1. Беспокойство

   


     Эх, бесы, бесы, бесы!
     Вы ли это, родные?
     Так и чую лапки ваши шаловливые да шалавистые на сердце своём!
      А в чём вина, причина в чём, что снова мы вместе  ( да вот беда – уж не достать мне бутыль пузатую, ибо испита доля сия до дна, но не зарекаюсь, не зарекаюсь, родные! ) – известно одному лишь ….  Тссс! 
      Не произноси имя сие всуе!
      А то что?
     Черти заберут?
     Так вот они – тута!!!
      А вот и телефончик забренчал – Аськины позывные!
      - Элле! – говорю.
     -  Поставь, - говорит, - яйца и картошку вариться… Набери в кастрюльку воды, свари сначала восемь яиц…
      - Слушай, - закипаю я немедленно и быстрее и круче той самой воды, - ты мне будешь объяснять  как яйца варить?  Научи бабушку варежки вязать!
         А она:
       - Ты чего орёшь?
         А что я ей могу ответить?
        Что сбила меня с мысли гениальной? Так нет же – такой шум поднимется, сам себе рад не будешь!
        Вот как Он являет волю свою!
         А бесы хохочут,  заливаются колокольчиками  Рождественскими – на, мол, тебе и причину и следствие в одном флаконе!!!
         Если вы тут не улыбнулись – правильно.  Ничего смешного я сказать и не собирался, хотел лишь дать развёрнутую баталию бесов вокруг моего сердца, дать чуток внутренних чисто физиологических  симптомов аритмии, или затяжной систолы-диастолы, обозначить внутренний озноб и настороженность, и какую-то внутреннюю мобилизацию всех жизненных соков…
          
           Cоки! 
           Вот  словечко  разволшебное!
           С О К !
           Коротко и смачно!

          Сижу вот, творю, печатаю, мечтаю…
         …. а внутри меня курсируют СОКИ!
          Я прислушиваюсь к этому весёлому журчанию, к этому ручью жизни и рад  сам себе до чёртиков, и пляшут, пляшут бесы вкруг мышцы сердечной кадриль, играют бесы в догонялки-квачики-бэрики, чехардой своей бесовской  увлеклись, в «слона» играть затеяли,а потом -  в «разрывные цепи», и эх! – хали-хало!!!  -  а сердце-насос, само совершенство: напористо,  мощно и уверенно гонит  СОКИ эти по колдовской круговерти, обращая один СОК в другой, а третий СОК вообще изгоняет из бренного тела, и мчусь я, накофеиненный, ибо пью кофий от зари и до зари - писнуть, и брызжет СОК из меня, как из спелого арбуза!!!
         
         Но сразу я хотел о другом порассуждать. Вот, сидел я, думал, думал, смотрел на белый лист экрана… Нет, я не выдумывал чего бы такого написать, нет – просто некий творческий бутон,  созревавший давно вдруг треснул и первый листочек  пробуждающейся темы проклюнулся сквозь тьму – к свету! 
     Я понял это, когда тешился телесно в ванной:  внутренне переживал контраст  температур – уличной, комнатной и внутренней.
      
     Как ни смешно, пришла зима.

     А ещё смешнее, что в наших южных широтах эти пресловутые минус 2-3 пережить, наверное, сложнее, чем белорусские минус 20!!! Сибиряки -   вешайтесь, ибо такой влажности при минимальном морозе и максимальном ветре  вам просто физически не перенести! 
     Итак,  в кои-то века набрал я ванну, едва поместившись в это американское  подобие, низенькое, мелкое недоразумение, в котором только кошку разве что искупать, а так – чисто – на одну жопу места! – закрыл глаза, погрузился во внутренние переживания.
    
      Во-первых, подумалось, ванна хороша именно для зимы. Хера ль мне ванна, например, летом, когда тут охуеваешь от жары и той же влажности?
    
       Правильно!
    
       Во-вторых, подумалось, нахуй мне тут жить вообще, если и зимой и летом мне тут  физически плохо? Ну погибаю. Очень медленно, я ведь не дерево и не попугай, что ****рык – и концы отдал. Я – хомо сапиенс, подвижный стебелёк цивилизации, отработанное до космических деталей но несовершенное пока ещё  существо, зыбкий венец природы, а посему безмерно велика буферная ёмкость моего терпения и выживания, как такового… Люди на Колыме выживали, а я тут, понимаешь, в Штатах подохну? Подохну, хотя до сих пор мне это с трудом представляется! Но к чему тогда страдания? Венец природы должен наслаждаться бытием, а нам всё какие-то палки в колёса ставят – то война, то землетрясение, то теракты! 
    
