Пьеса для театра кукол или обычного театра
Главные действующие лица
Моше (молодой человек, изучающий Тайное Знание)
Рабби Шаалтиэль (его тесть и учитель)
Узиэль (колдун и купец, друг Шаалтиэля)
Якуб (слуга Узиэля)
Старик
Вакиль (так назывался на Востоке в средние века торговый глава города)
Салима (колдунья)
Погонщик
Лошадка с повозкой
Верблюд
Второстепенные персонажи, отыгрываемые тенями и голосами за сценой
Бат-Шева (дочь Шаалтиэля, жена Моше)
Караван: люди и животные
Нападающие на дом Вакиля
Купцы (Первый и Второй в виде теней, остальные – тени или голоса)
Тень Моше (Моше, принявший вид купца из Индии)
Тень Шаалтиэля
Кади
Стражники
Шеда (так в еврейском фольклоре называются демонессы)
Шедим (так в еврейском фольклоре называются демоны)
Змея
Демоны пустыни
Действие происходит во времена раннего средневековья в одной из стран арабского Востока.
Сцена первая
Декорации изображают красивую веранду с тонкими колоннами. В самом центре между колоннами висит красивый и широкий занавес, это центральный вход на веранду. Чуть правее висит знавес поскромнее и поуже, это вход в каморку Моше. Справа почти у края сцены стоит усыпанное цветами дерево. Света нет, горят только несколько неярких фонариков, расставленных и развешаных в разных местах сцены.
На веранде сидят Шаалтиэль и Моше.
Шаалтиэль. Ты видишь её?
Пауза.
Моше. (напряжённо) Нет.
Шаалтиэль. Ну вот же она, шеда, стоит возле дерева! Чёрный, высокий, немного размытый силуэт!
Моше. Я не вижу!
Шаалтиэль. Ты просто не хочешь видеть, боишься! Перестань же наконец бояться! Как ты сможешь стать моим преемником, если будешь бояться видеть, как я, ангелов, шедим, нисходящий с неба свет, души умерших?!
Моше. Я не могу... Я каждый раз чувствую себя словно боящийся высоты в горах. Особенно, когда ты сидишь неподвижно, с мёртвым лицом. Тогда мне кажется, что моё тело – это кусок скалы, в который из последних сил вцепилась моя душа, и ледяной ветер сейчас унесёт её в пропасть...
Шаалтиэль. (раздражённо) Ладно, хватит на сегодня Тайной Мудрости. (Ставит напротив Моше весы и несколько гирек) Перейдём к изучению торгового ремесла. Покажи-ка мне фокус с весами, который я велел тебе выучить.
Моше сидит опустив голову.
Шаалтиэль. Моше! Покажи мне фокус с весами!
Моше. Мой господин и Учитель, я... (Срывается на крик) Зачем?! Зачем ты учишь меня всему этому?! Сто способов обмана покупателей и двенадцать способов обмана торговцев, подделка расписок и изготовление неверных весов, как выдать дешёвый товар за дорогой, как найти подставных поручителей, грабить склады, договариваться с ворами... Зачем это мне, зачем это тебе? В этом-то я не смогу стать твоим преемником! Ты же никогда этим не занимался!
Шаалтиэль. Моше...
Моше. Если бы я знал тебя хуже, то мог бы подумать, что знаменитый знаток Тайной Мудрости и праведник готовит помощников для всех этих подозрительных купцов, которые время от времени приезжают к тебе с тайныи делами! Но ведь это же чепуха!
Шаалтиэль. (вскакивает и начинает безобразно визжать) Ах ты щенок! Как ты смеешь! Как ты посмел, ничтожество! Жрёт мой хлеб, ни на что не способная тварь, и ещё спрашивает «зачем»! Зачем?! Чтобы даже во сне ты не смел произносить это слово! Делай, что тебе приказывают! Иначе вышвырну вон из дома, как щенка, а дочь отдам за того, кто не будет неблагодарной скотиной, трусом и тупицей, как ты!
Шаалтиэль быстро выходит через центральный занавес. Всё время, пока он говорит, Моше вжимает голову в плечи и всё больше сгибается к земле. Когда Шаалтиэль уходит, он с трудом поднимается на ноги, закрывает лицо руками и, пошатываясь, уходит за занавеску своей каморки. Слышно как он стонет и плачет, падает на ложе, колотит по нему кулаками. В каморке зажигается свет. На освещённом занавесе появляется женская тень. Это Бат-Шева, дочь Шаалтиэля и жена Моше.
Бат-Шева. Ну, успокойся! Отец, наверно, просто устал. Да и жарко сегодня, ему, в его возрасте, тяжело.
Моше. Никогда, никогда ещё он не попрекал меня куском хлеба!
Бат-Шева. Он всегда видел в тебе своего преемника и очень огорчается, что ты ничего не видишь...
Моше. Да я подохнуть готов, чтобы увидеть... С одной стороны... А с другой стороны, не хочу я ничего видеть, понимаешь?! Мне страшно! Ну почему нельзя просто жить в нашей уютной, тихой каморке, смотреть, как проходит через окошко солнечный свет, вдыхать запах ночных цветов и готовки! Неспеша набираться знаний, может даже и тайных, но про-сто зна-ний! У меня так хорошо получается всё толковать, я отлично запоминаю заклинания и имена ангелов...
Бат-Шева. Тайное Знание это скорее действие, а не просто умствование, ты же знаешь...
На занавеси появляется тень Моше, он жестикулирует, меняет голос и двигается, иллюстрируя свои слова.
Моше. Действие?! Это когда знаменитый мудрец шатается по окрестным сёлам, изгоняя злых духов из каких-то грязных баб, пускающих изо рта пену? Или когда всякий сброд, иногда, к тому же, из ишмаэлитов, вечно толкается в передней части дома, где Рабби раздаёт им амулеты? В этом я и стану его преемником?
Бат-Шева. Как захочешь, милый, как захочешь. Может быть у тебя своя дорога, не похожая на его.
Из-за главного занавеса появляется Шаалтиэль и тихо подходит ко входу в каморку.
Моше. Одного не пойму, зачем эти уроки жульнической торговли? Или он с самого начала понял, что в преемники я ему не гожусь, и решил научить меня зарабатывать на хлеб другим способом? Так такого счастливчика, как я, этот способ доведёт до палача скорее, чем до богатства!
Бат-Шева. Не говори глупостей, любимый. Кстати, ты не первый и не единственный его ученик в торговле. Просто он всегда делал так, чтобы вы не встречались. Я не знаю, зачем это нужно, но я с детства привыкла полностью доверять отцу.
Моше. Ох, да ведь и я ему полностью доверяю! Как может быть иначе! В этом всё и дело: я на всё ради него готов и, одновременно, иногда мне кажется, что если бы я так тебя не любил, давно сказал бы ему, что он старый дурак и мошенник и ушёл куда глаза глядят!
Шаалтиэль. (покашливает) Моше! Выйди на минутку!
Занавес откидывается и появляется Моше с низко опущенной головой.
Моше. Мой господин...
Раздаётся громкий стук копыт и колёс.
Шаалтиэль. Ты меня прости, что накричал на тебя... Я знаю, как тебе тяжело, ты не понимаешь, зачем все твои усилия... Настанет время и я всё объясню, поверь мне.
Моше. Учитель...
Раздаётся громкий стук в ворота.
