НАТЮРМОРТ С МАНЕКЕНОМ
(иронический детектив)
Не люблю я в карты играть – лучше сразу подраться. А этот вот, в зеленом пиджаке, видно, любил; вот мы и имеем теперь труп за столом в луже крови, а на столе карты и ствол с глушаком... И это после рождественской ночи! Это ж надо так праздник людям испортить! До утра тихо было, думали уже, что пронесет, и дежурство спокойно закончится, за рождение Христа на радостях приняли… Голова плохо соображает – переборщили малость, и горло болит – гланды, наверное, опять взбухли. Пусть болят – удалять все равно не дам; какая ни на есть, а все ж родная плоть. И водку, назло врачам, пить буду только из запотевших бутылок, пока холодильник в отделе работает. Один светила в белом халате мне посоветовал: теплая водка – здоровые гланды! Ага! Сам пусть такую употребляет, а мне тошниловки и так по жизни хватает. Ну, ладно, что там у нас с трупом? Не нравится он мне: как-то неуклюже на стол навалился, головы я его не вижу, не естественно он ее руками прикрыл; если б не кровища, подумал бы, что спит. В перчатках, главное… Нынче что, модно в карты в перчатках играть? Или он квартиру обносил, а его застукали?.. Что-то здесь не так… Где там Савелич?! О, тоже перчатки напяливает! Ну, у него работа такая…
- Савелич, что ты тянешь, давай быстренько его посмотри… что там? когда? в смысле – во сколько? и поехали отсюда… Витек с Сашкой без нас протокол составят…
- Не хрипи, куда спешить? – Любит Савелич повыпендриваться: вразвалочку к жмурику подходит, ручки свои приподнял, пальцы в резине веером. – Саша, ты все на столе снял? Можно натюрморт разрушать?
- Давай, крути, все снято в лучшем виде.
Сашка – молодец! Криминалисты криминалистами, а у нас всегда свои снимочки с места имеются. Витек уже протокол строчит. На шутку мою о нашем с Савеличем отъезде не реагируют: видно тоже настроение паршивое…
Так, ничего себе шуточки! Савелич присвистнул, глаза на меня выпучил - парик в руке держит; понятые ойкнули, и – немая сцена… Это же манекен! Да я бы за такое пожизненное давал! Где эта дамочка – хозяйка квартиры? Обморок у нее, видите ли, случился, когда она домой вернулась и труп за столом увидела! В соседней комнате… Пойду-ка я с нею поговорю. Нет, сначала вот с этим лысым пухлым понятым.
- Это вы в милицию позвонили?
- Да.
- А вы кто?
- Я сосед, этажом выше живу.
- Вы не подходили к столу, ничего здесь не трогали?
- Нет. Я собаку выгуливал. Когда из подъезда выходил, Катерину Павловну - хозяйку этой квартиры - встретил, поздоровались мы с ней. А когда возвращался уже, гляжу: дверь ее квартиры приоткрыта и видно, что она в коридоре лежит, на пороге в комнату. Я подумал, ей плохо: позвал – она молчит. Я прошел в прихожую-то, ну, к ней чтобы подойти, и вижу за столом вот этот… и пистолет на столе… А тут и Марья Ивановна заглянула, мы с ней Катерину Павловну в соседнюю комнату на диван отнесли, и я в милицию позвонил… собаку домой отвел и мы с женой сюда спустились. Ничего не трогали, даже не подходили…
- А Марья Ивановна – это кто?
- Соседка Катерины Павловны по площадке. Она сейчас в той комнате с Катериной Павловной.
Ладно, познакомимся с хозяйкой: ишь – рыжая! На диване развалилась, даже шубу норковую не сняла, а бабушка-соседка – Марья Ивановна, стало быть, - ее отпаивает. Хорошая такая бабушка, сдобная: маленькая, пухленькая, беленькая, большой цветастый шерстяной платок на плечах – при виде такой поневоле в голове всплывают горячие пирожки, молоко и добрые русские сказки.