       В-третьих, мне подумалось, что было бы неплохо придумать новый сюжет для короткого рассказа и я тут же начал этот сюжет придумывать.
       Тут было бы уместно вкратце пересказать все восемь предыдущих рассказов, но я не буду вас утруждать, уж поверьте мне на слово, и воспринимайте всё так, как оно есть.
     И так, я подумал, неплохо было бы придумать некоего Изю-ювелира к уже имеющемуся паноптикуму. А что если этот Изя окажется фельдшером Королём с которым Лёва-Непалец пересекался в армии?
     Да!
     Вампир-Король самолично пригубился к Лёвиной ране, когда тот отрубил большой палец орудийным замком!
     Конечно!
     Капля вампирьей  слюны попала к Лёве в кровь, сделав его – шлемазла по жизни – музыкантом-гением, не просто гением: музыкантом с НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ возможностями!!! И вот, Изя-Король бродит по пляжу с миноискателем, который украл всё в той же в.ч. № 999666, что под Борисовым,  близ полустанка Печанского, и выискивает в пляжном песке колечки, да цепочки, утерянные неосторожными  купальщицами… 
       
       Тут вода в ванной набралась до критической черты, и уже была готова выплеснуться на пол, но я подцепил пальцем ноги резинку, которой было заткнуто сливное отверстие. Подцепить её оказалось не так просто: под давлением воды резинка эта сильно залипла на решётку слива, но с десятого раза она сдвинулась, вода хлынула вниз, бурболя по всему билдингу, как утренняя порция свежей водки по пищеводу, поданная вовремя со стаканом грушевого сиропа!
      
      Когда я справился с затычкой и уравновесил напор воды, как в классической задаче про бассейн с двумя трубами по арифметике – подавалось ровно столько, сколько вытекало – я подумал вот что:
       …а почему бы Изе-Королю-ювелиру не найти миноискателем ту самую серёжку, что Ася потеряла пару лет назад на этом самом грёбаном Брайтоне?
        Идея показалась мне смелой.  Изя серёжку нашёл. Дальше сюжет разветвлялся и вставал вопрос – куда отправить эту серёжку – в магазин на прилавок, где я её обнаружу и куплю, а Ася, оказывается, давно из оставшейся серёжки сделала кулончик на цепочке, или отправить серёжку эту в какое-нибудь дальнее путешествие?
       Тут мне на ум пришла сказка про Оловянного Солдатика и его путешествие, и я решил историю с Изей-ювелиром считать недействительной и попробовать сочинить сказку про пару серёжек, которые волей злой судьбы были разделены:
    «Жили-были серьги: Левая и Правая и жили они на мочках ушей прекрасной Принцессы…» - так могла бы начинаться сказка, но я забраковал этот сюжет, ибо такая грубая сентиментальность претит моей тонкой натуре!
    И тут произошло «в-четвёртых»!
    В-четвертых, подумал я, а почему я всё описываю события давно минувшие, сгинувшие, и волнующие меня лишь косвенно? Не потому ли, что они УЖЕ сформулированы и кристаллизованы в потаённых кладовых мозга? А смогу ли я смоделировать события, которые будут? Или те, которых не было? Ох, сомневаюсь я, сомневаюсь…  Ни одна мифология не смогла смоделировать  утконоса, к примеру… И вообще, весь этот , казалось бы замысловатый компот вариться из определённого набора фактов, мыслей, элементов собственной биографии…  Одну книгу пишет писатель всю жизнь… Одну большую, или маленькую – кому как по росту и размеру подходит, у кого как получается…
      
      Именно в этот момент пресловутый бутончик лопнул и нежный, белый, как лист бумаги лепесточек проклюнулся на свет Божий!
      
       И заплясали бесы!   
 
       Хоровод затеяли!
 
        Свой, бесовский!
      
        Бывает, когда одним взглядом, как с высоты спутника Землю, ты видишь  повесть, роман, рассказ, и очевидны все тропинки и хитросплетения сюжета, действующие лица, мысли, и очевидно – где вход, а где выход, и кажется, стоит лишь взять карандаш, и всё мгновенно воплотиться на бумаге – без шероховатостей, ляпов и недоумений! Это бесы, они миляги, вознесли тебя высоко, но от туда лишь видно хорошо, да руки коротки, а память – и того короче!
    
     И вот – белый лист!
    
     Пляшут бесы, как человечки Конан Дойля, и сердце клокочет, как пойманная белка, но вот беда -  потеряна ниточка, и карта, которая мгновение назад была такая ясная и очевидная, вдруг стала размытой и мутной и сидишь минуты, часы и столетия над  чистым листом, не зная первой буквы…
    
       Да, первая буква – краеугольный камень, ведь с неё начинается первое слово!
      
     А первое слово – это всё! 
    
      Ведь важно начать!
      
      Вот и всплыло мне слово «беспокойство», которое я  вынес в название, то ли рассказа, то ли главы.
      
     Напечатал его – и обомлел!
    
      Бес!
      
     И заплясали бесы!

     Мои милые бесы без которых и творчество – не творчество, и пьянка – не пьянка!
   
     Без покойников?
    
     Бес покойников?
   
     Без спокойствия?

      Или всё-таки БЕС – спокойствия?
      
      Долой покойников!
   
      Новый Год на дворе!

      Кому Рождество, а мне – Новый Год!
      
      Пусть так будет: бес Покой.    Ну, значит, зовут так беса – Покой!  В  сухом остатке   -ство. 

       Ну что за «ство»?
    

     Со-авторство, шепчет бес, соавторство!
    

     «Что выдают депутатам перед съездом?»
     «Мандаты… мандаты, Василий Иванович!»