Таксист

Таксист

Посвящается Мартину Скорсезе и Роберту Де Ниро

1

Миша был барыгой. Именно тем самым барыгой. Торговал наркотиками. Дурью, шмалью, планом, анашой, шалой, травой, ганджой, марихуаной. Только одним товаром, кроме зелени он больше ничем не торговал. Ни героином, ни кокаином, ни амфетамином, ни кислотой – никакой другой хернёй. Одной из причин было то, что выгодно купить всю эту херню в далёком южном городе гораздо сложнее, чем коноплю, которая растёт почти на каждом углу. Второй причиной было то, что торговать травой было гораздо безопаснее, чем всем остальным – наркоконтролирующие органы более-менее управляли потоками серьезной дури, но физически не в состоянии были следить за травой, которую здесь выращивала половина бабок на огородах и курила половина учащихся старших классов средних школ. Третьей причиной были моральные принципы. Миша, при желании, мог найти, где купить и кому продать ханку или героин – в его широком кругу знакомств были и торчки-опиюшники. Но он испытывал какое-то внутреннее чувство отвращения к ширке и ширкам вообще, хотя сам ещё в юности несколько раз кололся герычем – так, из любопытства, попробовать. Попробовал – и сразу завязал, не успев войти в систему, хотя некоторые друзья плотно подсели на медленный. Один из них, Валик, совсем сторчался, попал на зону, и там его забили насмерть то ли зеки, то ли мусора. Отвращение с годами  только усилилось, поэтому с чёрным и белым Миша старался никаких дел не иметь. Только зелёный.
Ещё Миша был таксистом, у него была своя машина – «семёрка». Но работа в такси приносила меньше денег и отнимала больше сил, чем торговля травой. Поэтому таксовал Миша по настроению, а барыжничал по необходимости. Продав к вечеру девять пакетов плана и заработав три тысячи шестьсот рублей чистой прибыли, он решил, что настроения бомбить у него нет, и поехал домой. Дома Мишу ждала любимая девушка Маша, вкусный ужин и просмотр свежего DVD с фильмом «Пила-5», купленного на честно набарыженные деньги.
Миша открыл дверь подъезда, поднялся на лифте и зашел в квартиру. Маша с порога кинулась ему на шею с поцелуями:
–  Мышонок!!! Как дела? Ты насовсем?
– Привет, Масянь! Да, нормально, устал тока чё-то… Не кайф работать уже… Три штуки поднял – нормально. Вот дивиди купил. Будем смотреть?
– Конечно, солнышко! Я борщик сварила! Пиво купила, твоё любимое, в холодильнике стоит. Будешь?
– Канешна… Пошли на кухню, хавать…
Миша с Машей выпили пива, поужинали вкусным борщом и картошкой с грибами на второе. Потом курнули хорошего гашиша и завалились на диван смотреть «Пилу-5». Просмотр фильма плавно перешел в страстный секс со стонами и криками, и перерывами на перекур хэша, в итоге завершившийся бурными и продолжительными оргазмами с обеих сторон.

– Мишка?..
– А?..
– Ты завтра днём что делать будешь?
– Ничё… Работать наверно буду… А чё?
– Я хочу завтра к тёте Ане в Шахты съездить, отвезёшь меня?
– Ну да… А во скока?
– Ну днем, как проснёмся, позавтракаем и поедем… Потом приедешь к вечеру, заберешь меня.
– Ага… А нафига те к тётке?
– Давно не была у неё… Она вчера звонила, я её проведать обещала. Ей уже лет дохера, наверное семьдесят скоро будет... Надо привезти подарков каких-нибудь… Может по хозяйству что помочь… посидеть, по****еть…
– А нафига она тебе ваще упала? Ты к ней ездишь раз в полгода… Живёт хер знает где…
– Ты чё, она нам с Ванькой в детстве помогала, когда мать умерла. Жратву всякую привозила,  денег давала.
– Ты ж рассказывала, Ванька с детства бабки подымал и кормил обоих вас.
– Ну да, но всё равно, мы же сначала совсем малые были… когда мать… Ваньке четырнадцать лет было. Он хоть и здоровый был, но все равно столько не зарабатывал…
– А щас он чё делает?
– Не знаю. Работает где-то. Ладно, давай спать, меня вырубает уже. Гашиш твой убил совсем… На хера было столько курить? Завтра хер проснёмся… Потом ещё полдня отходняки собирать буду…

Миша обнял Машу, и они заснули крепким ганджубасным сном. Мише приснилась тётка, которую он в жизни никогда не видел: она была страшной старухой и бегала за ним с каким-то средневековым топором по заброшенной шахте в стиле Silent Hill, а Миша кидался в неё пакетами плана, не причиняя никакого ущерба, и убегал в темные тоннели.

Поутру они проснулись, почистили зубы, помылись, позавтракали, покурили ганджи, немножко потрахались, присели на дорожку и отправились в Шахты.
Тётка оказалась очень добродушной, круглолицей и румяной женщиной на вид лет шестидесяти с копейками. Она практически с порога принялась угощать пирожками с мясом и с повидлом, чаем, конфетами, чуть ли не  всем, что было в доме, а также подробно расспрашивать обо всём:
– А вы давно живёте вместе?
– Уже полтора года.
– А жениться не собираетесь?
– Подумываем.
– А ты, Миша, где работаешь?
– В такси.
– И как, хорошо получается?
–Да нормально. Не жалуюсь.
– А не страшно? Мало ли какой пассажир сядет…
– Тёть Ань, да вы на меня посмотрите, на мне любой пассажир где сядет, там и слезет.
– Ой, ладно тебе, было бы чем хвастаться  – на бандита похож!
– Ну, как говорится, на лицо ужасные, добрые внутри!
– Еще и на комплименты напрашиваешься, хитрый какой! Лицо-то у тебя красивое, только прическу бы сделал, да оделся посолиднее – хоть сразу в ЗАГС веди! Повезло Машке с женихом!
– Да мне тоже с Машкой неплохо подфартило. Ладно, тёть Ань, спасибо за пирожки, мне ехать надо, работать. Заказ у меня. Я вечером заеду, Машу заберу.
И Миша, оставив Машу на растерзание любопытной тётки, отправился обратно в город. У него действительно был заказ, но не на такси, а на восемь пакетов плана. Радуясь тому, что сегодня можно тоже не таксовать, если будет не в кайф, он вошёл в подъезд, поднялся по лестнице и открыл дверь в квартиру. Дверь оказалась не заперта. Первой мыслью было: «****ь, два идиота, накурились и забыли дверь закрыть!». Второй мыслью было: «****ый в рот! Мусора!». Но мусора обычно так не палятся, да и не настолько охуели, чтобы лезть в квартиру без ордера. Всё-таки, он же не кокаиновый барон. Когда Миша вошёл в комнату, его наконец посетила третья, правильная мысль: «****ец! Хату выставили!». В комнате не хватало ЖК-телевизора и ДВД-плеера. Но самое страшное ждало его впереди. Шкаф с бельём был открыт настежь, шмотки валялись на полу, и Миша сразу понял, что это всё-таки ****ец, потому что в шкафу лежали деньги. Сто двадцать восемь тысяч рублей. Которые он планировал потратить частично на коноплю, но в основном на покупку новой машины вместо порядком подзаебавшей его «семёрки». На всякий случай проверив шкаф, он убедился что деньги действительно с****или. Самым обидным было то, что навёл скорее всего кто-то из своих, но и подумать ни на кого конкретно Миша не мог. И в милицию особо не пожалуешься:
«– Вы кого-нибудь подозреваете?
– Да, это кто-то из моих клиентов.
– Клиентов?
– Я торгую марихуаной.
– Марихуаной? Интересно… Вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее…»
Спрятанную в духовке анашу, слава богу, не нашли. Миша взял восемь пакетов и отправился доставлять их клиентам. Самым крупным клиентом в тот день был Валера, бывший одноклассник. Миша знал его уже много лет, еще с раннего детства они были друзьями. Валера был человеком, на которого Миша подумал бы в последнюю очередь. Он отдал ему пять пакетов, потом они  забили штакет, и  в процессе покурки Миша рассказал ему о случившемся:
– Прикинь, какие-то пидары сёдня хату выставили. Забрали сто штук, ящик и дивиди. Мы с Машкой в Шахты поехали, я её там оставил. Возвращаюсь домой – хата открытая, технику вынесли, и бабло в шкафу с бельем нашли, суки. Как знали, ****ь, где искать.
– Да, ***во, братан. Но один хуй лучше, чем если бы мусора приняли. Или убили нахуй. А бабки, брат – дело наживное... Слышь, а какого хуя ты в Шахты поперся?
– Машка попросила к тетке свозить. Сто лет к этой ****ской тетке не ездила, а тут вдруг надумала, *****… ****ая тетка, *****.
– Слышь, братан… а ты не думал, что это Машка?
– Да ты чё, Валер! Мы с ней уже полтора года живём. Она меня любит ****ец как…  Жениться собираемся…
– Мишань, ну ты не в обиду, я так спросил, я же подробно не знаю, чё там у вас как…
– Ничё, все нормально, братан.
– А ты на кого думаешь?
– Да *** его знает… И подумать не на кого… Или на всех сразу. Кроме тебя, братан.
– Ну, ты тоже красавец, нашёл куда бабло положить – в шкаф с бельём! Там же всегда в первую очередь ищут.
– Да, ****ь, хоть сейф теперь покупай…