Голос Узиэля. (кричит) Эй, старый бездельник, открывай! Мудрецам ночью спать не положено, это для тех, кто попроще! (Хохот на два голоса) Шаалтиэль! Принимай гостей!
Моше. (усмехнувшись) Опять к тебе эти...знатоки торговой премудрости, которая всё никак мне не даётся.
Шаалтиэль. Да уж... Ты иди к себе, если понадобишься я позову.
Моше уходит в каморку, Шаалтиэль скрывается за большим занавесом.Слышен звук отпираемых замков, скрип створок.
Голос Шаалтиэля. О, Узиэль! Какие гости! Давненько ты ко мне не заезжал! Идём в мои покои, а слуга пусть подождёт во внутреннем дворе.
Шаалтиэль и Узиэль переговариваются, их голоса постепенно затихают. На сцене появляется Якуб. Он подозрительно осматривает, чуть ли не обнюхивает всю веранду, подкрадывается к каморке. Снова раздаются голоса Шаалтиэля и Узиэля, на этот раз они громко переругиваются. Голоса приближаются, Якуб отпрыгивает к дереву, прячется за него и достаёт нож. Из-за большого занавеса выскакивают Шаалтиэль и Узиэль.
Шаалтиэль. (кричит) Ты смеешь меня в чём-то упрекать?! Ты – меня?!
Узиэль. (кричит) Сначала один не отдаст своего сына в войско, потом другой, а потом не будет никакого войска!
Шаалтиэль. Какое войско?! Я тебе сейчас покажу, ты сам всё поймёшь! (кричит) Моше! Моше! (Из-за занавеса каморки выскакивает Моше с палкой в руках.) Вот он, во всей красе! (Шаалтиэль хватает Моше и трясёт его перед Узиэлем как мешок) Прибежал с палкой для выбивания ковров, чтобы выбить пыль из дорогого гостя и, заодно, спасти своего тестя! (Моше роняет палку) Посмотри, посмотри! Он же ничего не видит, ничего не умеет! Посылать его туда – это просто бессмысленное убийство! Он же безобиднее мухи, та хоть внимание умеет отвлекать!
Узиэль кладёт Моше руки на плечи, Шаалтиэль выпускает его и тот застывает, как кролик перед удавом. Некоторое время Узиэль внимательно его разглядывает.
Узиэль. (хихикнув) Да, чудо до чего хорош! Ты его лупишь что ли каждый день, чего он такой запуганный? (Выпускает Моше, тот продолжает стоять неподвижно).
Шаалтиэль. Иди, читай!
Моше скрывается за занавесом своей каморки.
Шаалтиэль. Понял теперь?
Узиэль. Ладно, нам пора ехать. Я, правда, немного устал. Может выпьем по чарке вина на дорожку? Прямо здесь, у тебя тут хорошо. Всё же давно не виделись...
Шаалтиэль. (виновато) Ох, извини! Я совсем забыл о гостеприимстве. Сейчас скажу жене, чтобы накрыла нам здесь стол.
Шаалтиэль уходит за большой занавес. Якуб прячет нож и выходит из-за дерева.Узиэль делает ему знаки головой и руками.
Узиэль. (громко, с притворной строгостью) А ты чего тут толчёшься? Иди проверь, как там лошадь!
Якуб. (плаксиво) Я забыл, где тут выход!
Узиэль. Вот бестолочь! Эй, кто нибудь! Ты, как тебя там...
Моше. (Выскакивает из-за занавеси и говорит ехидным голосом) Я как раз хотел сказать тебе, любезнейший, что человек, который думает...
Узиэль. (добродушно) Делает это прежде, чем говорит. Верно! Всё-таки этот старый бездельник сумел тебя чему-то научить. (Моше теряет дар речи. Узиэль машет рукой слуге). Якуб! (Якуб мгновенно выхватывает висящий у него на поясе мешок, разворачивает его и набрасывает на Моше. Вместе с Узиэлем он подхватывает Моше. Тот слабо дёргается и мычит). Да не дёргайся ты, это же шутка! Неужели ты хочешь перебудить всех соседей и быть вытряхнутым из мешка, как котёнок, которого понесли топить к реке? Зять мудреца, его преемник... (Моше затихает). Быстро в повозку!
Узиэль и Якуб с мешком убегают за большой занавес. Раздаются крики, свист бича и стук колёс и копыт. Свет постепенно гаснет.
Сцена вторая
Декорации изображают пустыню и стоящий на её фоне караван: верблюдов, лошадей, повозки. Небо начинает чуть светлеть перед рассветом. Справа виден отсвет большого костра. Со стороны костра слышны разговоры и смех. В центре сцены стоит запряжённая лошадкой повозка, на ней, съёжившись, сидит Моше в накинутом на него мешке. Появляются Узиэль и Якуб.
Узиэль. Заснул он там что ли, как попугай? Снимай мешок.
Якуб снимает с Моше мешок.
Моше. (кричит) Это не была шутка!
Якуб. Быстро соображает, мы всего три часа скакали.
Моше. Мой тесть всех подымет на ноги, вас догонят!
Узиэль. Не догонят. Даже лучший учитель воинского искусства не сравнится с тем, кто ежедневно воюет в пустыне. Да и не будет он никого «поднимать на ноги».
Моше. Почему это? И куда вы меня везёте?!
Узиэль. На базар в Ниджаран. Это ответ на оба вопроса.
Моше. (Испуганно вопит) В рабство?!
Узиэль. (Вопит, передразнивая Моше) Нет! (Обычным голосом) Будешь помогать в одной из моих лавок.
Моше. (Растерянно) Значит, всё-таки это правда! Шаалтиэль поставляет помощников купцам с этой кровавой помойки! Боже мой, Боже мой!
Узиэль. Что-то вроде того. Да не убивайся ты так. Ну, помойка, ну, кровавая... Ничего, человек ко всему привыкает.
Якуб. Если успевает.
Моше смотрит на него с ужасом.
Моше. (Удивлённо) Но заче... (Спохватывается, закашливается и умолкает, опустив голову).
Узиэль. Что-что?
Моше. (поспешно) Ничего, я просто поперхнулся.
Узиэль. Гляди-ка, старый бездельник действительно успел его кое-чему научить!
Якуб. Вовремя поперхнуться – очень полезное умение. Ничего, поживёшь с нами, ты и чихать, и...всё прочее делать будешь вовремя.
Мужской голос. Узиэль, не хочешь сыграть с нами в кости?
Узиэль. Иду! (Затыкает за пояс саблю, прячет два кинжала. Говорит Моше.) В этой игре, если не хочешь, чтобы в конце пересчитали твои кости, надо быть с самого начала ко всему готовым. (Уходит налево)
Женский голос. Яку-уб! Иди к нам, у нас весело!
Якуб. (Затыкая за пояс саблю и пряча два кинжала) Это чтобы и мне до самого конца было весело... Ничего, привыкнешь. (Уходит направо).
Моше. (грустно) Никому я здесь не нужен, для всех я чужак...
Слева раздаются крики: «Жульничаешь, осёл паршивый?!», «Что ты сказал?!» и прочее в этом духе, слышен визг, звон оружия, звуки ударов. Справа раздаётся женский крик: «Это он мне подарил, кошка ты драная!» и прочее в этом же духе, слышен женский визг, звон посуды, звуки ударов, мужские крики и звон оружия.
Моше. (оглядываясь направо и налево) И, наверно, это к лучшему.
