ЧАСТЬ II
КОГДА ВСЕ ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ
Бойся своих желаний, иногда они сбываются.
Древняя мудрость.
ГЛАВА 16
1
Шумная толпа, в которую собралась почти половина всего населения села, галдела и бурлила возле дверей медсанчасти. Люди кричали, сыпали угрозами и негодовали. Бледная и растерянная Оксана Стычкина стояла на крыльце и испуганно жалась к дверям. Рядом с Оксаной стоял Павел Туманов. Он хмуро и недружелюбно смотрел на толпу, из которой сыпались угрозы в адрес медиков.
- Ну, что вы от нас-то хотите? – наконец не выдержала Оксана, обращаясь к толпе.
- Как, что хотим? Хотим, чтобы вы остановили все это! – кричала толпа.
- Вы обязаны что-нибудь предпринять! – кричал Игнат Мухин.
- Вы знали правду, и скрывали ее от нас! – возмущался Артем Селиванов. – Какое право вы имели держать нас в неведении!
- Это все ваша вина! Может быть, мы все облучены теперь! Может быть, мы умираем! А вы знали и молчали!
- Вы должны были нам сообщить!
- Вы убийцы!
- А при чем здесь вообще мы? – закричал Павел, наступая на толпу. – Какое отношение мы имеем ко всему происходящему?
- Как это, какое? – закричали из толпы. – Вы обо всем знали!
- Мы узнали об этом всего несколько дней назад! А до этого знали ровно столько же, сколько и вы, - воскликнула Оксана. – Павел даже плавал туда, и брал вещество на анализ. Разве стал бы он подвергать себя такому риску, если бы все знал?
Толпа снова зашумела.
- Все равно прошло уже несколько дней! Вы должны были нам сказать.
- Но, что бы от этого изменилось?
- Как это, что!
- Мы не хотели сеять панику.
- Какая паника, при чем здесь паника! Вы должны спасать нас! Вдруг мы все уже облучены!
- А что мы можем сделать?
- Вы должны властям сообщить! – крикнул Борис Назаров. Стоявший рядом с ним Станислав Меньшов схватился за голову.
- А я-то Пашке свою лодку давал, чтобы он пробу воды брал! Так теперь моя лодка тоже заражена!
Назаров повернулся к Меньшову.
- Так ты тоже знал?
- Ничего я не знал! – вспыхнул Станислав. – Я знал, что он пробу брал, а что проба показала, он мне не говорил.
- Я сообщала властям, - кричала Оксана. – Ездила в город, и все им рассказала. Все, что знаю.
- Ну, ну, и что они? – раздалось в толпе.
- Известно – что! Обещали приехать и во всем разобраться.
- Так, где же они все?
- Кто же их знает. Сколько времени еще пройдет, прежде чем они сюда доберутся.
Толпа снова загомонила.
- Так это мы все перемрем здесь, пока их дождемся! Они что же, смерти нашей хотят!
- Тогда вы принимайтесь за дело! – выкрикнул Игнатий Мухин.
- Интересно, - воскликнула Стычкина. – А что же это мы должны делать? Мы что, правительство, что ли?
- А нам все равно! Вы ученые, вы и должны думать о благе людей!
- Во-первых, мы не ученые, а врачи! Мы лечим больных людей, а вы все пока здоровые.
- А откуда вы знаете, что мы здоровые? – раздалось из толпы. – Вы нас осматривали? И потом, вы не должны ждать, пока мы заболеем. Вы должны предотвратить это! Это ваш долг.
- Повторяю вам, - надрывалась Стычкина. – Мы не ученые, не правительство. Все, что мы можем – это лечить больных. К тому, что находится там, - Стычкина указала рукой в сторону моря. – Мы не имеем никакого отношения. При всем нашем желании мы не сможем убрать это от берегов. Мы не в силах устранить радиацию, исходящую от этого вещества. Единственное, что мы можем вам посоветовать, это держаться подальше от берега. Не подходите близко к морю!
- Это что же, у нас тут второй Чернобыль будет? – воскликнул Станислав Меньшов.
- Не знаю я, что у нас здесь будет! – Положила руку на сердце Стычкина. – Я не разбираюсь в таких вещах. Мы ничего не смыслим в радиации. Повторяю, мы ответственны за все происходящее здесь не больше, чем вы.
С этими словами Оксана открыла двери медсанчасти.
- Люди, прошу вас, расходитесь по домам. Мы сказали вам все, что знаем. Больше мы ничего сделать не можем. Нам всем остается только ждать, когда прибудет комиссия из города. Пусть она и разбирается во всем.
Оксана и Павел вошли внутрь, и закрыли за собой дверь.
Возмущенная толпа, все еще негодуя, принялась постепенно расходиться, бросая хмурые взгляды на дверь медсанчасти.
2
Убедившись, что толпа расходится, Оксана облегченно перевела дух, и устало опустилась на стул, держась руками за голову.
- Я уже боялся, что они могут дойти до рукоприкладства, - призналась она.
- Н-да, - пробурчал в ответ Павел. – Толпа неуправляема. Когда люди собираются в толпу, они становятся непредсказуемыми. Толпа – это безумная масса, все сметающая на своем пути. Именно толпа вовлекла нас в этот хаос в семнадцатом году, именно толпа разрушила Российскую империю.