Сразу от Валеры Миша поехал в Шахты. На трассе, примерно на полпути до Шахт, его остановил мусор. Гаишники очень редко останавливали Мишу, он всё время ездил с шашками на крыше, а таксистов гаишники не очень любят – те всегда дают мало денег и тратят много времени на препирательства и торговлю. Менты тормозили таксистов или по ночам, когда на дорогах больше никого не было, или за превышение скорости, или случайно, по наитию. В этот раз было превышение, Миша ехал сто тридцать по трассе.
– Здравствуйте. Областное ГАИ, лейтенант Румянцев.
Миша поздоровался в ответ и сразу дал заранее вынутые из кармана документы.
– Превышаем, Михаил Андреевич... Пройдёмте в машинку, составим протокол.
Они прошли и сели в серебристую гражданскую «десятку» с рацией и спортивным китайским рулем. Над пассажирским сидением на солнцезащитном козырьке была приклеена бумажка с текстом: «Статья 291. ч. 1. Дача взятки должностному лицу лично или через посредника –наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до трех лет.».
Мусор был один, без напарника. Сев на водительское кресло, он не спеша начал заполнять протокол.
– Слушай командир, мне надо жену в Шахтах забрать, я спешу очень. Зачем этот протокол-мотокол… Давай на месте порешаем…
Мент медленно повернулся и посмотрел на Мишу. Зрачки у него были в точку. «****ый наркоман! А ещё мусор», – подумал Миша. Гаишник медленно отвернулся, опустил глаза на протокол, затем выпустил из правой  руки ручку и вытянул вперёд указательный палец. Жест означал одну тысячу.
– Командир, у меня беда с деньгами… У меня квартиру ограбили сёдня. Может сотни три-четыре есть… 
Мусор опять посмотрел на Мишу, потом молча открыл  кожаный подлокотник между сидениями. Миша достал из кармана три сторублевых бумажки и кинул туда. Мент закрыл подлокотник и снова уставился на Мишу.
– Травку куришь? – спросил он еле слышно.
– Что?
– Травку куришь?
Миша пристально посмотрел в стеклянные глаза гаишника-наркомана.
– Нет.
Сделав паузу в пару секунд, тот сказал:
– Счастливого пути.
– Спасибо, вам того же.
Миша вышел из ментовской машины, сел за руль и поехал дальше. Он не боялся ездить накуренным, его ни разу не палили; на случай если вдруг попадутся особо дотошные менты, у него был бывший одноклассник Толя, работавший инспектором ГАИ. Толя по телефону не решал вопросы «в ноль», но мог серьезно сбить цену. По пустякам Миша ему не звонил, но когда один раз у него забрали права за «двойную сплошную» и хотели минимум пять штук, после Толиного звонка сразу согласились на тысячу.
В этот раз Миша тоже не сильно волновался, но его возмутил цинизм  раскумаренного мусора, спросившего, не курит ли он травку. Тот видимо понял по Мишиному взгляду, что его самого спалили, и не стал развивать тему. «****ый торч. Охуел совсем. Хоть бы глаза закапал, сука». Миша не жалел потерянные триста рублей, ему было противно, что какой-то гаишник безнаказанно ширяется героином, а он должен бояться курить анашу.
В Шахтах тётка опять покормила его жареной курицей, которую они приготовили с Машей, и традиционными пирожками. На этот раз расспросов было намного меньше, видимо тётя Аня уже получила от Маши весь объем необходимой информации, или Мишино угрюмо-отходняковое выражение лица не располагало к излишним вопросам.
Когда они выехали из города, Маша спросила:
– Миш, ты чё такой унылый? Устал?
– Нет. Квартиру ограбили. Вынесли ящик, дивидюк и бабки. Сто двадцать восемь тысяч.
– Ёб твою мать! Когда? А больше ничего не пропало? Квартира целая? Не сломали ничего?
– Я как тебя отвёз, приехал обратно домой, а там ****ец. А так, квартира целая, ничё не пропало, кроме денег и аппаратуры.
– Миш, ну не расстраивайся, всё нормально будет, заработаем еще. Я через полгода диплом получу, пойду работать. Деньги это херня, главное мы с тобой живы-здоровы.
– Да я не из-за денег. ***во, что по-любому кто-то свой навёл, а кто – хуй его знает. И спросить не с кого. Надо, ****ь, сейф покупать. ****атый, чтобы ни сломать, ни вынести. Только динамитом, *****. Еще к тебе щас ехал, мусор тормознул меня. Раскумаренный в говно.
– А как ты определил, что он раскумаренный?
– Да у него зрачков, ****ь, не было нихуя! И языком еле ворочает. Спрашивает меня, *****: «Травку куришь?». А у самого зрачков нихуя нету.
– А ты чё?
– Ничё. Я ему прям в глаза смотрю и говорю: «Нет».
– А он чё?
– Счастливого пути.
– Миш, ну не грусти. Всё будет заебись! Я жратвы у тётки всякой понабрала, щас приедем, утку запеку с яблоками. Ещё фрукты есть, груши, абрикосы… А потом мы охуенно потрахаемся. Я весь день об этом думала… Мишка, я тебя так люблю, ты охуенный ваще! Дай я тебя поцелую, сладкий мой! А хочешь я тебе отсосу прямо щас, на ходу? Как в кино?
– Охуительно придумала. И будет как в кино – на ста пятидесяти я кончу, и мы въебёмся в дерево.
–  Вот видишь, уже настроение улучшилось, шутить начал! Как говорил товарищ Ленин: «Нас ебут, а мы крепчаем!»
– Это не Ленин говорил.
– А кто?
– *** в пальто. Не знаю. Но не Ленин точно.
– Ну почему нет, вполне вероятно! Никто же не может доказать обратного. Значит такая вероятность существует и равна пятидесяти процентам. То есть он или говорил, или не говорил, одно из двух.
– Маш, может и правда лучше бы ты не ****ела, а сосала ***? А то у меня чё-то голова заболела из-за всей этой хуйни.
– Нет уж, солнышко, сам отказался, теперь терпи до дома. Я не хочу умереть с ***м во рту.
– Ну смотри, домой приедем, тебе ****ец. Я на тебе за всех этих пидарасов отыграюсь, я тебя порву, как тузик грелку!
– Ага. Скорее всего, ты накуришься в говно и вырубишься. А мне придется тебе сосать, чтобы ты проснулся и вспомнил про меня.
– Солнышко, я тебе клянусь, такой ***ни не будет! Я и курить не буду больше. И так весь день в хламе, и голова болит.
– Мышь, ну смотри, ловлю тебя на слове насчет грелки!
– Хорошо, договорились… Машка, слышь… охуенно, что ты у меня есть… А деньги – это ***ня…