- Вы хозяйка квартиры?
Кивает рыжая, молча кивает, дышит глубоко: похоже, что обморок настоящий.
- Старший следователь майор Воронов. Пройдемте в ту комнату, нам нужно кое-что прояснить.
Идет, в шубу зачем-то кутается, холодно, что ли? Манекен уже на полу, хозяйка при виде его опять в обморок. Едва успел подхватить. Тяжелая, но женщина в соку.
- Витек, да помоги мне ее назад отнести, а то уроню сейчас! Посмотри там, на кухне, минералки какой-нибудь.
- Да пустой у нее холодильник, смотрел я уже, не включен даже.
Ну и что делать?! Шутки шутками: манекен, пятно на столе - если верить Савеличу - сироп вишневый, а вот ствол-то настоящий! Принимаю решение:
- Витек, ты протокол доделывай, только поподробней; Саш пробеги на всякий случай по соседям; Савелич, манекен и все что на столе - забираем с собой и на экспертизу. Да, Вить, не забудь хозяйку, все-таки, спросить, когда в себя придет: может, пропало что? А я у подъезда подышу, посмотрю, может там что есть.
Заглядываю на всякий случай в соседнюю комнату: пара дежурных вопросов полувменяемой хозяйке:
- Манекен в комнате… он ваш?
- Ее манекен, ее, - отвечает бабулька вместо хозяйки. – Катерина Павловна шьет очень хорошо…
- Часто у вас тут в карты играют?
- У меня и карт-то в доме никогда не было.
Голосок у рыжей, все-таки, прорезался: глазки закатывает, не говорит, а стонет.
- Вы не догадываетесь: кто мог все это подстроить?
М-да, говорить, якобы не может; только головой мотает.
- Понимаете, если это шутка, то очень плохая! Пистолет настоящий там лежит, и меня очень сильно интересует: откуда он здесь взялся? Он, случайно, не ваш?
Так, судя по всему - не ее.
- Может быть, вы знаете чей? Может мужа?
Стоило сказать о муже: опять почти обморок, а бабулька в сторону меня отводит и заговорчески шепчет: "Муж пропал год назад, как раз в рождество; в розыск Катерина Павловна подала, да только бестолку, так и не нашли до сих пор. А пиджак зеленый точь-в-точь, какой был у мужа хозяйки, Катерины Павловны".
Похоже еще один висяк, только старый и с продолжением! Этого нам только не хватало…
Сутки прочь, все в сборе, и все, кажется, в порядке. У Сашки лицо красное, но, наверное, у двухметровых бугаев лица всегда красные. Витек зевает, затылок свой бритый поглаживает. Вот подчиненные у меня: один другого на две головы выше, а в плечах – один размер; я между ними в костюмчике засаленном как тростиночка смотрюсь. Шутники местные тремя богатырями нас прозвали; меня, понятное дело, в Алеши Поповичи записали. На планерке опять втык получили: плохо работаем, раскрываемость низкая. Дело пропавшего год назад Осадчего Юрия Семеновича – муженька Катерины Павловны – поднимать заставляют. Вот морока-то! Какая связь?! Ну, пошутил кто-то глупо с этим манекеном, но никого же не убили. Ствол не засвеченный, номер сбит, отпечатков нет – какого лешего с ним возиться! Соседи, как всегда, ничего не видели, ничего не слышали. Ладно, почитаем, что Витек вчера в протоколе накатал. Вот, пожалуйста! Сколько можно молодежь учить, что описывать все нужно подробно и точно!
- Витек, что ты тут написал?! Стол и карты залиты темно-красной жидкостью, похожей на кровь…
- А что, не так, что ли?!
Он еще возмущается!
- Со столом - согласен, но карты не были залиты этой дрянью, они лежали на ней… или в ней… но сверху!
- Да какая разница?!
- Большая! Кто-то сначала стол залил, а только потом сверху карты разбросал, а не наоборот. Чуешь разницу?
