Она сидела, крепко кошку прижимала,
Жалела, гладила, пытаясь успокоить.
Большая очередь к врачу-ветеринару,
Что ж тут поделаешь, не стала спорить.
Подсел мужчина рядом с буль-терьером.
И на него, не глядя, возмутилась резко,
Пытаясь объяснить простым примером,
Что им с собакой здесь совсем не место.
Он, заглянув в её глаза, с улыбкой отвечал,
Что раз теперь владелица, принадлежит ему,
То надо чтоб пёс к кошке тоже привыкал.
Она с ухмылкой кинула в ответ: «Ну-ну».
И виду не подав, за ним спокойно наблюдала,
Мда, дяденька не хлипкий... кг. 120–125ти,
Нос перебит, лицо всё в шрамах у амбала,
С таким не справится, помимо его воли не уйти.
Так оглядев его до ног, спокойно отвечала,
Что будет с ним до первого: «Любимая, прости».
(Ведь, опыт был, и не таких она ломала).
С тех пор он ей владел, она же – приручала.
И как бы не был с ней жесток и хладнокровен,
Он о любви не говорил, за боль не извинялся.
Она его за силу духа уважала, он стал её героем,
Но, и такой как он в её руках как все менялся.
Однажды, ревность показав, устроил ей скандал,
Но, не желая слушать бред, она сказала: «Уходи».
Вернувшись, он в руках букет из жёлтых роз держал,
И прошептал: «Любимая прости, теперь свободна ты…»