2

Через три дня был куплен сейф, большой и тяжелый, килограмм пятьдесят. Теперь Миша меньше курил и таксовал каждый день по нескольку часов. Такси давало тысячу-другую в день, конопля тоже неплохо продавалась. Вместо ДВД-плеера и телевизора они с Машей купили компьютер с большим ЖК-монитором на двадцать один дюйм. Маша делала на нем дипломную работу по психологии межличностных отношений, а Миша смотрел кино и рубился в игрушки. Прошло почти полгода. Жизнь потихоньку налаживалась. Один раз Маша затащила Мишу в ювелирный и стала смотреть кольца. Ей понравилось очень много вариантов, начиная от самых дешевых, и заканчивая очень дорогими, с бриллиантами.
Потом Миша выгодно продал «семёрку» соседу по подъезду, который только что получил права и основным преимуществом покупки считал гарантию практически бесплатного сервисного обслуживания: «Братан, если чё вдруг поломается, звони без проблем, приеду, посмотрю, если не занят буду, я ж её как свои пять пальцев знаю». Себе Миша взял почти новую «двенашку», слегка битую, но хорошо сделанную. В ней был бодрый шестнадцатиклапанный движок, прямоток, спортивный руль, красивые литые диски, неплохая музыка с сабвуфером, в общем, всё, что нужно таксисту. Первое время он буквально не хотел вылезать из-за руля, так ему кайфово было ездить на ней после «семёрки».
Один раз вечером Миша поймал двух пассажиров, парня и девушку. Они были похожи на каких-то хиппи или неформалов, или ещё хер знает кого. Чувак был лохматый, бородатый, и одет в цветную рубашку и дырявые джинсы. А чувиха в короткой юбке и маечке с длинным рукавом – обильно покрыта татуировками и пирсингом. Тем не менее, они производили впечатление культурных и небедных людей, пахли дорогими духами и одеколоном, сразу согласились на озвученную Мишей цифру «на лоха» –  шестьсот рублей из Александровки на Западный. Обычно давали максимум пятихатку. Они не то чтобы очень торопились, скорее им было просто поебать. Соткой меньше, соткой больше – какая на *** разница? Сев на заднее сидение, они начали обниматься, целоваться и весело болтать друг с другом полушёпотом. Потом парень спросил:
– Брат, тебя как зовут?
– Миша.
– А меня Дима, её – Надя. Послушай, Миша, мы сможем в одно место заехать по пути и подождать там пять минут? Мы тебе дадим сразу половину денег, триста рублей, а ты нас подождешь, пять минут, не больше, хорошо?
– Да не вопрос.
– Ну вот и славненько. Тогда поехали на Шайбу, там дальше покажу куда.
Они приехали на Шайбу, свернули во дворы и остановились на углу четырехподъездной девятиэтажки. Оставив триста рублей, пассажиры вышли и, держась за ручку, пошли вдоль дома. На улице было уже темно, но Миша заметил, что Дима завернул за угол дома и пропал из вида, а Надя пошла дальше прямо, в соседний дом, и вошла в располагавшуюся в конце дома аптеку. Через пару минут она вышла из аптеки, разговаривая по мобильнику. На углу дома она чуть приостановилась, убрала телефон в сумку, из темноты появился Дима, и они вместе пошли обратно. Всё это заняло пять с половиной минут. Они сели в машину, и Миша повёз их дальше. По дороге  Дима с Надей продолжали весело шептаться, вперемежку с легким петтингом. Потом чувак опять обратился к Мише.
– Брат, а ты неплохо ездишь! Тачка новая?
– Полтора года.
– У меня тоже двенашка была, целка. Я на ней гонял ****ец как.
– А теперь чё не гоняешь? Продал?
– Да права, братан, забрали у меня.
– За что?
– Да ни за что… За ***ню вообще. Слушай, Миш, а ты официально работаешь в такси?
– Ну да.
– А больше нигде не работаешь?
– Нет.
– Извини за вопрос, а ты не мусор?
– Нет. А что, похож?
– Вообще-то не очень. Но их же *** определишь, этих мусоров. Они же разные все: бывают на вид люди как люди, а на самом деле – мусора. Да я так спросил, для успокоения совести. Я вижу, ты нормальный пацан. Извини, если обидел.
– Димон, да какой базар! Зачем обижаться – обиженных… сам знаешь чё делают. Ты говори, чё хотел.
– Понимаешь Миша, мы с Надей наркоманы. Мы сейчас взяли грамм героина, и нам надо срочно вмазаться. У неё дома не вариант, потому что там родители и мне не вариант с ними зависать. Я её типа проводил домой и отвалил, у неё еще экзамен завтра. У меня дома не вариант, потому что у меня дома жена и сын. У неё в подъезде не вариант, потому что там постоянно какой-то движ, малолетки тасуются. На улице не вариант, потому что там холодно, темно и страшно. И мусора.
– Короче остается один правильный ответ – в машине?
– Поздравляю, вы стали Максимом Галкиным! Хочешь, мы тебя тоже вмажем, отравы хватит, баянов тоже. ****атая отрава ваще, тебе охуительно будет!
– Да не, Димон, спасибо, я за рулем. На службе не пью. Ну, короче, я не по этой теме. Курнуть бы рад, а вмазываться тошно, как говорил поэт. Я еще в молодости с этой темой завязал.
– Миш, я тебя понял, грузить не буду. Курнуть у нас ничего нету, извини. Если б было – угостили бы. Давай мы тебе еще сотку накинем за моральный ущерб? Щас пока доедем, на ходу все сделаем, сварим, там во дворе станем,  быстренько вмажемся, и по домам. Окей?
– Окей.
– Только езжай поаккуратнее, пожалуйста, чтобы мы тебе отравой тачку не засрали, окей?
– Окей.
Получив согласие, они быстренько достали белый, минералку, пузырёк от нафтизина, вату, зажигалку и начали мутить. Пока Миша доехал до места, всё было уже готово, дозняк выбран в две инсулинки, и два наркомана на заднем сидении молчали, держась за руки и держа по баяну в свободной руке.
– Вот здесь налево. Тут направо. Вот здесь стой. Ну всё, приехали. Миша, туши свет. А не, погоди, не туши, щас я денежку достану. Вот еще три сотки и сотка бонуса. Все нормально?
– Да.
– Теперь туши свет. Мотор не глуши только. Щас меня сначала Надя вмажет, а потом я её. Если наоборот, то не получится. У меня, братан, вены ***вые, а у Нади зрение. А на приходе она себе пальцем в жопу не попадет, не то что в вену.
– ****о закрыл! Руку давай! На, сигарету держи! Сильнее затягивай! Венка, венка, выходи… Вот она, родная… Опа! Вот мы и дома! Контроль? Есть контроль! Приход? Есть приход! Огонь! Слышь, я долго буду зажигалку держать?
Герыч был, похоже, и правда неплохим, потому что Дима крепко заприходовался с сигаретой на заднем сидении в позе дохлого осьминога. Надя молча ждала, пока он докурит сигарету и вмажет её. Её волнение выдавало дрожание руки, державшей баян, игла которого двигалась туда-сюда с амплитудой около сантиметра.
Вдруг сзади послышался знакомый звук. Сначала похожий на громкий пердёж, потом скрежет, а потом пронзительный скрип. Вместе со звуком из-за угла дома появился свет, а затем и источник всего этого.
Первой среагировала Надя, её реакция была спокойной, но бесполезной. Она просто сказала: «****ь, мусора!» и продолжала сидеть с баяном в руке. Дима молча  втыкал в позе осьминога. Потом Надя  слегка дрожащим голосом сказала:
– Мишенька, езжай. У нас три грамма. Если примут, нам ****ец.
– Куда?
– ****ь, вперед! Потом направо, потом налево, потом…забыла, увижу – скажу.
Бобик все это время приближался. Когда до него уже оставалось метра три, Миша, не включая фары, резко бросил сцепление и наступил на газ. Покрышки издали визг палёной резины, менты в бобике тут же включили сирену с крякалками, поднажав и на педаль газа. Продолжая буксовать, «двенашка» ушла с места вперёд. Мусора были уже буквально в метре, один из них даже высунулся в окно и что-то кричал.
– Правый пять! – неожиданно подал голос Димон.
Миша резко повернул направо, теперь запищали задние колеса, уходя в занос. Бобику пришлось сильно тормозить, иначе бы он перевернулся на повороте.
– Левый четыре!
Слушая Димона, почти вслепую, так как продолжал ехать без света, Миша повернул налево и дал газу. Мусора отстали ещё больше.
– Ретардер! Шутка, – сказал Димон и рассмеялся. – Прямо езжай всё время, пока не выедешь на Зорге.
Менты плелись уже где-то далеко позади.
Дима продолжал вечер наркоманского юмора.
– Итак, господа… мы ушли из лап полиции, в связи с чем…
– Меня надо поставить, – закончила за него Надя. – Миша, ты как? Нормально?
– Охуительно. Полные штаны адреналина, ****ь.
Мусора отстали и окончательно потерялись из вида.
– Братан… На вот возьми пятихатку, больше нет, в натуре… За моральный ущерб…Бери, не отказывайся… Ты извини…что…так получилось…если чё…обращайся…мы с Надюхой тебе всегда поможем… ты нас выручил – мы тебя выручим… Пиши… телефон, братан… восемь…девять…два…восемь… Мегафон, короче…три…пять…шесть…один…три…два…один… Дима, ****ь. Короче…если надо чё достать…отраву любую…герыч…фен не фен…план не план…чё хочешь, короче….звони…
– План я и сам себе могу достать. И тебе тоже могу помочь. А белый наврядли, я ж говорил, не увлекаюсь. Так что на счет плана, если что звони. Щас я тебе гудок пущу.
– Господа, ****ь! Я сегодня поставлюсь или нет? Мы уже кружим минут десять, мусора давно потерялись, может станем где-нибудь и вмажем меня?
– Конечно, лапочка! Котёночек ты мой! Торчушечка моя ненаглядная! Щас дядя Дима тебя вмажет! И тебе станет охуительно и похуй на всё! Охуительно и похуй, и ****ец! Охуительно и похуй и ****ец…
Фраза так понравилась Димону, что он продолжал распевать её на манер «Отче наш», пока колол Надю. Потом она закурила сигарету и приняла позу осьминога.
Миша развёз их по домам, потом сразу поехал к себе. Настроения работать совсем не было. Они с Машей поужинали, позанимались сексом и быстро уснули. Ночью Мише снились мусора на "бобике", которые гонялись за ним с криками и свистом, на ходу раскуривая в машине бульбулятор.

3

После этого случая Миша не звонил Диме, но прошло несколько дней, и он увидел Димин номер среди пропущенных вызовов в телефоне. Он долго думал, перезванивать или нет. Потом жажда наживы пересилила отвращение к торчкам, и он набрал номер.
– Аллё, Димон, ты?
– Да, я, Миш, здоров! Как дела?
– Здоров! Да потихоньку… Чё звонил?
– Да я тут вспомнил, ты говорил насчет вина хорошего… Я вот думал выпить с тобой бутылочку.
– Бутылочку?
– Ну да. Если хорошее вино, то можно и пару бутылок выпить…
– Братан, вино охуительное! Ты не пожалеешь! Так чё, две бутылки брать?
– Давай. Помнишь, где я проживаю?
– Конечно!
– Когда сможешь подъехать?
– Да хоть щас! Ну, то есть, через час примерно. Пробки-***бки, туда сюда…
– Отлично! Приезжай, братан, я тебя жду.

Миша взял два пакета и поехал к Диме.

