Слишком много машин, слишком мало покупателей.
Эти роковые кризисные приметы говорили понимающему взгляду о финансовом положении автосалона почти все. Огромный зал с приглушенным из экономии освещением напоминал кладбище, уставленное глянцевыми надгробьями.
Незапланированное заседание совета директоров тоже походило на похороны, даже пили не чокаясь. Все ждали директора и основного владельца автосалона Дмитрия Байкова, уже третий час пропадавшего на переговорах с банком.
- А что сидим, кого-то ждем? – наконец-то вошел он в кабинет, звонко улыбаясь - рабочий день-то уже закончился?
Внешне этот отпрыск потомственных алкоголиков выглядел как потомок аристократов в …дцатом поколении. Как зримое воплощение трудного в определении, но легкого в распознавании понятия «стиль». В 30 с небольшим у него было все, и по невысоким параметрам провинциального Чудова он был невероятно богат и фантастически успешен.
Все присутствующие на импровизированном собрании испытали при его появлении привычное сочетание чувств. Мужчины – зависти и симпатии. Женщины – тревоги и возбуждения.
Дмитрий бросил на стол пакет с несколькими книгами и, извиняясь, объяснил причину задержки – в книжный магазин по дороге заехал.
- А мы вас ждем, – неодобрительно скосившись на книги, доложила финансовый директор Татьяна Геннадьевна, которую на предприятии за глаза опасливо-уважительно называли Геннадием Татьяновичем. – Нам тоже интересно, какое решение принял банк.
- План А не сработал – элегантно развел руками Байков.
- И что мы будем делать?
- Перейдем к плану Б. Я… уеду на несколько дней. В командировку. Когда вернусь, все будет в полном порядке.
Он быстро обсудил несколько оперативных вопросов, как будто до банкротства не оставалось меньше месяца, и это немного взбодрило подчиненных. Когда совещание закончилось и все потянулись к выходу, Геннадий Татьянович, задержавшись, недоверчиво поинтересовалась:
- Дмитрий Евгеньевич, а в чем заключается план Б?
- Этого я еще не придумал – комичным шепотом ответил Байков, посмотрел на ее вытянувшуюся физиономию и расхохотался.
Когда автосалон опустел, Дмитрий достал из сейфа бутылку дешевой водки, сел за стол и очень нестильно стал пить ее из горла.
Тот, кто подумал, что Байков пьет от горя и безысходности, допустил бы серьезную ошибку. В его пьянстве был совершенно трезвый расчет. Он просто собирался отправиться в параллельный мир и готовил себя к такому переходу.
Ему необходимо было избавиться от логики, интеллекта, опыта, диплома МВА, всего того, что позволяло вырабатывать так называемые рациональные стратегии. Потому что никакие осмысленные действия не могли спасти его сейчас.
Ему нужно было вернуться в страшный мир его детства и юности, мир загадочных существ и непонятных явлений, в состояние стихийного бытия, бессмысленного и алогичного, почти природного течения жизни. Там рациональные стратегии не работали в принципе, более того – неизбежно вели к провалу. Там вывозила только кривая.
Эта кривая когда-то вывела в нашу реальность 15-летнего Байкова. Прямо к воротам замызганного автосервиса.
- Чевонада? – неласково спросил его столь же замызганный хозяин Миша Дормидонтов.
- Работы, - пожал плечами прыщавый подросток, - машины мыть могу.
- Иди, учись, глупень.
- Нее, я тут лучше научусь. Буду мыть машины, потом научусь их чинить, потом научусь людьми командовать, – загибая обгрызенные пальцы, излагал свои бесхитростные планы Байков – потом стану тут директором, наведу на этой помойке порядок и стану богачом.
- Ну, ладно,– кланяясь от хохота, согласился Дормидонтов, - оставайся. Будешь меня дальше смешить.
Миша зря смеялся, потому что по говоренному все и случилось. Более того, на месте «помойки» со временем вырос современнейший автосервис, крупнейший в городе автосалон, магазин шин и запчастей и все это называлось комплексом «Авточудо». И все это на 69% принадлежало Байкову.
Теперь он хотел вернуться назад, а чтобы уйти по кривой требовался алкоголь.
Когда стемнело, он переоделся в джинсы и кожаную куртку, бросил пижонский миникупер и направился в сторону заводского микрорайона, где имелось несколько точек перехода в параллельный мир.
Одна из них обнаружился довольно быстро. Это было коренастое здание с двумя надписями. Одна из них светилась неоном в темноте - «Ночной клуб «Лас-Вегас»», вторая дожидалась дневного света – «Столовая облпотребсоюза № 3».
Дмитрий сел за столик, заказал еды и выпивки, стал перешучиваться с парнями по соседству и заигрывать с официантками. Перемещение пошло – понял Димон, когда реальность постепенно стала терять свою непрерывность и начала расползаться на отдельные фрагменты, не связанные друг с другом.
Ему весело-весело-весело. Он танцует. И такие милые люди вокруг, он всех просто обожает. И надо обязательно выпить с этими парнями, они такие прикольные. И надо обязательно выпить с этими девчонками. Они такие красивые. На брудерша-а-а-а-а-а-а-фт!
