда она спасла от верной гибели троих сирот у деда Павла Даниловича (это Данила Павлович, Серафима Павловна и Борис Павлович).
Я сидел за одной партой с Данюшей в 3 и 4 классах, а на другом ряду сидели «нулевушки», потом они стали первоклассницы-двоюродные сестрички «Сима большая» и «Сима маленькая». Так их называл наш общий учитель для двухклассных групп (3-0 кл., а потом 4-1 год). А учителем был бывший штабс-капитан царской армии Золин Кузьма Степанович.
В марте 1941 г. мне исполнилось 18 лет, я бросил учебу в 10 кл. и уехал в Мурманск, чтобы стать матросом тралового флота и поступить учиться в техникум Северного пути. План этот осуществил до 22 июня – начала ВОВ. Зачислен был на 2 курс штурманского отделения с обязанностью плавать по практической программе матросом, а с августа – начиналась учеба в техникуме.
Но планы нарушил в июне 1941г. Адольф Гитлер. 22 июня траулер держал курс к берегам Шпицбергена, в полночь я стоял в рубке у штурвала, рядом у карты вахтенный штурман. Вбежал радист, взволнован, прошел через рубку в каюту капитана. Моментально выбежали оба. Капитан задал вопрос – Где находимся? Укажи точку на карте!! Последовал ответ – Слева на траверзе остров Медвежий. И последовала команда мне:
– Право на борт!,
и штурману:
– Держать курс в центр Баренцевого моря!
Поворот был таким крутым, что корабль положило на правый борт. Из кубриков в носовой части выскочили свободные от вахты матросы, кочегары и посыпались вопросы в рубку ко мне:
– Что случилось, почему повернули?
Я пожал плечами. А штурман сказал:
– Капитан скажет, а сейчас собираться всем в салоне.
Салон расположен под штурманской рубкой в центре корабля. Сменилась вахта, и я проследовал туда же. А там зачитали нам телеграмму, что началась война, а все промысловые суда по приказу из Мурманска должны через центр Баренцевого моря вернуться в порт, избегая встреч с чужими судами из-за возможного пленения. Теперь нам стало ясно, почему 20 июня истребитель немцев у берегов Норвегии, летчик с высоты мачт, вертел головой из открытой кабины, изучая нашу разношерстную группу на палубе и развешенные тралы перед ловлей рыбы.
Вернулись в Мурманск благополучно и увидели 24 июня 1941г. горящий город, пикирующие на город и причалы трех портов «юнкерсы». Видны были сверкающие чушки бомб в момент отрыва от фюзеляжей, свист при подлете к объектам бомбометания. Такой увидел войну в первые её дни один из уильцев, который потом до 10 января 1944г. Испытал два торпедирования и потопления кораблей, десятки бомбежек на воде и суше, а потом сотни возможностей смерти на суше в полковой разведке 24 гв. стр. полка 10 гв. стр. див. в тундре.
Откуда в январе 1944г. по набору от каждого полка по 4 человека грамотных и отличившихся солдат был набор в годичный (сокращ.) срок обучения в г. Великий Устюг Вологодской обл. Закончил училище по I категории с присвоением спец. командира взвода 120 мм минометов, со званием мл. лейтенант. Только двое из роты курсантов получили такую специализацию, а на фронт в апреле 45-го я согласился пойти командиром стрелкового взвода, так как вакансий в апреле на 120 мм мин. батареи не было. Теперь в заключительной части расскажу о событиях 1919-1922 гг. в Уиле, как коснулась его гражданская война и первые годы советской власти.
3. Главные события и люди после Великого Октября из Уила
Уил и уильцы не оказались в стороне от событий гражданской войны после штурма Зимнего в Питере. Кстати, участником штурма был Шестаков Семен Абрамович, призванный из запаса на Балтику в 1914 г., а до этого в 1905 г. побывал он и в царском плену. Дома у него оставалась семья из троих детей с женой бабой Акулиной. Хижина его со скотным двором примыкала к южной стороне к скотному двору моего деда Харитона Константиновича. С западной стороны по улице Коммунистической проходит яр, отделяющий здание бывшей тюрьмы, где в 80-е гг. был диспансер и трудилась там твоя, Олег, теща (Зражевская Ольга Александровна, О.Я.).