– О! Здорово, братан!
– Здоров.
– Проходи, гостем будешь! Жена на работе, малой в садике, можно спокойно покурить дома, как белый человек!
– Ты чё, от жены шифруешься?
– Ну, как тебе сказать… Скорее да, чем нет… Вообще она знает, что я курю, но, ****ь, категорически против. Поэтому я при ней стараюсь не курить. Чтобы не травмировать психику лишний раз. Если домой накуренный прихожу, то обычно не палюсь. Хотя, *** его знает, может и палюсь, но ей похуй… Зато если синий прихожу, то ругается. А накуренный – нормально.
– А если раскумаренный?
– Да ты чё! Она если узнает, что я ширяюсь, её сердечный приступ хватит на ***! Жена у меня святой человек, ангел во плоти… Детей в школе учит... Сеет разумное, доброе, вечное. Я её берегу, как зеницу ока. Короче, у меня охуенная жена, и я её люблю!
– Как зовут?
– Света.
– А малого?
– Денис.
– А малому сколько?
– Четыре года. Умный, сука, но добрый, весь в маму! Хорошо – не такой рас****яй, как я.
– А чё с Надей?
– Ну, я её тоже люблю. С ней весело. Она, ****ь, боевая девка! И умная, сучка. Понимает, что я жену с сыном не брошу, но ей похуй. Ладно, харэ ****еть, показывай чё принес! Винодел ***в… О! Нихуя себе! По ходу ****атая трава! Ну давай же скорее заценим... Заценим-заценим-заценим… Где же наш ценительный инструмент…
– Ты, я смотрю, уже подзаценился с утреца?
– А хули делать… Творческий кризис, ****ь… Надо же как-то бороться!
– Ты вообще кем работаешь?
– Специалистом по рекламе. Реклама в журналах, газетах, интернетах, в телевизоре и у негра в жопе. А по образованию филолог. Ещё книжки пишу. Книжата. Книжата-малгожата. Гыгы... Прикольная трава. Давно такую не курил. Так… Чё я те должен?
– Как обычно, по 600 за штуку.
– Окей. Ван минит плиз... Так чё ты, вмазаться не хочешь? Вспомнить молодость? Где мои семнадцать лет? Зиппо-триппер-пистолет…
– Не, Димон, не предлагай, спасибо.
– Ну и *** с тобой. Ты всё так же таксистом работаешь? А у тебя подруга есть? Или жена?
– Ага. Есть подруга. Она же потенциальная жена. Два года вместе живём. По ходу пора жениться уже.
– Ты её любишь?
– Конечно.
– А она тебя?
– Очень любит.
– Любит – это охуенно. Вот Надька, например, меня не любит. Ей со мной весело и охуительно. Но не любит, ****ь. А мне с ней весело, и я её люблю. И жену люблю. И жена меня любит. Но с Надькой веселее намного. Парадокс, ****ый в рот! А ты, Миш, хорошо подумай перед тем как жениться. Жениться, братан, это такое дело, потом *** соскочишь! Дети, вся хуйня, развод, суд, раздел имущества. ****ецовый геморрой!
– А ты чё, разводился уже?
– Ну да. Я до Светки был женатый один раз. Но недолго. Вообще ****утая сучка была. Хоть и любила меня ****ец как. Она меня, короче, ревновала к наркотикам! Прикинь, дура, ****ь! Вообще ничё не давала употреблять! Даже анашу. За синьку, *****, истерики закатывала просто ****ец! А один раз я накуренный был в говне и еще под какой-то ***нёй, не помню, колёса какие-то были тогда весёлые. Мы по этой теме поругались, и эта дура взяла и вызвала мусоров! Приезжайте, у меня муж псих и наркоман. Хочет убить меня и всё такое. А я же в хламе мухи не обижу, и трезвый тоже. Ну по****еть люблю, кричал на эту дуру. Я  в ахуе тогда был, не помню нихуя. Может я и говорил, что, там, убью её или кишки на люстру намотаю. Но я её, *****, пальцем никогда не трогал! Веришь, нет, в натуре, руки не подымал! А она, сука, мусоров вызвала!
– И чё?
– Ну и чё. Она же, дура тупорылая, не понимала, что у неё своя программа, а у мусоров своя. И они *** ложили на её программу. Ну, они приехали, нашли много вкусного. Еле отмазался. Денег ****ец отдал. Да и то, если бы люди не помогли, может и щас бы отдыхал, а не ****ел с тобой тут. Эта мразь уже нихуя не рада была. Прости меня, я дура, я не думала, что всё так будет, вся хуйня. Я ей сказал, что, раз она такая идиотка, надо разводиться и ****ец. Так она мне потом столько крови попила, усраться можно! Развод не давала, имущество делить пыталась. ****а мозги, как могла. Вот такая, ****ь хуйня  –  жениться. Если баба тебя любит, то не значит, что на ней жениться надо. Может она ебанутая совсем. Возьмет и сдаст тебя мусорам. Или убьёт нахуй, среди ночи встанет и топором по голове ебанёт.
– Слышь, Димон, ты говорил, у тебя права забрали?  А за что?
– Да я ****ец, только раскумарился, а тут с работы звонят: какой-то невъебенный парень приехал, надо срочно с ним встретиться, по****еть. Ну, я сел и поехал. Ехал-ехал, и приехал. Приснул чуток. И приехал в жопу мужику на Волге. Не сильно уебал, у него даже бампер не помялся почти. Волга же, хули ей. А он, сука, разволновался, мусоров хотел вызывать. Короче, пока мы с ним ****ели, они сами появились. Мимо проезжали, а тут мы стоим. ***к – ага! Один мусор, молодой, по ходу сам кайфует, сразу меня выкупил. Поехали к доктору, говорит. Я им, типа, нахуй к доктору, я здоров, туда-сюда…  А вот поедем, и доктор скажет, здоров ты или нет… Короче, минут пять я их чесал. Потом один не выдержал уже, ладно, говорит, к доктору не поедем, на месте полечимся, но это очень дорого будет. Дорогая медицина нынче.  А денег не было ваще, я в полном кризисе был, и занять не у кого, только Новый год прошёл, у всех нет бабла, ****ь. Я ему говорю: трёшка и ****ец, нету денег. А он такой, *****, охуевший: «Ты чё, издеваешься? Посмотри, сколько нас здесь! Тридцатка или к доктору!». А их трое было, по червонцу на рыло. Упёрся, сука, ни в какую. Минут десять с ним ****ел. И ни хуя, тридцатка и ****ец, никак ваще! Пришлось ехать ссать в баночку. Там нашли много вкусного, и я теперь пешеход. На полтора года. Уже полгода прошло.
– Ладно, Димон. Интересно с тобой общаться, но надо работать. Бабки зарабатывать. Ты, конечно, интересная личность, но кушать тоже надо. А ты бросай эту ***ню – ширяться. Это же, ****ь, хуже чем жениться. Тоже хуй соскочишь, и не так приятно.
– Да, братан. Ты прав… Слушай… А ты можешь завтра еще два пакета притащить? Хорошая трава. У меня день рожденья скоро,  хочу запас сделать.
 – Да не вопрос. Когда приехать?
–  Братан, когда тебе удобно будет. Чем раньше, тем лучше.
– Я с утра заеду, вернее ближе к обеду.
– Давай, я весь день дома буду. Будешь ехать – набери. Удачи тебе!
– Спасибо, тебе тоже.

От Димона Миша поехал работать. Вечером, довольный, с пятью тысячами в кармане, он приехал домой. Дома, как всегда, ждал вкусный ужин и любимая Маша.
– Солнышко, привет! Ты всё? Поработал?
– Ну да. Пять штук заработал.
– Красавчик! Дай я тебя поцелую! У меня для тебя две новости! Обе хорошие!
– Ты чё, беременная?
– Ты чё, дурак? Нет, конечно. Первая новость – мой диплом отрецензировали. На пять! А вторая – меня берут на работу. Фирма занимается какими-то маркетинговыми исследованиями, и им нужен психолог. Вот меня взяли. Зарплата там херня, я даже не помню сколько, что-то в районе десяти штук. Зато опыт будет.
– Поздравляю. Я всегда знал, что ты самая умная.
– Спасибо. А ты лучший в мире Карлсон. Пошли ужинать. Я пирог испекла, яблочный.
– Гы… Как в американских фильмах? Пирог, который ебут?
– Миша, иди в жопу!
 После ужина они курнули, позанимались сексом и уснули в объятиях друг друга.

4

Под утро Мише приснилось, что Маша среди ночи встаёт, выходит из комнаты и возвращается с топором, а он бежит от неё по квартире, выбегает на лестничную клетку, а там стоят мусора, ждут его и курят косяк. Он проскочил мимо них и побежал вниз по лестнице, но вдруг споткнулся, упал и ударился о ступеньку головой. Тут он проснулся и понял, что упал с кровати и лежит на полу.
– Мишка, ты чё?
– Ничё, спи. Всё нормально. Живой.
– Да я уже выспалась. Мне в универ надо пораньше, по диплому вопросы решать.
Маша встала, быстро приготовила завтрак,  поела и отправилась в универ, заниматься дипломом. Миша ещё немного повалялся, потом позавтракал и поехал работать, взяв с собой шесть пакетов плана. Два для Димона, два для Валеры и ещё два для какого-то чувака по кличке Сиплый, которого он толком не знал, но их познакомил Петя, Мишин друг детства. В принципе, у Миши не было оснований подозревать этого чувака.
На лестничной клетке он встретил четырнадцатилетнего соседа Женьку. Тот стоял на ступеньках и курил сигарету. На площадке между этажами валялись упаковки из-под «Нурофена плюс» и «Терпинкода», двух любимых детских наркотиков.
– Здоров, Жека!
– Здрасте, дядь Миш.
– Ты всё жрёшь эту ***ню? Завязывай уже, ****ый в рот! Последние мозги проебёшь!
– Дядь Миш, какую херню? Ты про чё?
– Хули ты под дурачка косишь? Под ноги себе посмотри! Свиньи ****ые, срёте и не убираете за собой ни ***! Лучше бы план курили!
Женька пожал плечами, ему было похуй на Мишу и его советы. С утра он уже закинулся парой терпина, и ему было глубоко насрать на окружающую жизнь. Главное, чтобы сигареты не закончились, и вода была под рукой.
Миша сказал про анашу не в целях рекламы – он бы никогда не продал план соседу по дому, тем более такому малолетнему долбоёбу, придерживаясь правила «не сри там, где живёшь». Но ему надоели банды юных кодеинщиков, обитающих в подъезде, и валяющиеся везде упаковки из-под таблеток. И конечно же, было обидно, что куча потенциальных клиентов идёт в аптеку, вместо того, чтобы купить у Миши траву.
Думая  о том, что аптеки всё-таки приносят обществу намного больше вреда, чем барыги, Миша спустился по лестнице и вышел из подъезда. Во дворе стояла какая-то бежевая «пятёрка», недалеко от его машины. Он подошел к своей «двенашке» и нажал кнопку на брелке. Машина ответила «путь-путь», и одновременно с этим из «пятерки» выскочили трое и быстро подошли к нему, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Один из них, маленький щуплый мужичок, выделялся ярко-рыжим цветом волос и усов. Остальные двое выглядели менее экстраординарно. Рыжий показал ксиву и представился:
– Здравствуйте! ОВД Советского района, капитан Чернов. Вы Осипенко Михаил Андреевич?
– Здрасте. Да, я. А что случилось?
– Вы подозреваетесь в хранении и распространении наркотиков. Прошу вас проехать с нами в отдел.
– Извините, а на каком основании?
– У нас есть показания свидетелей. Если хотите, мы можем провести личный досмотр прямо здесь. При понятых. Хотите?
– Нет, спасибо.
– Тогда попрошу вас проехать в отдел. Садитесь в машину, пожалуйста.