Декорации изображают движение каравана. Светлеет. Моше ложится на повозку. Мимо него справа налево пробегает Узиэль и скрывается из виду.
Мужской голос. Где эта собака?! Он так и не отдал мне мои двадцать монет!
Темнеет. Моше садится на повозке. Слева направо мимо него прокрадывается Якуб, прикладывает руку к губам и шикает.
Женский голос. (визжит) Где эта сволочь? Я ему глаза выцарапаю! Подсунуть мне кольцо из фальшивого золота! Ах, сволочь!
Якуб убегает. Светлеет, Моше ложится на повозку.
Женский голос. (визжит) Спасите! Телохранители египтян друг друга режут!
Моше вскакивет, озирается по сторонам. Медленно садится на повозку.
Мужской голос. (кричит) Грабят! На помощь, люди! Грабят!
Моше снова вскакивает, недолго стоит и снова садится. Темнеет. Караван останавливается. Слева появляется отсвет костра.
Мужской голос. (кричит) Хозяина отравили! По-мо-гите-е-е!
Второй мужской голос. (кричит) Опять мошенничаешь, шакал! Держите его!
Женский голос. (кричит) Не брала я ничего! Я не воровка! Это она, тварь такая!
Отовсюду раздаются вопли, визг, звон оружия.
Моше. (вскакивая) Всё не могу больше! Не могу! Господи, что же это за караван такой?! Как он только не уполовинился до сих пор! Каждый день драки, крики, поножовщина! Все вроде живы и более-менее здоровы, но, кажется, с минуты на минуту перебьют друг друга! Всё, с меня хватит! Бежать куда глаза глядят, лучше уж я подохну в пустыне!
Моше достаёт со дна повозки мешок, пихает в него какие-то тряпки. Осторожно слезает с повозки. Вдруг появляется Старик в большом плаще и с большим изогнутым посохом, прячется за повозкой, Моше его не замечает. Моше крадётся влево от повозки, но Старик ловко зацепляет его изогнутым навершием посоха и тот с криком падает.
Старик. Ты чего это пинаешь мою палку, ублюдок! Не видишь, куда идёшь?!
Моше. (встаёт и возмущённо надвигается на старика) Ты нарочно её подставил!
Старик бьёт Моше посохом, тот с воплем отскакивает, Старик хохочет. Раздаются вопли «Драка! Драка!», появляются тени людей, слышны подбадривающие крики и ругань.
Старик. (хихикая) Дружок, я, конечно, старый и дряхлый, но и такой я отлуплю до полусмерти подобного тебе заморыша, даже без помощи палки. Так ты, значит, не видел мой посох?!
Моше. Не видел!
Моше пытается ударить Старика, но тот уворачивается.
Старик. Слепая мышь!
Старик снова бьёт Моше, тот падает. Кругом хохочут и орут.
Моше. (плаксиво) Клянусь, я случайно на него наступил, господин!
Старик. (кричит) Так ты из тех щенков, которые шляются по базару, как лунатики, с пустыми зенками и раскрытыми ртами, тупая приезжая шваль! (Бьёт Моше посохом. Тот вскрикивает от боли и бросается на Старика, нанося удар за ударом, но промахивается. Толпа свистит и хохочет, Старик снова бьёт Моше посохом и том опять падает). Денег нет даже чтобы подать милостыню! А там и так слишком много всякого мусора! (Бьёт приподнявшегося Моше) Ходят, мразь, ищут пророка Элиягу, а ему только и дела, что глазки им открывать! Только и дела! (Бьёт приподнявшегося Моше) Только и дела! (Бьёт приподнявшегося Моше) Только и дела! (Старик наносит особенно сильный удар, Моше падает и остаётся лежать на земле. Старик со смехом тоже падает, накрываясь своим плащом. Появляются Узиэль и Якуб).
Узиэль. Э! Э! Хватит, он нам нужен живой!
Узиэль и Якуб поднимают стонущего Моше и сажают его в повозку.
Узиэль. Нехорошо, уважаемый! (Поднимает плащ, под ним никого нет) А где этот старый шайтан?
Якуб. Я тоже не заметил, когда он удрал. Только тряпьё его осталось.
Узиэль. А мы вот выкинем его в пустыню! (Швыряет плащ за кулисы, обнимает Моше за плечи) Будет знать, как наших обижать, да?
Моше. (Хватается за голову, сидит раскачиваясь, бормочет) Какой я дурак! Какой же я дурак!
Узиэль. По-моему, его слишком сильно ударили по голове.
Якуб. Зато он понял главную в своей жизни истину.
Моше. Меня везли на Базар силой, а я сам, сам должен был на него рваться, упрашивать, чтобы меня увезли в Ниджаран!
Узиэль. Слушай, может будем бить его каждый день? Ты посмотри, просто другой человек!
Якуб. Да нет, это он просто бредит. Сейчас придёт в себя и станет таким же недоумком, каким был.
Узиэль. Тогда пошли отсюда, я не хочу при этом присутствовать.
Узиэль и Якуб уходят, Моше продолжает раскачиваться и бормотать.
Моше. Как же я мог об этом забыть! Тупица, осёл! Знающие люди иногда встречали Пророка Элиягу на базаре и именно это открывало им глаза! И говорят, что чаще всего он появляется в Ниджаране! Спасибо, Старик, такое напоминание стоит разбитой головы! (Караван снова начинает двигаться, Моше падает в повозку. Светлеет. Опять отовсюду раздаются вопли и лязг оружия. Моше поднимает голову.) Одна встреча с ним, и я больше не буду слепым щенком, буду видеть демонов, ангелов, души умерших... (Хихикает) Или, вернее, они скоро увидят меня. Да какая разница, всё равно мне без этого жизни не будет. (Моше падает в повозку, в караване продолжаются вопли и драки. Темнеет. Новая волна криков, брани, ударов и звона разбиваемой посуды. Моше приподнимает голову, говорит как во сне). Как же мне его искать-то в этом гадючнике? Где же мне его... (Засыпает и падает в повозку.)
Светлеет. Вдруг раздаётся жуткий треск, повозка заваливается набок, Моше с криком вылетает из неё. Входит страшно кашляющий Якуб.
Якуб. (хрипло) Проснулся наконец, дармоед? Вовремя. Приехали! Чувствуешь запах? Даже если бы вон там не было видно края Базара, можно было бы понять, что он тут. (Моше тоже страшно кашляет.) А, и ты. У нас полкаравана скосило, ветер принёс какую-то заразу. И животные почти все больны, жуки в муке завелись, вода стухла... Ещё оба колеса сломались! Шайтан! Как всегда. Захоти мы сейчас пройти мимо, всё равно не смогли бы.
Появляется ещё более страшно кашляющий Узиэль.
Узиэль. Языками чешете, ленивые шкуры! А ну, живо за дело! Якуб, останешься здесь за старшего, проследишь, чтобы товар отнесли на склады. А ты будешь мулом, всё равно ни на что больше не способен.
Моше. Что значит «быть мулом»?
Узиэль. Это гораздо лучше, чем быть просто ослом... Пойдёшь со мной к вакилю, тупица, понесёшь рыбку. Он уже, небось, заждался.
Моше. Да меня едва ноги держат!
Узиэль. Я бы и сам предпочёл тебе четвероногого мула, но наших животных ноги не держат совсем. Так что придётся тебе отработать жратву в пути. Живо!
