Третий лишний
Памяти друга - замечательного художника, непревзойденного мастера тату и просто хорошего человека...
Кажется, я все же уснула, а ведь была уверена, что так изнервничалась – глаз не сомкну.
Щелкнул в замке ключ, послышалось движение, шепот, приглушенный Стаськин смех (видимо, пришла не одна). Я быстро привела себя в порядок: села, одернула сарафан, поправила волосы (представляю, как я выгляжу!) и постаралась пошире открыть глаза. Надо же – за окном темнеет! Уже вечер, а я прилегла днем.
- Юль, давай с нами чайку, - заглянула в комнату Стася.
- Кто с тобой? – Я знала всех Стаськиных подружек.
- Увидишь, - загадочно улыбнулась та.
Слегка заинтригованная, я последовала на кухню. Над обеденным столом горел настенный светильник, создавая уютную и даже интимную атмосферу. Мужчина стоял спиной к нам, смотрел в окно и барабанил пальцами по подоконнику. «Фигура – обалдеть», - машинально отметила я.
- Гера, познакомься, это Юля, моя подруга, почти сестра, - Гера стремительно обернулся и церемонно поклонился.
Стаська достала бокалы и вино в хрустальном графине. Этого вина я привезла с юга пятилитровую канистру, мы берем его «на разлив» прямо с винзавода. Здесь, в Сибири, такого нет. Пока Стаська сервировала легкую закуску, мы с Герой вели светскую беседу.
Выяснили, что мы одногодки (значит, он на одиннадцать лет старше Стаськи), и сразу перешли «на ты». О личной жизни подруги я знала все (или почти все), но со своими кавалерами Стаська, как правило, не знакомила (или просто не получалось?). Значит, на этот раз все серьезно. Я разглядывала Геру во все глаза. Нет, красавцем его не назовешь. Хотя… Сразу привлекает пронзительный взгляд небольших темно-карих глаз. Прямой «римский» нос, тонкие строгие губы, твердый подбородок. Коротко стриженый ежик светлых волос придает лицу дополнительную суровость. Гера (полное имя Георгий), казалось, чем-то озабочен.
- Герка, расслабься, - погладила его по щеке Стася.
И он улыбнулся. Улыбка совершенно изменила его лицо, можно даже выразиться, как в романе, «озарила». В этой улыбке было столько тепла, что и мне перепала частичка.
Они сидели рядом, Станислава и Георгий, и у меня было впечатление, что между ними пролетают искры. В глазах этой пары плескались любовь и понимание.
Гера скоро ушел. Стаська закрыла за ним дверь и вернулась на кухню. Она подняла свой бокал и, разглядывая его на свет, задумчиво спросила:
- Как тебе Гера?
- Обаятельный, - ответила я. – Неужели не женат?
- Если бы… Женат, и дети есть, две дочки… Ну, ругай меня! Я сама каждый день себя ругаю…
- Да кто я такая тебе, чтоб ругать… И потом, ты уже взрослая девочка!
Стаська вдруг рассмеялась:
- А помнишь, как мы с Анкой затопили соседей, когда нам было по пять лет? Моя мама меня тогда хотела отлупить, но твоя сказала – непедагогично. И ругала нас: «Вы уже взрослые девочки!»
*******
…Историю моей дружбы со Станиславой нужно рассказывать отдельно. Наш гарнизон – всего несколько кварталов в большом городе, расположенных особняком за речкой. Здесь же, на территории гарнизона, военный институт. Мой папа в этом институте преподавал, а когда родилась Анка (моя сестренка, младше меня на одиннадцать лет), нам дали квартиру в новом доме. Веселая, заводная тетя Надя (военнослужащая, мать – одиночка) въехала в соседнюю квартиру чуть раньше нас. Моя мама и тетя Надя оказались ровесницами, дочка тети Нади Станислава всего на два месяца старше нашей Анютки. Мамы сразу подружились. Я росла смышленой девочкой и по каким-то отдельным репликам, случайно услышанным фразам и недомолвкам смогла составить
достаточно полную картину тети Надиной жизни.
Тетя Надя родилась и выросла в Белоруссии, воспитывалась в детском доме. Дружила с пацанами, была крепкой, спортивной, могла за себя постоять. Один из прежних выпускников детдома служил в нашем гарнизоне, занимал достаточно высокую должность, вот к нему «под крыло» и отправили после окончания электромеханического техникума бойкую Надежду. Служить тете Наде нравилось, ей выделили место в общежитии, зарплаты на себя одну хватало с лихвой, появились подруги, с которыми вместе работали, ходили на танцы, в походы. Но вот беда: девчонки одна за другой выходили замуж, а энергичная Надежда, которая всегда была на виду, организовывала различные мероприятия, для мужчин оставалась «своим парнем». Замуж никто не звал.
На мой взгляд, тетя Надя была по-настоящему красивая: невысокого роста, круглолицая, черноглазая, с ямочками на щеках, с длинными темно-русыми волосами, то уложенными в замысловатую прическу, то собранными на макушке в «конский хвост». «Корпусная девка! Плывет, ровно крейсер!»,- восхищенно восклицал ей вслед пожилой сосед – полковник в отставке (если жены не было поблизости). Сама тетя Надя считала, что именно полная фигура мешает ее успеху у сверстников. «Решила: жду до тридцати лет – и хватит! Рожу ребенка для себя. Сказано – сделано! - объяснила тетя Надя моей маме.- И квартиру дали сразу! А замуж… С детьми тоже замуж выходят! Как судьба распорядится!»
