Не мной замечено, что все вещи в сущности своей имеют свою противоположность, свой антипод, без которого они, оказывается, теряют свой очевидный смысл. Ум человеческий всегда замечал неотъемлемость света от тьмы, добра от зла, тепла от холода. Список бесконечен: верх – низ, правда – ложь, откровение – скрытность. Пусть ленивый прервет этот ряд.
Кто же затеял эту игру, дав человеку в ощущение этот ряд противопоставлений, соблазнив его выбором? Ответ ясен. И человек, как оказалось, не в состоянии отказаться от выбора. Того хуже, от отстаивания своего выбора. А уж как человек может отстаивать свой выбор, нет нужды уточнять. И, к слову сказать, что, как и в случае выяснения «истины» между двумя самоуверенными болванами, так и в случаях, когда спорящими сторонами являются болваны, единодушно объединенные на больших территориях, именуемых государствами, идиотизм ситуации и накал страстей мало чем отличается друг от друга. Разве что масштабностью и длительностью представления.
Вот и сказано ключевое, на мой взгляд слово – «представление». И следует из этого, что должен в этом участвовать актер, постановщик и зритель. Хотя есть основание считать, что последние двое являются в одном лице. Не в восторге я от своей дерзости, конечно.
Спорящие, борющиеся, плюющие друг другу в лицо от благородного негодования или объявляющие войну целым народам, с одной лишь целью – установить, наконец, диктатуру своей точки зрения, остановитесь на мгновение – я у вас спрошу. Спрошу на этот раз не «что есть истина?», дабы не ввязаться в новый спор.
Я спрошу у вас, что будет, если отменить ночь. Будет ли тогда вечный день? И если не станет верха, будет ли все низом? Отменив зло, почувствуем ли мы себя в объятиях добра? И исключив из спектра неприятный нам черный цвет, сможем ли мы видеть ласкающую взор всеми цветами радугу? Не окажется ли все просто серым?
Молчим? Что же мы? Давайте сверкнем искрой разума в глазах. И желательно в планетарном масштабе. Не сверкается. Что же так? А накал страстей? А кипучая энергия борьбы за справедливость?
Нет, мы сохраняем это для продолжения спектакля. Не мы его затевали, не нам его отменять. А что же Постановщик? Он дал актерам видимую свободу, захлопнув сценарий, когда вселенский оркестр еще не закончил увертюру. И наблюдает свой спектакль, незаметно дирижируя им на всем его непостижимом пространстве.
А в бушующих страстях оттачивает своё мастерство актер-человек. Он главная цель. Это за ним следит Всевидящее Око Постановщика. За каждым в отдельности и за всеми сразу. И все-таки за каждым в отдельности.
Ну, а что же этот чудак фаталист, отстраненно пытающийся иронизировать и как бы не желающий ввязываться в бушующую страстями жизненную бучу? Что же его в царственную ложу пустят? Или не допустив даже на галерку, просто разрешат неучастие в жизненных страстях. Этого еще ни кому не удавалось. Ни кому и ни когда. Нет в этом спектакле такой роли.
Ответ на рецензию:
http://www.proza.ru/2011/04/30/916