Из серого полога сыпится. Кто-то разрешил щепотью раскрошить снежинки.
Я подставляю ладони, но их узор опять тает. И остаются холодные слезы.
Ты, как всегда раскачивала пространство незрелостью своих бедер. И тогда пустота чувствовала себя одинокой.
Я проснулся сегодня, и увидел лишь воспоминание вчерашнего вечера. А вчера я не думал, что …, я просто тогда не думал.
Мне кажется, что я могу разобраться в сложностях линий твоей руки. Но сегодня я заблудился в собственных малых изгибах.
Я знаю, что принадлежать можно многим, но любить всегда хочется только один раз. Твое тело было очень близко, и как всегда мои ресницы царапали твою кожу, как всегда времени оставалось меньше, чем я себе напридумывал.
Сегодня от падающих снежинок я чувствую только озноб. И мне очень хочется забыть тебя.
Но память опять обжигает. Откинутый треугольник одеяла опять напоминает о тебе. И я боюсь тепла той постели и хочу, чтобы сквозняк быстро помог мне забыть.
Его тень легла на улыбку наших отношений. Я зажгу синими углями весь небосвод, чтобы их свет освещал даже сомнительный шорох его присутствия в нашей жизни.
Я его старюсь не ненавидеть. Но мне надо простить и его тоже. Ты выбрала его, а я корчусь под коркой одиночества. Но хочу, чтобы ты знала, что где-то глубоко внутри меня всегда останется закоулок теплого и уютного чувства, в который мы обязательно заберемся вместе, и четыре холодные пятки будут драться за место под теплом уютного одеяла.
Но пока в моих руках вместо изящных слов и незаконченных прикосновений губ, вместо дикой молитвы получается только тот комок снега, который я обязательно запущу в вас.
Я ждал. Твой приход, знаю, не был ошибкой. А ошибкой было бы отсутствие тебя в моей жизни.
Но как всегда я придумал то, во что я верил.
Тишина моей комнаты, как всегда грустит без глупых твоих слов. Как всегда ожидание становится лучше действительности. Я знаю, что следы на песке никогда не сохранятся: их слижет соленый язык прибоя, но зато они никогда на забудутся. Никогда.
И узор снежинок, который мне был подарен сверху, я буду снова собирать из капелек слез. А пока я ухожу, сминая скользкими китайскими подошвами неловкую подаренную мне сверху узорчатость хрупкого снега..