Судьба (не без участия моей мамы) распорядилась так, что очень скоро к нам в поисках работы (вернее, службы) приехал мамин двоюродный брат дядя Толя: добродушный, высокий, красавец-здоровяк. Увидел соседку – и, что называется, «пропал»! Дядя Толя недавно развелся с женой, с которой прожил пятнадцать лет «для себя» (появление детей супруга откладывала «на потом», а потом увлеклась молодым офицером). Воинскую часть, где мамин брат служил, расформировали, и он как раз находился на перепутье. У нас он нашел все: и любовь, и семью, и службу. Они с тетей Надей оказались отличной парой, и через год у маленькой Станиславы (которая до сих пор не знает, что дядя Толя – отчим) появились братья-близнецы Мишка и Пашка. В это время в нашем подъезде освободилась трехкомнатная квартира, и Васильковы (эту фамилию теперь с гордостью носила вся дяди Толина семья), переехав, остались нашими соседями. Да что там соседями! Мы просто жили одной дружной семьей. Вместе проводили выходные и праздники, ездили к нам на дачу. Мы, дети, росли компанией и чувствовали себя родными братьями и сестрами. Я, как старшая, отвечала за весь выводок малышей. Самой послушной и покладистой из детей была Стася. Наша Анка росла капризной и своенравной, Мишка с Пашкой – изобретательно-хулиганистыми. Хотя в характере Анюты тоже присутствовал дух авантюризма.
Знаменитый случай «затопления соседей» хорошо подошел бы в качестве эпизода для комедийного фильма. В те времена пустые бутылки из-под спиртного не выбрасывали. Их накапливали, а потом сдавали в магазин. Принимали стеклотару очень редко, поэтому в такие дни у магазина выстраивалась огромная очередь. И вот такая ситуация (дело происходило в весенние каникулы, я гостила у бабушки): Васильковы приехали из отпуска в два часа ночи. Мой папа встречал их у поезда, а мама ждала дома с горячей едой (понятно, люди трое суток в дороге, надо покормить). Ну и, естественно, сразу сели отмечать благополучное прибытие. Под утро, не убирая посуду (авось, не убежит, впереди суббота), легли спать. Стаська уснула с Анкой.
Утром звонок в дверь: «Бутылки принимают!» Мои родители вскочили, разбудили Васильковых, и все стали собирать стеклотару, причем, часть бутылок пришлось мыть и соскабливать этикетки. Взрослые убежали сдавать бутылки, решив не будить девочек. «Их не трогать – часов до десяти проспят», - рассудили они.
Как бы не так! Анюта растолкала Стаську, и подруги отправились на кухню. Вздумав набрать воды в чайник, юные хозяйки открыли кран, а закрыть не сумели. В раковине образовался затор от бумажных этикеток, и вода полилась на пол. А внизу – соседи! Входная дверь изнутри открываться не захотела, и находчивая Анка придумала: девчонки вышли на балкон, предварительно одевшись во все, что попалось под руку – папину шапку, мамин шарф. Стаська ревела, а Анюта звонко кричала на весь двор: «Люди добрые, спасите, нас затопляет!»
«Добрые люди» велели девочкам уйти с балкона, поднялись к дверям квартиры и вели переговоры оттуда. Особенно усердствовал дядя Боря из квартиры напротив, изогнувшись перед нашей замочной скважиной и давая ценные указания. Другие соседи толпились тут же. Вдруг дядя Боря подскочил, как ужаленный, издал нечеловеческий вопль, что-то бросил на пол и унесся в свою квартиру, изрыгая ругательства, которых от него мало кто ожидал. Соседи недоуменно переглянулись, и вдруг раздался рев. Рыдала малышка, четырехлетняя дочка медсестры, над разбитым шприцем, за который теперь влетит от мамы. «Тетя доктор» собиралась лечить маминым шприцем кукол, но дяди Боря оказался, что называется «под рукой»…
Каким-то образом, встав на стул, Анюта все же открыла дверь, и вернувшиеся с победой родители чуть не провалились сквозь землю, увидев картину: чужие люди вытирают лужи на полу, на столе – следы пьянки, зареванные дети, одетые беспризорниками… А еще семья уважаемых людей, офицера и учительницы иностранного языка! Вот тогда-то моя мама и читала мораль на тему «Вы уже взрослые девочки». А эта история в числе других вошла в летопись нашей жизни.
*******
В школе Анка уже ничего подобного не устраивала, была отличницей и активисткой, мальчишки – веселыми троечниками, а Стася – хорошисткой, но учеба давалась ей нелегко. Удивительно, что Анюта и Стася, ровесницы и одноклассницы, близкими подругами так и не стали. Как сестры, которые много времени проводят вместе, но у каждой своя компания.
Я вышла замуж за курсанта нашего военного института, будучи на четвертом курсе педучилища. Учебные заведения мы с мужем Женькой окончили одновременно и уехали служить в маленький гарнизон в далеком северном краю. С медицинским обслуживанием там было не очень, поэтому некоторое время спустя - почти всю беременность, роды и еще три месяца после - я провела у родителей. Анка со Стасей учились в четвертом - пятом классе. Удивительно, что мою сестрицу застать за уроками почти не удавалось, однако на учебе ее это не отражалось совершенно. Стаська же приходила ко мне почти каждый день, и мы с ней мужественно, подолгу боролись с упрямыми школьными предметами. Тогда я и узнала, что симпатичная Станислава считает себя «страшилкой», и что тетя Надя свою главную задачу по отношению к детям видит в том, чтоб они были вовремя накормлены и по погоде одеты. Никаких бесед, задушевных разговоров. Мы же говорили о дружбе, о любви, о том, что важно в жизни. Стася относилась ко всему вдумчиво, серьезно. Именно ей, а не ветреной Анюте, я могла доверить ненадолго своего маленького Алешку.