Якуб снимает с повозки большой мешок и кладёт его на плечи Моше, тот едва не падает.
Моше. (бормочет) Как же мне его найти!
Свет постепенно гаснет.
Сцена третья
Декорации изображают красивую и богато украшенную беседку перед домом Вакиля. На задних столбах беседки натянут занавес. На заднем плане виднеется сам дом. За сценой слышны далёкие крики, визг, звон оружия, грохот разбиваемой посуды. На сцене Узиэль и пошатывающийся Моше с мешком на плечах.
Узиэль. По-моему дом вакиля громят. Будто никуда и не уезжал.
Моше. (про себя) Будто никуда и не приезжал...
Вакиль. (осторожно высовываясь из-за беседки) Я тут. Тс-с! Караван из Персии пришёл!
Узиэль. А-а, тогда понятно. (С притворным сочуствием) Неужели опять убытки?!
Вакиль. (горько) Совершенно прогорели! Но ведь это была такая замечательная идея!
Узиэль. (притворно) Как и все предыдущие, мой господин, как и все предыдущие... (Вакиль пристально смотрит на него, Узиэль запинается, продолжает с преувеличенным сочуствием) Что поделать – злая судьба!
Вакиль. Да уж! Но разве этим скотам, вложившим в мою чудесную идею свои жалкие гроши, что-нибудь объяснишь?! Они мне сейчас весь дом разнесут, уже половину телохронителей переранили!
Узиэль. Тупые, жадные твари, господин.
Вакиль. Вот-вот... А ты мне какие вести принёс? Добивай уж старика!
Узиэль. Тройная прибыль, господин.
Вакиль. Правда?! Я же говорил, надо заключать хоть одну честную сделку из трёх... (спохватывается) Я хотел сказать – обычную сделку, без изюминки... А они мне: «Какая наивность! Какая наивность!». Вот так-то! Что ж, тогда пора прекращать это развлечение. (Громко орёт в сторону дома) Эй, вы! (Слышны крики «Вон он! Хватайте, пока не сбежал! Кишки вырву!» и всё в этом духе. Приближается топот десятков ног.) Да стойте же, полоумные! Караван Узиэля вернулся! Мы нажили в три раза больше, чем вложили! (Слышны восторженные вопли. Вдруг кто-то кричит: «А убытки в Персии?!» Снова возникает недовольный ропот.) Люди! Я возмещу вам пятую часть... (Слышатся вопли «Что-о? Ах ты!...») Хорошо, хорошо! Четверть! (Слышно как люди успокаиваются и расходятся, ругаясь уже довольно беззлобно. Вакиль обессиленно садится на землю) Ф-фу-у. Ты очень вовремя появился, иначе пришлось бы мне новый дом покупать.
Узиэль. Вот и твою любимую рыбку принёс!
Моше. (Стоит покачиваясь, говорит как во сне) Скушаешь рыбку—в кишках станет зыбко.
Узиэль пинает Моше, Вакиль долго его рассатривает.
Вакиль. Ваш новый зазывала? Этот тоже недолго проживёт, попомни моё слово.
Узиэль. Он полоумный, приблудился к каравану, мы пожалели, взяли в носильщики, не изволь гневаться!
Вакиль. Где же это он к вам приблудился?
Узиэль. Возле Хаджарины, мой господин.
Вакиль. (задумчиво) Возле Хаджарины? Так. Направление совпадает... Внешность...подходящая. Послушай, давай-ка отойдём в сторонку, есть разговор.
Вакиль и Узиэль уходят. Моше роняет мешок и садится на него, начинает засыпать. Появляется Салима с кувшином и чашей.
Салима. Молодой господин, не желаешь ли охладиться шербетом?
Моше. С удовольствием! У меня внутри из-за болезни ещё жарче, чем снаружи.
Салима наливает Моше чашу, он пьёт.
Моше. Странный шербет: ледяной, а после глотка чувствуешь будто в каплю горячего мёда попал.
Свет слабеет, почти гаснет, плавают цветные пятна. На занавесе в беседке появляется странная, длинная тень в чалме, раздвигает и сдвигает руки. Моше смотрит на неё, хихикает, медленно подходит и прислоняется к ней спиной, совместив туловище, голову и руки. Свет меркнет, потом становится чуть светлее. Моше исчезает, остаётся только тень на занавесе. Тень слегка шевелится и медленно говорит искажённым голосом Моше.
Тень Моше. Вязко и жарко, даже губы размыкать тяжело. Это большая капля мёда упала на меня с потолка как на муху (хихикает, начинает медленно двигать руками и ногами) Надо двигаться, а то застынет со мной внутри.
Салима. (Её голос тоже звучит искажённо) Двигайся, двигайся, а то мёд слипнется, потемнеет, тут тебе и конец.
Тень Моше. У меня кажется руки и ноги, и даже тело, стали длиннее, будто к ним палки привязали.
Салима. Это только так кажется, господин.
Тень Моше. И одежда на мне не моя, тяжёлая, странно пахнет... И лицо не моё, словно его кусками глины залепили...
Салима. Прямо как мой покойный муж после попойки.
Входят Узиэль и Вакиль.
Вакиль. Ну как он, колдунья?
Салима. Готов, мой господин.
Вакиль. (Смотрит на Тень Моше) Да уж, и впрямь – готов. Совершенно другой человек. (Обращается к Тени Моше с преувеличенной веселостью) Как тут наш дорогой гость из Индии?
Тень Моше. (Удивлённо) Из Индии? Я?
Вакиль. А ты разве не помнишь Индию?
Тень Моше. Помню! Но нечётко. Какие-то полные ярких пятен заросли и дворцы из свихнувшегося сахара. (заливается смехом)
Вакиль. Я себе её примерно так и представлял. А всё остальное ты помнишь?
Тень Моше. Что «остальное»? (Вакиль подходит и что-то шепчет Тени Моше на ухо. Тот смеётся). Ничего себе! (Подходит Узиэль и шепчет ему в другое ухо). Это я столько напридумывал? Ну и ну! Вы все такие шустрые, как ящерицы, у меня глаза за вами не поспевают, как я успел вам всё это рассказать? В вас же слова не попадают, все мимо летят!
Узиэль. Просто ты сначала всё наговорил, а мы уж их потом подобрали. (Узиэль, Салима, Моше и Вакиль смеются. Узиэль обращается к Вакилю) Она не слишком много ему налила? Ишь, какие перлы выдаёт!
Вакиль. Надеюсь, что нет.
Слышен далёкий стук в ворота и крики «Вакиль! Мы пришли, вакиль!»
Узиэль. Ну всё, теперь поздно отступать.
Вакиль. (Тени Моше) А вот и купцы, которых ты просил меня пригласить!
Тень Моше. Отлично! Зовите их сюда!
Салима. Я пока спрячусь. (Уходит)
Вакиль уходит и скоро возвращается.
Вакиль. Проходите, господа, проходите, садитесь...(Раздаётся гул голосов, на занавесях появляются несколько теней сидящих купцов.) Вот он, наш дорогой гость! Это к нему были написаны письма от знаменитых Леви Абоаба и Азиза Харезми, которые я читал вам вчера. Кстати, эти два великих человека тоже в деле, а ведь это солидная гарантия, а? У нашего почтенного господина план грандиозной мудрости! Когда он ко мне пришёл, я просто чуть не сошёл с ума от восторга! Просто не верится!...
