Фантасмагория.
Действие начинается, разворачивается и сходит на нет в одних и тех же стенах, распространяясь за его пределы лишь посредством мыслей персонажей.
І.
- Что-то неладно в Датском королевстве, - немного гнусавя, проговорил Иван и потянулся, ощутив, как плечевой сустав слегка скрипнул, а потом хрустнул, символизируя о чём-то, на данный момент времени его обладателя нисколько не беспокоящем.
Перед Иваном лежала девственно чистая стопка бумаги и ничем не примечательная ручка фирмы «Pilot», которую он обожал. Случается такая любовь - безусловная, подобная бетону повышенной прочности, если таковой вообще есть. Возможно, привязанность основывалась на том, что сосредоточенная строго на выполнении своих функций, ручка не вступала в споры и конфликты, как Маринка, с утра закатившая скандал по поводу поломанной микроволновки и старого чайника, дно которого, на её придирчивый взгляд, проржавело настолько сильно, что кипятить воду в нём стало небезопасно для здоровья. Иван только вздыхал, глядя, как дама его вольнолюбивого сердца с каждым словом заводит себя, словно закручивает по спирали пружину, и мысленно представлял, что случится, ежели она дойдет до пика, прикидывая, а не стоит ли ретироваться, не дождавшись кульминации. Предусмотрительный, он не любил спорить с женщинами, и в придачу был неисправимым оптимистом. Потому не увидел в таком начале дня никаких предзнаменований, даже когда ему дорогу с наглым видом перебежал офисный сторожил кот Пантелей, чей шерстяной покров угольного оттенка в другой день навел бы Ивана на мысль о необходимости перестраховаться и последовать народной примете. Но именно сегодня он забыл переплюнуть через плечо, и бодро пошагал дальше по коридору, улыбаясь своим мыслям, рожденным благодаря теплому дню, что для последней декады октября само по себе — нечаянная радость. К тому же у него наконец созрела одна идея, которую он долго вынашивал, словно ребёнка, и теперь слегка волновался, представляя во что она может вылиться.
Но спустя полчаса, проведённых в стенах офиса, второго дома, как он иногда именовал фирму, Иван узнал, что она, в которой он бывал три раза в неделю, не получая практически никаких дивидендов в осязаемом эквиваленте, помимо возможности реализовать себя в некоем подобии творчества, в лице генерального директора и его правой руки предложила своим сотрудникам, с оглядкой на тяжелые времена кризиса и растущую безработицу, самим приплачивать за то, что они будут по-прежнему сидеть в кабинетах, за привычными столами и тихо шуршать, кому, чем досталось.
Многих эта новость подкосила не слабее, чем ежедневно обсуждавшиеся темы глобального потепления, покупки главным бухгалтером новой машины на фоне отсутствия средств даже для приобретения необходимых энергосберегающих ламп, недостающих канцтоваров и эпидемии сезонного гриппа на пару с примкнувшим к нему тем самым, чье название давно заставило двух членов коллектива ради перестраховки отказаться от мясных блюд, хотя за глупость этого поступка их неоднократно по-дружески высмеяли. Новость вызвала болезненную и яркую реакцию, частично смахивающую на истерику - кто-то нервно принялся собирать вещи, выгружая содержимое ящиков стола по пакетам, или выбрасывая в мусорное ведро.
- Где это видано, чтобы так было? - меняя цвет лица от бледного к помидорно- красному, недовольно пробубнил один.
- Если я уйду, то навсегда! И даже, позовут, не вернусь! - Воскликнула Анфиса Петровна, экстравагантная шатенка, обожающая строгие костюмы, которые, стоит это отметить, ей удивительно шли. За спиной ее называли Маргарет Тэттчер, образ этой дамы не окончательно сгладился из памяти некоторых коллег, но сама Анфиса считала себя её полной противоположностью - сексапильной и очаровательной штучкой, которой позволительно порой демонстрировать что у нее в голове солома. При этом она уверяла окружающих в полном отсутствии у себя честолюбия, клятвенно заверяя, что вообще с детских лет себя не любит, что никоим образом не отражалось на ее внешнем виде, и изобилии фотографий, с завидной регулярностью демонстрируемой коллегам - с каждого праздника или удачно подвернувшегося случая. Многие подозревали, что она способна сделать мелкую пакость, с учётом, что об этом не станет известно. Но пока за руку никто не ловил, поэтому предположение по-прежнему оставалось в статусе «всё может быть».