Стаська с дошкольного возраста занималась в детской группе городского танцевального коллектива, поражая окружающих невиданным артистизмом и успехами в искусстве перевоплощения. На сцене ее было просто не узнать: раскованная, грациозная, пластичная, с задорной улыбкой – неужели это и есть та скромная, спокойная девочка, ничем не блистающая в повседневной жизни? Станислава, приходящая в уныние при одной мысли о сочинении по литературе, могла выразить в танце самые тонкие нюансы чувств. Наша Анна очень гордилась Стаськиными успехами, водила на концерты коллектива всех подруг, громко сетуя дома на то, что «проклятые медведи совсем не смотрят под ноги и наступают на уши красивым, выдающимся людям!» Действительно, чего-чего, а музыкального слуха у Анки не наблюдалось.
Когда Анютке со Стасей исполнилось пятнадцать лет, мы с мужем переехали к новому месту службы на юг России, к Черному морю, и родственники стали у нас постоянными летними гостями. Каждый год во время отпуска мои родители и семья Васильковых крупными и мелкими партиями приезжали к нам отдыхать. Стаська обожала мерить мои вещи и очень радовалась, когда я ей что-нибудь из них дарила (сестра «обскакала» меня на пару размеров еще подростком). Забегая вперед, скажу, что теперь я с удовольствием ношу вещи своей младшей подруги.
Рослая, пышногрудая Анюта, смуглая, темноглазая, с бойким, веселым нравом, едва дождалась восемнадцати лет, чтоб выйти замуж за курсанта, повторив, некоторым образом, мою судьбу. Они отправились служить далеко на Север, и живут счастливо, воспитывая четверых детей – двух мальчиков и двух девочек. Только сейчас Анка задумалась о высшем образовании, хочет учиться. Стася же времени не теряла: окончила заочно географический факультет пединститута, хотя работать по этой специальности и не собиралась.
*******
К двадцати годам Станислава расцвела, стала настоящей красавицей. Роскошные черные волосы, длинные, до пояса, вились крупными волнами. Бездонные ярко-синие глаза в сочетании с молочно-белой кожей – редкость для брюнеток. («У Стаси Васильковой - васильковые глаза, нельзя в них насмотреться, и не смотреть нельзя!»- посвятил когда-то ей стихи одноклассник.) Еще у Станиславы тонкие черные брови, необыкновенной длины и густоты ресницы, маленький, чуть вздернутый нос, аккуратный рот с приподнятыми уголками, ямочки на щеках… А фигура… Шея и плечи, как у Натальи Гончаровой с известного портрета, точеная талия, длинные ноги. Говорю же, красавица! Куда там нашей простоватой Анке! А вот, поди ж ты, с кавалерами у Стаськи проблемы! Я неправильно выразилась: кавалеров полно, женихов нет… Вернее, есть, но все не те. С женатыми Стася не встречалась принципиально, а они, как назло, ходили за ней табунами.
Мешала личной жизни и работа в известном танцевальном коллективе, который гастролировал по всей стране, иногда сопровождая выступления звезд эстрады. Сегодня здесь, завтра там! Одно время Стаська подумывала, не осчастливить ли своего партнера, который не только прекрасно танцевал, имел необыкновенное «чувство локтя», но и был симпатичным добродушным парнем, влюбленным в нее по уши. К сожалению, пьяный бездельник на иномарке, который несся на красный свет, не задумывался о последствиях, и молодой человек погиб, сбитый на пешеходном переходе, так и не узнав о планах своей возлюбленной.
Потом у Станиславы была попытка выйти замуж за «нового русского», потом - за тренера восточных единоборств… О «промежуточных вариантах» я даже и не знаю. И вот теперь этот Гера! Женатый, с детьми! Эх, Стаська, Стаська! Что же ты такая невезучая?
Но это слово - «невезучая» - совсем к ней не подходило! Она улыбалась каким-то своим мыслям, играя очаровательными ямочками на щеках, а глаза так и излучали ласковый, теплый свет, и это был свет любви! Никогда еще Стася не была такой красивой!
- Давай, за наше женское счастье!- провозгласила я не слишком оригинальный тост.
«Ладно, посмотрим, что это за Гера, время есть»,- решила я.
Время действительно было. Мы с сыном Алешкой только вчера приехали сюда поступать в военный институт, где раньше преподавал мой папа, остановились у Васильковых (мои родители уже на пенсии, живут в другом городе, рядом с бабушкой и дедушкой). Стасины братья Мишка с Пашкой – офицеры (а как же иначе!), живут в разных странах, не то, что городах – в наше время это совсем не удивительно. Тетя Надя с дядей Толей, как каждое лето, на даче, официальный визит к ним запланирован на завтра (баня, шашлыки, пироги и все прочее). В квартире хозяйничала одна Стаська. Думали, что в период поступления абитуриенты будут жить кто где (так всегда было раньше), но когда все собрались сегодня утром, чтобы «отметиться», нам объявили: «Все, родители, с этого года новые правила: поступающие будут жить в казарме, распорядок дня и все прочее, как положено военным. Если что - подходите вот к этому заборчику». Мамочки в слезы, конечно. Я тоже чуть не разревелась от неожиданности. Но взяла себя в руки и бодро улыбнулась слегка растерявшемуся Алешке. Будущих курсантов построили и повели привыкать к условиям воинской жизни.