Первый купец. Вот и нам пока не верится.
Тень Моше. (Говорит хитро и с превосходством) Вы помните, уважаемые купцы, как после завоевания Сицилии войсками мусульман индийским язычникам были за огромные деньги проданы золотые христианские изваяния из тамошних храмов? Уж не знаю, чем так понравились эти изваяния индийским раджам...
Пауза.
Первый купец. Ну и что?
Тень Моше. Они хотели бы купить ещё!
Второй купец. Послушай-ка, уважаемый! Мы сами христиане из Византии и не допустим святотатства! (гул одобрения)
Первый купец. Тем более, что новых завоеваний христианских земель мусульманами пока что-то не предвидится, да и будут ли там красивые статуи в церквях... (ещё больший гул одобрения)
Тень Моше. Много индийские язычники понимают в мусульманских завоеваниях и в красоте христианских статуй! Закажем статуи своим золотых дел мастерам, пусть делают их не по канону, чтоб никого не оскорбить. Женщина с ребёнком ещё не Дева Мария, старик с бородой и свитком – ещё не святой! Отвезём болванов в Индию - и всё! Наживём в два десятка раз по меньшей мере! Азиз уже начал распускать в Индии слухи о падении небольшого и о-очень отдалённого христианского княжества, славящегося изваяниями в церквях, а Леви собирает большой караван! Так присоединитесь же к нему!
Несколько мгновений все молчат, а затем раздаётся дружный хохот. Слышны крики «Это потрясающе!», «Какой замысел!», «Великолепно!».
Вакиль. А выплавят болванов пусть из золота, на котором налипло побольше грехов! Пусть не оскверняют наших кладовых, а едут в Индию, от нас подальше! Подымем чаши, господа, за успех нашей задумки! (Все поднимают чаши)
Тень Моше. Я пью за то, что мы потихоньку искупаем грех наших предков, поклонявшихся Золотому Тельцу: мы золоту не кланяемся, мы превращаем его в козла отпущения! (Одобрительные крики, смех, звон чаш. Тени купцов постепенно исчезают. Остаются только Вакиль и Узиэль.) А от вина всё наоборот: внутри горячо, а снаружи холодно... Э, да ведь мёд застыл, потемнел, ничего не вижу и пошевелиться не могу... И холодно... (Тень Моше начинает дрожать и расплываться, свет меркнет. Когда он снова загорается, Тени больше нет, возле занавеси лежит дрожащий от холода Моше, рядом с ним стоит Узиэль).
Узиэль. Проснулся? Ну, пошли тогда домой.
Моше. Это был сон? Индия, статуи, липкий мёд...
Узиэль. Посмотрим. Если всё провалится, то сон, хотя тогда ты всё равно здорово влип. А если всё получится, то не сон. Значит, ты заработаешь немного денег. Ну хватит разлёживаться, пошли живо!
Моше. Во что ты меня втравил?!
Узиэль. Ну, «втравил» тебя, положим, не я, а Салима своим пойлом по указанию вакиля. Да ты не переживай. На Базаре без риска долго не проживёшь.
Моше. (задумчиво) Долго не проживёшь...
Сцена четвёртая
Декорации изображают роскошную залу в доме Узиэля. В середине натянут большой занавет, там входная дверь. На сцене Узиэль и Моше.
Узиэль. Ну ты и бестолочь! Уже полмесяца я кормлю тебя совершенно даром, толку от тебя в лавке никакой! Ничего не умеешь, ничего не знаешь! Вот выкину тебя на улицу!...
Моше. Кто не приносит пользы в лавке, тот будет ночевать в канавке.
Узиэль. Хм... Пожалуй, прав был этот святой человек, вакиль, надо сделать тебя зазывалой. Только и умеешь, что языком молоть. Хоть какая польза.
Моше. Мне делается страшно, когда кто-то вроде тебя называет кого-то «святым».
Узиэль ходит из стороны в сторону, молчит.
Узиэль. (постепенно накаляясь) Почему я должен постоянно об этом думать, об обвесе, кражах, подделках... Думаешь, только ты хочешь быть чистеньким? Знаешь, как мне всё это надоело?! Нет у меня больше сил! Не-ту! Разве нет других мест, а?! Где можно хорошо и тихо жить, не бояться, не трястись день и ночь, не рисковать за каждую монетку головой, а?!
Моше. (испуганно) Д-да, конечно, ага...
Узиэль. (кричит) Я не могу тут больше! Не могу! Я не могу тут оставаться! Я задыхаюсь в этой выгребной яме, полной злобы и грехов! Я ухожу! Прочь отсюда! Якуб! (Появляется пошатывающийся и зевающий Якуб) Поднимай всех, собирайтесь! Мы уезжаем отсюда навсегда, с этой проклятой помойки! (Узиэль резко выпрямляется, расставляет руки и вопит с радостным хохотом) И уезжая мы подожжём этот поганый дом!
Якуб. (встряхивается, тоже радостно хохочет, кричит) Слава Богу! Ох, слава Богу! (убегает с воплем) А ну все, ленивые шкуры, быстро ко мне, мы уходим! Барух а-Шем! Уходим!
Узиэль. Уходим!
Заливается безумным смехом, запрокидывает голову и начинается кружиться по комнате. За сценой слышны крики, беготня и шум. Вдруг раздаётся страшный стук в дверь. Узиэль застывает.
Голос Кади. Именем халифа Ниджарана, откройте!
Узиэль быстро взбегает по лестнице наверх. Вбегает Якуб с саблей в руке.
Узиэль. (Шёпотом Моше) Открой дверь и тут же прижмись к стене!
Моше отодвигает засов и прижимается к стене. Дверь распахивается, свет пригасает и на занавесе появляется тень Кади.
Кади. Именем халифа я, кади Ниджарана, велю заключить под стражу торговца по имени Узиэль, его помощника Якуба, а также вступившего с ними в сговор и вместе с ними сбежавшего зятя Рабби Шаалтиэля из Хаджарины по имени Моше, обвиняющихся Рабби Шаалтиэлем в краже ценных вещей из его дома!
Тень Кади исчезает, вместо неё появляется тень Шаалтиэля.
Тень Шаалтиэля. Где этот неблагодарный щенок?!
Моше. (падает на колени и кричит) Отец, я невиновен, они меня похитили!
Тень Шаалтиэля нависает над Моше.
Тень Шаалтиэля. Как ты мог?! Как же ты мог, паскудник?! Я ведь тебя кормил, учил, ты был мне как сын!!!
Узиэль. (дико хохочет) Значит, хотите заключить меня под стражу?! Меня! Ха! Да ты помнишь ли вообще как колдовать, ты, книжная мокрица?!
Узиэль начинает читать заклинания, Тень Шаалтиэля – тоже. Раздаётся странный гул, мелькают цветные пятна. Наконец Узиэль падает.
Узиэль. Я, кажется, выпил слишком много вина после ужина...
Голос Кади. Взять его!
Появляются тени стражей и бросаются на Узиэля, начинается возня с криками и руганью. Другие тени-стражи бросаются к Якубу, тот с воплями отмахивается от них саблей, слышен звон клинков. Наконец Узиэль и Якуб связаны, тени стражей исчезают. Появляется тень Кади.
Кади. Ну, что ж, вот мы и схватили эту шайку. Посадим мерзавцев в яму, а завтра...