Личный досмотр Миша не хотел, даже при понятых. Шесть пакетов плана – не *** собачий, тем более, дома лежало ещё пять стаканов. Он решил, что лучше будет поехать с мусорами в отдел, подальше от дома, так как личный досмотр мог плавно перейти в обыск. А пять стаканов – это уже особо крупный размер, от трёх до десяти, если без цели сбыта. С целью – от восьми до двенадцати. Насчет свидетелей Миша сильно сомневался, максимум –  поймали какого-то малолетку с травой и заставили написать, что он купил её у Миши. Если бы мусора его серьезно разрабатывали, они бы не стали вежливо просить проехать в отдел. Значит, хотели поговорить. По дороге у Миши в голове параллельно текли, периодически перебивая друг друга, три потока мыслей: какая мразь его сдала, как незаметно скинуть шесть пакетов и сколько денег предлагать ментам.
Мусора почти всю дорогу молчали, к Мише не обращались. Отдел был в другом конце города, в том районе, где жил Дима. «Неужели этот пидарас меня слил? Столько ***ни ****ел про мусоров, значит на них же и работает. Или сам мусор. Специалист по рекламе у негра в жопе. Мусор-наркоман. Или этого придурка приняли, и он с испугу сдал меня. Скорее всего, так и было. Я ему никто, а жена и сын кушать хотят, им батя на свободе нужен, а не в зоне. А Миша – хуй с горы, пускай впрягается. И Димон, если что, не при делах. Вот скотина ****ая. И сам – кретин, забыл, золотое правило барыги: «никогда не продавай незнакомцам». Почему-то вдруг эта фраза чётко выстроилась у него в голове. Потом за ней начали приходить другие барыжные заповеди. «Не сри, где живешь». «Не наеби ближнего своего». «Не бодяжь зелье бутором». «****ь, как же скинуть план? Может сказать, что ссать хочу? Ой, отвернитесь пожалуйста, я стесняюсь. И менты вежливо отвернутся, пока он будет ссать и скидывать шесть пакетов в унитаз. Хуй там. Так, полтинник у меня точно есть, надо начинать с тридцатки. А лучше с двадцатки. Нет, двадцать это не серьезно, их же трое. Значит, сумма должна делиться ровно на троих. С тридцати начнем, на шестидесяти закончим. Было бы охуительно. Что же у них есть? Что за показания? Может, этот Сиплый спалил, он тоже на Западном живет, хоть и в другом районе. Вроде Петин корефан, вместе в армии служили, в Чечне были. Не мог же он меня с пидаром познакомить. Не мог. И на вид нормальный пацан. Не Валера же меня сдал? У него дядя мусор.  В ОБЭПе работает. Всё равно, мусор есть мусор. Нет, Валера не мог. Какой понт ему меня сливать? Где он потом план будет брать? По-любому, это Дима. Ёбаный торчок. На хуй было с ним связываться? Не хотел же. Жадность фраера сгубила».
– Вылезай, приехали! – скомандовал сидевший спереди рыжий мент и вышел из машины. С Мишиной стороны дверь не открывалась, и ему пришлось ждать, пока вылезет сидевший справа толстый мусор. Водитель, пацан лет двадцати, остался сидеть за рулем. Они втроем вошли в здание мусарни и поднялись на второй этаж, зашли в кабинет и рыжий сказал жирному: «Серый, найди понятых». Тот ушёл, а рыжий закрыл за ним дверь кабинета.
– Ну что, Михаил Андреевич, смотрите: вот протокол задержания, показания задержанного о том, что он неоднократно приобретал у вас марихуану. Есть изъятый у него образец товара. Сейчас лейтенант Худяков найдет понятых, и мы посмотрим, что у вас при себе.
Миша просмотрел протокол, там была какая-то незнакомая фамилия Чуйкин. Лет задержанному было девятнадцать. Примерно так Миша и предполагал. В основном показания соответствовали словам мента: «Я, Чуйкин Андрей Сергеевич, до этого неоднократно приобретал у Осипенко Михаила Андреевича марихуану, обычно в количестве одного спичечного коробка». «Сука, ты же меня в глаза не видел никогда. Шакал малолетний», –  подумал Миша. Неожиданно быстро вернулся толстяк с понятыми. Мужик и тётка скорее всего сидели в соседнем кабинете.
– Так. Михаил Андреевич, доставайте всё из карманов и выкладывайте на стол. Так… Так… Так… Так, это что такое? Это марихуана. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Итого примерно шесть спичечных коробков. Все увидели? Теперь она пойдет на экспертизу. Надеюсь, у вас больше ничего нет с собой? Трусы, носки смотреть не будем?
– Нет, больше ничего нет. В трусы можете заглянуть, если хотите.
– Ха-ха-ха! Да вы шутник, Михаил Андреевич! Спасибо, я, пожалуй, откажусь. Поверю вам на слово. Граждане понятые, большое спасибо, вы свободны.
Мужик и тётка быстро встали, расписались где надо, попрощались и ушли из кабинета.
– Ну что, гражданин Осипенко! У вас теперь одна возможность помочь себе – сотрудничать с органами внутренних дел. То есть с нами. Вы готовы поделиться информацией?
– Нет, вы знаете, я пока не готов. Зато у меня есть к вам другое предложение.
– Это плохо, что вы не готовы. Очень плохо. А что вы хотите сказать этим словом «предложение»?
– Эээ… товарищ… эээ… капитан. Я думаю, вы меня поняли.
– Я понял. Ты хочешь предложить мне взятку?
– Вы что, зачем такие слова…
– А какие, ****ь, ещё слова?! Взятка, она и есть взятка!! Уголовное преступление! Я денег не беру! Будешь сотрудничать, тогда подумаем, что можно сделать. Не будешь – иди на *** в тюрьму! С твоим набором ты как минимум лет пять отсидишь, а то и десять! Как судья решит. Давай так договоримся: ты мне даёшь купца, ну, у которого берёшь, и мы съезжаем на условное. Ну?
– В каком смысле даёшь? Мне его сюда позвать?
– Нет, ****ь!!! Не надо его звать! Набьёшь ему стрелу, приедешь. А тут мы – ***к! А ты не при делах.
 Последний год Миша покупал шалу в основном у Рустама. Рустам был азером, дурь выращивали его родственники в области, он брал её мешками, привозил в город на своей «четвёрке» вместе с помидорами и луком, и торговал оптом и в розницу: кому стакан, кому пакет. Помидоры и лук он тоже продавал на оптовом рынке. И ещё работал в такси, где они с Мишей и познакомились. Рустаму было уже под сорок, он сидел, давно, по малолетке, но очень уважал «тюремный закон», любил показать себя «правильным» и всегда соблюдал «понятия», старался всегда быть честным и никогда его не обманывал. При этом он был очень весёлым, общительным и чрезмерно эмоциональным, в полной мере соответствуя классическому образу кавказца. У него всегда в машине был большой охотничий нож, и дома неплохая коллекция холодного оружия: начиная от сабли и заканчивая метательными ножами. Миша в красках представил себе реакцию Рустама на приход милиции: «Ааа!!! Ты ссука!!! Сдал меня мусарам!!! Зарэжу, ****ь!!!». Вариант сдать его ментам Миша даже не рассматривал. Не только из страха, а потому что это было неправильно, противоречило его моральным принципам. Значит, надо было что-то придумывать, торговаться дальше, тянуть время. Он не верил в честность мусора, тот просто набивал себе цену – значит, торговля будет долгой и мучительной. Но хотелось поскорее прекратить эту комедию и решить вопрос.
– Ну что? Надумал?
– Да я ни у кого не беру, сам выращиваю.
– Где ты, ****ь, выращиваешь, на подоконнике?! Не надо мне тут сказки рассказывать, венского леса, *****! Я не пацан тебе. Хочешь, съездим к тебе домой, посмотрим, что ты там вырастил. Мичурин ****ый! Так что, поехали к тебе, или ты мне сдаёшь барыгу?
– Понимаешь, начальник… Ну, это как бы не по понятиям. Я так не могу сделать… Меня…
– Ты, ****ь, сука, мне про понятия будешь тут ****еть?!! Мразь!! – мусор влепил ему оглушительную затрещину. – Ублюдок ****ый! Ты чё, сидел *****? Сидел?? – Миша получил ещё более смачного леща.
– Нет.
– Так какого *** ты мне про понятия ****ишь, падла!! – лещ. – Хочешь по понятиям жить? Живи! На зоне, сука, будешь жить!! По понятиям, ****ь! – два леща подряд. – Ты на зону захотел!? Пойдешь, сука, на зону! – ещё оплеуха. – Ты на зоне, *****, никто ваще! Ты барыга ****ый!!! По всем понятиям! Ты хуй собачий! Понял, *****?! – опять леща. У Миши уже начинала кружиться голова и появились светлячки в глазах. Наверное, тщедушный мусор был боксёром, или долгие годы упорно тренировался и оттачивал технику леща на подопечных.
– Так чё? Хочешь в тюрьму идти? Хочешь, тебя там в жопу будут ****ь!? Я могу устроить. И на всю жизнь петухом останешься. Ладно, ****ь, харэ тут в целку играть. Если ты такой, *****, гордый, *** с тобой: не надо стрелы набивать никому, скажи нам адрес, где живет, на чем ездит, всю хуйню, короче. Мы с ним без тебя сработаем. Понял?
– Слушай, командир, давай это… Вернёмся лучше к моему предложению…
– Ты чё сука?! – лещ. – Какие нахуй предложения!?? – лещ, лещ.– Ты ****утый что ли!?? – три леща. –  Я тебе чё сказал, я денег не беру! – лещ, лещ.
До этого Миша никогда не думал, что можно довести человека до такого состояния затрещинами. Последний раз он испытывал похожее ощущение, когда в попал в аварию и разбил головой лобовое стекло.
– Так чё ты, будешь мне Зою Космодемьянскую играть? – лещ. – Или работать будем?
– Будем работать.
– Охуительно. Я жду. Информацию, ****ь, жду. Хули ты молчишь, сидишь? Как баран на новые ворота!
– Погоди, начальник, щас… В себя приду… Ну это, короче… Тридцать штук.
– Чё?!! Какие на *** тридцать штук, ****ь! Ты совсем тупорылый что ли!?? – он неожиданно сильно ударил Мише поддых и сразу в печень. Наверное, всё-таки боксёр, подумал Миша.
– Короче, я тебя понял. Ты хочешь в зону. Хорошо. Ты пойдешь в зону. Ты думаешь, тебе там охуенно будет!? Ни ***! А знаешь почему? Потому что там тебя будут ****ь в жопу! А почему тебя будут ебать в жопу? Потому что ты придешь в тюрьму уже петухом! Потому что я тебя сейчас выебу в жопу! И хуй ты угадал! Я не пидарас какой-нибудь! Я, ****ь, не буду тебе в жопу свой хуй совать! Я его в жену сую! А тебе в очко ПР засуну! Знаешь, что такое ПР? Это палка, *****, резиновая! Серый, дай дубинку! Спасибо. Нравится? Ни хуя не нравится! Так чё? Ты мне сдаёшь барыгу и съезжаешь на условный, или я тебя ебу вот этой палкой и ты идешь на зону петухом?
– Слышишь, командир, это беспредел называется. Если ты мне в натуре палку в жопу засунешь, я тебя потом зарежу. Мне терять нечего будет. Давай не будем цирк устраивать и нормально пообщаемся.
– Цирк, сука?! Я тебе покажу цирк! Серый, давай браслеты!
Толстый мусор, всё это время молча сидевший в углу кабинета, тут же вскочил, достал наручники и проворно надел их на Мишины руки за спиной.
В это время рыжий достал из кармана гандон, быстро распечатал и натянул его на палку.
– А ты как думал? Палка же не одноразовая. Сегодня я тебе её засуну, завтра еще какому-нибудь пидару. Мало ли кто чем болеет. Серый, подержи его.
Жирный мент схватил его за плечи и прижал к столу. Рыжий подошел сзади с дубинкой в руке.
– Ну чё? Будем сотрудничать, или будем в жопу ****ься?
– Давай сотрудничать. Полтинник.
– Да ****ый твой рот!!! Как же ты меня заебал! – Мусор ударил его в почку основанием ладони, потом в затылок, потом опять в почку, еще раз в почку, потом дал леща, ещё леща, ещё два раза в почку.
– Сука! Хватит мне ****еть! Последний раз спрашиваю: ты даешь мне информацию, или я тебя ебу!?
– Да какую информацию! Я не знаю ни ***! Где он живёт, как найти, ни хуя не знаю! Он сам ко мне привозит!
– ****ь мой ***! Кому ты, ****ь, рассказываешь! Да мне похуй, что ты знаешь! Тогда набивай ему стрелу, меня не ебёт!
– Я ж тебе говорил, не хочу. Не хочу человека подставлять…
– Тогда подставляй свою жопу! Серый, держи его!
Мусор спустил с Миши штаны вместе с трусами и просунул дубинку между ягодиц, потихоньку надавливая на анус.
– Ну чё, ****ь, нравится?
Миша понял, что надо срочно что-то делать, потому что очком он чувствовал неприятное давление.
– Ладно, хорошо, я всё расскажу! Только чтобы съехать без суда! Ну чё? Договорились?
Мусор перестал давить, но не убрал дубинку совсем.
– Вот видишь, а сколько было сил потрачено, и времени. Тяжелый ты человек, Миша! Но без суда так просто не получится. Надо будет хорошо сотрудничать.
– Да не вопрос, давай обсудим. Только палку убери!
Тот убрал палку.
– Дай, я штаны надену.
– Ты кидаться не будешь? Зарезать обещал…
– Не буду я кидаться. Ты же меня не выебал, а я тебя не зарежу.
– Ха-ха-ха-ха-ха! Ну ты, ****ь, шутник! Палка в жопе улучшает чувство юмора! Ха-ха-ха! Серый, ну сними с него браслеты…
Толстый снял наручники, Миша надел штаны и сел на стул.
– У вас сигареты есть? А то я не успел купить.
– Конечно. Ты какие будешь, Кент или Парламент?
– Кент какой, восьмёрка?
– Не знаю. Серый, чё там у тебя?
– Да.
– Угостишь человека сигаретой?
– Ага. На, держи.
– Спасибо.
– Ну рассказывай…
– Да чё рассказывать… Особо нечего рассказывать…
– К делу, Миша, к делу!
– Зовут Олег.
– Так.
– Живет щас на Чкаловском, на частниках. Адрес не помню, могу показать.
– Так.
– Но это ***ня. Он примерно раз в месяц хату меняет. Хозяев кидает на лавэ.
– Ну.
– Телефоны меняет тоже часто. Тоже раз в месяц где-то.
– Понятно. Период колебаний один месяц.
– Чё?
– Да ничё. Физика, ****ь. Я раньше учителем физики был, давно ещё, при советской власти. Дальше давай.
– Машина у него. «Пятёрка». Белая. Номер точно не помню. Двести десять вроде, чё-то там…
– Машины он тоже раз в месяц меняет?
– Ну, не то чтобы раз в месяц…  Но меняет.
– А давно ты его знаешь?
– Меньше года.
– Как познакомились?
– Сел в такси ко мне.
– И сразу начал план предлагать?
– Ну, нет. Мы за****елись с ним, туда-сюда… Куришь, не куришь… Варианты…
– Понятно. Короче, набивай ему стрелу. Звони прямо сейчас.
– Мы же так не договаривались.
– ****ь, ну ты позвони, узнай вообще, на месте он или нет. А мы потом сами приедем.
Миша достал телефон и набрал номер бывшего клиента, который уже давно был отключен. «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. The number you have dialed is switched off or out of the coverage».
– Чё он, опять номер поменял? А как ты его находишь вообще, когда он теряется?
– Он сам мне звонит.
– Нас не зовут, мы сами приезжаем. ***ня какая-то. Сдаётся мне, Мишаня, ты опять ****ишь!
– Да я вам говорю как есть! Какой мне смысл ****еть? Мы же договорились…
– Да ни *** мы с тобой, Миша, не договорились… Ладно, допустим, ты не ****ишь. Чё нам теперь делать? Ехать к нему, засаду там устраивать? А ты будешь тут в обезьяннике сидеть, пока он не объявится… Короче, ты помнишь, где он живет? Показать сможешь?
– Да.
– Ну тогда поехали! Съёбывать не будешь?
– Нет.