Я побродила по городу в тоске, вернулась домой и улеглась переживать. Знала, что придет время отпускать мальчишку из дома во взрослую жизнь, готовила себя, уговаривала (со мной ведь остается десятилетняя Полинка, хорошо, что Алеша не единственный ребенок), но и представить не могла, что расставаться будет так тяжело… Решила нареветься один раз всласть, очень уж хотелось, а потом взять себя в руки и больше не распускаться. Удивительно, но от слез мне стало легче. Я умылась, взяла томик рассказов любимого с детства Ф. Брета Гарта, увлеклась чтением и не заметила, как заснула…
- Юлька! О чем мечтаешь? – вернул меня к действительности Стаськин вопрос. О грустном говорить не хотелось, и я мысленно сменила тему.
- Да вот, думаю: в кои-то веки пришлось познакомиться с твоим кавалером, а я в таком виде. Знала бы, так хоть бы накрасилась!
- Юль, вот только не прибедняйся. Все на комплименты напрашиваешься! Отлично выглядишь, фигура, как у девчонки, ни за что не скажешь, что ты мать двоих детей! И лицо свежее, ну, двадцать пять лет дашь, не больше!
- Комплиментщица ты, Стаська! Мы спать-то сегодня будем? На часы глянь! Ты еще косметику будешь полчаса смывать…
- А вот и нет! Я и не красилась сегодня! Это мой естественный вид! – засмеялась подруга.
- Ладно врать-то! Губы накрашены, глаза подведены,- не поверила я.
- То-то же! Заметила! Потому что Гера у нас кто?
- Кто у нас Гера?
- Гера у нас лучший в городе татуировщик, работает в самом престижном салоне красоты, к нему знаешь, какая очередь! Мы познакомились, когда я пришла к нему делать татуаж.
- Пришла делать что?!
- Я извиняюсь, но вы, маман, со своими детишками совсем отстали от жизни! Татуаж – это татуировка в виде макияжа, надолго, иногда навсегда. Можно глаза подвести, можно брови, можно губы! У меня – и то, и другое, и третье!
- Да ты что? Вот здорово! Это ж какое удобство! И придумали же люди!
- Слушай, а хочешь, Гера тебе сделает?
- Ой! Мне бы глаза подвести! Это дорого? – загорелась я.
- А что не спрашиваешь: «больно»?
- Если ты выдержала, значит, и я не умру.
Так было решено сделать меня красивой. Нет, не так: еще красивее.
*******
Утро выдалось замечательное: яркое, солнечное. Я успела сбегать к заветному заборчику у Алешкиного института. На скамейке с той стороны ограды маялись два абитуриента в спортивных костюмах, одного, с ярко-рыжей шевелюрой, нельзя было не запомнить – он точно в одной группе с моим сыном. «Ребята, позовите Алексея Рыбакова, пожалуйста!» Рыжий с готовностью вскочил со скамейки и скрылся в казарме. Через минуту оттуда легкой рысцой выбежал Алешка. «Мам, представляешь, они подумали, что ты – моя девушка!» Ну, вот, еще один комплимент. Мелочь, а приятно! Выглядел будущий курсант отлично, глаза блестели. Рассказывал, что вчера его назначили старшим группы, дежурившей по кухне. «Мы с пацанами решили всех удивить, навели такой блеск, а главное – отдраили огромную кастрюлю (она была такая страшная!), повар от изумления чуть в обморок не грохнулся! Говорит, на его памяти первый раз абитура так лихо все отчистила!» Что ж, подобные действия вполне в Алешкином духе. Еще в школе учителя обращали внимание на выдающиеся организаторские способности и лидерские данные сына. Если все получится с поступлением, то когда-нибудь из Алексея вырастет хороший командир. «Кормят? Да ничего, мам, есть можно. Ты не волнуйся, я не пропаду. У меня уже появились друзья!» - успокаивал мой будущий генерал. На душе стало легко, и я поспешила в салон красоты. «Нельзя опаздывать, у Геры много посетителей», - предупреждала Стаська.
Салон красоты поражал изысканностью и роскошью интерьера. Евроремонт, паркет из натурального дерева, экзотические растения в дорогих вазонах… « Все правильно, театр начинается с вешалки», - одобрила я. За оригинальным, из толстого стекла, письменным столом, имевшим необычную округлую форму, царственно восседала изящная длинноволосая блондинка, вдумчиво вглядываясь в страницы глянцевого журнала. «Вы на десять часов? Присаживайтесь, Георгий Александрович сейчас освободится», - «дежурная», одними губами, улыбка, и снова скрупулезное изучение журнала. Я присела на белый кожаный диван и приготовилась ждать.
Дверь кабинета отворилась, и оттуда, окутанная ароматным облаком модных духов, выплыла величественная дама далеко уже не бальзаковского возраста, одетая девушкой, в джинсы на бедрах и блестящую маечку. Маечка неэстетично обтягивала грудь и складки под ней, над джинсами нависал дряблый животик, но даму это, по-видимому, не смущало. Она кокетливо улыбалась Гере, который, подмигнув мне, галантно повел ее к выходу, и щебетала:
-…никаких проблем. Герочка, Вы наш самый уважаемый гость, так сказать, вип-персона…
- Жанна Ивановна…
- Нет-нет, просто Жанна!