Появляется тень Шаалтиэля.
Тень Шаалтиэля. (стоит опустив голову, говорит хрипло) Господин мой, я смиренно и почтительно благодарю тебя за заступничество. Но, смею нижайше просить о снисхождении для моего зятя и прошу отдать мне его на поруки. Этот бездарный остолоп и впрямь мог дать себя похитить или завлечь обманом.
Моше плачет стоя на коленях.
Кади. Твое добросердечие, Рабби... Впрочем, я понимаю—родная кровь и всё такое, особенно у иудеев... Но я считаю, что в любом случае, украл он или только был глуп и наивен, ему должен быть преподан хороший урок, который он запомнит на всю жизнь. Вообще никогда не лишне напомнить о почтении к старшим и уважении к властям, заставить поразмышлять о своей жизни. Так что эту ночь пусть молокосос посидит вместе со своими дружками в яме, ничего с ним не случится—не во рву же с крокодилами!
Тень Шаалтиэля. И всё-таки я ещё раз смиренно прошу...
Кади. Ну, ладно, ладно! Забирай своего зятя. Стража, уведите остальных мерзавцев!
Узиэль и Якуб уходят, тень Кади исчезает. Тень Шаалтиэля снова нависает над Моше.
Тень Шаалтиэля. Сегодня я ещё не хочу тебя видеть, предатель и негодяй! Переночуешь в этом грязном вертепе, подумаешь о своих грехах, а завтра я пришлю за тобой слугу, и не дай Бог... (исчезает).
Моше. Теперь мне действительно лучше умереть! Какой позор! Он никогда мне не поверит! (Раздаётся громкий стук в дверь) Учитель! (Моше подбегает к занавесу, открывает его, в залу, оттолкнув Моше, врывается Вакиль.Моше вскрикивает.)
Вакиль. Где Узиэль?
Моше. Его и Якуба увели стражники по приказу кади!
Вакиль. Ага! Значит, можно отсидеться в этом доме.
Моше. Отсидеться?!
Вакиль. Ну да. Всё, что могло тут случиться, уже случилось. А то мне пришлось полгорода пробежать, я совсем без сил.
Моше. (издевательски) Опять какой-то караван пришёл?
Вакиль. Я, видишь ли, решил покинуть этот гадючник. Слуги только вывели повозки с вещами за ворота, как появилась огромная стая шакалов, размером вдвое больше обычных, стали бросаться на лошадей, двух сразу загрызли, остальные взбесились. Телохранители начали в них стрелять из луков, десяток перебили, так тех ещё больше стало. И в дом не вернёшься, и бежать некуда. Еле ноги унёс.
Моше. Стая шакалов? В центре города?
Вакиль. Ага. С нами ещё и не такое бывало. Один раз мы с Узиэлем договорились вместе отсюда сбежать, так, откуда ни возьмись, полчища кушитов осадили город. Ну мы тогда побегали!
Моше. По-моему, все в этом городе сговорились меня дурачить...
Вакиль. В этом нет необходимости: ты и так дурак-дураком.
Моше. Странное совпадение... И что, каждый раз, когда кто-то собирается уходить...
Вакиль. Что-то случается. Прямо наваждение какое-то! Вон, видал - пожары по всему городу? Сегодня что-то слишком многим надоел наш благословенный Базар.
Моше. Но как такое может быть?!
Вакиль. Какая разница? Главное – вовремя унести ноги.
Моше. (падая на колени) Господин, я никого не знаю в этом городе, кроме Узиэля и тебя! Но Узиэль больше не вернётся, а я больше не могу оставаться в этом городе! Окажи мне милость, дай мне немного денег, чтобы я мог уехать!
Вакиль. (отшатываясь) Молчи, тупица! Ты что, хочешь, чтобы этот дом тоже запылал? Нашёл о чём заговорить, нечего сказать!
Моше. (вскакивая) Что ты морочишь мне голову? Вы что, действительно все сговорились посмеяться надо мной, позабавиться, глядя, как я схожу с ума?! (подбирает с пола саблю Якуба и кидается на Вакиля, тот отскакивает). Так вы развлекаетесь, богатые купцы, чтобы не ошалеть от скуки, обманывая и воруя? (взмахивает саблей, но Вакиль уворачивается) Вы-то ладно, вы-то обычная рвань! Но неужели и Шаалтиэль! Сейчас, наверно, пирует где-нибудь со своим дружком Узиэлем и смакует, как они тут...
Вакиль. (поражённо) Твой тесть в городе? Не может быть!
Моше. Да, он тут! Он пришёл вместе с кади и стражей!
Вакиль. Ой-ой-ой! Тогда я, пожалуй, действительно побегу!
Вакиль выскакивает за дверь. Моше стоит тяжело дыша с саблей в руках. Снова раздаётся стук в дверь. Моше с рычанием кидается к занавесу, отбрасывает его. В залу устало пошатываясь входят Узиэль и Якуб, верёвок на них нет.
Моше. Вы?! Сбежали из под стражи?!
Узиэль. Да не были мы ни под какой стражей! Шутники поганые! Привели нас в заброшенный дом и оставили там в старой яме-давильне, а сами ушли! Мы еле выбрались!
Моше. Шутники? А Шаалтиэль?...
Узиэль. Это был не Шаалтиэль, дубина.
Моше. Я не верю!
Узиэль. А мне плевать! Помоги лучше дойти до постели!
Моше. Шутники... Но зачем? И кто?
Узиэль. Часто гостеприимные хозяева бывают слишком навязчивы. Это ответ на оба вопроса.
Сцена пятая
Декорации изображают небольшую площадь образованную лавками. Выходит Моше, озирается.
Моше. Как всё-таки хорошо, что я так и не научился обвешивать и обсчитывать и оказался совершенно бесполезным в лавке! Зазывалой быть гораздо веселее: шатайся где хочешь, говори, что хочешь. Вернее, ори. (Кричит)
У Узиэля ткани
Для любой рвани!
Одежда задёшево
До дыр заношена!
За сценой раздаются смех и одобрительные реплики.
Странно, но людям нравится. За эти несколько дней у Узиэля даже стало больше покупателей. Никогда этого не пойму! (Сникает) Хожу, хожу... Бесполезно всё это. (Раздаются крики, звон оружия, визг) Тьфу! И так каждый день: ссоры, драки, кражи, кости, воры, шлюхи, пожары, погони... И все, вроде, живы-здоровы, сыты-пьяны, одеты-обуты, будь они все прокляты! И такие лица встречаются, я даже много раз думал – вот он, Пророк, скрылся под этой личиной! Ну вот, например, сидит... (Моше подходит в лавке, внутри неё полумрак, человек за прилавком едва угадывается) Пожилой, молитвенник читает. Какой у него задумчивый и благородный вид!
Голос торговца. Чего вылупился, скот? Глаза выдавлю!
Моше отскакивает от лавки.
Моше. И так каждый раз. Никак не могу этого понять! Мне часто кажется, что все тут притворяются и все об этом знают. Кроме меня.
Появляется Старик с кривым посохом. Увидев его, Моше отшатывается, но Старик его не замечает и идёт своей дорогой. Вдруг раздаётся звук упавшей на камни монеты. Моше смотрит вниз, немного мешкает, потом поднимает монету и догоняет Старика.
Моше. Эй, господин, ты обронил монетку!
Старик. А, ты! Я потерял это золото, теперь оно ничьё, можешь забрать его себе.