- Не-а! Ты у нас голова, ты и чуй!
- Саш, ты дело Осадчего поднял?
- Нет еще.
- Ну, чего сидишь тогда? Дуй в архив. Через час женушка его явится.
Посмотрим, что он наснимал. Вот Савелич с париком в руке: ну и рожу он скорчил! Да уж, такого, наверное, даже ему, калачу тертому, встречать еще не приходилось. Это – манекен… нет, натурально: труп лежит, ни за что не подумаешь со стороны, что манекен. Ствол крупным планом. Я в кадр попал, надо бы шапку сменить, да и куртка какая-то бесформенная… а это что за рожа?
- Витек, ну-ка посмотри, что это за тип?
- Да это ж ты.
- Да ты сюда смотри: видишь, в шкафу проем дверной отражается, а в проеме кто-то стоит, да еще и ухмыляется. Кто-то заходил в квартиру, что ли?
- Нет, я не видел такого. Может понятой?
- Понятой был лысый и пожилой, а этому лет сорок, и кудрявый он.
- Ну, не знаю.
- В квартиру точно никто не заходил, пока мы там были?
- Не видел.
- И я не видел. Ладно, разберемся… Что-то ты быстро, Саш, вернулся. Глянь-ка на этого чудака. Да не на меня, что смешного-то?! На отражение в шкафу смотри. Ты, когда фотографировал, видел его?
- Не было никого…
- А что же это такое?
- Не знаю… надо негатив посмотреть: может дефект какой…
- Ага, ты посмотри, а то нам такие дефекты – лишняя головная боль.
Пока Катерина Павловна не пришла, посмотрим дело ее мужа. Да тут ничего пока и нет, кроме ее заявления и фотографий… Стоп!!!
- Мужики, а ну гляньте на эту рожу! Может у меня с глазами что не так?
- Да это же тот самый тип, что в шкафу отражается!
- Точно! Он! Ну к, дай сравнить… да он это!
Во дает чудик! Год где-то шлялся, а потом устроил жене сюрпризик! Но, похоже, не рассчитал, что она в обморок упадет, а сосед сердобольный милицию вызовет. Теперь ищи его свищи, вряд ли он захочет объясняться на счет ствола. Но как же мы его не заметили? Что-то не так здесь, одет он уж больно по-домашнему… да и вышел бы он, если прятался, к соседу навстречу, не дал бы ему пистолет на столе увидеть… А вот и женушка его.
- Здравствуйте, Екатерина Павловна. Присаживайтесь. У меня к вам сразу один вопрос будет. Вы знаете вот этого мужчину, который на фотографии в отражении, в дверце шкафа виден? Посмотрите внимательно…
Что ты будешь с ней делать, опять в обморок?! Нет? Просто плохо стало? Водички, водички глотни, вот так… Все-таки, поговорим… Поговорили. Никакого толка. Тип в отражении действительно похож на ее мужа. Манекен тоже был похож на ее пропавшего муженька; в костюме он в мужнином был, потому и в обморок упала, решила, что это Юрочка вернулся, а его убили. Так-с, а больше ничего новенького: кто подстроил, не знает и не догадывается, о муже ничего уже год не слышала. Карты, что на столе были разбросаны, никогда не видела, пистолет – аналогично. Соседке ее, Марье Ивановне, что ли, карты показать? Чем черт не шутит, может, знакомы они ей, а может что-нибудь полезного скажет, соседка, все-таки. Самому съездить, кого отправить, или сюда ее вызвать? Пожалуй, сам съезжу, заодно и фотографии ей покажу.
- Значит так, я сейчас сгоняю к соседке вдовы убивающейся. Ты, Витек, постарайся о ней, в смысле, о вдове, что-нибудь разузнать, а ты, Саш, посмотри негативы. Не нравится мне эта фотография. Вечером всем быть.
- С чего ты взял, что она вдова?! Подумаешь, мужа год нет, гуляет где-нибудь!