- Всегда рад видеть, Жанночка!
Я с некоторым удивлением наблюдала за этой парой, и в этом не была одинока: прекрасная секретарша, отложив журнал, так и ела обоих глазами. Удивление мое объяснялось просто: Гера смотрел на бальзаковскую даму с неподдельным восхищением, я могла бы даже подумать, влюбленно, - не будь это предположение таким абсурдным. Он вернулся, лучезарной улыбкой погасил молнии во взгляде секретарши, взял меня за локоток и повел в «святая святых». Надо ли говорить, что оборудован кабинет был, что называется, «по последнему слову техники».
- Юль, ты какую музыку любишь слушать, когда тебе больно?
- Когда мне больно, я вообще не имею привычки слушать музыку!
- Что включить, командуй!
- Ну, хорошо, итальянцы у тебя есть?
- Да, когда-то я их любил, впрочем, и сейчас с удовольствием слушаю…
Ох, и болючая процедура – татуаж! Хотя, если честно, все не так страшно. Я вообще неплохо переношу боль, а тут – с перерывами, перекурами, кофе, а главное – с разговорами! У нас с Герой, как выяснилось, много общего: любимые писатели, поэты, композиторы. Да что там говорить – каждая моя мысль буквально была подхвачена на лету. Гера подробно и обстоятельно расспросил меня о детях, особенно об Алешке и его экзаменах, чем еще больше расположил меня к себе. Побеседовали о его дочках, погодках Иришке и Маришке. Со мной говорил образцовый отец! Ничего не скажешь, люди с таким сногсшибательным обаянием встречаются очень редко! А может, это просто знание женской психологии? Этот взгляд… Гера смотрел на меня, как на богиню, а уж если как на женщину, то самую прекрасную - и я чувствовала себя королевой, не меньше. При этом я внутренне посмеивалась, прекрасно зная, как выгляжу. Я – натуральная блондинка с чувствительной кожей. Без макияжа – серенькая незаметная пташка. Технические тонкости выполнения татуировки приводить не буду, скажу только, что специальная машинка оснащена иглой, которая прокалывает кожу, а если учесть, что эта кожа на верхнем веке (Гера «подводил» мне глаза), то ничего удивительного в том, что слезы во время процедуры текут сами по себе. Лицо красное, нос распух, в общем, вид еще тот. Но благодаря восхищенному мужскому взгляду я чувствовала себя свободно и уверенно. Неужели этот взгляд – притворство? Хотя, верим же мы актерам… Может, Гера – непревзойденный актер? Талант? А что, в жизни всякое возможно… Одно несомненно: Гере очень нравилось мое общество, он явно (во всяком случае, в этот момент) был мной увлечен! Если не более…
- Ну, все, готово! Слушай, Юль, а классно тебе с таким контуром, и хорошо, что подобрали не черный, а серый цвет. Да ты просто красавица, вот в зеркало посмотри!
- С контуром и правда здорово! (Насчет красавицы заявление я проигнорировала) А руки у тебя золотые!
- Что касается рук – не буду скромничать… Эт-то еще что? Ну-ка, спрячь кошелек: с лучшей подруги любимой девушки денег взять просто не могу! И вообще, работать с тобой – сплошное удовольствие! Юлька, а давай я тебе на плече татуировку сделаю, вот здесь, где у тебя шрам от прививки! Соглашайся!
Но я отказалась. И так неудобно, что работал бесплатно. К тому же, во внешних атрибутах (одежде, обуви, духах, прическе и украшениях) люблю разнообразие. А татуировка - это навсегда. Надоест, а куда денешь потом?
*******
- Стаська, твой Гера – вдохновенный бабник! – решила я открыть глаза подруге.
- Знаю, знаю! Он и сам рассказывал, что не мог пропустить ни одной смазливой мордашки из тех, что видел в своем кресле – сразу назначал свидание.
- И что, все вот так и соглашались?
- Ничего удивительного! Гера – интересный мужчина. А кто ходит делать татуировки? Всякие скучающие богатые дамочки, модели пустоголовые, танцовщицы – у них тоже мозги куриные. Это он про танцовщиц так думал, пока со мной не познакомился. Тем более, передо мной к нему наша Нинуля приходила, ну, ты ее знаешь, танцует ничего, а в голове сквозняк.