- И что им там в голову пришло? С чего? - возмущались в один голос окружающие и Иван, быстро примкнувший к хору недовольных, одновременно пытаясь прикинуть, куда податься, где искать другую работу. Многим эта перспектива не нравилась по целому ряду причин, а кому-то новое место не светило по причине без пяти минут пенсионного возраста.
- А я знаю, откуда ветер дует, - авторитетно заявил Петр Германович, мужчина личная жизнь которого давно стала притчей во языцех, ибо ни единой детали из неё он не считал нужным скрывать, делился всеми своими радостями и печалями с коллегами, даже если они не хотели этого знать по причине взявшего отгул любопытства. Общеизвестно, привлекает сокрытое, а то, что приносится на блюдечке в лучшем виде, самом удобном для употребления — от этого бывает переедание и начинает воротить.
- И откуда же? - поинтересовалась Анна Рудакова, ещё не дослуживавшаяся до возраста, чтобы зваться по отчеству.
- Из соседнего отдела. Прошел слушок — они придумали способ как заработать больше, а доход с этой хитрой операции поделили между собой. Кому-то досталось меньше других или вообще остался с носом — вот и настучал руководству. А там люди тоже думают о жизни, ведь в шалаше хорошо только на необитаемом острове.
- Че правда что ли? - нервно хихикнула Анна, - и сколько они срубили?
- Фу! Что за вульгаризмы! - отбросив папку с документами, возмутилась Анфиса Петровна,
- Подумаешь... за собой бы последили, - сощурилась девица и принялась острым отточенным ногтем царапать краешек своего стола. Конечно, добро-то казенное, чай не дома!
Как обычно озвученная версия была не более, чем вольной интерпретацией действительных событий, возникшей по причине никем не отмененного «испорченного телефона», однако факт оставался фактом — платить за использование рабочего места сотрудники не пожелали. Никому даже в голову не пришло проверить, что сказало начальство на самом деле и когда. Эмоции захлестнули коллектив девятым валом и накрыли с головой, утопив логическое мышление, как и здоровые проявления сомнения, которое никого не посетило.
II
А в это время в третьем отделе, самом дальнем по коридору, разогревалась горячая точка, и она грозила разрастись с минуты на минуту. Вот только не ясно, кто мог бы взять на себя миссию миротворцев. Люди в голубых касках или в белых халатах. «Прибежали санитары и зафиксировали нас» - вот на что более всего походило происходящее в некогда тихо и мирно существовавшем отделе с видом на прекрасный парк, где в погожие дни некоторые устраивали себе обед прямо на скамейке, что-то вроде пикника и радовались такой удивительной возможности. Но сейчас была осень. Парк походил на мачты старых кораблей, на которых никогда не будут развеваться паруса и флаги.
- Вы используете кофеварку не по назначению! - краснея с каждым произнесенным словом, выкрикнул ранее неконфликтный Олег Ануфриевич Корастылев.
Ответом ему послужило дружное молчание. Сослуживцы не успели отойти от новости, якобы сошедшей с руководящего этажа и тут еще его непонятные претензии, реагировать на которые не осталось никаких сил.
- Когда я готовлю кофе дома, - с расстановкой продолжил оратор, без всяких технических бестолковостей и предложений по улучшению этого процесса со стороны некомпетентных личностей, то у меня получается... - он слегка закатил глаза и приподнял указательный палец, словно ожидая подсказки откуда-то сверху, и судя по тому, что заговорил он буквально через несколько секунд, она не заставила себя долго ждать, - я варю настоящую амброзию! А то, что делает вы, это — идиотизм! Кулинарный кретинизм!
- Не учите ученого, - тихо проговорила Алиса Федорова, устремив утомленный взгляд в пространство коридора, в свою очередь ожидая поддержки или избавления, но только от реальных сил, имеющих уши и две ноги, - у мена дома стоит похожая модель, я уже три года её так использую, цела и здорова, чего и вам желает!
Попытка разрядить обстановку не удалась, легкая улыбка мелькнула лишь на лице Альберта, сидевшего в углу и усиленно гипнотизировавшего взглядом монитор. Он предпочитал не встревать в разговор, заранее зная, по какому сценарию тот будет развиваться.
- Алиса, прежде чем пользоваться техникой, необходимо прочитать инструкцию, возможно, ваша и предполагает такие выкрутасы, но на этой кофеварке нет ничего подобного, она должна готовить исключительно кофе! И только кофе! Никакого чая, тем более такого... - поморщился Олег Ануфриевич, - откройте секрет, где вообще вы эти опилки покупаете?