Утро, и у него вместо головы кочан капусты. А вместо гортани - бескрайняя иссушенная пустыня. По ней медленно перемещаются караваны верблюдов и гадят, гадят, гадят…
Он куда-то бежит в окружении злого топота, таксеры побили местного бомбилу и нужно, наконец, научить их жизни. Сначала темно, потом вдруг светло - множество фар слепят глаза. Вырезанные из черноты человеческие фигуры бросаются друг на друга. Слышны стоны, всхлипы и глухие звуки ударов. Так яблоки падают на землю – думает Димон, уклоняясь от свиста монтировки над головой.
Облупленные стены медленно качаются, голова разбухает, становится большой и очень легкой, как воздушный шар. Чтобы она не взлетела и не ударилась о потолок, он придерживает голову руками. Он слышит слова своих собеседников, но не может вспомнить, что они значат. И это так смешно, так удивительно смешно.
«Голуби летят над нашей зоной» - надтреснутым голосом выводит со сцены ресторана лабух, и Димону хочется плакать, потому что ведь и про него эта песня, и про него тоже.
Красивая женщина с поношенным лицом будит его и умоляет поскорее «съебать», потому что скоро придет Гурген. Но Гурген уже гортанно кричит из дверей: «убю, уништожу!». Они долго мнутся в тесной прихожей, пытаясь подраться, потом долго пьют на кухне, а когда расстаются, называют друга «Гургенчик» и «Димончик».
Лица, звуки, запахи, слова и чувства смешивались и путались, наползали друг на друга и, повторяясь, неслись неторопливым потоком по кругу.
Это была его родина. Мир косых заборов и замороченных переулков; цыганской травы, паленой водки и литрового пива в пластике; громких девушек в дрянной косметике и с мозолями на руках; мертвяще голубого сияния телевизоров в окнах; жестокого кидалова и бескорыстной помощи; изъеденных герпесом домов, опасных подъездов и захламленных квартир; беспощадных гражданских войн в каждой семье; окаянных поножовщин и покаянных слез.
Это был мир, из которого Димон когда-то вырвался, но в который возвращался в критических ситуациях, как бы признавая свое сродство и прося о помощи. Как сталкер в зону за волшебным артефактом. Самым удивительным было то, что это каким-то непостижимым для него самого образом, работало.
Одним из эпизодов, впоследствии начисто выпавшим из его памяти был длинный, сначала в зассаном подьезде, потом после скандала и потасовки с жильцами, в засранной дворовой песочнице, нетрезвый спор с группой молодяшек. Молодяшки оказались членами боевого крыла партии «новые красные» и были настолько убедительны, что Димон проникся искренней ненавистью ко всем буржуям.
Более того, вызвался принять участие в ритуальном уничтожении какого-нибудь символа буржуинства. Первым попавшимся на глаза объектом, подходившим под это определение, оказалась огромная сумрачная туша дорогого джипа. Под козырным, из трех одинаковых цифр, номером Димон увидел смутно знакомую надпись «Авточудо», но так и смог вспомнить, откуда он ее знает.
Новокрасные поделились с Димоном коктейлем Молотова и совместными усилиями подбили вражеский танк.
***
На седьмой день «командировки» его в полумертвом состоянии подобрали на улице менты и через свой пункт перехода с надписью «вытрезвитель» вернули в привычную реальность – платную палату городской больницы.
Пока Дмитрий бредил под капельницами, в городе происходили некоторые события.
Бандит средней руки Веселый, хозяин сожженного Лэндкрузера, нашел возле машины потерянный Димоном трофей, обгоревшую карточку таксиста. И решил, что это «намек» от Саши Зоны, «державшего» городские такси. У Веселого как раз были были «терки» с Зоной по пустяковому в общем вопросу.
В результате Зона лишился новенького «Хаммера», который уже успел полюбить всем сердцем и называл броневичком. От столь сильного расстройства обычно рассудительный Саша не смог спокойно проанализировать ситуацию и сгоряча подумал на Хохла, с которым у него недавно случился конфликт по далеко не пустяковому поводу.
Хохол являлся редкостным отморозком и его врагами были все, кто не был его друзьями. А друзей у него не было никогда. Так что когда его "Бэха" превратилась в кучу вонючего железа, список подозреваемых был весьма обширен. Уже следующей ночью по всему городу запылали дорогие машины. И понеслось…
Дошло даже до стрельбы. К всеобщему облегчению наконец-то «положили» Хохла. Коего на последующей сходке и было постановлено считать за крайнего во всей этой дурацкой замятне.
Ввиду наступившего мира, бандитам понадобились новые автомобили. А дорогие, пацанские тачки в наличии имелись только в «Авточуде». Реализация рванула вверх, директор по продажам заботал по фене, а банк получил свои деньги и заткнулся.
Когда Байков вернулся на работу, Геннадий Татьянович горделиво положила на его стол финансовый отчет и со скрытым упреком произнесла:
- Пока вы э-э… отсутствовали, мы тут времени зря не теряли.
- Вот видите, - благодарно улыбнулся Байков, - как полезно иногда дать подчиненным возможность проявить инициативу и самостоятельность. Это и называется эффективный антикризисный менеджмент!