В самом деле, Стаська своим умом и интеллектом здорово отличается от своих несерьезных подружек, с детства много читает, любит ходить на концерты (предпочитает джаз, но хорошо разбирается и в классике), во время гастролей ни одного музея не пропускает. Живопись, художественные ремесла, прикладное народное творчество – тоже Стаськины увлечения. Такую развитую девушку редко встретишь. Сочетание красоты и ума! А если хоть раз увидеть ее на сцене…
Я Стасю на сцене видела неоднократно, и мне всегда казалось, что она танцует намного лучше других. Но я же не могу к ней относиться объективно: другие девочки чужие, а Стаська – наша! В этот приезд на концерт я не попадала, поэтому решила посмотреть программу на репетиции. Сюжет танца, на главную роль в котором планировали Стасю, я уже знала от нее: дикарь, спрыгнувший с ветки, попадает на центральную улицу мегаполиса. Под шкурой, которую он сбрасывает, оказывается фрак. Дикарь «клеит» красотку, но не для любви, как наивно полагает ночная бабочка… В конце композиции дикарь «оглушает» девушку неизвестно откуда взявшейся дубинкой и за ногу утаскивает за кулисы (чтобы съесть, видимо). Знала я и то, что все движения Стася уже выучила и даже пару раз прорепетировала с Костиком, который неплохо исполнял роль дикаря. Когда я пришла, Гера уже сидел в зале. Я устроилась рядом. Звезда местного масштаба Зоя, которая на днях уезжала покорять Москву (ее место и займет Стася), высокомерно заявила: «Учитесь, дети мои, пока я еще здесь!» И танец начался. Движения Зои были безукоризненно отточенными, выверенными, но, как мне показалось, несколько нарочитыми, заученными. Чувствовалось какое-то снисходительное превосходство – и к партнеру, и ко всем окружающим. Первую скрипку, несомненно, играл Константин. Рыжий, конопатый, простой и даже несколько косноязычный в жизни, на сцене он был просто неотразим. Тонкий юмор сквозил в каждом движении, пластика просто завораживала. «Звездная Зоя» выглядела бледновато на фоне гораздо более яркого партнера. «Перерыв десять минут! Станислава, приготовься!» - провозгласила неожиданно пышная для руководительницы коллектива Татьяна Федоровна.
У нас была уникальная возможность увидеть одну и ту же композицию в интерпретации разных танцовщиц. Исполнение Станиславы и Константина осталось в моей памяти на всю жизнь, и это не пустые слова. Господи, как они танцевали! Нельзя было назвать кого-то из них «первой скрипкой»: это был совершенно равнозначный дуэт. Я не профессионал, чтобы оценивать правильность движений, но, вне всякого сомнения, оба получали огромное удовольствие от танца, и их вдохновение передавалось нам, зрителям. Партнеры ловили каждый взгляд друг друга, они жили в этом сюжете, огонь и страсть наполняли каждый жест. Кажется, они даже хулиганили немного. Это был уже не юмор – гротеск. Я смотрела на сцену, затаив дыхание, забыв на время, что с детства знакома с обоими исполнителями. Я слышала ту же музыку, но видела совсем другой танец. В глазах Георгия (как, очевидно, и в моих) плясали искры восторга. Какая же она талантливая, наша Стаська! Не удивительно, что у Геры голова пошла кругом.
И все же… Я продолжала «открывать глаза» неопытной подружке:
- Слушай, если бы я не видела вас вместе, подумала бы, что Гера на меня запал.
- Юль! Ты и правда ему понравилась, даже очень, он под впечатлением. Но ты-то ему нравишься, а любит он меня!
Стаська собиралась на свидание. Она повертела в руке флакончик духов и со вздохом поставила на место:
- Нельзя! У Герки знаешь, какая ревнивая жена! Не дай Бог, унюхает! Он специально ходит в несвежей рубахе, грязных джинсах и старых «семейных» трусах, не бреется по три дня. У меня в шкафу лежит запасной комплект его одежды. Приходит – и сразу в душ. Представляешь? Но она все равно подозревает. Он бы ее бросил, да дочек жаль.
- Это он так говорит? Осторожно, Стаська, мужики все поют под одну дудочку. И жена редкая стерва, да?
- Вот ты не веришь, а зря. Лариска у него неплохая, но пьет. Скоро алкоголичкой станет.
- Тебе ее не жаль? Гера имеет хорошие деньги, ей работать наверняка не дает, она не знает, чем себя занять, да еще подозревает его … И не напрасно! Как тут не запьешь? Если он ее бросит, совсем баба пропадет!
- Вот поэтому я и не хочу за него замуж.
- Зовет?
- Ну так, мечтает иногда… Но у меня какой-то суеверный страх, даже думать не могу. На чужом несчастье... Сама понимаешь. Нет, не могу! Юлька, и жить без него не могу! – Стася заплакала, горько, безутешно.
Я успокаивала подругу, понимая, что Стаська попала в капкан, и теперь выход, как у лисы в охотничьем рассказе: погибнуть или отгрызть себе лапу и уйти.
*******
Каждый день, как на работу, ходила я к заветному заборчику Алешкиного института. Вид сына излучал бодрость и оптимизм, результаты экзаменов были на удивление хороши. Я стала меньше переживать по поводу скорой разлуки: все равно, рано или поздно, а парню нужно выходить в самостоятельное плавание. Никогда уже он не будет ребенком. Отныне у него взрослая жизнь, его эта перемена только радует, и мне остается, насколько возможно, порадоваться вместе с ним.
И каждый день я наблюдала за развитием любовной истории Станиславы и Георгия. Ветер перемен окреп и превратился в бурю, смерч, торнадо и грозил смести все на своем пути. Гера, уже не таясь, ходил со Стасей к друзьям, в сауну, в бары, рестораны и боулинг-клуб. Что он врал дома? Боялся, что жена узнает или надеялся, что кто-нибудь из «доброжелателей» донесет? Тогда можно было бы не объясняться, просто уйти, хлопнув дверью. Но жена молчала. Действительно не знала? Или понимала: обнаружит свою осведомленность – придется что-то решать. А что тут решать? Выгонишь мужа – уйдет…
Я смотрела на Геру и сочувствовала Стаське: ну как тут не влюбиться? Я, как говорится, «стреляный воробей» - и то поддавалась его обаянию. В самом деле, такие мужчины – редкость. «Юлька, в постели с ним – просто сказка!» - откровенничала подруга. Невольно вспоминался фильм «Мужской зигзаг». Там главный герой, отъявленный бабник (между прочим, любящий свою жену), объясняет: «Мне просто интересно с женщинами, с разными, всякими, мне нравится с ними общаться! А постель – это уже как-то само собой выходит…» Честно говоря, когда смотрела фильм, думала: тема из области фантастики, за уши притянута. Оказывается, персонаж из жизни. Вот он! Фамилия Геры напоминала блатную кличку – Козырь. Очень уж подходила ему эта фамилия! Вот именно так, «козырем», он и держался. Георгий- Победоносец, покоритель женских сердец! Но не пара он был нашей Станиславе, ох не пара! Тетя Надя выразила свое отношение к происходящему одной фразой: «Козыря видела? Ой, только не говори мне ничего о нем, разнервничаюсь – давление подскочит! И о чем только Стаська думает?»
