Глава 2. В роли ночного призрака.
Альберт "вынырнул" в близко расположенном от дома районе Москвы, раскинувшемся сразу за кольцевой дорогой, условно делящей огромный мегаполис на область и областной центр. Здесь у него никого не было, и за ним могут следить где угодно, но только не в этом районе. Он пошел пешком. Дневной ветер стих, но после Нью-Йорка все равно казалось зябко, но это не угнетало, а только возбуждало. К тому же мгновенное перемещение после светлого полудня в осеннюю еще бесснежную темноту ночного города придавало какую-то сказочность всему окружающему. На старый обыденный мир он смотрел какими-то новыми глазами. Все было отчасти знакомо, но и отчасти виделось, как в первый раз. В такие моменты легко рождаются идеи, строятся планы, которые осуществляются, конечно, уже не так легко. Сейчас, главное, дойти до дома, и, если за ним следят, то пусть видят, что он неизвестно откуда, по направлению из ближайшего района Москвы, притопал пешком, и пусть ломают голову, кто у него здесь, в районе платформы "Лось", живет: друзья или любовница, или неучтенные дальние родственники. А из дома еще можно будет попутешествовать, так как спать совершенно не хотелось, да и время было хоть и темное, но еще не позднее.
Придя домой, он сразу сунул документы, полученные от деда, в склад грязного, готового к стирке белья в ванной. Свет благоразумно при этом не открывал: квартиру в его отсутствие могли оборудовать скрытыми камерами.
Не раздеваясь, он пошел в туалет и, не включая свет, заперся изнутри. Мгновение - и он в туалете светкиной квартиры. Негромкие мужские голоса, доносящиеся из комнаты, дали ему понять, что надо не выходить, а прислушаться.
-...в натуре! Без проблем!.. А куда она денется? Не таких обламывали, а ее и обламывать не надо.
-Пацаны, падлой буду. Опять забыл, как ее звать?
-Ты что, склеротик что-ли? Светка она, Измайлова. Ты пиво-то пей, а то мы каждый по своей уже выпили, а ты сидишь... а пузырь почти полный, только пригубил. Не мочевой пузырь, а бутылка. Мозги смочишь, они и заработают. А так на сухую и мой шаробан заклинит. Так вот... я говорю... девка наша. Если, Митяй, она не в твоем вкусе, нам с Лехой больше достанется, не обессудь. И квартира наша. Нет. Я не сказал, что собираюсь ее отнимать. Денег мы потом достанем. У Полковника кое-чему научились. А дело в том, что мы всегда сюда сможем придти и погреться во всех смыслах и просто посидеть, и отсидеться, когда надо. Одно только мешает.
-Я знаю. "Объект", который гебисты разрабатывают. Этот ботаник тут часто, наверно, пасется, а его не тронь. Загремим. Как говорил покойный киноартист: "Сядем усе".
-Так думай, братва, как сделать так, чтобы он тут не пасся. Его трогать нельзя. Остается сделать так, чтоб она сама его отшила. Первое: опять же можно ее запугать. Но это плохой способ.
-Почему?
-А если этот "субъект-объект" захочет показать свои рыцарские замашки? А нам нельзя его трогать.
-А ты уверен? Он же ботаник... студент...
-Вспомни, что говорил Полковник. Да и в народе сказано: в тихом болоте черти водятся. А КГБ им за красивые глазки занимается? "Наш объект, блин, мы его разрабатываем" слыхал такое?
-До сих пор в ушах стоит.
-У меня, лично, стоит на Светку. Но шутки в сторону. Чего он сюда ходит? Макароны они здесь продувают? А у него жена есть. Так вот второй способ: донести до его жены.
-Это опять приближаться к нему?
-Чтобы не мы, а дворовые бабки ей донесли, что ее муж неспроста пасется у Светки Измайловой. Это все вопрос времени и дело техники. Чему учил Полковник в таких случаях? Подобрать по соседству своего пацана, показать, что мы, как бандиты, его уважаем. Он в лепешку разобьется, а все сделает, чтобы бабки сплетню пустили. А то эти пенсионерки истосковались: раньше их боялись при советской власти, а теперь демократия - все их посылают, кому ни лень, а вот тут появляется возможность напакостить, интрижку завязать: жене раскрыть глаза на безнравственное поведение мужа. В крайнем случае подкупить самую заядлую дворовую сплетницу.
