Четвёртая станция
На сервере недавно был объявлен конкурс, что и пробудило так сказать «воспоминания технического профиля». На компрессорных станциях, где мы с коллегами по преимуществу и были заняты на дефектоскопии технологических газопроводов высокого давления ситуация складывалась непростая. Конечно, доминировали факторы неразберихи свойственные начальному периоду перестройки. Так, оборудованные несколько лет назад с применением французской техники и трубопроводов, уже за пять лет до нового тысячелетия станции обнаружили признаки износа. На станции «номер четыре» произошёл мощный взрыв с полным разрушением небольшого офланцованного отрезка трубы с заслонкой --- вентилем между фланцами. Это случилось ещё «до меня», и в этот визит мне довелось лишь вкушать последствия.
Надо сказать, что не было ни одной станции, которая ни могла бы послужить примером аккуратного ухода за территорией и оборудованием. В былые времена, когда с поставками продуктов питания были проблемы, на территории каждой станции были возведены просторные теплицы. Это единственные объекты, которые на момент нашей работы там оказались в запустении: без стёкол, с облупленной старой краской и грядками, которые с некоторых пор облюбовали местные гадюки. Но именно эти останки теплиц притягивали взгляд у всякого, кто впервые вступал на территорию станции. Я не стал исключением, и поэтому в свой первый визит на эту станцию оказался поражён какой то замысловатой, блестящей как новогодняя игрушка безделушкой, валявшейся совершенно «бесхозно» у ворот в компрессорный блок. Позже оказалось, что это, вероятно единственная, из оставшихся на территории станции, деревянная головёшка. Просто после восстановления станции, когда «серебрянкой» покрывали и ворота, кто то не пожалел краски и на эту головешку, и по-своему это было великолепно. Но вместе с тем, такая находка не могла ни вернуть к суровой действительности.
Компрессорный блок или --- цех, сооружение основательное. Внутри три компрессора, которые автономно, каждый, обслуживают свои коммуникации. В период нашего визита работала только третья линия и, соответственно, третий компрессор. Если со всех сторон здание цеха отличалось строгостью геометрической формы куба, то у той единственной стены, которая соседствовала с холодильником, переплетение трубопроводов трёх линий на всей громадной площади стены производило ощущение хаоса и такой стеснённости, что, казалось, протиснуться сквозь них совершенно невозможно. Даже освоившись, оставалось удостовериться, что первое впечатление было недалеко от истины и ещё раз удивиться тому, как в это переплетение труб, пусть и в строго предназначенных проектом местах, удалось поместить и подмостки, и лестницы для обслуживания линий. По такой лестнице я и вскарабкался на рабочую площадку у помпажной трубы второго компрессора. Высота небольшая, до крыши здания рукой подать. Всё переплетенье труб внизу, и здесь просторно, хороший обзор и вся совокупность контролируемых точек трубы доступна с одной фиксации карабина спасательного пояса. Собственно карабином я пристегнулся скорее в силу привычки, поскольку редко попадались более удобные места для работы: квадратный технологический настил подобно балкону был по всему периметру охвачен перилами и сам вплотную примыкал к стене цеха. Из этой стены под прямым углом выходила труба диаметром около ста миллиметров. На расстоянии около полутора метров сохраняя горизонтальное положение, труба изгибалась и далее шла параллельно стене до врезки в магистраль. Совершенно аналогично были сделаны помпажные участки трубопроводов на первом и третьем компрессорах. Но третий не работал, а мой напарник --- Курбан --- был занят замерами на уровне где то второго этажа. Прошло лишь несколько минут после начала работы, и я впервые услышал как по всему переплетенью трубопроводов откуда то пробежала волна перестуков. Пришлось ещё раза два услышать такое, прежде чем появилось чувство тревоги. Прервав работу, я осмотрелся. Метрах в пяти от меня располагалась труба первого компрессора, которая в отличии от измеряемой мною, была обвязана слоем теплоизоляции, но защитный кожух у неё почти не сохранился От горизонтального участка рядом с изгибом к несущей балке тянулась тяга в виде стержня с длиной около трети метра, но её после восстановительного ремонта не закрепили.. Эти особенности я отметил немедленно, и занялся анализом возможных последствий. Ночью был дождь. Толстый слой какого то волокнистого теплоизолятора выглядел как влажная губка, а в оставшихся нижних частях кожуха угадывалась влага, поскольку нет-нет вниз срывались капли. Но только успев констатировать эти факты, я заметил всплеск вибраций, когда труба стала совершать колебания в вертикальном направлении. И пока маховые колебания трубы не успели прекратиться, спустя лишь несколько секунд, опять повторился эффект пробежавшей по всему переплетению трубопроводов волны перестуков. Очевидный вывод напрашивался сам собой: вибрации помпажной трубы, возбуждаемые работой компрессора, через несущие конструкции передавались на трубы, которые после случившейся на станции аварии сместились от проектного положения и обивали друг друга едва лишь прийдя в микродвижения. Продолжив свою работу, я продолжил и рассуждения, которые привели меня к удручающему выводу.