Моше. Понятно, ты выполняешь заповедь, жертвуешь деньги бедным... Никогда бы не подумал...
Старик. И знаешь что? Потрать эти деньги побестолковее: засни пьяным у блудницы, проиграй их в кости и подерись, купи вещь подороже и тут же потеряй или сломай. Короче, отдай дань Базару, может ещё немного протянешь.
Моше. Что значит «протяну ещё немного»?!
Старик. Ты что, так ничего и не понял, дурачок? И чему только тебя учил старый бездельник Шаалтиэль! Наши с тобой сроки вышли, мальчик. Мой, потому что мне в конце концов надоело валять дурака, твой, потому что ты этого никогда толком и не умел. Мы оба больше не интересны хозяевам Базара, а значит...
Моше. Хозяевам Базара...
Старик. (передразнивает Шаалтиэля) Моше, кто властвует на любом базаре?
Моше. (быстро, будто отвечая урок) Силы зла, Учи... Господи! Какой же я дурак! Значит...
Старик. Если человек хочет войти в сад, а у ворот сторожат злобные псы, он кидает им кусок гнилого мяса и они убегают за подачкой. Если змея обернулась вокруг ларца с драгоценностями, её отвлекают звуками флейты. Ну, а если зло свернулось вокруг всей жизни... (Старик быстро оглядывается, шевелится под одеждой, снова раздаётся звон монеты о камни).
Моше. Так вот зачем всё это безумие! (хохочет как сумасшедший) Сто способов обмана покупателей себе в убыток... Сто потасовок каждый день и один поцарапанный нос... (удивлённо) Но зачем? За какой сад, за какой ларец?
Старик. Тебя никогда не удивляло, почему так спокойно живут люди вокруг этого гнойника? Почему столько денег течёт с Базара и кормит всю округу? (Роняет ещё одну монетку)
Моше. Но почему никто мне ничего не сказал?!
Старик. Да потому, что не всё можно произносить вслух...особенно если хочешь, чтобы тебе верили те, кого ты дурачишь.
Моше. Но ты сейчас...
Старик. Они нас не слышат. Ведь я говорю тебе это, выполняя последнюю в своей жизни заповедь. Всего одна монетка осталась... Может всё-таки пронесёт? (Роняет последнюю монетку).
Моше. Но я видел на Базаре не только тех, кто притворяется злым, а настоящих зверей! Правда, довольно мало... Неужели их поступки тоже так действуют?
Старик. Какой ты всё-таки дуралей! Ты прав, здесь живут не только те, кто притворяется, но и поддавшиеся злу. Как и в любом подобном месте. И, если бы они знали нашу тайну, то, может, и захотели бы оправдать себя тем, что играют ради отвлечения зла от себя и других, но это было бы неправдой. (На сцене справа появляется тень красивой женщины, останавливается, разглядывает Старика и Моше. Это Шеда.) Для того, чтобы так играть, надо питать внутреннее отвращение ко злу, а ещё много знать о Тайной Мудрости и...многое уметь. Тебя, кстати, ещё и поэтому не стали посвящать в наши дела. Какой смысл?
Шеда медленно проходит мимо Старика и Моше, останавливается слева от них.
Шеда. (обращаясь к Моше) У тебя очень приятное лицо, молодой господин. Но, у тебя, наверно, совсем нет денег... Если бы у тебя было хотя бы три монетки, мы могли бы провести вместе чудесную ночь.
Старик. (шёпотом Моше) Быстро подними три монеты!
Моше. Но я...
Старик. Быстро!
Моше наклоняется и поднимает три монеты.
Старик. (льстиво, начиная медленно наклоняться) Да и я, пожалуй, подниму монетку и потрачу её на...
Шеда. А ты слишком стар и скучен. Да и слишком поздно.
Шеда толкает Старика, он падает. Лавки закрывают разноцветные экраны, свет тускнеет и становится красным. На освещённых экранах появляются тени подушек, кальянов и шедим разных форм. Слева стоит красивое, но но слишком хищно выглядящее дерево. Старик поднимается с земли.
Старик. (Моше) Вот он настоящий Базар, мальчик. Раз ты его увидел, значит тебе тоже скоро конец. Они не любят играть с теми, кто знает.
Шеда. Не морочь голову мальчику! Ещё больше, чем с незнающими, мы любим играть с теми, кто думает, что знает. С теми, кто хочет только знать. Он ведь у нас знаток заклинаний!... Только вот, почему-то, за всё это время даже не подумал применить хоть одно.
Моше. Здесь всё слишком настоящее... Страшное...
Шеда. И надо делать, а не рассуждать, ну да. Кстати, ты хорошо меня видишь? Вот она я, возле дерева. Такой, знаешь, тёмный, высокий силуэт.
Моше. (поражённо) Да, г-госпожа...
Шеда. Какое продвижение в Тайном Знании! Не то, что в прошлый раз... И безо всякого Пророка. Шаалтиэль был бы доволен. Ну а ты у нас (обращается к Старику) знаток обращения со змеями. Отвлеки чем-нибудь вот эту! (Появляется тень огромной Змеи, надвигается на Старика). Ты так давно ничего нам не давал, хотя отлично знаешь Закон...
Старик. В старости многих охватывает скупость, да и память становится хуже. (Взмахивает посохом, Змея отшатывается)
Шеда. Ну, о заповедях-то ты помнил и выполнял их не скупясь!
Змея бросатся на Старика, но тот уворачивается.
Старик. Второго случая сделать доброе дело может и не представиться, особенно в мои годы, а зло всегда под рукой: не доделал сегодня, доделаешь завтра! (Бьёт Змею посохом, она отдёргивается и шипит)
Шеда. Но, если человек раздаёт мясо бедным и ни кусочка не даёт рыскающим вокруг псам, если расшвыривает драгоценности, но ни капли молока не наливает охраняющей их змее, то кого как не самого себя ему винить в своей (Змея жалит Старика, он кричит, Моше кричит тоже) смерти.
Старик падает. Моше снова кричит и свет гаснет.
Свет зажигается. Декорации снова изображают небольшую площадь образованную лавками. Скоро рассвет. Слышен звон колокольчиков и рёв верблюда. Моше лежит возле одной из лавок. Неподалёку, лицом к затемнённой части, сидит Погонщик, он разговаривает с кем-то, сидящим в темноте.
Погонщик. Слышал новости?
Голос из темноты. (лениво и насмешливо) Ну, что ещё случилось на этой помойке?
Погонщик. Сделочка-то с индийцами, из-за которой было столько шуму и гаму, тю-тю!
Голос из темноты. Чего вдруг? Они же с этой сделкой весь Базар на уши поставили!
Погонщик. Индийский торговец, заваривший всю кашу, оказался поддельный, и письма его - тоже. Купцы пошли к гадалке на масле гадать на удачу сделки, к самой знаменитой Соньядиде. Та посмотрела в свой кувшин и всё им открыла. Оказывается жирная Салима заворожила какого-то нового подручного Узиэля, превратив в индийца.
Голос из темноты. (посмеиваясь) Ну и ну! И что теперь
Погонщик. Старая ведьма сбежала из города, оставив письмо, где во всём обвиняет этого подручного. Да и вакиль тоже говорит, что его обманули. Узиэль с присными закрылся в доме и боится выйти, говорят, кади готовит штурм, а то и собирается просто сжечь всё это колдовское гнездо. А подручного везде ищут, сам понимаешь зачем.