-Тебе так нужна эта квартира?
-А кто сказал, что это все дорого? Да они все нищие. За какую-то десятку баксов нашим и вашим спляшут. Ты пиво то пей. О, да ты всю ее уже выпил! А давайте еще откроем. С пива все равно глупостей не наделаем.
-Давай, давай откроем,- раздались одобрительные голоса.
Дальше пошла обычная болтовня больше похожая на житейские сплетни обывателей. У Альберта чесались руки. Хотелось выскочить и перестрелять эту братию из "Вальтера", который он с радостным чувством ощупывал в кармане, но такое в данный момент можно было сделать только от недостатка ума. В уме же он недостатка не испытывал, несмотря на беспечность, проявленную в паоследние месяцы. Просто на какое-то время он как бы выключил свою бдительность и осмотрительность. Но сведения, полученные им от великовозрастного друга в Нью-Йорке, заставляли его впредь держать эти качества "на взводе".
В голову пришла любопытная параллель: альпинисты в горах могут подниматься за счет рук или ног. Но подниматься за счет рук - устанешь, потеряешь силы. Также бороться одному против всего мира можно, как рыцарь, воин, короче говоря, самурай. Но можно и как шпион - нинзя. Бороться с миром по-самурайски - самоубийственно. Большинство людей и идет на поводу у общества, говоря при этом: "Против них не попрешь. У них в руках власть". Но при эхтом из-за недалекого своего ума, не получившего развития, благодаря соответствующему воспитанию, не догадываются, что кроме самурайского стиля, есть еще стиль нинзя, когда и один может быть в поле воином. это обстоятельство в пух и прах разбивает выкрик поэта Маяковского: "Единица-ноль!" Нет. Думающая единица может быть страшной силоя, даже если она не обладает телепортацией.
Его мысль прервали щелкающий замок и открывающаяся выходная дверь. Двое в камуфляжной форме вошли в квартиру, нисколько не таясь и не стараясь быть незамеченными. Они бесцеремонно включили свет и вошли в комнату. Подвыпившие собутыльники в комнате испуганно притихли.
-Вас, кажется, предупреждали, чтобы вы не приближались к нашему объекту. Какого черта вы влезли в чужую квартиру?
-Но это не он. Он здесь не живет. Здесь живет одна телка, и она нам нравится. Мы ничего не украли. Можете проверить карманы.
-Мы и так знаем, что у вас в карманах пистолеты ТТ, которые вы не украли, а носите, не имея на это разрешения. Короче. На этой квартире тоже не появляйтесь. Вы знаете, что объект заходит и сюда, и при эхтом приперлись! Чтобы близко вашего духа не было от всех его знакомых! А сейчас приводите все в порядок, как будто вас тут не было, и выметайтесь.
Импульсивная мысль родилась у Альберта. Он думал всего несколько секунд. Расклад получался безупречный. Эти трое ему порядком надоели. Утром они могли выстрелить в него, в его Надю, могли запугать и оскорбить Светлану, также любимую им, обидеть такую кроткую и безобидную, как дитя. А ети два пятнистых беса? Ух и развелось их сейчас! Всех мастей, любого цвета. Сколько раз им подобные вымогали у него деньги, когда он торговал газетами. Да и не в копейках дело, а им в душу надо было нагадить. Такие, не моргнув глазом, перестреляют в какой-нибудь "горячей точке" женщин с детьми, а потом вернутся и будут здесь ходить, как герои. Сейчас он убьет двух зайцев: и этих пятнистых подстрелит, и бандитов подставит.
Альберт снял "Вальтер" с предохранителя и вышел из туалета. Два громовых выстрела моментально заставили задергаться, а затем упасть обоих представителей власти. Бандиты с ужасом уставились на Альберта, и в это же время раздались удары, сотрясавшие дверь, и грозные требования открыть ее.
-Не бойтесь и не мешайте мне,- успел сказать Альберт, но его слова потонули в звуках мощных ударов в дверь и криков:
-Открыть немедленно! У нас автоматы! Открыть и на пол!
Альберт открыл балконную дверь. Можно было телепортировать сразу, но он решил не демонстрировать свои возможности перед вероятными свидетелями, а, увидев водосточную трубу, осторожно дошел до нее два шага по карнизу и начал по ней спускаться.
