"Если врачи не могут помочь, пусть будут
врачами твоими веселый характер, покой
и умеренность в пище".
/Древний кодекс злоровья /.
Их было четверо, согласившихся на программу по испытанию на себе безопасности и эффективности заграничного препарата, применяемого для лечения рака. Через некоторое время, по условиям программы, из-за увеличения опухоли более чем на двадцать пять процентов, двоих сняли с программы. Сегодня, после обследования на компьютерной томографии, решался вопрос о третьем пациенте – мужчине сорока пяти лет.
И хотя у Наташи всё было нормально, и даже намечалась тенденция к уменьшению опухоли, она не ушла. Всё так же на вид спокойны и улыбчивы,они тихо переговаривались. Наверное, и виделись в последний раз, но не показывали друг другу, что это понимают. Очень разные в прошлом – до болезни, где они оставили уверенность в завтрашней жизни и мечты о внуках, теперь их объединяло основное в теперешнем состоянии – стремление выжить и желание жить.
Его волнение выдавала едва видимая суетливость в движениях, потирание ладоней и острый, внутренний взгляд в тёмных глазницах. Ни в коем случае нельзя опускать взгляда от его настойчивого и как будто вопрошающего – «Неужели, это всё?» Глаза спрашивали, а язык не повиновался словам, и они продолжали улыбаться, изредка касаясь друг друга в знак симпатии, доверия и утешения.
– Не пропадай.
– И ты. Звони.
– Как считаешь, стоит еще показаться Авдотьеву? – в который раз, спросил он.
– Конечно. Мнение специалиста, да ещё такого, не лишнее. Может, он что предложит.
– Что он может предложить? – махнул обреченно рукой Слава.
– Может, эмболизацию сделать на этот очаг.
– Ты думаешь, имеет смысл?
– Конечно.
Полоса уныния сменилась надеждой:
– А может? Слушай, но ведь если мне умереть, так это бы произошло гораздо раньше. Ведь прошло почти три года после операции. А если продержаться пять лет, то говорят организм вообще привыкает к метастазам. Ведь жили же после войны мужики с патронами, осколками, и ничего, – он вглядывался пристально, требуя моментального, безоговорочного согласия, как будто от этого сейчас зависела жизнь.
– Конечно, сколько угодно таких случаев. Будем бороться. Многое можно сделать. Нельзя сидеть и ждать. Ты пьёшь сок одуванчиков? А упражнение с задержкой дыхания, о котором я говорила в прошлый раз, делаешь?
– Да, пью и дышу, – привычно докладывал он. Целый ворох этих долбанных одуванчиков надо, чтобы ложку нажать. Жму. А ты?
– Тоже. Все одуванчики в округе порвала, не успевают вырастать, – улыбнулась Наташа.
– Ах, мелочи это. Теперь, когда пошел рост, меня снимут с программы, и основного лечения я получать не буду, – произнес Слава наконец то, что висело в воздухе.
Наташа попыталась отвлечь его от тягостных мыслей:
– Зачем торопиться? Еще не ясно. И почему мелочи? Питание, дыхательные упражнения плюс травы, которые обещают прислать с Байкала. Ты же говорил, что травы классные и даже четвертую стадию рака лечат.
– Да, мой друг так говорит, но, я уже и не верю. Если с капсулами – таким мощным лечением пошел рост, то, что могут травки?
– Ты ошибаешься. Я вот недавно с травником разговаривала, и он мне доказывал, что лечение травами очень эффективно. Главное – регулярность и вера.
– А у тебя как? Есть положительная динамика? – спросил он.
– Нет, – почему-то солгала Наташа.
– Все равно хорошо. Стабилизация, – с еле заметной завистью произнес мужчина.
«Неизвестно, как бы я себя чувствовала с таким стажем болезни, как у тебя» - мелькнуло. Старалась не произносить и даже не думать о плохом. Она была старше и целеустремленнее. Основным в теперешнем состоянии считала настрой, дух. Ведь если все болезни от нервов, то логично предположить, что положительные эмоции лечат. Наташа не пренебрегала ничем, но и не превратила свою жизнь в череду медицинских процедур. Единожды осознав, что спасение утопающих – дело самих утопающих и что здоровье должно волновать в первую очередь её саму, она приняла решение знать всё о состоянии своего организма. И приняв решение бороться, уже не сомневалась и медленно двигалась к цели – вернуться к прежней счастливой жизни. И даже некоторая доля скептицизма в положительном исходе, ею ощутимая от знающих о диагнозе, не снижала боевого настроения, а заставляла наперекор доказывать, что она будет, всегда будет, и всё будет хорошо.
Для окружающих Наташа была доброжелательна, улыбчива и легка в движении, Никто не догадывался, что она каждый день борется. Мало радости было в ее жизни, но до чего же, оказывается, она была прекрасна, и как же не хотелось с ней расставаться.
Если Вселенная справедлива, разумна и гармонична, а в ней есть место болезням – значит, так надо. Зачем? Скорее всего, болезни – это не враждебное отношение к нам мира, а барометр правильного поведения, отношения к людям и природе. Если у человека не будет проблем, он не сможет учиться в школе жизни. Это система "кнута и пряника". Кнутом являются проблемы, они показывают неверный путь. Пряником – счастье или удовлетворение от осуществлённых желаний, планов, целей. Значит, болезни – это инструмент обучения правилам жизни. Абсолютно всё, что происходит в организме, делается для спасения, а не во вред. Именно так следует относиться к болезни – убеждала себя Наташа.
Жизнь приучила быть опорой и поддержкой, и поэтому, настрой, уверенность в положительном исходе их безнадежного дела она старалась передать и Славе.
Для них прозвучал последний колокол, подведена черта, и они уже почти заглянули за предел земного бытия. Но, как же не хотелось в это верить. Вера, которая есть в каждом, не давала поверить в то, что они могут не быть. Это может быть с кем угодно, но не с тобой. И поэтому, они поддерживали эту веру и подбрасывали в её пламя слова, чтобы из еле тлеющего уголька вырастало ярко горевшее пламя.
В который раз было говорено о методиках лечения, обсуждены их достоинства и недостатки, приведены примеры чудесного исцеления, и казалось, что еще немного – и решение будет найдено, и тогда вернется прежняя жизнь, в которой не будет места тягостным ночным думам. Но обоим было ясно, что до конца далеко, и что самое сложное и трудное ещё впереди.
P.S. Слава умер 31 января 2010 года, прожив 4 года и 4 месяца после поставленного ему диагноза: рак 4-ой степени. Светлая память.