Cерафима Ивановна семенила заснеженным парком, торопясь к больному на вызов. Зима выдалась снежная и непривычно морозная. И участковому терапевту было холодновато в китайском пуховике, купленном лет десять тому назад. Пух то ли уже поистёрся, то ли куда-то опал, короче – пропал, и приходилось пододевать вязаную из козьего пуха кофту. Навстречу шла её пациентка в мутоновой шубке и норковой шапке. Врач посторонилась, шагнув в снег, чтобы уступить дорогу этой крупной женщине, рядом с которой почувствовала себя как-то бомжевато. Досадливо подумала, что так и не заработала себе на шубу. Хотя бы из кролика или козлика, только бы не мёрзнуть в такие морозы, как сейчас, да выглядеть поприличней…
Обожглась о презрительный взгляд молодого человека, державшего под руку свою юную даму в дымчатой каракульче. Серафима Ивановна, поёжившись, ускорила шаг. Она не услышала слов парня:
– Сидела бы дома, чего в таком возрасте по улицам бегать, путаться под ногами?
– Да это наш участковый терапевт. Знаешь, какое у неё смешное имя? Серафима. Представляешь? Надо ж было так назвать?.. Ей, наверное, уже за семьдесят, а всё работает. Серафима… - с недоумением повторила редкое имя девушка. - А ты знаешь, она же совсем глухая.
– Да ты что? Как же её на работе держат? Лёгкие там, сердце как она слушает, да и вообще?
– У неё специальный стетоскоп. Ей на заказ сделали, когда она слух потеряла. Не-е, она точно отличный специалист. Заслуженный врач, между прочим.
– А как же с ней это… разговаривать-то?
– Она по губам понимает.
– А ты-то откуда знаешь?
– Так мы всей семьёй у неё лечимся. Моя мама её очень уважает… Особенно после того, что с ней случилось… Она же раньше нормально слышала, а после того, как её сына убили, сразу оглохла. Сын взрослый уже был, жениться собирался…
Дверь подъезда перед Серафимой Ивановной сама открылась – вышла и пропустила её в подъезд тоже её пациентка, которая приветливо улыбнулась и поздоровалась. Всю жизнь Серафима Ивановна проработала на этом участке и редко кого здесь не знала. Может, тех, кто лечился в ведомственных поликлиниках, да и то с гриппом и они спешили вызвать врача по месту жительства.
В лифте она нажала на 9-й этаж, поехала, и вдруг свет погас и лифт остановился. Серафима Ивановна стала нажимать на все кнопки, но лифт не двигался и свет не зажигался. И тут она пожалела, что не позвонила по домофону, и теперь не скоро её хватятся. Вспомнила про мобильный, обрадовалась, вынула из кармана и набрала номер своей поликлиники:
– Мариночка, это Серафима Ивановна, я в доме 25 по Лесному, застряла в лифте. Позвони, дорогая, в диспетчерскую и попроси прислать лифтёра, ладно?
– Ой, ну надо же… Ужас какой… Позвоню сейчас же, Вы не волнуйтесь, Серафима Ивановна. Я буду держать вас в курсе…
И Серафима Ивановна осталась в темноте небольшого лифта. Вспомнился сон, от которого она проснулась сегодня вся мокрая. Приснилось, будто сын наловил целое ведро рыбы и, сидя на корточках, её чистил, а муж невдалеке развёл костёр, чтобы варить уху. Оба не обращали на Серафиму внимания, каждый занимался своим. Она подошла к сыну, он, как всегда, приветливо улыбнулся матери, так хорошо и светло.
– Давай помогу, сыночек…
– Я сам, мамочка. Вода холодная, руки будут болеть. Ты посиди рядом…
И тут она увидела, что муж, охваченный огнём, пылает и даже не кричит. Она в ужасе проснулась.
Зазвонил-завибрировал-засветился мобильный в руке.
– Серафима Ивановна, это Марина. Я дозвонилась, только лифтёр сейчас на вызове. Как только освободится – сразу к Вам. Вы там как?
– Спасибо, Мариночка. Ничего, я подожду.
Вспомнился котик Зурпик, который сидит и ждёт её дома. Единственный дружочек, он дарит ей столько радости. Когда-то она, смеясь, назвала его Узурпатором, потому что он захватил власть в доме, а теперь постарел и прихварывал, а ей всё некогда было показать его ветеринару. А ведь он, когда она открывает дверь и берет его на руки, так радостно урчит и влажно тычется ей в щёку, а потом бежит на кухню, оглядывается, заглядывая в глаза и повторяя: «Мрра».
…В тот вечер они с мужем ждали сына с работы, а вместо него позвонила соседка и сказала, что он лежит у подъезда с ножом в спине. Муж сразу осел, а она вылетела на улицу и… очнулась в больнице. Там и поняла, что больше ничего не слышит. Сына и мужа похоронили друзья, а она вот осталась небо коптить. Одна во все дыры. И под старость…
И зачем только отец назвал её Серафимой? Ждал, наверное, Серафима, а родилась девочка… Как же долго не идёт лифтёр…