Весна, из серии «2в».
Нынче иду по улице. Подхожу к трамвайной остановке. Слышу, молодая женщина го-ворит мне «Здравствуйте..». Я опешил. Симпатичная даже женщина. По возрасту она бы-ла лет тридцати двух, не больше. Она смотрит в маленькое зеркальце и подправляет пома-ду на губах.
Я присмотрелся к ней, и понял, что не нужно ей ничего подправлять. И так сойдёт. Очень уж красивые у неё губы. Они и с помадой хороши, и без хороши. Хотел было сказать ей об этом, но вовремя сдержался. Неудобно было в этом признаваться.
И потом, я вспоминал, где же я с ней встречался? Ведь она не знакома мне. Наверное, в первые секунды, я « крупно притормозил».. Я вспоминал, где и при каких обстоятельст-вах был с ней знаком. Имя я забыл, и отчество и фамилию тоже. Помню только глаза.
Выразительные симпатичные и обаятельные. Даже слишком обаятельные. Многие краса-вицы мира могли бы ей позавидовать. Я даже, в своё время «приударился» за ней, оказывая всякие незначительные знаки внимания. Это было лет пять назад. Приударил - это сильно сказано. Просто улыбался ей часто и по делу и не по делу. Дарил ей то конфету шоколадную, то стихи, то комплимент. Так и не посмел настойчиво поухаживать за ней. Слишком уж, она была симпатичная и обаятельная. Она и сейчас для меня очаровательна до нельзя.
В моём прошлом, она по настоящему мне вскружила голову. Я был околдован ею. Все-рьёз и надолго. Если рассказать словами, о том, как вскружила, то можно сказать так - вскружила, вскружила, вскружила …., и так до знака бесконечности.
Возможно, я «безбашенно» влюбился в неё. Заболел ею. Бывает однажды такое с солид-ными мужиками. Влюбляются и всё тут. И ничего не поделаешь. Судьба, как говорится, злодейка. Против судьбы «не попрёшь». Это всё равно что толкать бульдозер. Сопротивлять-ся глупо.
Да и этот факт не удивителен. Только монахи затворники могут жить без греха, и затем они «дённо и нощно» замаливают свои неприметные грешки. А мы все под Богом ходим. Грешим и всё тут. Природа диктует своё.
В то время я был женат.. Одним словом у меня была ответственность перед семьей, перед сыном, перед Богом. Какие уж тут любовные похождения и приключения? Не до них. Так, разве только в мыслях, в волшебных образах, в мечтах и снах, когда никого нет ря-дом, и никто - бы не мог бы увидеть волшебный блеск в глазах.
Одним словом, на душе было Чувство с большой буквы. Волшебное чувство, чистое и не-притязательное. Да, у каждого человека оно бывает.
Ходит по земле такой человек, кажется слышит всех, и в то же время отсутствует, и своих в мыслях он витает далеко –далеко. (Короче нет его дома на данный момент, и плакат на дверях висит – «Все ушли на фронт».) Тут ситуация, можно сказать, военная, фронтовая. На душе грусть, сердце в отчаянии стукается об стенки грудной клетки, колотится, активно гоняя туда-сюда горячую взбудо-раженную кровь по жилам.
Но, увы. Сознаёшь, чётко сознаёшь, что ничего путного из этого не получится. Всё напрасно. Уж очень она красивая женщина. На редкость. Даже слишком красивая. Такой красоты просто не должно быть на свете... Это как наважде-ние… Это как колдовство...
Вот она и говорит мне – «Здравствуйте..» и на губах своих помаду подправляет. А я в растерянности стою, вспоминаю, и думаю - «Где же я видел её? Где же работал вместе с нею?.. Да, ведь я каждое утро стремился к ней, как птичка к солнцу, что бы поприветство-вать её!
Вот и вспомнил! Точно, это она. Такая же обворожительная, молодая, красивая. Присел к ней на лавочку и живо спросил - «Как идут дела? Как работа на Тэц?». Затем поздравил её с наступающим Праздником Весны. И в эту минуту подошёл трамвай к ос-тановке, и я поспешно попрощался с ней, сказав ей – «Увы. Надо идти. Спешу по делам. Пока.». И всё на этом.
Еду в трамвае и в мыслях, кто -то нашептывает мне; - «Надо было поболтать с нею… По-говорить… Возможно, она очень одинокая, и на данный момент у неё сложилась не очень удачная жизнь в личном плане?... Всё бывает в нашем мире… Никто не застрахован от неудач… И красивые и не очень красивые; все люди по - разному живут на этом све-те…».
А ведь верно; люди могут быть счастливыми и не очень. А вдруг она одинокая и к тому же не очень счастливая? Еду и спрашиваю себя, вернее окликаю – «Эй, мужик? А ты спосо-бен сейчас на безрассудный поступок? Ты ведь свободен. Ты холостяк. Тебе нечего терять. Почему было не рискнуть, и не посидеть с нею рядом, чуток, больше положенного? Разве трудно спросить, поговорить, и сказать комплимент хорошему обаятельному человеку?» Но, увы.
В этот раз, я промолчал, спохватился, сорвался и «побежал с поля боя». А счастье, было так возможно… Оно сидело почти рядом…. Или мне это кажется?
Иногда, бывает, мы отчаянно любим кого-то. Но порой, стесняемся признаться в этом любимому человеку, и предательски молчим. Не признаёмся как на допросе в гестапо, когда допрашивают партизана. Не признаёмся в этом и самому себе. А жаль.
Жаль нас смешных, непутёвых, нерешительных.
И если она, однажды развернёт газету и прочтёт о себе эти слова? Я допускаю этот вариант. А я всё равно буду продолжать стесняться самого себя. Хотя тут нет ни грана по-стыдного и запретного.
Это как бы признаться в чём-то слишком интимном и даже порочном. Это словно при-знаться в своей слабости. Я не хочу быть слабым. Возможно, я тут ошибаюсь. Может быть без любви жить как -то спокойнее и без хлопот. И в этом пожалуй, таится эгоизм, может быть, таится, даже глупость.