Я примерно знала. «Совсем не могу сейчас думать о будущем! Прячу голову в песок, как страус, и повторяю слова известной героини «я подумаю об этом завтра»…», - жаловалась Стася.
*******
Мое «завтра» наступило! Свершилось! Мой сын в списках поступивших! Алешка счастлив, утром уже выдадут форму, посмотрю на него – и в дорогу. Муж с дочкой соскучились, Полина жалуется, что папа так и не научился заплетать косички. Уже куплен на завтра (по знакомству) билет, вещи практически сложены. А сегодня – прощальный ужин (я «выставляюсь» как курсантская мать!). Мы чинно высидели на даче, в кругу семьи, положенное время. Заиграл Стаськин мобильный, и мы поднялись из-за стола (пора, за поворотом ждет Гера на своем джипе). Тетя Надя понимающе поджала губы, но промолчала. С большим свертком (домашние пироги и собственноручно копченая курица – в дорогу) мы забрались в машину. Теперь угощал Гера. Он привез нас в самый шикарный ресторан. Мы устроились в отдельной кабинке. Гера не стал разводить церемонии, сразу перешел к главному.
- Как хочешь, Юлька! Не к кому нам больше обратиться! Посоветуй, что нам со Стаськой дальше делать? Невозможно так больше продолжать, надо решать что-то! Вчера во сне кричал «Стаська», представляешь? Лариска говорит, «Стаса какого-то звал». Пришлось врать, что на срочной у меня кореш был Стас. Буду разводиться, наверно. Запутался совсем, не знаю, как быть. Лариска выпивши постоянно, нет, пьяная не валяется, но все время на стакане. Иришка на прошлой неделе ногу сломала на физкультуре. А у меня мысль такая: это меня Бог наказывает за то, что я их бросить хочу…
Станислава смотрела обреченно, в глазах застыли слезы. Наступило и для нее старательно отодвигаемое «завтра». Я могла бы сказать что-нибудь вроде «плюньте на всех, ребята, и будьте счастливы!». Но дело в том, что я так не думала. Как могла, постаралась я подсластить горькую пилюлю.
- Знаете, чем хороши советы? Им можно следовать, а можно и нет. Я могу только высказать свое мнение. Вот давайте пофантазируем. Допустим, Гера разведется, вы поженитесь. Сначала все будет хорошо. Гера у нас, как известно, большой ценитель женщин. И он привык себе в этом отношении не отказывать. Какое-то время ты, Гера, продержишься. Но когда ты привыкнешь, что Стаська твоя, никуда не денется, да она тебе еще пару ребятишек родит – ты ведь снова возьмешься за старое. Или уверен, что нет?
Гера задумался. Думал он долго.
- Честно? Сейчас я уверен, что мне никто не нужен, только Стаська!
- Вот именно, сейчас. Но ведь ты и на Ларисе женился по любви?
- Ну да, тогда думал, а теперь уже и не знаю…
- Понимаешь, Стася, Геру нужно принимать таким как есть или не принимать вообще. Но ты ведь уйдешь тут же, если заподозришь неверность. Не будешь даже ради детей притворяться. Или я ошибаюсь?
- Нет, не ошибаешься…
- И еще: я не знаю, Гера, как при твоем образе жизни ты считаешь себя верующим человеком, это уж не мне судить. Но сейчас твоя дочка сломала ногу, ты уже себя винишь, а в жизни ведь всякое бывает. Люди болеют, получают травмы, умирают, в конце концов. И при таком настрое ты во всем, что бы ни случилось, будешь считать виновным себя.
А значит, и Станиславу. Если, не дай Бог, что-то произойдет с Ларисой или дочками, ты же Стаську возненавидишь! Ведь это она увела тебя из семьи! Человеку свойственно обвинять других в своих бедах…
Как ни крути, выходило, что я права. Влюбленные печально попивали вино. Я еще раз напомнила им, что это даже не совет, а просто мои рассуждения, на них можно и не обращать внимания. В конце концов, это просто мое мнение, не больше!
… Алешка в новенькой курсантской форме выскочил из казармы, но быстро взял себя в руки и солидно подошел к воротам.
- Мам, меня всего на десять минут отпустили, попрощаться!
- Алеша, ты взрослый такой стал…
- Мам, я вырос уже, а ты и не заметила…
- Совершенно не заметила! Кажется, вчера еще ты был совсем малышом!
- Но ведь взрослый сын – это тоже хорошо!
- Это замечательно!
- Мам, ты у меня самая красивая и самая молодая! Я тебе честно говорю, тут у всех такие мамы – усталые, немодные какие-то. А ты у меня как девушка! И вообще, я горжусь нашей семьей! Я тут папе и Полинке письма написал, передай, скажи, что я очень соскучился. И не переживай, я буду часто-часто писать, вот увидишь!