Они втроём вышли из кабинета, спустились во внутренний двор, и рыжий закурил сигарету. Потом он внимательно посмотрел на Мишу.
– Слушай, Миша, я вижу ты неглупый человек… Барыга мне твой на *** не нужен. Не хочешь сдавать – ебитесь конём! Давай не будем торги устраивать и сразу определимся. Хорошо?
– Хорошо.
– Значит, смотри. Мне с Сергеем по сто. И пацану, который за рулем был… Тоже сто. Плюс пятьдесят на накладные расходы. Понятые-монятые, бензин-***зин…
Миша предпринял вялую попытку торга:
– Слушай, начальник, у меня столько нету…
– Миша! Я тебе что сейчас говорил? Я тебя не заставляю. Хочешь – иди в тюрьму. Хочешь – решай вопрос. Ты понял?
– Да.
– Вот и хорошо. Денег нету, ****ь! Ты же не семечками торгуешь, ёб твою мать! Машину продай! Квартиру продай, купи дешевле. Все равно ты там уже спалился, надо будет переезжать. Ты щас сколько можешь?
– Полтинник.
– Это плохо. Короче, щас едем к тебе, через два дня приносишь остальное. Договорились?
– И мы расходимся без суда и следствия. Никаких условных.
– Ага. Всё включено. Показатель я и без тебя сделаю.
Они сели в ту же машину и поехали обратно. Когда остановились возле подъезда, рыжий спросил:
– Паспорт с собой?
– Нет.
– Принеси, отдашь мне.
Миша поднялся, вошёл в квартиру. Маши дома ещё не было. Он взял деньги, паспорт и спустился вниз, менты ждали его в машине. Он отдал всё рыжему, тот проверил паспорт, пересчитал деньги и сказал:
 – Послезавтра вечером я к тебе заеду. Потеряешься –  в федеральный розыск. Договорились?
– Да.
– Всё, давай, счастливо.
– До свидания.

5

Миша вернулся домой и начал обдумывать дальнейшие действия. Нужно было найти триста тысяч. Травы у него было тысяч на тридцать, машину в течение двух дней можно продать за сто пятьдесят минимум. Квартиру за два дня по нормальной цене не продашь, хотя продавать её нужно было в любом случае. Во-первых, адрес знали мусора, во-вторых, нужны были деньги на машину и на закупку товара. Значит, ещё сто надо было взять в долг.
Он не стал звонить Маше: зачем зря расстраивать, приедет домой – узнает. Надо было искать деньги, продавать траву и выяснять, кто же все-таки его подставил. Миша решил вести работу по трём направлениям сразу и отправился туда, куда изначально намеревался поехать – к Димону. Он не позвонил ему заранее, как  они договаривались – «эффект неожиданности» никогда не помешает. Набрал по памяти номер квартиры на домофоне.
– Кто там?
– Это я, Миша!
– А, здоров, братан! А чё ж ты не позвонил?
– Телефон сел. Открывай!
– Ага.
Когда Миша поднялся наверх, Дима уже встречал его в дверях с сигаретой. Он выглядел спокойно, с виду нельзя было сказать, что он нервничал или боялся.
– Здоров!
– Привет.
– Заходи! А чё так долго? Я уже сам думал тебе звонить.
– Да ничё, дела, ****ь. Чё ты, опять раскумарился?
– А как ты хотел. Ты чё такой недовольный? Чё случилось?
– Да ***ня случилась нездоровая.
– Какая?
– Угадай.
– Ну *** его… Мусора приняли?
– Правильно! Откуда ты знаешь?
– Не знаю. А что ещё ***вого может случиться с наркоманом и барыгой?
– Да много чего может случиться… Почему тебе сразу мусора в голову пришли?
– ****ь, ну пришли и пришли, чё ты доебался? Ты лучше расскажи, чё случилось. Анашу привёз?
– Привёз я, Димон, тебе анашу… Вот как раз из-за неё ***ня и случилась. Вышел из дома, а тут мусора. Здрасте, проедемте. Советский район.
– И чё дальше?
– Дальше  – триста штук.
– Да ты чё, нихуя себе! ****ь, они охуели! За что, за хранение?
– И распространение. У них свидетели есть, показания, вся ***ня.
– А чё за свидетели?
– Тип малой какой-то, девятнадцать лет. Я его в душе не знаю. Пишет, брал у меня план. Вот я теперь думаю, кто меня спалил мусорам. В Советском районе у меня только ты живешь, братан.
– Ты чё, хочешь сказать, это я тебя спалил?
– Димон, я ничё не хочу сказать. Только факты.
– ****ь, ***вые факты, братан. Я тебя не палил, отвечаю, думай чё хочешь.
– Димон, если бы я был уверен, что это ты, я бы с тобой по-другому разговаривал. Ладно, давай без обид. Может, курнём? Я угощаю.
– Ну давай курнём…

Дима быстро соорудил мокрый и они курнули.

– Димон, слушай, займи мне денег на несколько дней. Я щас буду хату продавать, через неделю верну.
– А сколько?
– Сколько не жалко. Чем больше, тем лучше. Максимум сотку.
– Так тебе чё, сто штук не хватает мусорам отдать?
– Ага. Мне надо за два дня найти.
– Ну, лишних ста штук у меня нет, я не Абрамович. А десять могу найти. Червонец спасёт отца русской демократии?
– Охуенно спасёт! Спасибо, Димон. Не думал, что ты мне поможешь.
– А хуля! Все люди братья, ****ь. Только есть родные братья, а есть ублюдки. А нормальные пацаны должны друг другу помогать. Сегодня я тебя выручил, завтра ты меня выручишь. Когда бабло вернёшь?
– Постараюсь в течение недели. Спасибо тебе, братан, я поехал. Надо дальше суетиться.
– Давай, созвонимся.