В разных местах страны после Октября (на Дону, в Оренбурге и др. местах) шла офицерская и казачья контрреволюция, мешавшая триумфальному шествию советской власти. Отряд революционных матросов был зимой 1918 г. брошен под Оренбург на разгром дутовского мятежа. В отряде моряков состояли все уроженцы западного и северного Казахстана, из западной Сибири. Они имели задание после разгрома Дутова вернуться в родные места, организовать земляков на создание совдепов и защищать советскую власть. Прибыл и С.А. Шестаков, он имел попутчицу из Питера, бывшую курсистку Смольного института благородных девиц (учебное заведение для дворянских дочерей, А.К.).
В Уиле их встретила сложная обстановка: работа в подполье. Здесь собраны были остатки разбитых дутовцев, артиллерия и конные части оренбургского казачества. Размещались они в казармах военного городка, в ярмарочном комитете в центре ярмарочной площади. Целые тогда еще торговые корпуса стали удобными казармами, а все силы контрреволюции, собранные в Уиле, составляли корпус оренбургского казачества под командой генерал–майора Акулинина (Командир I Оренбургского казачьего корпуса Южной армии Генерального штаба генерал-майор И.Г. Акулинин, О.Я.). Уил стал важным звеном в кольце стратегического замысла удушения центров революции в Москве и Питере. Более важными звеньями были Деникин в Царицыне, генерал Толстов на Урале, к Актюбинску устремлялось левое крыло рвавшихся из Сибири к Волге войск адмирала Колчака.
Но замыслы контрреволюции сорваны были осенью 1918 г. и зимой–весной 1919 г. Чапаевцы разгромили уральских казаков-белогвардейцев. Осенью 1919 г. пришла очередь и за корпусом Акулина в Уиле (9 сентября 1919 г. войска Акулинина выступили вдоль реки Сагиз в направлении на укрепление Уил, куда прибыли к 22 сентября. По дороге часть казаков разбежалась, и до Уила дошло около 2000 человек, О.Я.).
События здесь разворачивались так: многотысячный корпус надо было почти год кормить. Скота в аулах было достаточно, баи отдавали гурты на мясо без сопротивления, т.к. лидеры Алаш Орды, национальной партии казахстанской интеллигенции, были союзниками белых. (Во время пребывания в Уиле Акулинин сумел достичь договоренности с казахским правительством т.н. уильского оляята (Западной Алаш-Орды) о совместных действиях против большевиков в случае их наступления на Уил. По распоряжению генерала Акулинина казахам было выдано недостающее у них оружие и патроны. Казахи хорошо знали степь и могли оказать поддержку казакам при ведении разведки, О.Я.).
Была открыта школа прапорщиков из байских сынков. Хлеб отдавать белым отказались села Хобдинского района. Центром сопротивления и создания партизанского отряда стало селение Бегалы. Командиром отряда волею судьбы стал мастер-связист, командированный из Ростова-на-Дону в Ташкент весной 1919 г. Наладив телефонную связь в Ташкенте, он на поезде пытался выехать из Средней Азии на родину, но где-то в районе Алги поезд был остановлен отрядом колчаковцев из занятого ими Актюбинска, разграблен, пассажиры спаслись бегством в степь. Мастер Щербак решил пешком добираться до Соль-Илецка и по пути набрёл на Бегалы. Узнал обстановку, он согласился возглавить уже большой к тому времени партизанский отряд.
Разведку вел в отряде казах учитель Курманов Исмагали (Ислагали может быть, О.Я.), побывавший в России с 1916 по 1918 г. в качестве «тысячного» (тысячу повез в 1916 г. молодых казахов на тыловые работы по указу царя Николая ;; в качестве грамотного знающего русский язык толмача). Курманов в Питере встречался с Алиби Джангильдиным, доставившим на Актюбинский фронт оружие по указанию В.И. Ленина. Вот здесь и встретились командир партизанского отряда Щербак, начальник разведки И. Курманов и подпольщик в Уиле Шестаков С.А. и его помощница Волкова Зинаида. Требуемые сведения о составе корпуса, оружия, орудиях и пр. доставлялись верными джигитами, писала их и собирала в Уиле по заданиям С.А. Шестакова Зина Воинова. Особенно ценными оказались сведения о походе батальона карателей из Уила в количестве 600-700 человек офицерских рот, именуемых золотыми ротами.