- Это ты, Саш, хорошо подметил, на счет гуляет…
Что мы имеем к вечеру? Мария Ивановна мужа соседки в отражении признала, долго крестилась и прощенья у Господа просила. Катерина Павловна наша после исчезновения мужа не бедствует, хотя нигде и не работает. И квартира у нее богато обставлена, и машинка у нее не слабенькая имеется – "Вольво", купила три месяца назад. В городе, в квартире, записанной на ее мужа, бывает редко. Мария Ивановна с мужиками ее никогда не видела, а вот Витек говорит, что на даче, недалеко, кстати, от города, где и проживает, даже зимой, госпожа Осадчая, он видел в окне мужскую особь. Обещает завтра выяснить, кто это такой. Что ж, доживем до завтра. Но, самое непонятное: бабулька карты свои признала; хотела в них погадать в ночь перед рождеством, а они пропали. На сто процентов ее карты. Она на них, в верхней части, галочки карандашом нарисовала; так, мол, карты какой-то Летисси делаются: двойки, тройки, четверки, пятерки и шестерки выбрасываются, на остальных галочки рисуются и получаются специальные карты для гадания. Если галочка сверху – карта "прямая", если галочка внизу – карта "перевернутая". Толкование у них, видите ли, разное: если, например, выпала 9 червей "прямая" - это означает радость, а вот если "перевернутая" - то грусть. И ведь верят же! Катерина Павловна, со слов Марьи Ивановны, тоже верила, что карты эти ей о муже пропавшем говорили: жив, мол, вернется, но не скоро. Как попали карты в квартиру соседки, Марья Ивановна не знает; сама карт Катерине Павловне не давала, да и не видела ее, чтоб отдать ей карты, из дому не выходила два дня, и никого у нее в гостях не было. Грешит Марья Ивановна на нечисть, конкретно: на домового! Хорошая наводка! Посмотрела еще раз фотографии, говорит, что карты на столе, разложены так, будто бы гадал кто, но только очень мелко на снимке, не понять, где какая карта лежит. Ладно, Сашка увеличит. Договорились, что завтра, нет – послезавтра, я сам к Марье Ивановне приеду, и она посмотрит на увеличенной фотографии, как карты перед манекеном лежат. Эх, славная бабулька – пирожки, сказки русские… Витек заслал на дачу к Катерине Павловне участкового местного. Мужик в доме - некто Горбунов Сидор Матвеевич; регистрация имеется, снимает, якобы, комнату; но Витька убежден – любовник. Завтра займусь другими делами, слишком уж их много, а Витьку с Сашкой с этого Сидора и с Осадчей глаз не спускать: чую я, не такая уж это и безобидная рождественская шутка…
Бабулька оказалась – сама прелесть! Чай, пирожки с вишневым вареньем! Да ведь не пожалела варенья: так из пирожков и течет, на брюки пятно посадил. Карты со стола – вещдок - я с собой прихватил, еще раз посмотрела их Марья Ивановна – точно, ее карты, только слиплись все, рубашка-то в сиропе измазана. Перед манекеном, как я ее понял, действительно пасьянс какой-то гадальный разложен, а не просто так карты брошены. Слушаю, что она мне объясняет. Двойка под пальцем манекена – это тридцать третья карта, то есть карта клиента, значит, на него бедолагу гадали. Семерка треф – нуждается в деньгах. Туз треф – быстрая и полная победа, девятка треф – получил большие деньги. Дама пик с Валетом пиковым – измена. Восьмерка бубен – дальняя дорога, десятка пик с десяткой бубен – неприятная поездка, десятка червей – дом. Туз пик и другие пики возле него – крах всех надежд. Дальше: Король пиковый с червями – казенный человек вмешивается в семейные дела; семерка пик с трефами – деньги возвращаются. Ну, и что все это значит, - спрашиваю, - на русский язык абракадабру гадальную перевести можно? Улыбается бабулька, приятно ей мое внимание. Объясняет: "Попали в руки соседу большие деньги, но его подставили, увезли далеко, в какой-то дом; но появится казенный человек, то есть я, и все уладит". В какой дом увезли, - спрашиваю, - не говорят карты? Не говорят, - вздыхает, - но если человек казенный, то и дом, скорее всего, тоже казенный; в тюрьме он, наверное. Вот это да! Только слабо верится; был бы в тюрьме, давно нашли бы.