После Димы Миша сразу отправился к Валере. Валера тоже не выказал никаких признаков волнения или страха. Миша не стал даже пытаться подозревать Валеру на словах, а сразу объяснил ситуацию и попросил денег взаймы. Тот без раздумий согласился дать пятнадцать тысяч на неделю. Миша также рассказал ему про Димона, мнение Валеры насчёт него было скорее положительным: «Если бы он подставил, то денег бы не дал ни ***. Или спалился бы как-нибудь».

Последним мишиным клиентом в этот день был Сиплый. Но перед тем как заехать к нему, Миша позвонил Пете, своему старому другу, который их, собственно, и познакомил:
– Петро, здоров, как жизнь?
– Здоров, да нормально, сам как?
– Тоже ничего. Ты щас чем занят? Думал в гости к тебе заехать…
– Приезжай, конечно! Я щас в отпуске, ни *** не делаю, жена с детьми в деревню к маме съебалась.
– Давай, щас приеду.
Через десять минут Миша был уже у Пети дома.
– Здоров!
– Здоров!
– Чё, жена уехала, а ты бухать сразу?
– Да я только пиво. Жарко, пить кайф, сижу, пиво ***рю.
– Нормально ты уже поднахуярился! Курнуть не хочешь?
– Да можно и курнуть…

Они замутили сухой из полторашки пива и скурили пару крышек.

– Ну рассказывай, Михайло, чем занимаешься. Таксуешь? Торгуешь?
– Ага. Таксую и торгую. Всё по-старому. Знаешь, я тебя давно не видел. Как-то мы с тобой разошлись, братан. У тебя жена, дети, работа… У меня план, наркоманы, такси… Знаешь анекдот про «поцелуй меня в живот»?
– Неа.
– Да ты чё? В натуре? Или ты подъёбываешь?
– Заебал, в натуре не знаю! Рассказывай!
– Короче, два кента давно не виделись, и тут один звонит другому: привет, как дела, как здоровье,  как жена, как дети, вся ***ня… ****ят-****ят, потом тот, который позвонил, говорит: «Братан, займи мне штуку баксов». А второй отвечает: «– Поцелуй меня в живот! – В смысле? – Ну, ты тоже издалека начал!»
– Ха-ха-ха-ха-ха! Прикольный анекдот! Жизненный, ****ь! Так чё случилось у тебя, братан?
– Слушай, а ты Сиплого хорошо знаешь?
– Да, мы же с ним в армии служили! Охуенный пацан! А чё такое?
– Мусора меня приняли. Я Сиплому собирался два пакета отвезти. И ещё двум типам по два пакета. Вот теперь думаю, кто из них меня спалил.
– Не, это не Сиплый, по-любому. Он пацан нормальный, у него пахан сидел. И брат старший сидел. Короче, вся семья сидела. Он по-любому не мусорской. Априори, ****ь. Так расскажи подробно, как всё произошло?

Миша рассказал ему всё в подробностях, опустив ненужные детали вроде ебли с резиновой дубинкой. Петя после трёх литров пива и двух крышек плана уже не в состоянии был дедуктивно мыслить, поэтому не сделал никаких предположений насчёт предателя, но зато с радостью согласился одолжить Мише целых двадцать штук. Потом они заговорили про Петину жену и детей, затем Петя спросил у Миши:
– А ты, братан, жениться не собрался? Ты же с Машкой уже года два живешь…
– Да вот думали уже, она как раз универ закончила… А теперь не знаю когда, на свадьбу деньги нужны, а тут такая ***ня…
– Ничё, Михай, деньги – ***ня, заработаешь! Ты пацан неглупый, всё у тебя будет заебись! Главное, чтобы любовь была! Вот меня Наташка любит, я её даже не ревную почти. Она и повода не даёт... Кстати, вспомнил, знаешь чё, братан… Ты извини, что я лезу к тебе в личную жизнь… Ты ж мой друг всё-таки…
– Ну, говори.
– Я пару дней назад на Сказке был… Иду по аллейке, вижу, твоя Машка сидит в кафе с каким-то мужиком. Я мимо прошёл, не стал здороваться. А она меня не заметила. Ну, они просто сидели, ****ели. Не обнимались, не целовались, ни ***… Короче, ты сам думай, я что видел, то и говорю… Может, это препод был из института, или хуй его… Старый мужик, лет под пятьдесят на вид.
– А как выглядел мужик?
– Маленький такой. Рыжий. С усами. С рыжими.
В этот момент Миша ощутил приход. Приход был похож на тот, который испытывают героиновые наркоманы сразу после укола. Тело резко расслабилось, закружилась голова, подступила лёгкая тошнота. Но Мишин приход был очень недолгим, и почти сразу перешёл в приступ бесконтрольного гнева, которые тоже часто испытывают героинщики, особенно на ломках. Ему захотелось взять лежавшую на полу бейсбольную биту и немедленно разнести Петину квартиру вместе с Петей, потом выйти на улицу убивать всех подряд. Потом Мишу немного отпустило и он спросил Петю, точно ли тот уверен, что это была Маша, потом успокоил его, заверив, что всё в порядке и Петя ничего плохого не сделал, рассказав ему про эту встречу. Они покурили по сигарете и ещё немного поговорили на разные темы. Миша оставил план для Сиплого, который как раз тоже собирался к Пете в гости, и поехал домой.
Маши дома всё ещё не было. Он не стал ей звонить. Самые важные дела были сделаны, и Миша понял, что очень хочет напиться. Дома никакого спиртного не было:  кроме пива Миша почти ничего не пил. Пришлось идти в магазин, там он купил литровую бутылку водки, двухлитровую колу и пошёл обратно. На лавочке перед подъездом сидели малолетки – сосед Женька и его друзья. Они явно были под кодеином, потому что один из них сидел лицом вниз, положив голову на колени. Увидев Мишу, они поздоровались, все, кроме пацана, продолжавшего дремать. Миша подошел к нему и отпустил душевного леща. Тот упал с лавки, сразу очнулся и непонимающе посмотрел на Мишу.
– С добрым утром, ****ь! Объебашились? А ну на *** отсюда быстро, *****! Встали и ушли! Ещё раз ваши ****ьники убитые здесь увижу, поубиваю на хуй всех! Наркоманы ёбаные!
Малолетки молча и быстро встали и ушли. Миша поднялся домой, открыл водку, колу и выпил сразу граммов сто пятьдесят, запив колой и не закусывая. Ему сразу стало гораздо легче. Он решил, что не будет устраивать разборок и выяснений, просто соберёт Машины вещи и выгонит её из дома. Он вспомнил историю, которую рассказывал Димон про бывшую жену. «Охуенный пацан, зря я на него подумал, надо будет обязательно извиниться». Сразу понятно стало, кто навёл воров в квартиру. «Валера мне ещё тогда говорил, что это она».
Вещей оказалось на удивление немного. Они закончились даже раньше, чем бутылка водки. Когда водки оставалось меньше четверти, Миша понял, что если Маша появится сейчас, то он не выдержит и даст ей ****ы, чего он раньше никогда не делал. А может быть убьёт её. И сядет в тюрьму. Он допил водку, потом выкурил целую папиросу анаши. Теперь Миша был уже не в состоянии дать ****ы даже Маше, он лежал на диване и смотрел кино про вторую мировую. Потом его начало тошнить. Он с трудом встал и дошёл до унитаза. Проблевавшись, он покурил ещё маленький штакет и опять лёг на диван. Теперь он находился именно в том состоянии, которого хотел добиться, в полном говне.
Маша вошла в квартиру и с порога начала его звать.
– Миша! Миш!
– Мразь!
– Миш, ты чего?
– Сучка ****ая! Иди сюда, ****ь!
– Миша, что случилось?
– Иди сюда, ****ина, я тебе ****о разобью!
Маша вошла в комнату и увидела Мишу, лежащего на диване и пакеты с вещами на полу. Она не стала подходить к Мише и остановилась посреди комнаты.
– Миша! Ты пьяный! Что случилось?
– Что случилось, ****ь? Что случилось, сука? Ты мне расскажи, что случилось! ***сосина!
– Миша, в чём дело? Что я сделала?
– Кусок ебучки! Иди сюда, я тебе дам ****ы! ****ь мусорская!
– Миша, ты что? Ты о чём?
– Ссука! Тварь! Мразь ****ая! Забирай свои вещи и уёбывай на ***! Пока я тебе ****ы не дал!
– Какие вещи? Куда мне идти?
– Куда хочешь, ****ь! ****уй отсюда!
Мишу от переизбытка гнева снова начало тошнить, он попытался встать с дивана и упал на пол. Решив, что идти в туалет будет очень тяжело, он стал блевать прямо на полу.
– Миша, тебе плохо? Может скорую вызвать?
– На *** скорую! Съебалась на хуй отсюда! Мне охуительно, ****ь! Забирай вещи и уёбывай на хуй! Мразь!
– Миша, прости меня, я тебе всё объясню! Миша! Успокойся, пожалуйста!
Волна гнева опять захлестнула Мишу, он поднялся на четвереньки и пополз к Маше.
– Убью, сука!!! Тварь! Иди на ***! Чтоб я тебя не видел!
Маша отступала от него к выходу. Миша, продолжая ползти и блевать, схватил тапок и кинул его в Машу. Она ловко увернулась.
– Миша, прости пожалуйста, ты понимаешь, я боялась у тебя попросить денег, у меня беда случилась!
– Хули ты ****ишь!!! Боялась, ****ь! Какого ***?!! Я тебя никогда не трогал, сука! Забирай свои ****ские шмотки и ****уй!! Мразь!
– Ты правда хочешь, чтобы я ушла?
– Нет, ****ь! Я, *****, прикалываюсь! Шутник, *****!
Миша пополз в направлении сортира. Маша отступила дальше в коридор и замолчала. Он добрался до унитаза, поблевал ещё туда, потом лёг там же на полу и отрубился.