Голос из темноты. Ну-ну! Ладно, пойду, а то я себе ещё на утреннюю лепёшку не заработал.
Моше. Вот и всё. Так я и знал, что меня все предадут, сделают козлом отпущения. Теперь и впрямь мой час пробил. Нет, слишком мне тошно умирать на этом мерзком базаре! Лучше уж в пути. А может повезёт? Может, удастся удрать? Нет сил ждать, вот же он, погонщик, сидит прямо передо мной... Была не была! Эй, погонщик!
Погонщик. Слушаю, господин.
Моше. Сможешь отправиться в путь на рассвете?
Погонщик. Почему нет. Куда?
Моше. В ближайший город.
Погонщик. Идёт. Дай золотую монету в задаток и ещё одну как прибудем.
Моше. (про себя) А на ещё одну накуплю припасов, как раз хватит. Ну вот, старик, можно ли было потратить деньги бестолковее? (громко) Идёт!
Погонщик. Тогда начинай сборы, скоро рассветёт.
Сцена шестая
Декорации изображают затянутую серо-жёлтым маревом пустыню. Дует сильный ветер. На сцене Моше верхом на верблюде и Погонщик ведущий верблюда за повод.
Погонщик. Ну и поганый денёк, даже хуже предыдущего! Ещё со вчерашнего утра всё не заладилось. На площади обычно в такую рань тихо, а тут целая толпа собралась с ослами-верблюдами, орут, мельтешат... Один подозрительный тип всё мимо моего верблюда носился с какими-то мешками. То ли пьяный в стельку, то ли притворялся... Ты бы проверил свои вещи, может он чего стянул...
Моше. Сейчас уж поздно проверять. Стянул так стянул.
Погонщик. Это верно. Ну и ветер! Смотри, песок по земле несёт, будто змеи ползут...
Моше всматривается и кричит в ужасе. На фоне пустыни появляется тень Змеи. Верблюд кидается бежать, сбив Погонщика с ног, тот с криком бежит за ним. Ветер усиливается, свет ещё немного слабеет. Погонщи ловит верблюда, осматривается. Моше слезает с верблюда.
Погонщик. Я, кажется, потерял из-за бури дорогу. Я так и знал, что мы влипнем. (Моше пристально на него смотрит) Послушай-ка, нам надо сложить вместе наши запасы и брать из них поровну только самую малость. И ещё: я хочу получить сейчас вторую часть платы.
Моше. Погоди, ведь ты сам сказал, что вторую часть ты должен получить только когда мы прибудем на место...
Погонщик. (злобно хохоча) Сволочь! Я знал, что ты жадная и лживая сволочь, просто хотел проверить! Хотел вывести тебя отсюда, но теперь... Незачем делиться с такой мразью, не может быть никаких обязательств перед такой тварью!
Выхватывает нож, медленно надвигается на Моше. Тот тоже достаёт нож из-под одежды, выставляет его перед собой. Погонщик останавливается.
Погонщик. Я сейчас посмотрю, что у тебя в мешках, воду и еду заберу. Посмеешь подойти—убью.
Погонщик достаёт два мешка и пытается развязать один из них.
Моше. Если ты заберешь еду и воду я погибну в пустыне!
Делает шажок к Погонщику. Тот быстро оборачивается.
Погонщик. Это не самый плохой для тебя выход. Ещё шаг и я пырну тебя ножом, не до смерти, так, чтобы ты не смог больше защищаться. А потом я такое с тобой сделаю, что ты пожалеешь, что родился на свет.
Моше дрожа отходит назад. Погонщик развязывает первый мешок и достаёт из него золотую статую женщины с ребёнком. Он вскрикивает и роняет статую на землю. Смотрит на неё некоторое время. Затем быстро развязывает второй мешок и достаёт золотую статую в виде старика с раскрытой книгой. Некоторое время держит статую, потом роняет её на землю.
Погонщик. Идолы! Ты вёз проклятых идолов! Так вот почему буря и демоны преследуют нас по пятам! И никаких припасов, да смилуется надо мной Небо! (Моше медленно пятится от него) Так будь же ты проклят и да сдохнешь ты в этой пустыне!
Ветер дует с новой силой. Погонщик уходит, уводя за собой верблюда. Моше опускается на землю
Моше. Золотые изваяния... Наверно, те самые. Как они сюда попали? (Свет слабеет. Моше некоторое время сидит неподвижно. Вдруг раздаются громкие шорох, шёпот и шипение. Моше вскакивает и оглядывается.) Ой, там, кажется, что-то пошевелилось! И там! (С трёх сторон от него появляются три демона пустыни – похожие на людей тени, три фигуры, закутанные в рваные, тёмные ткани. Шипя и что-то шепча, они медленно приближаются к Моше.) Стоило бежать от городской нечисти, чтобы погибнуть в лапах демонов пустыни. И бежать некуда... Заклинание что ли прочесть, я же их много знаю... Да нет, слишком эти твари настоящие...страшные. Всё бесполезно. (Кричит) Ну, что вы шипите?! Я тоже умею: ш-ш-ш! (Смеётся) А, так это они мне подсказывают! Последнюю молитву. Ш-ш-шма, Исраэль... Шма...Исраэль! (Демоны останавливаются. Раздаются далёкие крики, верблюжий рёв, лошадиное ржание и топот копыт. Моше всматривается вдаль.) Что это? Мне кажется? (Шум нарастает, превращается в вопли атакующей толпы. Слышен свист стрел, демоны дёргаются, когда в них попадают). Всадники! Их целая туча! Они стреляют из луков! Это...
На сцену с воплями врываются Узиэль, Якуб, Вакиль и Шаалтиэль, они размахивают саблями, рубят демонов, теснят их, пока те не исчезают.
Шаалтиэль. Ты прямо как укравший идолов Яаков, настигнутый своим тестем Лаваном.
Узиэль. Живо, уносим ноги! Пустынная нечисть ненадолго отпугнула городскую, но скоро здесь будут все демоны Ниджарана!
Моше. Оставьте меня им, ведь они гонятся за мной!
Шаалтиэль. Какое самомнение! Твоей шкурки не хватит, чтобы насытить даже одного порядочного демона, бедняга! Они гнались за золотом. Оно так пропитано кровью и предательством, что лакомее куска нечистым не найти. Вот пусть и забирают его себе.
Якуб. Это я тебе их подсунул, уж извини. Прикинулся пьяным и будто случайно повесил мешки с изваяниями на твоего верблюда, а твои мешки утащил.
Моше смеётся, к нему присоединяются остальные.
Узиэль. И пока нечисть играла с тобой, наслаждаясь своей властью, мы спокойно собрали караван и вышли из Города. Было так непривычно: ни одной неприятности с нами не случилось!
Шаалтиэль. Да уж, ты дал целой толпе Знающих хороший предлог наконец оставить Город, чтобы слегка передохнуть и...пополнить наши ряды. Мы подняли дикий крик, что ты украл статуи и ринулись следом. Вся эта сделка с индийцами была как раз для того и задумана, но её сорвала проклятая гадалка Соньядида.
Моше. Значит...я всё-таки принёс какую-то пользу?
Шаалтиэль. Да, как это ни странно.
Узиэль. По-настоящему великая армия - это та, где удачно сражаются даже беспомощные.
Занавес