- А вот это, Марья Ивановна, девятка бубновая возле двойки что означает?
- А это не моя карта, не из моей колоды, потому не знаю.
- Как же она попала на стол с вашей колодой.
- Не знаю я, - крестится. – На ней галочки нет, не из моей колоды карта, ничего про нее сказать не могу.
Ладно, спасибо и на этом. Надо успеть к Савеличу заскочить, кое-что выяснить. По крайней мере, хоть что-то уже прорисовывается. Звонок в дверь напротив: никого нет, стало быть, Катерина Павловна на даче; оно и понятно, кто ж будет после такого в квартире жить.
Завтра Старый Новый Год! Хорошая неделька выдалась после рождества. Савелич помог, архивники-пыльники подсобили – забавная петрушка получается. Витек, чегой-то радостный вваливается: шампанское приволок, пакеты…
- Ты чего это, Витек?
- Как чего?! Старый Новый Год, а у нас опять дежурство! Что ж мы, не люди, что ли?! Иль ты возражаешь?!
- Да нет, я – за! Водку в морозилку убери!
Дела делами, а Новый Год, хоть и Старый – это святое. Сашка с утра поехал к даче Катерины Павловны; до обеда, сказал, не вернется. И не вернулся. Позвонил. Что-то примерно такое я и предполагал.
- Витек, в ружье! Поехали! Поздравим Катерину Павловну и ее гостей с праздничком! ОМОН прихватим, у меня с ними есть договоренность - ждут.
Вовремя успели. Еще бы часок, и не видать нам Катерину Павловну, как и ее муженька. А вот и Марья Ивановна!
- Здравствуйте, гражданка Горбунова. Так ведь, кажется ваша фамилия по мужу? Сына навестить приехали?
О-о! Это уже не сдобная бабушка и добрые русские сказки, это уже Баба Яга от злобы раздувшаяся: огонь сквозь щелки из глаз мечет. Понятно, что ненавидит: восемь лет за убийство за ней, все-таки. Начинаем обыск.
- Ну что, Катерина Павловна, может, хватит плакать, пора рассказывать.
- Я его любила… я не хотела… это они…
- Саш, дай водички женщине, а то мы так и не узнаем до Нового Года самого интересного. Екатерина Павловна, если бы мы не успели, вы бы здесь сейчас не сидели. Ведь плиты со дна смотровой ямы в вашем гараже на даче убрали для того, чтобы вас туда, к вашему мужу положить, точнее к тому, что от него осталось. Убрать Горбунова вас решила: ненадежная вы, часто в обморок падаете…
То ли актриса хорошая, то ли овечка заблудшая? Нет, больше, все-таки, на овечку похожа… эта, пожалуй, все расскажет; эта - не карга Горбунова, которая, мягко говоря, послала меня к черту и заткнулась, только что плевком не наградила. Вот-вот, выпей воды, успокойся и рассказывай все по порядку.
- Росли мы вместе, в одном дворе, Юрка, Сид и я. Юрка за мной бегал, а я Сида любила…
- Сид – это Сидор Матвеевич Горбунов?
- Да… Он один рос тогда, тетка почти и не появлялась, отца вообще не было, а мать сидела… вот… А потом и его посадили, когда нам уже по семнадцать было. На четыре года. Мы переписывались. Потом ему, уже там, в колонии, еще десять лет добавили: убил он кого-то. Он сбежал, его поймали… В общем, я за Юрку вышла. Мы хорошо жили: я шила, клиенты богатые были, платили хорошо; Юрка бизнесом занялся, фирму свою открыл, квартиры они ремонтировали. Потом теть Маша освободилась… деньги у нас были, мы квартиру купили и уехали из того двора.