-Не стреляйте! Это не мы... Это он... объект... Мы откроем, только вы не стреляйте,- доносилось из квартиры.
-Суки! Все на пол!- эти грозные окрики, похоже, уже звучали в квартире.
Альберт продолжал спускаться по водосточной трубе, но через какие-то секунды раздался звон стекла, разбиваемого прикладами. На балкон начали выскакивать автоматчики. Ничего не оставалось, как телепортировать в лес, успокоиться и поразмышлять.
В лесу раздался треск, но через мгновение Альберт понял, что своим внезапным появлением потревожил крупного зверя, кабана или лося. Треск удалялся, и вскоре воцарилась ночная лесная тишина, которая в его ушах сейчас,как никогда, приобрела какую-то романтическую окраску.
Итак, дело сделано. По пулям, извлеченных из тел раненых или убитых шестерок ФСБ, даже ребенок поймет, что стреляли не бандиты из своих ТТ. Кашину теперь неизбежно придется докладывать, что в двоих младших сотрудников стрелял объект, находящийся под наблюдением, признаваться в причине, по которой ведется наблюдение, а это значит - передать такой ценный объект, умеющий телепортировать, в распоряжении кого-то другого. Это все равно, что первому встречному на улице отдать только что самим найденный клад. Зачем ему на это идти? Он будет продолжать следить за ним, надеясь любой ценой завладеть мастерством телепортации в каких-то своих, наверняка небезобидных целях, а выстрелы спишут не бандитов. Пули от "Вальтера" при этом благоразумно "потеряют", а самих бандитов передадут ментам и посадят. Что бы они там ни плели на зоне про ФСБ - сейчас это модно, и никто не удивится. Уголовники, посмеиваясь в душЕ, будут слушать их, думая, что это очередной выпендреж: на то и тюрьма, чтобы врать, ибо нельзя проверить.
Конечно, за своих подстрелянных сотрудников другие "пятнистые" ой, как окрысятся! Но кто им позволит? С ними проведут разъяснительную беседу, а довести до их сознания, что "объект" трогать нельзя, даже легче, чем до ментовского: школа все-таки другая. Обострилась только одна проблема: надо срочно эвакуировать жену.
Альберт телепортировал в квартиру Ленки в туалет и прислушался. Свет был погашен. Он остолрожно вышел из туалета и сел на пол у открытой двери комнаты. Обе подруги лежали вместе на широкой кровати. Так и хотелось лечь в серединку и приласкать обеих, рассказать о своих "подвигах", показать пистолет, изрыгнувший недавно свое смертоносное содержимое. Но в жизни, как обычно, нельзя идти напрямую. Каждая цель достижима по своим правилам, и только по этим правилам можно к ней идти. Здесь, как в горах: любители, которые соблазняются идти по прямой, часто оказываются на дне пропасти.
Альберт решил посидеть десять минут и удалиться, если не услышит ничего интересного, но не прошло и трех минут, как его терпение было вознаграждено.
-Надь, ты правда подумала, что я лесбиянка? Я бы не стала от тебя это скрывать. Я просто хотела тебя проверить.
-Я бы тоже не стала от тебя это скрывать. Возможно первая бы к тебе полезла, но это не так.
-Ты могла этого не знать. Ты себя хорошо знаешь? Свои склонности, желания? Можешь мне не открываться. Откройся, хотя бы, самой себе.
-А ты то себя знаешь?
-Раньше не знала, а теперь знаю и сочувствую почти всем, потому что подавляющее большинство людей в сексе сами не знают, чего хотят, потому что с детства загнали свои тайные желания вглубь.
-Ну и как же ты узнала себя?
-Обо всем этом я читала вгазете, не помню в какой. Там были очень полезные рекомендации, я больше таких не видела ни до, ни после. Там советуют мысленно проигрывать в воображении всевозможные способы совокупления со всевозможными партнерами по полу и возрасту, а также представлять себя, пробующую на практике все извращения, которые только возможны, а когда найдешь свое - сразу почувствуешь, это просто нельзя не почувствовать.
-Любопытная идея. Нет, я может быть и получила бы небольшое удовольствие, если бы ты меня трахнула, но это не то, суррогат.