- Это пыль с индийских дорог, - поддакнула Галина Захаровна, поправив прическу привычным жестом престарелой кокетки, - некоторым она по вкусу, хотя о них не спорят, я бы ни за что не поехала в Индию, там столько всякой заразы!
- Полагаю вас там заждались, - тихо буркнул Альберт и снова уткнулся в монитор, мысленно отругав себя за внезапно проснувшуюся иронию.
- Если вам не по нраву мой чай, не пейте! - взбрыкнула Алиса и быстро подбежав к шкафчику, в котором хранились чашки и некоторые мелочи столь необходимые, чтобы сделать жизнь в офисе более удобной, воскликнула: - интересное дело! И кто же тогда пил эту пыль с дорог Бангладеша? Я только в понедельник поставила целую, в старой оставалось чуть-чуть, эту даже не раскрывала, и что? Половины новой пачки как не бывало! Альберт это ты пил чай? Признайся, это ты!
- Я не пью чай, - вяло отозвался Альберт и вздохнул, вспомнив, как не единожды позаимствованная у Алисы ложка кофе, или халявный стержень для ручки, даже скрепка, влекли за собой неравноценный бартер — она приходила и с видом, не допускающим возражений, забирала себе то степлер, то зажигалку. Последний раз руки Алисы добрались до немецкого ежедневника, который Альберт берёг, испытывая к тому некий благоговейный восторг, ибо обложку украшала репродукция картины самого уважаемого им художника, подарок подруги, он никак не мог решиться начать делать в нём записи. Но однажды опрометчиво оставил его на столе, выскочив из кабинета на каких-то пять минут. За это время и комар бы не успел напиться кровушки человеческой до отвала, а молодая женщина по имени Алиса успела всё — в том числе, внести первую запись в чужой ежедневник. Альберт чуть было не сорвался тогда на неё, рука чесалась стукнуть по столу и заявить что-то вроде «идите вы все на....», кстати, Альберт был одним из самых ценных сотрудников — он делал работу, без которой ни один офис в наше время не может существовать — он был сисадмином. И это его высказывание, реализованное на деле, вполне могло полностью парализовать жизнедеятельность офиса.
- Я не намерен терпеть такое отношение с кофеваркой, - продолжал гнуть свою тему Олег Ануфриевич, - вы, Алиса, более не будете ею пользоваться. Если она сломается, отправитесь чинить за свой счёт. И ещё, пока не забыл, уберите с подоконника эти отвратительные цветы, они слишком пахнут, так сладко, у меня на них насморк.
- Врёте вы всё! - вспылила Алиса, хватая с указанного места два небольших горшка с мелкими, но яркими цветочками, - вы — здоровы аки бык! Не болеете вообще! Неужели приятнее смотреть на пустое окно? Ведь так неуютно.
- Что может быть лучше идеальной чистоты? - вскинул брови Олег Ануфриевич.
Альберт вздохнул и повел бровью, глядя на свою соседку, мысленно спросив ее, обычно понимающую его с полувзглядя :«И чего на него нашло?»
- Говорят, на днях был метеоритный дождь, вдобавок сильные магнитные возмущения, именно сегодня в данный момент, - приложив ладошку к губам, хихикнула Олеся, - а мы, как известно дети природы, живем под её пятой, которая ох как не мягка, и тому подобное.
- Лучше бы он существовал под пятой жены, которой изменяет как... как мартовский кот! - хмыкнула Галина Захаровна, хотя ответ адресовался совсем не ей, и искоса глянула на Пантелеймона, мирно дремавшего на батарее центрального отопления, вытянувшись во весь свой кошачий рост, сейчас более всего смахивающего на утомленного заботами о судьбе своей страны и гарема падишаха, впавшего в послеполуденный сытый сон.
- В действительности Олега Ануфриевича только что начальник отмутузил, - тихо проговорила Олеся, - кажется, он несколько раз изменился в лице.
- А в чем дело?
- Он устроил склад в одной из комнат, где раньше уборщицы хранили свой инвентарь, какие-то книжки и журналы разместил. А шеф увидел, как их утром увозили, вот и раскричался, что не потерпит у себя под носом махинации, которые проворачивают его сотрудники.
- Ого! Его сотрудники..... мы — Людовик XIV, - хмыкнул Альберт.