- Вот эту самую квартиру купили, в которой… Саш налей еще воды.
- Да. Спасибо. А два года назад теть Маша соседскую квартиру купила, сказала, что случайно так получилось, что по соседству с нами. Я говорила Юрке, что б опять переехать, а он не хотел… А вскоре и Сидор появился, сказал, что все отсидел. Юрка хотел квартиру сменить, но…
- Но – давняя первая любовь… теперь уже вы не хотели переезда…
- В общем, да, но… нет, я бы может, и переехала, но тут еще у Юрки что-то не заладилось… кто-то на него наехал, что ли, я точно не знаю, но фирмы не стало, денег тоже стало не хватать, а Сид помог… ну с теми, кто наехал на Юрку…
- И что?
- Опять они друзьями стали, пили вместе часто, деньги откуда-то у Юрки появляться большие начали, Сид на нашу дачу жить переехал… Год назад, ночью, перед Рождеством, они вдвоем пришли с сумками инкассаторскими… открыли одну, а в ней доллары… много… Юрка на стол их вывалил, считать начал… а Сид его в спину и застрелил… хватит, говорит, мешать ему нашему счастью…
- Ну, ну, ну… успокойтесь, Екатерина Павловна… Витек ты помнишь ограбление инкассаторской машины год назад? Тогда еще четверых положили, а тех, кто ушел с деньгами так и не нашли. Теперь понятно, откуда на даче столько денег и золота… А зачем вы пистолет в своей квартире хранили?
- Я не хранила, не хранила… его теть Маша тогда к себе унесла …
- Так, ладно, вернемся к тому, что Осадчего застрелили, и зашла Горбунова.
- Она пришла, начала сына ругать, что грязно сработали, я поняла, что это она всеми ими руководила, а Юрку, говорит, надо закопать так, что б никогда не нашли. Сид его увез, но я не знала, что он его на даче в гараже…
- Где ж еще зимой так закопаешь, что б никогда не нашли? В снег бросишь – весной подснежник оттает…
- А мне сказала, чтобы заявление в милицию написала: пропал, мол, муж, ушел и не вернулся…
- А кто, все-таки, представление с манекеном устроил?
- Я не знаю, не знаю… не знаю!!!!
Ну вот, на сегодня хватит, а то опять в истерику впала. Так, подписываем вод здесь, здесь и здесь. Замечательно, а теперь в камеру: отдыхать.
- А не слабый у нас рождественский расклад получился, а, Витек!
- Неплохо, неплохо…
- Не неплохо, а замечательно! Два глухаря, считай, сняли: ограбление инкассаторов и пропажа человека, да еще и убийство раскрыли!
- Шампанское достать, что ли?!
- Нет, подожди, еще рано.
- Ну, тогда колись, на чем ты их подцепил.