-Конечно, я теперь вижу, что это не то, иначе если бы это оказалось твоей скрытой фантазией, ты не смогла бы от меня ее утаить, я бы увидела. Но я тебе просто советую: исследуй себя. Твои фантазии никто не контролирует, а сама с собой всегда договоришься. В них ты можешь и изменять мужу, и совокупляться с несколькими, и, вообще, делать абсолютно все.
-А тебя то почему так волнуют мои, якобы, скрытые влечения?
-А то, что когда я начала проделывать эти упражнения, то узнала о себе много такого..., что была ну не то чтобы шокирована, а очень удивлена. И это при всем том, что мои влечения не выходят за рамки общепринятого. Я, например, открыла, что люблю сама приставать к мужикам, лезть первой целоваться, обниматься, меня это здорово заводит. Поэтому я с радостью выполнила зада...- Ленка внезапно остановилась, поняв, что проговаривается, но через несколько секунд подобрала подходящий сюжет:
-Ну да, задание, когда в восьмом классе мне дали задание и отсадили от подруги, пересадив к одному симпатичному однокласснику, я сама начала его под партой лапать...
"От меня то не скрылось, о каком задании идет речь. Ты выполняла задание Кашина, а я то, лопух, подумал, что это любовь. Почему же, сучка, мне было так хорошо с тобой, как ни с кем, и как тебя проучить за это?- мысленно сокрушался Альберт.- Ты и так ходишь по краю пропасти. Столкнуть?" Но от этой мысли Альберт почувствовал, что даже если бы никто никогда об этом не узнал, он все равно сам судил бы себя за это всю оставшуюся жизнь. Впрочем, она и сама, как видно, до конца не поняла, какой опасностьи подвергла себя, соблазнившись работать на этот чертов нелегальный отдел Кашина. Его размышления прервал продолжавшийся разговор двух подруг:
-Говоришь, тебе и в голову не приходило изменять Альберту? А тебе не приходило в голову, что он сам мог тебе уже изменить и не один раз?
-С кем? На улице он не договорится, Потаскушки от интеллигентов шарахаются еще больше, чем от бомжей. С такими, как он, знакомятся на работе, а он не работает в классическом, советском смысле этого слова. Если только за деньги, но это и изменой-то настоящей назвать нельзя, да тут и вино, и вся обстановка...- я бы почувствовала.
-Не может. А ты газеты читаешь об аномальных явлениях? Я тебе не поверю, если ты скажешь, что ничего не слышала о телепортации. Это когда исчезают в одном месте и появляются в другом. Ты веришь в то, что такое возможно?
-Не знаю...- Надежда задумалась. Пауза уже измерялась минутами. Наконец она заговорила:
-Где-то на земле спрятаны зарытые клады на огромные суммы денег. Но значит ли это, что один из них зарыт на глубине один метр во дворе твоей девятиэтажки, как раз под песочницей на детской площадке? Пойдем копать?
-Что ты несешь?
-А ты что несешь? Это то же самое. Мало того; когда подозревают супруга в измене, ссылаясь на редкие аномальные явления то ли существующие, то ли нет - это явный признак, что крыша тронулась с места и поехала. Ты хочешь поссорить меня с Альбертом? Придумала бы что-нибудь поумнее. Иначе ты дождешься, что я поссорюсь с тобой. У тебя, кстати, прыгалки с детства сохроанились?
-Да, где-то валяются, а что?
-Веревки бельевые тоже, наверно, есть?
-Ну и что? Какое это имеет отношение к тому, о чем мы говорили?- Ленка еще немного, и догадалась бы, о чем пойдет речь, но Надька ее опередила:
-Так вот, давай я тебя сначала надежно свяжу, а потом прыгалками выдеру, как сидорову козу, да так, что завтра сидеть будут больно. Вдруг тебе откроются скрытые мазохистский наклонности, которые загнаны у тебя в подсознание?
-Не откроются. Я уже мысленно все это проделывала. Это не моя стихия.
-Это хорошо, что не твоя стихия. Именно так я и поступлю с подругой, которая осмелится соблазнить моего мужа. От его измены я испытаю боль моральную, так пусть же она за это испытает боль физическую. Мне было бы жалко убивать или калечить свою подругу, выцарапывая ей глаза, а нестерпимую боль я бы охотно ей причинила, не вредя при этом здоровью.
-Пугаешь? А я смелая! Сделай это, а то я тебе спать не дам.