… Поезд медленно проплыл по перрону. Мне никто не махал и не кричал вдогонку. Стася с Герой посадили меня в вагон и ушли, не дожидаясь отправления: ей на репетицию, ему на работу. Я залезла на верхнюю полку: не хочу ни с кем разговаривать. Пока, во всяком случае. Из окна поезда хорошо виден привокзальный район. Сейчас будем проезжать военный институт. Вот и он, спортивная площадка, как на ладони. Курсанты, видимо, отдыхают, расположились группами. Они все одинаковые в форме – не отличить друг от друга. Наверно, мой Алешка где-то среди них… Что это? Один из курсантов машет рукой поезду! Алешка! Чуть не замахала в ответ, да вовремя спохватилась – он не увидит. Я вытерла слезинку и неожиданно успокоилась. Как будто камень с души упал. А ведь и в самом деле: огромный пласт хлопот и волнений, связанных с поступлением сына, остался в прошлом.
*******
Пять лет я не была в городе своего детства. Алеша успешно учился в институте, ходил в увольнения к Васильковым, его опекали, как члена семьи. Он приезжал домой в отпуск два раза в год. От Стаси я получила за первый год три письма, из которых было понятно, как тяжело ей следовать принятому решению о прекращении отношений с Герой. Ему тоже было нелегко, поэтому, как только появилась возможность переехать в другой город, Гера эту возможность использовал. Станислава не любительница эпистолярного жанра, поэтому мы с ней в основном разговаривали по телефону, редко, раз в полгода, но подолгу. Так прошло три года. О том, что Стася уехала с женихом на постоянное жительство в украинский курортный город, я узнала от мамы, а мама от тети Нади. Жених старше Стаськи на четыре года, был женат, но давно развелся, детей нет. «Я в его присутствии теряюсь, - жаловалась тетя Надя. – У него такой взгляд высокомерный! Смотрит на нас, как князь на крепостных крестьян! Все время боюсь что-нибудь не так сказать, не то сделать. Он был у нас всего один раз, через двадцать минут заявил, что им пора, и увел Стаську.» Хорошо, конечно, что Игорь (так звали жениха) – богатый человек, он владелец винодельческого комбината, но характер его легким и коммуникабельным не назовешь. Позвонила Станислава с нового места жительства уже после свадьбы (вернее, свадьбы и не было, просто регистрация, а потом сразу поездка на Канарские Острова). Говорила о том, что она теперь «богатая мадам», «маленькая хозяйка большого дома», но у Игоря характер достаточно тяжелый, с ним непросто. Хотя жить можно… Через год Станислава родила сына, которого назвали Георгием.
Я приехала к Васильковым на Алешкин выпускной и чуть не расплакалась (да что там, всплакнула, конечно), когда вместо ожидаемого дяди Толи увидела среди встречающих Стаську. Мы расцеловались, вытерли слезы и пошли к машине. Стася уверенно села за руль видавшей виды «девятки». «Арендую у Вовки Потапова, помнишь, который стихи сочинял про васильковые глаза. Он в автосервисе теперь, - пояснила подруга.- Дома у меня «Пежо», у Игоря «Шевроле». Мы забрали Алешку из института и поехали на дачу. Тетя Надя стояла у ворот с годовалым Герой на руках.
- Господи, до чего же на тебя маленькую похож, просто одно лицо, только волосы белые! – изумилась я.
- От тебя первой слышу, - обрадовалась Стаська. – А то все в один голос: «вылитый папа, вылитый папа…»
Алешкин выпускной прошел замечательно. На вручении диплома мы присутствовали все, даже маленький Гера, который чинно сидел на руках у нас всех по очереди. Надо же, Алеша – лейтенант! Меня переполняла гордость: сын в офицерской форме выглядел ослепительно – бравый, подтянутый. Жаль, что Женька не смог выбраться (что делать, служба!), а Полину укачивает во всех видах транспорта, путешествия не для нее. Ничего, Стася не расставалась с видеокамерой, так что праздничную церемонию они увидят.
Все время своего пребывания я наблюдала за Станиславой. Она изменилась, стала настоящей светской дамой, и это не было игрой. Дорогая одежда (и мне перепало несколько вещей), привычка покупать все самое лучшее, не глядя на цену. Теперь Стася разбиралась в винах и привезла несколько бутылок чего-то необыкновенного, жутко дорогого (муж послал). Муж на фотографиях выглядел настоящим красавцем: высокий стройный блондин, хоть сейчас на обложку журнала. Они были отличной парой, Игорь и Станислава. Дом – полная чаша, симпатичный здоровенький сын. Игорь хочет еще ребенка, а можно и двоих. Чего не хватает для счастья? «У меня все хорошо, правда, хорошо, вот приедешь – посмотришь, как я живу», - повторяла Стаська, успокаивая меня, а может, и себя тоже. Мне так хотелось верить! Но не было больше того сияющего взгляда, освещавшего изнутри весь облик той Стаси, которая так и осталась в моем прошлом приезде. А может, в прошлой жизни?
*********
О Козыре от общих знакомых долетели следующие сведения: он развелся два – три года назад, женился. Дочки остались было с матерью, но она стала так пить, что ее лишили родительских прав. Теперь Иришка и Маришка живут в новой папиной семье, а
маму отправили в районный центр к родителям. Пожилые супруги с пьющей дочерью не справляются, и женщина доживает свои дни в пьяном угаре. А может быть, уже дожила…
2008 год.