Да уж, колись! Все им интересно, а рассказывать-то и нечего: дело простецкое оказалось. Сначала я, правда, подумал, что это Катерина Павловна что-то темнит. Она сказала, что карт, которые перед манекеном раскинуты были, никогда не видела, а Горбунова говорила, что гадала ей на этих картах на мужа пропавшего. Насчет бабульки у меня шевельнулось подозрение в мозгу, когда она меня пирожками с вишневым вареньем угощала. У Катерины Павловны холодильник-то пустой был, и даже не включенный; а откуда тогда вишневый сироп на столе?! Пошел я тогда к Савеличу, соскоблил он у меня с пятна на брюках от бабушкиных пирожков немножко варенья, сравнил: один в один, в одной кастрюле варилось! Да и в гаданьях Савелич докой оказался – золотой кадр, незаменимый! Про девятку бубновую лишнюю, ту, что не из бабушкиной колоды была, он мне сказал так: "Если бы раскладывали карты мадам Ленорман, то карта сия означала бы гроб". Были и еще варианты при других раскладах, но я сразу понял, что именно так будет точнее. Вместе с двойкой эта девятка означала, что карты разложены на покойника! Мертвый, значит, Юрий Семенович Осадчий. А вот где его искать, Марья Ивановна сама подсказала. Про восьмерку бубен она мне сказала, как про дорогу дальнюю, но восьмерка-то эта на фотографии лежит "прямая", а бабулька толкует про "перевернутую"! Это Савелич, конечно, мне подсказал, что "прямая" восьмерка – это дорога ближняя. Дальше уж совсем просто: дорога ближняя, дом, крах всех надежд… В общем, все на даче Катерины Павловны сходилось. У архивников все узнал про Марью Ивановну, про Горбунову, значит, и про ее сынка заодно. Можно было сразу ехать в гости на дачу, но мне хотелось, чтоб и Горбунова сама там в это время была. Вот, когда Сашка позвонил и, сильно удивляясь, сказал, что на дачу соседка Катерины Павловны приехала, все и закончилось. Сынок с мамашей действительно решили убрать соседушку, как и мужа ее. Вот он, билет Сидора в Америку, в паспорте его. Один билет. На любовь его давнюю билета нет. Закопали бы они ее в той же смотровой яме, что и Осадчего, и никто бы никогда их не нашел. Но ты смотри, ведь сразу-то ее не убили, целый год тянули… может правда любил, а может, думали, что не расскажет никогда никому. Но здесь этот манекен, Катерина Павловна женщина слабая, а рядом милиция… тут уж не до любви.
- Получается, что мы манекену должны спасибо сказать?!
- Нет, Саш, тому соседу, который в дверь Катерины Павловны заглянул и нас вызвал. Если бы Горбунова его опередила, то мы вообще никогда не узнали бы, что жила-была какая-то Осадчая Екатерина Павловна, а висяки так и остались бы висяками навечно.
- Ну а натюрморт с манекеном кто нарисовал?
- А черт его знает! Да и какая нам разница!
Нет, действительно: дело сделано, вот преступление – вот преступники, пули, найденные в "могиле" Осадчего, я больше чем уверен окажутся именно из того ствола, что на столе лежал. Доказательств больше, чем достаточно. Какая разница, кто дал наводку! Но все-таки интересно. Витек вон кричит, что это дух убиенного Осадчего манекен нарядил. Может и дух, Рождество, все-таки! На фотографии же он отпечатался. Только мне вот что не понятно: пусть духи сквозь стены, или там сквозь чего угодно другое проходят, но неужели они с собой сквозь стену и банку с вареньем и пистолет пронести могут?! Банка и пистолет – это же не духи, они же твердые! Во! Опять он мне в окне мерещится: лыбится кучерявый, да еще и фужер в руке держит… мурашки по коже… пропал! Что такое!!! Господи, аж напугался! Бутылка шампанского на сейфе сама выстрелила!
- Давай, мужики, кружки подставляй, пока все в пену не ушло, и так вон сколько вылилось. А откуда на сейфе бутылка шампанского? Витек, ты на сейф бутылку поставил?
- Нет, та, которую я принес, в холодильнике стоит. Вот смотри.
- Саш, сознавайся!
- Да я ж вместе с вами приехал с дачи, этих привез. Никуда не уходил, только в туалет… Нет, это не моя затея.
- А кто?! Бумаги мне намочили!
- А ты не клади бумаги на сейф!
- Не учи!
Похоже, и вправду, ни Витек, ни Сашка эту бутылку не приносили и на сейф не ставили. Я тоже не приносил, это точно! Откуда же она взялась?! Никак привет от манекена! Стоило только его в мыслях помянуть, дух-то этот, который, скорее всего, не столько нам помог, сколько за себя отомстил, как он о себе знать дал. А чего ради? Ах! Так ведь Старый Новый Год на носу! Ночь-то – волшебная, как и рождественская… Тогда гуляем! С праздником всех! Со Старым Новым Годом!
21.12.04 г.