-Ты серьезно?
Вместо ответа Ленка зажгла свет. Альберт едва успел перепрятаться. Минут через пять она нашла и прыгалки, и веревки.
-Все готово, подружка. Сделай это! А то я от тебя не отстану и спать тебе не дам.
-Ну тогда держись! И не обижайся.
-Я сама того хотела,- как-то неуверенно ответила Ленка.
Альберт не видел, но очень хорошо слышал происходящее. Еще минуты три длились приготовления. Наконец, он услышал голос своей жены:
-Ты не передумала?
-Я ничего не делаю, не думая. Запомни.
-Ну что ж. Тогда держись!
Раздался первый свист и шлепок по голому телу. Потом удары посыпались один за другим. Судя по резкому свисту, раздающемуся в тишине, Надька отнюдь не жалела подругу, а та проявляла спартанское терпение.
И только Альберт хотел мысленно оценить это терпение, как внезапно раздался громкий жалобный вопль. Тридцатилетняя Ленка теперь взвизгивала и выла не хуже любой школьницы под розгами.
-Хватит с тебя. Тебе же это не нравится, зачем просила?
Ленка сразу замолчала, несколько раз глубоко вздохнула и поспешно вытерла слезы. Как только Надька развязала ее, она стала пристально разглядывать подругу.
-Ну и злая ты, Надька! Злая, но не садистка, нет. Просто я тебя достала.
-Прости меня! Что это мы вообще с тобой делаем!
-Да брось, ты просто обслужила меня по моей просьбе. Меня другое волнует. Наказание-то детское, а так больно! А если бы пытали по-настоящему? Я бы не выдержала. Так страшно жить... Так страшно!
-Слушай, да тебе к психиатру бы надо. Чего тебе страшно? Кому ты нужна? Кто тебя будет пытать?
-А ты что, сама не видишь? Может быть это я убийство светкиного друга придумала? А от кого ты у меня прячешься?
-Но ты то тут причем?
-Если ты оказалась в опасности, то почему я не могу? Ведь ты сама немного веришь в предчувствия, скажешь нет?
-Все хорошо в меру, а у тебя все преувеличено. Что с тобой происходит последние полгода? Из стеснительной тихони ты сделалась психопаткой. С другой стороны эрудиция, ум твой - теперь в глаза бросаются. Раньше, благодаря скромности твоей, я тебе прямо скажу, ты была деревня деревней. А теперь с моим Альбертом скоро сравнишься. Было бы хорошо, но к этому примешиваются зло, жестокость и страх. Я их чувствую в тебе. Что с тобой происходит?
-Ты меня спрашиваешь, как на допросе, а я еще сама не могу в себе разобраться.
-Я тебе, как подруга, советую: держи свою психику под контролем. Я серьезно не могу тебе советовать идти к психиатрам. Это сапожники от советской власти. Они столоько судеб поломали! Но ты сама сделай что-нибудь. Таблетки успокоительные попринимай. С нами почаще встречайся?
Ленка знала, что это не надвигающаяся психическая болезнь, а вполне реальный страх, вызванный вполне реальными опасностями. Она уже начинала догадываться, что "слишком много знает". Об этом знают три человека: Кашин, Сколопендрин и Батогов. Но узнали они "это" чероез нее. Она предала Альберта, которого любила еще до этого. Она предала его еще раз тогда, когда пыталась натравить соседей. Теперь она предает своих подруг, докладывая о них всю подноготную, все их тайные влечения и помыслы. Скоро она исчерпает себя всю и будет больше не нужна своим шефам. И тогда они убьют ее? Как? И если детское наказание заставило ее орать от боли, то как она встретит смерть?
Ценой испытанной боли от порки прыгалками Ленка хотела удостовериться, обладает ли ее подруга садистскими наклонностями. С подругой все в порядке. А с ней?..Она удивлялась, как некоторые люди могут находить в этом удовольствие, хотя за последнее время научилась понимать природу, ее великое многообразие и взаимоисключающие потребности для разных видов: то, что хорошо для одного, может стать смертью для другого. Страх и предчувствие смерти только усилились после испытания под прыгалками. Гибель небольшого числа клеток и панические сигналы об этом в мозг, которые воспринимаются, как боль, еще отчетливее напомнили ей о скорой и весьма вероятной гибели всего тела, а возможно и души. Она заслужила все это. Она, как Иуда, предала подруг и любимого, обрекла их сама не знает на что. Господь все видел, и неотвратимое воздаяние не за горами. Но Он милостив. Она это слышала. Он может простить.
