Между двумя турами президентских выборов в Украине, пока не начались весьма вероятные споры на тему «кто же все-таки победил», как представляется, самое время рассказать историю о любви. Любви, в которой, впрочем, тоже не обошлось без политики.
Когда 2 апреля 1996 года президент Беларуси А.Лукашенко, радуясь созданию Сообщества его страны с Россией, поднимал в Кремле бокал «за русского человека», Виктория собиралась в гости к сестре. Она, в то время второкурсница филфака БГУ, совсем не интересовалась политикой и, естественно, не знала, что на этот день белорусская оппозиция планирует массовую акцию. Потому, когда на подступах к центральному проспекту Минска ее остановила милиция, Вика что-то пыталась объяснить стражам порядка: про сестру, недостаток времени, автобус. Но спустя пару минут ей уже было не до транспорта. Море людей с бело-красно-белыми флагами затопило проспект, прорвав явно растерявшееся милицейское оцепление. Это была ее первая встреча с теми, кого ее отец, отставной майор СА, переехавший в 1992 году из Твери, презрительно называл «познякисты» (от фамилии Зенона Позняка – в то время лидера Белорусского Народного Фронта, первой оппозиционной партии). Воспитанная на «лучших образцах мировой литературы», русская по крови, Вика в момент случайной встречи с тысячами протестующих, растерялась больше милиции. (Те еще пытались остановить шествие, били участников). Откуда эти люди, чего они хотят? Зачем их бьют? Вопросы без ответов переполняли ее, и это заставило посмотреть вечерние новости вместе с отцом.
Из репортажа Белорусского телевидения она узнала об «историческом событии в деле единения двух народов» и их врагах – «нескольких сотнях отморозков». Ее покоробило, конечно, определение из уст комментатора государственного ТВ, но больше всего… «несколько сотен»?
- Неправда, папа! Их намного больше, я видела!
- Молчи, глупая, ты мала еще и ничего не понимаешь.
Придя на занятия, она с удивлением узнала, что из университета отчислен Виктор, ее добрый знакомый с белорусского отделения. Оказывается, в тот день он был среди протестующих и был задержан милицией. Еще больше ее удивило, что проучившись на отлично три года, Виктор совсем не жалеет о том, что участвовал в той акции.
- Я сделал то, что должен был. Они, там, в Кремле, опять хотят лишить нас независимости. Я что, в это время должен был за студенческий билет держаться? Впрочем, ты русская, все равно не поймешь…
Последний тезис сильно задел Вику. Тем более что сказан он был не мифическими русофобами из рассказов отца, а очевидно симпатизирующим ей Витей, не раз выручавшим ее конспектами.
- Это чего же я не пойму?
- Ты, правда, хочешь знать?
- Правда!
Они стали встречаться и часами говорить «об истории и современности». Поначалу отцовские книги о Киевской Руси – «единой купели» и вечной тяге друг к другу «трех ветвей единого народа» сильно мешали Вике безоговорочно принимать рассказы Вити о Великом княжестве Литовском, многочисленных российско-белорусских войнах, БНР и т.д. Но в отличие от отца, Виктор умел оперировать не только эмоциями, но и фактами. Логично связывал прошлое с тем, что происходило на ее глазах. И главное – ему хватило такта и терпения.
Многие книги, которые все более не безразличный ей Витя давал читать, были на белорусском языке, что заставило ее улучшить знание родной для него речи.
Спустя год она уже сознательно вышла на свою первую акцию, и первый раз получила по спине дубинкой. Когда весной 2006-го года она узнала, что беременна, Витя запретил ей ночевать в палаточном городке, протестуя против фальсификации итогов президентских выборов. Следующая зима, отмеченная уже прозападной риторикой Лукашенко, запомнилась Вике в первую очередь не конфликтом с Россией, а рождением в семье первенца. «Чем не дите интеграции?», - смеялась Виктория, вспоминая о 2 апреле 1996 года и последовавших событиях. Она не хотела называть свою фамилию и фотографироваться для прессы, считая себя теперь «обычной белорусской»…
А еще Виктор и Виктория последние пять лет внимательно следили за событиями в Украине, видя в оранжевой революции предтечу освобождения от авторитаризма и Беларуси тоже. В их съемной квартире все эти годы рядом с белорусским флагом висел, привезенный друзьями из Киева, «помаранчевый прапор». И распечатка с цитатой Юлии Тимошенко, обещавшей некогда «распространить оранжевое настроение на другие страны». После недавних газовых переговоров Тимошенко и Путина, во время которых украинский премьер позволила себе хихикать над примитивными шуточками российского, цитату со стены сняли. После первого тура выборов, когда все международные наблюдатели признали лидерство Виктора Януковича, со стены содрали и полотнище со словом «Так!».
Так личная «интеграция» двух молодых людей оказалась эффективнее, чем отождествление своих интересов с кумирами своей и соседней страны.