Быть может, и вы боитесь компьютера не меньше меня? Я его боюсь. Нет, я не новичок в этом деле. Если бы так, было бы все понятно. Такой страх вызывает только улыбку. Со мной другое. Я провел за клавиатурой почти полжизни, но теперь у меня возникает непреодолимый ужас даже от мысли о ней. У меня деревенеют пальцы, как только я подумаю, что мне придется дотронуться до клавиш. Да, я панически боюсь прикоснуться к ним. Я всегда воспринимал компьютер как друга, как умного помощника, мне казалось всегда, что в нем глубоко запрятана душа. Для меня это было живое создание, пытавшееся подружиться со мной, которое могло понять, помочь, которое могло во-время дать умный совет. И когда я попал в глубины виртуального пространства, стал встречаться там со многими людьми, расспрашивать их, высказывать свои мысли, я почувствовал, что мы слились с моим верным помощником в единое целое.
Моя дружба с техникой началась в то давнее время, когда не было цветных дисплеев и ковриков для мыши. Я помню, с каким счастьем, с какой непередаваемой радостью сел я в первый раз за «Поиск». Хотя он был слабым подобием зарубежной машины, но это было чувство, сравнимое с полетом. Будто я находился на борту серебристого лайнера, летящего на высоте десяти километров над землей. Я полностью отключался от действительности, для меня не существовало ничего вокруг, я не видел стола, на котором красовалось это гениальное изобретение. На сером, слабо светящемся экране возникали мои мысли, чудесно оформленные в страницы книги, и я был тем, кто пишет книгу. Он, мой компьютер, побуждал меня к творчеству.
В конце прошлого века, когда появилась всемирная паутина, горизонты жизни непредсказуемо расширились. И вот однажды я почувствовал, что кто-то с интересом стал изучать меня. Все началось с простых вещей. Какой-то человек из Интернета стал задавать мне обыкновенные вопросы. О жизни. О семье. Сколько детей, где учатся, какие оценки. Все это было так интересно. Многое в нашем положении и восприятии оказалось схожим. Наши точки зрения, наша жизненная позиция сходилась на девяносто девять и девять десятых процента, если не больше. Он, этот далекий человек, рассуждал так же как я. Так же ругал власть за то, что она живет одним днем, не думая о будущем. Возмущался, как и я, системой образования, здравоохранения и в доказательство приводил те же аргументы, что и я. В конце концов, я почувствовал к нему необыкновенное доверие, и наши беседы затягивались далеко за полночь. Как будто это был попутчик в поезде, а ехать нужно было еще долго-долго.
Он назвал местом жительства город Мценск, в 320 километрах от Москвы. Этот старый город существовал еще в середине двенадцатого века. В начале восемнадцатого в город числился за Киевом, потом за Белгородом, потом стал городом бывшего Орловского наместничества. Мне стразу вспомнилась «Леди Макбет Мценского уезда». Я взял книжку Лескова и перечел рассказ. Я обращал внимание на детали быта, на строчки, которые хоть чуть-чуть рассказывали о самом Мценске, захолустном уездном городишке, в котором текла скучная жизнь, прерываемая то грозой, вызвавшей большой пожар, то разыгравшимся страшным убийством. Мне захотелось узнать про то, как живет современный город. Я спросил об этом.
В ответ мне мой приятель посоветовал прочесть «Леди Макбет» Николая Семеновича Лескова. Мой собеседник не стал описывать улицы и площади. Он ограничился короткой справкой, которая слово в слово повторяла сведения из энциклопедии, вплоть до черно-белых фотографий. Все те же сокращения, все точки и запятые, как в книге. Мне показалось, что приятель выслал мне просто им отсканированный и распознанный материал. Короче, представление о современном Мценске мне составить не удалось. Меня не интересовала ни машиностроительная, ни пищевая промышленность в городе, и, разве чуть, его географическое положение. Когда приятель выслал еще десяток цифровых фотографий по электронной почте, которые отыскались на разных сайтах, я увидел окрестности города, луга, речку. Обычный город, каких у нас много. Река, мост через нее. Я, человек, который не силен в географии, был склонен считать, что это речка Цна, которая по каким-то неясным причинам с детства запала в память. Но из присланной справки было видно, город построен на реке Зуша, притоке Оки. Подписей под фотографиями не было.
Короче, с именем Мценска я стал засыпать и просыпаться. Я знал уже, что город, вероятно, ведет свое название от слова «мцела», так вятичи называли пчел, что здесь до сих пор в огромном почете пчеловодство. Хотя настораживало упоминание про завод кормовых антибиотиков, но думалось, что этот район еще не слишком испорчен открытиями генной инженерии.
Наши разговоры продолжались уже около трех лет. Тысячу дней и ночей мы провели вместе.