С начала пуска первого компрессора рост температуры трубы интенсифицировал испарение влаги из слоя теплоизоляции, и масса её стала изменяться, усугубляя опасность появления резонансных колебаний, чему никак не могла воспрепятствовать бездействующая промежуточная связь. Этот, предусмотренный проектом стержень, ремонтники сочли попросту лишним. Должно было пройти совсем немного времени, чтобы резонансные колебания стали реальностью. Но и это заключение запоздало. Всем телом я почувствовал, что налетает уже волна грохота. Меня подхватило и, перелетев всю рабочую площадку, я упал туда, где только и не было ограждений --- в шахту лестницы по которой взбирался наверх. Падение остановил трос спасательного пояса, который карабином я до работы прикрепил в дальнем конце ограждения. Подняться, отцепить?! Куда там! Все трубы, вся несущая стальная конструкции пришла в неистовую пляску, и меня нещадно трепало и било то о лестницу, то о дуги её ограждения. Било с такой силой и так часто, что даже исхитрившись, наконец, ухватиться за лестницу, я не смог удержаться и тотчас был вновь сброшен, повиснув на том же тросе спасательного пояса. Каким то боковым зрением я увидел как Курбан спрыгнул со второго этажа на песок и, глянув в мою сторону, изчез. Ну а мне, предстояло ещё уцепиться, подняться и освободить трос от карабина. Только после этого по той же лестнице можно было надеяться уйти из опасной зоны. Действовал я скорее механически. Но когда, удерживаясь за рвущиеся из рук железяки, я добрался до карабина и освободился, вопрос с эвакуацией показался совершенно бессмысленным. Дело в том, что повернувшись к лестнице, я смог наблюдать мотающуюся вверх-вниз помпажную трубу соседней линии. Каждый очередной мах зрительно представлялся всё более и более широким. До разрушения оставались секунды, а мой маршрут с неизбежностью проходил под этой трубой. Это означало, с поправкой на время перемещений, что через несколько секунд я окажусь в центре газового факела. Впрочем, к данному выводу я пришёл уже вступив на перекладины лестницы, оказавшись спиной к источнику угрозы. С жизнью успел попрощаться на этой же лестнице. Но когда по моим расчётам --- какие там цифры или эпюры напряжений, работала интуиция --- должен был раздаться грохот разрушения,всё вдруг закончилось. Но набрав ускорение «в бегах», я спустя мгновения, был уже на земле. Издали оглянулся. Проклятая труба, заметно очистившаяся от остатков теплоизоляции, как кость в обрывках одежд, спокойно торчала из стены.
Курбана я встретил за углом цеха. Мы долго стояли, прислонившись к опоре газопровода, нервно смеялись чему то, как могли успокаивали дрожь в руках и считали перенесённые удары. Мне досталось куда как больше. Главное --- уцелели приборы. Когда же к нам прибежал начальник станции и объяснил, что произошла самопроизвольная автоматическая остановка агрегатов по сигналам датчиков, я не удержался: краткая лекция о явлении резонанса и пояснения по поводу роли дополнительной связи наложенной на систему, т.е. проигнорированного стержня, заняла несколько минут. Но слушал он меня скорее из уважения к случившимся переживаниям. Во всяком случае, спустя год, когда мы вновь оказались на этой станции для контроля состояния труб, всё оставалось по-прежнему.