6

Когда Миша проснулся, дома не было ни Маши, ни её вещей. Зато была блевотина на полу, жестокий сушняк и головная боль. Миша, выпил от головы таблетку седальгина, допил колу, потом покурил плана и принялся убирать блевотину.
До утра он уже не смог заснуть, и сразу поехал продавать машину. Сначала  в ГАИ, снимать с учёта, потом на Фортуну – на базар. Там ему повезло: в первый же час её почти без торга, за сто восемьдесят тысяч, забрали молодые армяне из области, соблазнившиеся музыкой, литьём и прямотоком и не заметившие неродных сварочных швов на «телевизоре». Домой Миша приехал уже на такси. Пообедав, он позвонил в агентство недвижимости, выбрав самое крупное и раскрученное. Многословная девушка-риэлтор, представившаяся Инной, сразу изъявила желание посмотреть объект.
– Михаил, скажите, а когда вам будет удобно, чтобы я заехала?
– Да хоть прямо сейчас.
– Ну, сейчас я, к сожалению, не могу, давайте сегодня вечером, часов в семь-восемь, вы будете дома?
– Для вас – постараюсь.
– Замечательно, тогда до встречи!
Инна была брюнеткой в районе тридцати со среднеазиатскими чертами лица. Она быстро обежала квартиру, делая записи в блокноте, потом, стоя в коридоре, начала говорить о срочности сделки, повышенных критериях риска, старом фонде, дополнительном бонусе для агентов. Миша по накурке с трудом улавливал нить её словесного потока, но главный смысл был понятен.
– Инночка! У меня есть к вам замечательное предложение, от которого вы не сможете отказаться!
Инночка улыбнулась и захлопала глазами.
– Какое?
– Давайте продолжим наш разговор за столом, а не в прихожей. Могу предложить что-нибудь выпить. Можно чай или кофе.
– Спасибо большое! Насчёт выпить – я за рулём, так что извините меня пожалуйста, но я откажусь от вашего предложения…
– А что у вас за машина?
– «Акцент». Но у меня с «автоматом». Я скрытая блондинка.
– А цвет не розовый?
– Нет, фиолетовый!
– «Акцент» – хорошая машина! Я в такси работаю, очень много машин поменял… Инночка, проходите, присаживайтесь, сейчас я чайник поставлю.
Вам чай ли кофе?
– Кофе.

Через три дня квартира была продана мимо кассы агентства за два с половиной миллиона, из которых Инночка положила в карман четыре процента. Миша раздал все долги и переехал  в её квартиру. Инна сама предложила пожить у неё, пока она подыщет ему вариант, но заранее поставила ему условие: «Миша, ты будешь моим сожителем. То есть, мы просто живём вместе, никаких претензий, кто ко мне приходит, и зачем, и что я делаю. И никакой ревности, я сама по себе, ты сам по себе». Сожительствуя с Инной, Миша также подрабатывал её персональным водителем. Инночка оказалась настоящей ****ью, не только в материальном, но и моральном плане. К ней приходили клиенты, друзья, одноклассники, однокурсники, бывшие и нынешние сотрудники, мальчики по вызову, подружки-лесбиянки. При этом она довольно неплохо соображала. «Миша, не спеши квартиру покупать. На рынке будет какая-то шняга, вот в Америке уже началось, ипотечный кризис, слышал? У нас тоже цены должны упасть скоро. Я тебе говорю, подожди ещё месяц-другой, тебе денег хватит на нормальную хату, и ещё на тачку останется».

Через месяц цены действительно резко упали, и Миша смог купить себе «двушку» в новом кирпичном доме и годовалый «Акцент»  – на сдачу, чёрного цвета и на «механике».
После переезда отношения с Инной естественным образом прекратились. Через неделю, какая-то блондинка на красной «Корсе» с буквой «У» и «туфелькой» въехала задом в  Мишин «Акцент», стоявший во дворе дома.    Вика оказалась соседкой по подъезду, ей было двадцать пять лет, и она работала менеджером по персоналу. Вика была умной блондинкой, чем очень гордилась, и всегда старалась блеснуть не только внешностью, но и умом. Для Миши это оборачивалось  тем, что она очень сильно ****а ему мозги: «– Хватит работать таксистом! – Ты же не быдло! – Найди, наконец, нормальную работу! – Хотя бы торговым! – Сейчас везде нужен диплом! – Иди учись в институт! – Ты же не полный идиот! –  Хватит курить это говно! –  Ты все мозги уже скурил! – Хватит торговать этим дерьмом! – Тебя рано или поздно посадят! – Ты сам  это прекрасно понимаешь! –  Ты же не дурак!»
Кроме гипертрофированного чувства интеллекта Вика страдала ещё категорической неприязнью к нелегальным наркотикам, отсутствием кулинарных навыков и любовью к шопингу.
Миша купил диплом экономического университета, устроился на работу торговым представителем в пивоваренную компанию и стал курить меньше анаши. Во время очередной ссоры Миша кинул в Вику тапком, не попал, но она обиделась и ушла. Больше они не встречались.

7

Через месяц возле ночного клуба его машину остановила молодая коротко стриженая брюнетка в спортивном костюме. На отходняке после быстрого Анечке очень хотелось ****ься, и она сразу ответила согласием на предложение поехать к Мише домой. Несколько раз Миша сходил с Анечкой в клуб под феном, но ему это быстро надоело. Потом он надоел Ане, и они стали встречаться намного реже, в тех случаях когда она не находила себе парня на дискотеке и у неё не было денег на такси.
Работа менеджером по продаже пива приносила неплохие деньги, травой Миша тоже не бросил торговать, и нередко таксовал по вечерам. Он стал чаще вызывать домой шлюх, одна из проституток, Марина, оказалась симпатичной и приятной девушкой, и Миша взял у неё номер телефона. Теперь он звонил только Марине лично и имел скидку в пятьдесят процентов.

Однажды вечером Миша ехал домой с заказа и увидел голосующую на дороге девушку. Он остановился.
–  Добрый вечер! На Зорге довезёте?
–  Садись.
Девушка села в машину, и Миша сразу же узнал ее - это была Маша. Прошёл почти год с тех пор, как они расстались, но Маша заметно изменилась, она похудела, появились морщины и круги под глазами.
–  Ты чё, не узнала?
–  А, это ты. Да, не узнала. Ты бороду отрастил.
–  А чё с тобой случилось? Ты как-то ***во выглядишь.
–  ***во мне.
–  Может, заедем ко мне? Расскажешь, как жизнь…
–  Ну, давай заедем. Ты меня потом домой отвезёшь?
–  Отвезу.
Всю дорогу они молчали. Когда остановились возле дома, Маша заметила, что Миша переехал на новую квартиру. Дома он предложил перекусить и выпить вина, Маша согласилась, и они сели за стол.
–  Ну, рассказывай, чё там у тебя случилось?
–  Чё тебе рассказывать?
–  С самого начала. Про воров. Про мусоров.
–  А… Про это… Короче, Ванька, брат мой – наркоман…
–  Ни *** себе!
–  Ну да, он давно ещё начал колоться. Лет восемнадцать ему было. Потом завязывал. Опять начинал. А тогда его мусора приняли с герой. Сто штук хотели. У него уже условный был. Уехать мог лет на пять. Я боялась у тебя попросить, стыдно было. Ты же ненавидишь наркоманов.
–  Молодец. И ты решила выставить хату?
–  Миша, прости меня, пожалуйста.
–  Считай, уже простил.
–  А потом опять ***ня случилась. Он какого-то ублюдка ****ил, и убил на хуй. Мусора его нашли. Пятихатку запросили.
–  А щас чё с ним?
–  Сидит. Три года дали. Хулиганство. Дал ****ы типу.
–  Вот видишь, сколько дел, а хули толку! Всё равно в тюрьме. А с тобой-то чё случилось?
–  А я ширяюсь, Миша. Ты как меня выгнал, я к Ваньке поехала. Решила уколоться. С горя, ****ь. И понеслась…
–  На чём? На белом?
– Сначала да. Потом на дезу перешла. Славик, Ванькин друг, охуенно мутит.
– Деза это чё такое? Кодеин? Из таблеток?
– Ну да. Седальгин, Седалэм.
– ****ь мой ***! Ну ты даёшь! А где ты щас живёшь?
– У Славика.
– Охуеть! ****ь, ты докатилась, ебёшься за ширку!
– Миша, давай ты не будешь обсуждать мою личную жизнь!
– Хорошо, давай не буду. Может, ты завяжешь с этой ***той и ко мне вернешься?
– Ты знаешь, Миша… Прошла любовь, завяли помидоры…
– Будешь дальше ширяться и ****ься с торчками?
– Ага. Славик меня любит. Кстати, мне надо будет скоро ехать. Ты меня отвезёшь?
– Может, останешься? Поебёмся...
– Интересно… А СПИДа не боишься?
– У тебя, чё, СПИД?!
– Нет, конечно! Слава Богу. Я шучу… Ну, я же наркоманка…
– А мы в гандоне будем.

Потом они ещё немного поболтали и занялись сексом. Без одежды Маша выглядела не хуже чем раньше, последствия наркомании были видны у неё только на лице. А заниматься любовью за год Маша совсем не разучилась...

– Ну что, Миш, мне пора, а то Славик волноваться начнёт.
– Что, поедешь дальше торчать?
– Миша, я тебя просила! Давай не будем про это.
– А хули не будем? Ты завязать не хочешь?
– Хочу.
– Ну вот прямо щас и завяжи! Оставайся у меня, на *** этого Славика.
– Миша, мне домой надо, меня подкумаривает уже. Давай не будем!
– А чё? Будешь жить со мной. Перекумаришься, плана покуришь, и всё нормально будет. А будешь жить со Славиком – *** когда завяжешь!
– Да и похуй! Тебя не ****!
– ****, ****ь! Я тебя никуда не пущу! Завтра поеду к этому Славику, заберу твои вещи.
– Ты ****утый?! Как это не пустишь?
– Ну вот так. Вот, видишь – браслеты. Мне их твой рыжий кореш, мусор, подарил. На память, ****ь. Продал браслеты за триста штук. Привяжу тебя к батарее на ***, и ****ец! Никуда не съебёшься.
– Миша, ты придурок! Отпусти меня! Сука, меня кумарит, мне домой надо!
– Какой домой! Здесь твой дом, ****ь!
Миша приковал Машу наручниками к батарее в комнате и пошёл на кухню за планом. Слушая Машины крики, он молча забил косяк и закурил.
– Хули ты орёшь! Я сказал, никуда не поедешь! ***во? На, курни, попустит… Завтра позвоню Димону, он трамал пробьёт. Перекумаришь на трамале с планом… Будешь со мной жить. Жрать будешь готовить… Я уже заебался всякую хуйню жрать… И вообще, я тебя люблю… Поженимся с тобой…