Спасибо за письмо из Крыма. Я был в Симеизе. После операции (туберкулез, открытая форма) мне дали путёвку на январь-ферваль-март для окончательного излечения. Красивое место. Море шумит… Помню, как после процедур постоянно ходил с шахматной доской под мышкой, искал партнёра, чтобы сыграть партию. Но я продержался там один лишь январь. Домой! Домой! Домой! К сыну, к жене (дочь родилась после)! В свой «хлев», тёплый и уютный, от крымского холода (отапливали санаторий плохо, а морозы порой доходили до 10 и даже 20 градусов). Кажется, это был 1968 год. Тогда мой брат сказал жене: «Не высылай денег, пусть лечится». А она ему: «Ты что говоришь! Он приедет на товарняках!»… Примчался я из Симферополя в Москву на «ТУ-154» за два часа.
Советская власть готовилась жить вечно и привилегии выстраивала исходя из этого. (И петь нас заставила: «У советской власти сила велика!») Была выработана чёткая система распределения материальных благ. По заслугам перед вождями, партией, государством. Высокие и низкие оклады, зарплаты по ведомости, в конвертах, кульки с продуктами, спецмагазины, спецбольницы, спецшколы, вузы для элиты, обкомовские и цэковские квартиры. Награды, звания. Курорты, санатории, дома отдыха работали на эту систему. Надо было создать армию духовных рабов, и советская власть создала её. Каждый – от «генерала» до «ефрейтора» и «солдата» – получил свою «соску»: «соси» и служи. Гениально! Но были у неё и просчёты: Сахарова задабривала, задабривала, а он оказался «неблагодарным». Всех повязала одним преступлением. Мы персонально никого не расстреливали, не сажали, не морили голодом, но всё равно за её деяния несём ответственность, моральную, потому что не протестовали, молчали «в тряпочку», потому что за нё голосовали. Мы все хотели жить, питались остатками от партийного стола и служили. Однако и на старуху бывает проруха. Шёл, шёл «великан» и... Свалился в пропасть. В выгребную яму… Нынешние коммунисты уверяют, что «великан» попал в беду по случаю: его подтолкнули известные персоны – Горбачёв и Ельцин. Однако ныне стало очевидным: он давно оглох и ослеп, он давно никого не слышал и ничего не видел.
Уважаемая Маргарита Сергеевна! 21 октября, в воскресенье, в 15-15, по каналу «Культура» смотрел программу В. Третьякова «Что делать?» Не могу не отреагировать. Пять или шесть учёных историков говорили о Февральской Революции. Ведущий своими вопросами направлял их беседу в нужное русло. Народ немолодой, все – птенцы известного гнезда. Марксисты-полумарксисты, демократы-полудемократы. Оказывается, Учредительного собрания никто не разгонял, оно не состоялось, потому что не было кворума. Правда, кто-то высказал оговорку, что некоторых депутатов накануне арестовали. Оказывается, немцы организацию Ленина не финансировали, а если что и имело место, то этот факт не имел существенного значения для революции. Далее. Большевики, что бы они после ни натворили, представляли единственную историческую силу, которая спасла российское государство от гибели. А если бы пришли другие, то нас ждала диктатура более страшная, например, черносотенная. Задал ведущий и провокационный вопрос: «Как бы вы отнеслись к оккупации России государствами Антанты?» Ответы историков были, в основном, такими: «Тогда разгорелась бы невиданных масштабов гражданская война. Весь народ поднялся бы против иноземных захватчиков». Я тоже не был бы рад чужому пришествию, но высказал бы на этот счёт такое суждение: «Страшнее большевистской оккупации была только оккупация нацистская. Обе я испытал на себе». Но известен интересный прецедент в истории: побеждённые во Второй мировой войне и оккупированные войсками Западных стран Германия и Япония через пару десятилетий стали процветающими государствами. Дискуссию вели историки с глубокой думой на челе, сидел в их кругу и Кара-Мурза, к которому я хорошо отношусь. Но у меня от их дискуссии осталось тяжёлое чувство. Нам навязывали мысль: большевики хоть и были злом, но наименьшим, и не надо их осуждать. Мысль, которую упрямо внедряет в сознание читателей главный редактор «Московских новостей». Нам предлагали съесть протухшее мясо, гнилую картошку и притом советовали: «Не морщитесь. Бывает хуже. Улыбнитесь!»