III
Не успел офис переварить слух о необходимости арендовать свои рабочие места, как возникла новость, ещё более потрясшая окружающих. Случилось это через три дня после того, как начальник прозрачно намекнул нескольким из сотрудников о запланированном и неотвратимом сокращении. Первым, как ни странно под опалу попал Иван. Он не стал долго раздумывать и просто ушел, не прощаясь. Еще пару дней спустя офис забурлил, удивляясь, негодуя, забыв о насущной проблеме.
- Ванечка-то наш оказывается придумал, как из привычного всем кофе сделать оригинальный новый напиток и запатентовал его! Потому так легко и ушел, у него уже был задел на будущее, каков хитрец! И ведь никому ни слова не сказал! - едва войдя в кабинет, выкрикнул Олег Ануфриевич.
- Это невозможно! Как? Не верю, это все не просто так. А кто у него родители или жена? Вот они и помогли. Деньгами.
- Запатентовал? А ведь я видела, он пользовался нашей старой кофеваркой, - чуть ли не шепотом добавила Алиса, - и почему другим ничего подобного не удалось?
- И что теперь?
- Его пригласили на новую работу и кажется этот напиток будет на продуктовой выставке. Так что начнет пожинать плоды со своего урожая, - улыбнулся Альберт, который всегда испытывал к Ивану симпатию и не скрывал ее.
- Чудеса.... - пожала плечами Алиса.
- А я вам докажу, что чудес не бывает! - азартно воскликнул Олег Ануфриевич, забыв о том, что совсем недавно он был приверженцем традиций и отрицал новое,- всё дело в кофеварке! Разберёмся! У нас тоже получится!
На протяжении месяца, сплоченный новой идеей, коллектив двух отделов дневал и ночевал у кофеварки. Экспериментам не было конца, но обещанного чуда не происходило, никакие дозировки и добавки не позволяли получить необычайный никому ранее незнакомый вкус.
- А чем Вам мой кофе плох? Очень бодрит и вообще! - ощущая, что от выпитой 5-й чашки крепчайшего напитка ртутный столб его личного давления начинает неумолимо ползти вверх, с надеждой повторял Олег Ануфриевич, - согласитесь, коллеги!
- У вас оригинально, но и у нас неплохо, - прищурившись, наблюдая, как оседает пенка в ее чашке, хмыкала Анфиса Петровна.
- Но у Ваньки ничего особенного! Я пробовала! Кофе и есть ко... - брякнула Алиса и осеклась.
- Вы что, ходили в его кафе? - округлила глаза Галина Захаровна, и нацелила на предательницу испепеляющий взгляд.
- Я... - слегка порозовев щеками, робко проговорила Алиса, - ну да, а как иначе можно понять, что он изобрел? На одних и тех же ингредиентах.
- Слышал рекламу его напитка, там без устали повторяют, что его кофе хочется пить и пить, именно так — чашку за чашкой! - скривив рот, сообщил Олег Ануфриевич, - и вот что я подумал — а не добавляет ли он туда что-то из стимуляторов? А? Иначе с чего вдруг такое желание?
- А то вы не знаете кофеманов, - миролюбиво улыбнулся Альберт.
- Нет, там дело нечисто, помяните моё слово, мухлюет Иванушка, как есть мухлюет, - продолжая нагнетать подозрительность, хмыкнул Олег Ануфриевич.
- И что вы предлагаете?
- Отправить его кофе на экспертизу, вот что! Пусть правда раскроется, и он утонет в позоре с головой! - мстительно заявила Алиса, которая безуспешно на протяжении полугода строила глазки неприступному Ивану, который кроме своей взбалмошной Маринки никого не замечал.
«И почему так сложно уяснить», - зевнул кот Пантелеймон, - подставив лучам солнца мохнатое упитанное брюшко, - «помимо ингредиентов нужен талант и толика везения, вот помню я как-то смотрел передачу, где по одному рецепту готовили три повара, но получились у них три разных блюда. С кофе точь-в-точь, вкус прямо пропорционален чему-то неосязаемому, что есть в наличии у него, а у вас нет».
В самый неподходящий момент в кабинет, широким начальственным шагом, вошел бос он же директор. Окинув беглым взглядом подчиненных, сразу ринулся в бой.