Однажды мне пришла неожиданная посылка из Мценска. Приятель, понимая, что я тот самый компьютер-мэн, который ест, пьет и спит у экрана, выслал мне удивительный подарок. Небольшую плату, наушники и инсталляционную программу на стеклянном диске. В наушниках играла завораживающая музыка, которая навевала сон. Включив ее, я часто дремал, в мозгу всплывали картины детства, эпизоды прошлой жизни. Это было необыкновенно приятно, воспоминания оказывались столь подробными, что я видел муху, взлетевшую с ярко-желтой струганной доски, хвоинки под ногами, будто я шел по лесной тропинке. Я еще раз проживал свою жизнь. Правда, мне не удавалось сменить жизненные обстоятельств, изменить свое прошлое, но я вспоминал свои молодые чувства и просыпался изможденным. Удивляло то, что воспоминания всплывали в строгой временной последовательности, не обгоняя друг друга.
Я написал об этом приятелю. Он ответил, что рад тому, что мне программа понравилась, и советовал не слишком долго слушать, коль музыка оказывает на меня такое утомляющее действие. Эту плату он разработал на одном из радиоэлектронных заводов, в нее вложена вся мощь цифровых технологий.
Неделю назад я остался один дома и сел привычно в кресло. Сон мой касался событий последней недели. Неожиданная ссора с женой. Тяжелый разговор с детьми по поводу лишних трат. Мне все это легло тяжелым камнем на душу, поэтому неожиданно проснувшись от прикосновения к моему плечу, я был еще в плохом расположении духа.
Чья-то рука лежала у меня на плече. Твердая мужская рука. Обернувшись, я увидел себя! Передо мной стоял я сам. В тапочках, в привычной домашней одежде. Словно это было отражение в зеркале. Рост, цвет волос и глаз, все до последней морщинки совпадало с моим лицом. Я был ошарашен, я неожиданно понял, что это был клон, о котором так много говорилось в прессе.
- Не пугайся, - сказал мне мужчина моим голосом. С типичной хрипотой и картавинкой. Хотя голос показался непривычным, будто он лился с киноэкрана, но это был точно мой голос, мои интонации. Все в нем было мое.
Он сел на диван за моей спиной, но я тотчас же повернулся к нему лицом. Легкий морозец гулял по коже.
- Кто ты?
- Ты!
- Как ты оказался здесь?
- Время сканирования мозга закончилось, и во сне ты нечаянно нажал кнопку Copy, поэтому ты скопировал себя. Я твоя точная компьютерная копия.
- И зачем ты мне?
- Вот это уж тебе знать. Ты ведь вызвал меня к жизни. До этого я существовал внутри компьютера и беседовал с тобой из Мценска. Компьютер твой собран в Мценске на одной подпольной фирме, и это сплошной обман, что у тебя «бренд» из Америки. Понимаешь, русские все делают с душой. И компьютеры. Беда наша в том, что твой компьютер оказался с душой.
- Ну, и…?
- И теперь у меня твоя душа, разве ты этого не чувствуешь?
Действительно, я легко читал его мысли, он - мои.
- Давай сядем за машину, - сказал он. Я покажу тебе твои возможности. Которые ты не знаешь. Надень наушники.
Я безропотно надел наушники. Он стал передвигаться по Интернету и загрузил с учебного сайта англо-русский словарь. Зазвучали песни «Биттлз», и я вдруг почувствовал, что понимаю теперь все до единого слова! Более того, я понял, что я знаю все английские слова! Все!
Он улыбнулся:- Я с интересом вспоминаю жизнь, которую ты прожил. И точно так же, как ты расстраиваюсь, что в ней не удалось многое. Вернуть ничего нельзя. Но кое-что можно наверстать.
- Ты знаешь все мои тайны?
- Конечно. Все смешные и постыдные стороны. В этом нет ничего плохого. Ты ведь – это я. Я помню, знаю, что это и я сделал. И совесть моя с этими тайнами примирилась. Я не осуждаю тебя за эту девушку.
- Мы зря расстались? Она меня любила?
- Ты сомневаешься?
- Да, сомневаюсь.
- Ты прожил столько лет, и все же не понял жизни. Впрочем, и я тоже.
Я глядел в его глаза. Он - в мои. Наверное, у нас в мозгу плыли одни и те же воспоминания.
- А дети?
- Мои дети? То есть, наши?
- Кто из нас задал этот вопрос?
- Давай не будем ссориться.
- Ну, ты же знаешь, что я не люблю ссориться.
Мы задавали друг другу вопросы, но знали заранее ответы. Наш разговор все более напоминал разговор двух сумасшедших. Невозможно было понять, что и когда сказал я, а когда он. Мне захотелось встать и выйти. Он встал и пошел в туалет. Я услышал шум утекающей воды.