Нарыв, назревавший в душе, наконец прорвался. Ленка вскочила с кровати и упала на колени, истерично вопя и повторяя:
-Господи! Прости меня! Прости меня такую недостойную! Господи! Сделай что-нибудь! Подскажи, что мне делать! Укажи мне путь правильный! Как мне быть, научи!
-Надежда вскочила вслед за ней, чтобы успокоить. Плечи Ленки содрогались в рыданиях. Она не обращала внимания на подругу, а громко причитала и пыталась неумело молиться. Ей хотелось во всем признаться всем подругам и Альберту, но это не была пьяная выходка. Сознание было ясным, а она знала, что их разговор с большой вероятностью прослушивается, и прекрасно понимала, что если подруги будут много знать - убьют и их. Когда она успокоилась, но все еще продолжала стоять на коленях, Надеждин голос сначала напугал, а потом чуть не рассмешил и ее, и спрятавшегося и все слышащего Альберта.
-Я поняла, в чем дело. Ты связалась с наркоторговцами. Но ты не только торговала, но и попробовала что-то из любопытства. А теперь у тебя ломка, абстинентный синдром. Чего тебе не хватает? Впрочем это, наверное, нельзя говорить.
-Кокаина.
-Все лучше, чем героин или морфий. Я где-то слышала, что бросить опийные наркотики практически невозможно.
-Не волнуйся за меня. Господь мне поможет, хотя я и не знаю как, но я должна верить.
-Я беспокоюсь за Альберта и предполагаю, что он занимается тем же самым: денег у него больше, а рюкзак теперь берет только когда отправляется в свои какие-то путешествия. Говорит, в основном, по городам.
-По каким?
-Да разные. С его слов он объездил много городов в Европейской части. Для меня, лично, разницы нет, в Воронеж он поехал или в Архангельск, а для тебя, думаю, тем более.
-У него, наверняка, появились новые друзья. Он ни разу никого не приводил домой?
Еще минуты за две до этого Альберт почувствовал, что разговор, возможно, придется срочно прервать. Несколько раз он уже менял место и сейчас затаился на кухне. На столике со старомодным зеркалом лежал пинцет, который напомнил ему один инцендент из далекого детства. Расположенная поблизости электрическая розетка пришлась, как нельзя, кстати.
-Смотря кого называть друзьями. Те, кто газетами с ним торговал - ни разу не приходили. Бывших друзей он давно послал подальше, потому что разочаровался... - в этот момент в квартире раздался сильный треск, от розетки полетели искры. Подруги затихли, но через минуту ленкин голос пояснил:
-Надя, не бойся. Это короткое замыкание. Завтра поменяю пробки, если опять замкнет - придется вызывать монтера. А теперь давай спать.
-Я тоже спать хочу. Спокойной ночи!
-Спокойной ночи!
Через несколько минут, убедившись, что утомленные подруги уснули, Альберт телепортировал опять в квартиру Светки. Странно, но все стояло на своих местах, если не считать выбитых стекол в окне, где балкон. Никаких следов борьбы. Выходная дверь тоже сломана не была, значит бандиты открыли дверь автоматчикам и сдались добровольно. Он хотел посмотреть дверь снаружи, не сильно ли ее побили, но, выглянув в глазок, увидел двух агентов в штатском с наушниками и антеннами. Разумеется, они слушали не "Хеви-метал" или что-либо подобное. Альберт решил убраться, в первую очередь потому, чтобы не давать противнику лишней информации.
В валькиной квартире и хозяйка, и гостья целомудренно спали крепким сном на разных кроватях. Тревога об оставленных документах подкралась к нему, но, очутившись у себя в ванной, Альберт убедился, что все на месте.
Никаких агентов ни в квартире, ни около нее не было. Только теперь он почувствовал, как сильно хочет спать. Разсовав документы снова по карманам, Альберт прямо в плаще лег на диван, сняв только ботинки, и быстро заснул. Во сне он убивал врагов, спасал невинных и одерживал одну победу за другой.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2010/02/01/534
К НАЧАЛУ РОМАНА: http://www.proza.ru/2010/01/07/233