Все сведения разведчиков из Уила передавались в Оренбург и в штаб Туркестанского фронта. По приказу М.В.Фрунзе на помощь партизанам вышла кавалерийская бригада Турчанинова, который потребовал полк пехоты с артиллерийской батареей.
Еще до подхода подкрепления партизаны под Бегалы устроили с наступлением темноты засаду в виде мешка, вместившего всех золоторотовцев. Здесь все каратели, за исключением единиц, нашли могилу, а белым казакам в Уиле стало ясно, что в Уиле действует умелое подполье. Осведомителем для белых стал Максим Шестаков, который в 30-е гг. стал активистом сексотом для ГПУ (НКВД). Он тогда донёс белой контрразведке, что руководит Воиновой Зинаидой его однофамилец Семен Абрамович Шестаков. Каратели ринулись к дому матроса, прихватив в помощь джигитов алашордынцев будущих прапорщиков. Но смелые каратели-казахи напуганы были рассказами сексота, что у матроса из Питера есть две гранаты и наган. «Смелые» джигиты не посмели войти во двор, повисли на заборе, направив винтовки с улицы во двор. Обыск в квартире (вернее, в доме, О.Я.) дал важную улику: за зеркалом нашли пакет, написанный рукой Воиновой З. с полными данными о расположении штаба, артиллерийских орудий и т.д. Она жила неподалеку, её схватили, потащили в дом Показеева напротив дома Браташовой Ульяны. В 80-е гг. жил там сынок Ивана Ильича Браташова на Советской ул. (ныне ул. Шернияз, О.Я.).
Обыскав весь двор, исколов штыками все копны сена, объедок, белые не нашли хозяина, вывели хозяйку с тремя детьми, угрожая расстрелом; добивались:
– Скажи, где муж?
Ответ:
– Был, уехал за сеном, готовиться надо к зиме.
А он в это время лежал посреди двора, укрывшись большим корытом для водопоя скота. Рядом была привязана собака. Всю эту сцену со двора деда Харитона Корытко наблюдала моя мать через густую изгородь из снопов камыша и лозы. Вот подробно и передаю я её рассказ очевидца. Хоть сам я родился только через четыре года после этого, а матери моей Анне Андреевне тогда было всего 21 год.
Пока эти события шли вокруг двора С.А. Шестакова, в контрразведке каратели глумились над бывшей дворянкой, исключенной из Смольного ещё до Октября за несчастную любовь и беременность без мужа, отправленную на фронт 1-й Мировой войны. Вынесла она побои, насилие, а потом в шерстяной рубашонке повели её, укалывая штыками, заставляя исполнять танцы под свист и улюлюканье. Привели её к спуску с горы около домика Власа Игнатовича Зражевского (ныне там находится двор и здание акимата, О.Я.). Здесь тогда стояла баня некоего Жданова. Гора и спуск назывались Ждановыми. Здесь она была застрелена, пролежала до рассвета.
А утром каратели нашли внизу за огородами полузасыпанный колодец, сбросили туда труп героини, о которой мой старший сын Петр Корытко сочинил поэму под названием «Чайка над степью». Но пока, кроме меня, её никто не читал. (Будучи в Ташкенте проездом, я посетил моего двоюродного брата П.Корытко и читал эту поэму в середине 80-х г.г. - О.Я.)
В сумерки, перед казнью Зины, Семен Абрамович оставил корыто во дворе, а в полночь с верными джигитами из разведки Курманова он был уже в штабе партизанского отряда. К тому времени подошли в Бегалы кавалерийская бригада Турчанинова, татарский национальный пехотный полк из Оренбурга с артиллерийской батареей. Всё было готово к походу на Уил. И он начался без промедления.
О результатах его, а также о действиях банды Серова в 1922 г, будет написано в др. тетради.
Автор А.И.Корытко.
Публикация О.Г.Ярошенко.
Очерк написан в конце 90-х г.г. 20-го столетия.
Текст очерка напечатан О.Г. Ярошенко в январе 2010 г.
с рукописи из тетради (изд. Красноярский целлюлозно-бумажный
комбинат. Артикул 1С30-0237 12 листов)