В прошлом веке мир, действительно, пережил немало политических эпидемий: вспышки большевизма, фашизма, нацизма, франкизма, маоизма, кровавого разгула Полпота, Кастро, исламского фундаментализма, – некоторые из которых далеко не погасли. Костёр нацизма тлеет, фундаментализма – возгорается. Мир пережил, мир переживает. Перед ним встал вопрос, который давно мучит русскую интеллигенцию – «Что делать?». Звериную политику нацизма сейчас не отвергают только люди с больной психикой. Исламизм показал себя в Беслане и других местах. А как относиться к проказе большевизма и родственных ему течений? «Добрые» историки записали большевизм в спасители России, который в той ситуации был якобы неизбежным, хотя и не желанным. Один брат в драке с другим братом собственными руками искалечил мать, ставшую между ними. Кое-кто мог бы сказать: «А как иначе? В драке такое бывает!».
По научной оформленности и широте распространения в мире, по гениальности его авторов (где гениальность и злодейство в своей сущности – одно и то же) марксизм, названный вехой развития социальной мысли XIX века, далёк от исламистской секты, призывающей убивать неверных. Действительно, умными людьми были Маркс, Энгельс, Ленин, Троцкий, Сталин. Но вы вчитайтесь в «Манифест коммунистической партии», сочинённый главными классиками, в рассуждения Маркса о государстве переходного периода, которое «не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата» («Критика Готской программы»). Прочитайте работы Ленина «Государство и революция», «Об очередных задачах советской власти», «Сумеют ли большевики удержать власть»! И вы обнаружите, что марксизм – это идеология террора.
Масштабного, глобального, мирового, бескомпромиссного. Вот, например, что можно прочитать у «вождя мирового пролетариата»: «Гильотина только запугивала, нам этого мало. Нам надо не только запугать капиталистов, но сломать какое бы то ни было сопротивление. Нам надо заставить их работать в новых организационных государственных рамках». «От трудовой повинности в применении к богатым власть должна будет перейти к применению соответствующих принципов к большинству трудящихся рабочих и крестьян». «Научный» террор развязывают вожди классов. Обычный, но тоже революционный, террор осуществляют отдельные персоны, стоящие во главе преступных групп. «Научный» террор – это стремление поджечь мир: «Революции – локомотивы истории!», «Насилие – повивальная бабка прогресса!», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Экспроприаторов экспроприируют!», «Мы на гибель всем буржуям мировой пожар раздуем!», «Есть у революции начало, нет у революции конца!», «Бей белых, пока не покраснеют!». Обычный террор – кратковременная и локальная вспышка, «Научные» террористы борются за окончательное решение всех социальных вопросов, за установление абсолютной истины, абсолютной справедливости, абсолютного порядка. «Научный» террор в прошлом веке часто переходил в террор обычный – в Латинской Америке, в Западной Европе, в Азии, в Африке. Недалёк от марксистского и террор нацистский, который тоже претендует на «научность».
Мне могут возразить, что революционер и террорист – всё же разные люди. Согласен. Но лишь в том смысле, в каком разными являются член банды и просто «мокрушник»-одиночка, вор «в законе» и вор начинающий. Конечно, не всякий революционер стреляет или режет ножом, революционные вожди ходят в белых перчатках, на которых – ни пятнышка крови. В этом смысле ничем себя не запачкали Ленин и Свердлов, подписавшие распоряжение о расстреле царской семьи, включая пятерых детей и прислугу. Но ведь и в банде функции разделены! Мне могут возразить, что вся история – кровавая клоака. Я соглашусь лишь с оговоркой: в истории не было прецедента, чтобы под террор была подведена столь солидная теория. Всего Вам доброго, уважаемая Маргарита Сергеевна! Корягин Сергей Осипович. 25 октября 2007 года