- Хватит разглагольствовать, - раздраженно отмахнулась Оксана. – Ты лучше скажи, почему они все вымещают на нас? Чем мы-то виноваты?
- Ну, это обычная враждебность черни к образованным людям. Они считают, что поскольку мы работаем головой, то только и занимаемся тем, что придумываем изощренные способы уничтожения людей, полагают, что мы маньяки, которые проводят на них свои медицинские эксперименты.
Оксана измученно покачала головой.
- Ну, как же до них донести, что мы ничем не можем помочь, что мы не можем исправить создавшееся положение?
- Никак, - ответил Павел. – Они либо сами поймут это, либо вообще не поймут.
Павел вдруг ударил кулаком по стене.
- Но я ведь тоже облучен! А у нас нет даже нормальных приборов, чтобы определить количество радиации, полученной мною. И они еще в чем-то обвиняют меня, считают ответственным за что-то! Мне самому нужна помощь, да помочь некому. Ты можешь мне помочь?
Павел повернулся к Оксане.
- Ты можешь что-нибудь предпринять при радиоактивном заражении?
- Я не знаю, что делать, - ответила та.
- И никто не знает! А между тем, эта радиоактивная дрянь так до сих пор находится у наших берегов, и продолжает излучать смертоносное излучение, убивая нас. А мы ничего не можем с этим поделать! Мы сидим и ждем, когда нас постигнет то, что должно постигнуть.
Они долго еще сидели вдвоем в медсанчасти. Больше они не говорили. Лишь на душе у них было чувство, что на них всех надвигается нечто неотвратимое.
3
- Наливай больше, больше наливай, - говорил Борис Назаров, глядя, как Игнатий Мухин разливает по стаканам водку. – До краев наливай.
- А, может, самогонки было бы проще принести, - высказал свое мнение Артем Селиванов.
- Много ты понимаешь, - пробурчал Назаров. – Водка – она от всех болезней лечит. Она испокон веков была лучшим лекарством на Руси.
- Так и самогонка тоже сколько градусов содержит, - продолжал возражать Артем.
- Речь идет не о градусах. В водке содержится медицинский спирт. А спирт – он самое лучшее лекарство, обладает обеззараживающим действием.
- А от радиации она сможет спасти? – спросил Игнатий, закончив разливать водку.
- Если что и сможет спасти, то это именно водка. Она же дезинфицирует. Ну что, вздрогнули?
Назаров поднял свой стакан.
- Вздрогнули.
Мужики выпили. Их было трое, и они сидели во дворе дома Назарова. Его жена отлучилась, и помехи оказывать было некому. Да, впрочем, она и не стала бы возражать. Все село было теперь в панике, и люди хватались за последнюю соломинку.
Мужики закусили соленым огурцом.
- Да, Костян и учудил, - произнес Назаров, жуя огурец. – Решил счеты с жизнью свести.
- Угу, - подтвердил Игнатий. – Если бы его отец не оказался поблизости, сейчас бы уже Константина хоронили.
- Если бы было что хоронить, - сказал Артем.
- Это уж верно. Отец в последнюю минуту подоспел. У Костяна уже одна голова над водою оставалась. Еще бы чуть-чуть, и все, пиши, как звали.
- И как отец узнал, что Константин на море топиться пошел? – недоумевал Артем.
- Отцовское сердце, оно, знаешь ли, чувствует беду. Вот он и почувствовал, что с Константином нелады.
Игнатий покачал головой.
- Ишь, как его прижало, - сказал он, думая о Константине. – Видать сильно на него эта отрава подействовала, раз он покончить с жизнью решил. Может быть, его и вправду с ума свело?
- Скоро нас всех тоже с ума сведет, - сказал на это Назаров. – Ты не думай, радиация на всех нас подействует, если уже не начала действовать.
- Так что же делать?
- Что делать? Чудесного спасения ждать. Вон, кстати, у нас недавно поп объявился. Церковь решил возродить, которую еще в двадцатые годы разрушили. Скоро к нему обращаться придется. Просить его о нашем спасении.
- Угу, угу, - закивал головой Игнатий. – Есть такой. Отец Георгий, что ли, его зовут.
- Да какая мне разница, как его зовут, - с раздражением сказал Назаров. Мне непонятно, почему они вдруг все повылазили. Ну, семьдесят лет жили без попов, и ничего, прекрасно без них обходились. А теперь вдруг решили церкви возрождать. Ну, кому от них какой прок? Какая людям с того польза, что здесь церковь стоять будет? Ну, старухи по воскресеньям в них свечки ставить будут, и все. Зачем все это нужно?
Игнатий пожал плечами.
- Выходит, нужно. Может быть, историческую память возрождать хотят.
- Если только память. А так, людям от этого не жарко и не холодно. И вообще, поп этот – человек чужой здесь, его никто не поймет, да и он местных жителей понять не сможет. И, кстати, может, это он и принес на нас напасть эту.
- Ну, ты скажешь тоже, - махнул рукой Игнатий.
- А кто знает, все может быть. О попах всегда нехорошие истории ходили.
Назаров потряс пустую бутылку.
- Ну что, за второй кто пойдет? Мало, наверное, одной-то будет. Или хватит?