- Да что вы носитесь с этой кофеваркой! В рабочее время! Завтра все как один в обеденный перерыв выходите на уборку снега, а особо активные кофеманьяки — скалывать сосульки с крыши! Альпинистское снаряжение уже привезли, отказавшиеся по уважительной причине, будут уволены! - высказался шеф и сделал то, на что так и не решился Альберт, стукнул кулаком по столу. Кружка с экспериментальным кофе подпрыгнула и по листам с мелким шрифтом гарнитуры таймс начало расползаться темное пятно.
- Это был договор с «Мы вам - вы нам»! - всплеснув руками, на выдохе проговорила Галина Петровна и схватилась за горло, - ой.... мамочки...... что теперь.....
- Теперь нам.... полный абзац, - тихо закончил ее мысль Альберт, отвернувшись к компьютеру.
«Вот умник! Считаешь, что никто не слышал, что ты только что сказал? Они-то нет. А обо мне забыл? Хохмач ты, мальчик», - потянувшись, кот перевернулся на бок и свесил лапы, продолжая вести наблюдение за яркой туфлей Олеси, энергично раскачивавшейся в воздухе, - «бездельница, хотя ты единственная, кто меня тут уважает».
- Мой кофе... - пискнула Алиса, вцепившись руками в угол стола, как бы сдерживая свой порыв кинуться к чашке незамедлительно.
- Я смотрю, вы целыми днями только и делаете, что пьете кофе, - голосом Зевса-Громовержца заявил шеф, - устроили, понимаешь, посиделки! Чтобы этого агрегата завтра тут и духу не было! Я проверю.
Сказав, он резко развернулся и вышел, уверенной походкой человека обличенного местной властью.
- Что-нибудь придумаем, - заговорщическим тоном произнес Олег Ануфриевич, едва эхо от звука захлопнувшейся двери растворилось под трехметровым потолком отдела, - в конце концов это нарушение прав человека! У нас положенное время для обеда, а где мы его проводим — в кафе или в кабинете — никто не в праве за нас решать. И на крышу я не полезу! И уволить он меня не сможет. Я в профсоюз обращусь!
- Смелый Вы наш, - буркнула Галина Петровна, - а не вы ли недавно говорили — шеф строгий, но справедливый? Или меня подводит память?
- Я слышала, его скоро сместят, по возрасту. Из самой столицы кто-то приедет.
- На это кресло есть претендент из столицы? - продолжая удивляться вскинула теперь брови, демонстрируя опасную для женщины активность мимических мышц лица Галина Петровна, - а смысл? Это сродни ссылке, и денег кот наплакал.
«Я бы попросил», - протяжно мяукнул Пантелеймон, мигом открыв глаза, - «нечего моё имя трепать впустую».
- Получается, не такие мы неперспективные, - улыбнулась Алиса.
- Ага, только бы менторские законы не ввели, а то как устроят вход по пропускам и с отметкой о приходе и отбытии, тогда держитесь, - хмыкнул Альберт, внезапно ощутив себя глядящим в не такое далёкое будущее, которое не казалось ему радостным.
- Вольной птицей только кот останется! - расхохоталась Олеся.
«Ещё чего не хватало! Они меня теперь с пернатыми сравнивать начали! Надоели вы мне, злые вы, уйду я от вас», - подумал снова кот, пытаясь вспомнить, откуда и у кого он украл эту реплику, но запах плагиата был слишком слаб, и кот, вздохнув еще раз, закрыл оба глаза, погружаясь в сладостную дремоту.
Начало нового года ознаменовалось предсказанной сменой начальства. Новая метла принялась активно мести, естественно, удаляя негодное, и привнося непривычное. По периметру здания были размещены камеры наблюдения. А при входе установлен турникет. Так скромная фирма преобразилась в офис, приближенный по дисциплине к стратегическому объекту, со всеми вытекающими из этого последствиями. Мысли об изобретении нового способа приготовления кофе рассеялись сами по себе, теперь сотрудники думали только об одном, как умудриться встать утром настолько рано, чтобы, не валясь с ног, отсидев в пробках, добраться до офиса не просто к началу рабочего дня, а желательно минут на пятнадцать раньше, дабы руководство отметило особое рвение. Урезанная на десять процентов зарплата вызвала волну жалоб, но она расплескалась на домашних кухнях, не докатившись до стен офиса. Кот Пантелеймон, по причине неприязни директора к семейству кошачьих в частности и животным вообще, был сослан с этажей в подвал, где предпочел остаться, резонно рассудив, что даже плохая крыша над головой гораздо лучше её отсутствия.