ИЗ РАССКАЗОВ ПУТЕШЕСТВЕННИКА
(ПИГМЕИ)
В каком районе было дело
Я не скажу – мне не велела
Советская родная власть,
Которая не даст пропасть
Ни дома, на своем диване,
Ни в тундре, ни в степном бурьяне.
Я ездил в Африку тогда.
Сегодня все мы господа
А раньше были мы друзьями,
Товарищами и братьями.
И с нами были иностранцы,
Французы и американцы,
И чопорные англичане
Всегда носили чай в кармане,
И местный с нами был народ,
А кто – сам черт не разберет.
Скитались мы по джунглям диким
И по просторам столь великим,
Что аж захватывает дух.
Не раз нас брали на испуг
То звери дикие лесные,
То братья местные, шальные.
И вот поехали туда,
Скажу вам прямо, господа,
Где джунгли были так дремучи,
Что не видать не только тучи,
На небе солнца не видать.
Там для москитов благодать
Для тварей мерзких и ужасных,
И, к сожалению, опасных
Был прямо райский уголок.
Куда нас леший приволок?
Вы не поверите, но днем
Мы пробиралися с огнем
Чтобы не потерять дорогу.
А проводник забил тревогу.
Он рассказал, что здесь живёт
Один особенный народ.
Мудры и быстрые как змеи,
И называются пигмеи.
Воинственные как пантеры,
А с виду – дети из пещеры.
Про это племя мало знают,
Пигмеи в плен не попадают.
Живут огромные там жабы.
Пигмеи яд берут с них, дабы
Обороняться от зверей
И умертвлять их поскорей.
Когда увидите пигмея,
То проходите не робея,
Но дальше от него держитесь.
А коль что скажет – покоритесь.
И хоть была у нас охрана,
Но, как нарочно, утром рано
Пигмеи быстро нас связали,
Построили, и так сказали.
Мол, наше племя вымирает,
И вождь от этого страдает.
Вы парни крЕпки, высоки,
А мы похожи на мешки
С каким то хламом непотребным.
И нашим женщинам смиренным
Как воздух, (Безо всех условий)
Нужно вливание свежей крови.
Мы зашумели: - Что за блажь?
Куда завёл Сусанин наш?
Но чёрный брат развёл руками:
-Ребята, выбирайте сами,
Что вам дороже, смерть от яда,
Иль чары женщин без наряда?
Я сразу же пошёл в отказ,
Поскольку подписал приказ,
Чтобы контактов внеурочных
Я не имел. Не мог я срочно
Оповестить советску власть,
Что навалилася напасть
И на меня, как иностранца,
И даже на американца.
Охрана то была согласна,
И это сразу стало ясно,
Когда толпа пришла за нами.
Без топоров, но все шипами
Увешаны до самых ног.
И вождь, что был и царь и бог
Пообещал нас отпустить,
Но в племени должны пожить
Мы ровно месяц или два.
Лишь солнышко зашло едва,
Пигмеи взяли барабаны,
Да притащили нам бананы
И миску жаренных червей.
А у костра огромный змей,
Проткнутый палочкой бамбука
Всё соком истекал. И скука
Пришла вся чёрная, как ночь,
А главное, никто помочь
Не смог бы даже при старании.
В томлении и ожидании
Провёл я долгих десять дней,
И в шалаше сидел как змей
Свернувшись чтобы не разрушить
Шалаш. Мне приносили кушать
И улыбались пигмеянки.
Я стоек был. И только янки
Смеялись надо мной незлобно.
Стонали женщины утробно
Все тёмны ночи до утра.
Но вот закончилась пора
Суровых, тяжких испытаний,
И столь мучительных страданий,
Мы вновь свободны. Как был рад
Наш проводник и чёрный брат.
Он мамбу-ямбу танцевал,
С улыбкою всех обнимал,
Затем уселся в джип устало.
Но на душе спокойней стало.