Это меня ошарашило больше всего. До сих пор я воспринимал его как некое нереальное создание, некий фантом, лишенный плотского начала. Оказалось, что это не так, что он, точно так же как и я, должен питаться, спать, обмениваться впечатлениями. Это был еще раз я, точно такой же настоящий я.
Мы поняли все тотчас же. Дом, дети, квартира, жена, работа. Сотни проблем, которые неожиданно свалились на мою и его голову.
Я улыбнулся: - Да ты не робей! Ты единственный человек, которому можно прожить в два раза больше. Правда, параллельно со мной, но суммарно твоя и моя жизнь удвоилась!
- Мы с тобой неплохие люди, надеюсь.
Он с тоской сказал: - Вот чего мне не хватает. Мне не хватает собственной жизни. Она ведь хоть и общая, но твоя. И еще, понимаешь, я не могу, как это можешь ты, выпрыгнуть из собственной шкуры. Я могу только логически рассуждать.
- Неужели ты лишен эвристического мышления?
- Мне кажется, что копируется не все.
- А доброта?
- Копируется.
- А чувства?
- Да.
- Ты знаешь все, что я пережил с женщинами?
- Все. Более того, знаю все о твоих недомоганиях. Знаю все твои тайны, твои мечты. Я знаю, что ты не любишь делиться всем этим с другими. Но тебе и не надо делиться со мной. Я все знаю.
Он прекрасно ориентировался в квартире, он начал прибирать разбросанные вещи, развешивать их в шкафу, как это делаю я. Я не понимал, нравится ли мне такая помощь, потому что у меня все равно оставалось чувство, что это делаю не я.
Он обернулся, улыбнувшись: - Да, ерунда, прибирает же за нами жена.
- Жена? – подпрыгнул я.
- Да ты что? Мы и жену скопируем. И детей, чтобы поменьше ссориться. Через пару месяцев вообще не будет никаких проблем.
Он добавил: - Да не буду вмешиваться я в твою семейную жизнь, не бойся. Я знаю, что ты ее любишь. И я ее люблю. Она добрая, хорошая, спокойная женщина.
- Ну, спасибо, объяснил!
- А людям скажем, что брат из Америки приехал. Что мы близнецы. Мы ведь и вправду близнецы.
Господи, он обнял меня за плечи! Вот кого мне не хватало всю жизнь - брата! Тоска поднялась из глубины души и смешалась с радостью. Он положил руку ко мне на сердце: - И ты так сделай! Я почувствовал биение его сердца, трепет его мышц. Чувства переполняли меня.
Это было необыкновенно. Нет, это не было эгоизмом. Это не было даже братской любовью. Это было что-то большее. Я любил его больше, чем самого себя.
Он сказал: - Знаешь, как я жалею, что нет в живых отца и мамы! Их уже не вернешь!
- Я тоже жалею.
- Будем помнить о них.
- Пойдем на кухню. Пора обедать.
- Да, давай поедим. И мне пора уходить.
- Куда?
- Не думаешь ли ты, что я останусь навсегда в твоей семье? Ты мне дашь кое-что из одежды на первый случай, и я уйду. Я устроюсь. Я в долгу не останусь.
- Нет, брат, милый мой, не уходи!
- И вдруг я увидел слезы и в его глазах. Они невольно выползли из краешков и покатились по щеке, но едва ли он заметил это.
- Я думаю, скоро придут твои. Наши. Потихоньку ты расскажешь им обо всем. Не включай компьютер без меня. Меня теперь в нем нет, и мало ли кто может в нем поселиться. Когда приду, включим вместе.
- Ты будешь приходить?
- Иногда буду, когда ты останешься один. Мы будем созваниваться по телефону.
Он поел, оделся и вышел. Я проводил его у порога. Он обернулся и махнул мне рукой. Я знал, что он чувствует. Я видел, как он переступил порог дома.
Я в полном неведении, где он сейчас. Что с ним. Он не звонил пока. Я очень сильно переживаю за него. Я волнуюсь. Проклинаю себя за то, что отпустил, не обговорив всего. Я не догадался ссудить ему хоть немного денег. Я обзвонил всех своих знакомых и друзей, спрашивая, не заходил ли к ним мой брат. Я решил было, что все это - наваждение, но уже трое друзей подтвердили, что он у них был, заходил ненадолго. Денег не брал.
Единственное, что внушает надежду, что он город и жизнь знает не хуже меня. И он хорошо, логично мыслит.
Компьютер не включаю. Я рассоединил его по блокам. Вынул присланную плату. Больше всего я боюсь, что кто-нибудь, собрав его снова, нечаянно нажмет кнопку Delete.