- Знаешь, такое ощущение, что чайки все кричат по-разному. Где-то жалобно, как стонут, где-то спокойно, некоторые ночами спать не дают, другие - сами ночью спят. Почему так, а, Миха?
- Ты, Серж, не парься, ты пыхай и не жги косяк попусту. Ишь, орнитолог! Целых пять евро косяк нынче. Офигеть, ещё недавно было четыре, а года два назад - всего три! Бензин и то не так быстро дорожает.
Сергей затянулся и передал косяк Михе. Повернулся к окну и стал разглядывать пёструю толпу на улице.
- Прикинь, тут, походу, настоящих голландцев - как в Сибири негров! Одни черномазые всех оттенков. Гы, "Бенетон - все оттенки чёрного!"
Окно выходило на узенькую улочку со старинными домами, некоторые из которых даже наклонились над тротуаром, словно стремясь сомкнуться крышами над старинной мостовой. Мостовая была с желобками по краям, видимо, для стока нечистот в канал в старые добрые времена. Сергей представил, какой тогда тут царил аромат. Не то, что нынче, нынче тут палёными тряпками пахнет на весь исторический центр. "Тряпки жгём и смеёмся", Сергей невпопад заржал, вспомнив старый наркоманский анекдот.
- Что, братан, пробрало? - Улыбнулся Миха - щас на хавчик пробьёт, пойдём в кебабную, пожрём. Тут порции как в свинарнике, огромные! Правда, и стоят не как у вас в Германии.
- Да иди ты нафиг, голландец херов! Сам-то тут давно? "У вас, в Германии".
- А чо? А вон эти тут местные, что-ли? - Миха кивнул через окно, где как раз проходила, никуда не торопясь, влюблённая парочка: здоровенный негр и прильнувший к нему юноша, с виду китаец.
Сергей невольно дёрнулся, и тут вдруг сквозь дурман пятиеврового качественного косячка, сквозь европейскую расслабленность проглянула вспыхнувшая ненависть.
Она хлестнула, как плетью, из его глаз, пробила стекло, вонзилась в в тщедушное тело китайчонка. Тот не мог не почувствовать этого взгляда. Нервно посмотрел в окно и упёрся в глаза, светившиеся смертельной злобой. Узкие его глазёнки расширились, в них мелькнуло выражение, какое, наверное, бывает у мыши, когда лапа матёрого кота прижимает её к земле. Китаец что-то сказал, наверное, "гомофоб". Негр успокаивающе погладил его по плечу.
- Э, расслабься! - Миха протянул ему остаток косячка. - Тут войны нет, ты не в окопе!
- Я и там не в окопе. Блин, не могу спокойно на этих тварей смотреть. - Сергей взял окурок, откинулся на мягкую спинку дивана, затянулся, заставил себя расслабить мышцы. - Прикинь, мало того, что узкоглазый, так ещё и пидор!
Его опять пробрал смех. Конечно, он не был наркоманом. Там, за линией фронта он не мог себе позволить вообще ничего расслабляющего. "Линией фронта"... Да, наверное... Как ещё назвать эту новоявленную границу? Для него новая граница Китая никогда не перестанет быть линией фронта. Даже если ей не суждено сдвинуться обратно на юго-восток, где он привык её видеть на картах. Когда граница меняется, тем более - когда она проходит по твоей малой Родине, по тем местам, где ты вырос, куда ездил на рыбалку и охоту, гулял с девушкой, ставшей твоей женой, где учил сына искать грибы и ягоды - такая граница навсегда останется для тебя "линией фронта".
Миха - другое дело. Похоже, жизнь на чужбине ему не в тягость. Может, эти самокрутки с запахом палёных тряпок помогают ему забыть аромат уральской лесной земляники? Ну и где этот его полезный человек???
- Миха, ну что, где твой ценный кадр? Мы уже пять минут лишних ждём!
- Щас придёт, я ж говорю - ты ему нужен!
- Не понимаю, зачем. В России не нужен никому, в Германии типа тоже - "ваш диплом недействителен, ком, битте, улицы убирать", а что в Голландии - своих строителей мало? Я же ни шиша не понимаю в их строительстве голландском. На мокром песке строят!
- Не ссы, прорвёмся! О! Вот и он!
В кофе-шоп вошёл подтянутый молодой человек в недешёвом костюме. Таких немало ходит по улицам старого города, где банки с четырёхсотлетней историей стояли вперемешку с борделями, магазинами для гомосеков и притонами наркоманов. "Идеальная маскировка" - подумал Сергей привычно. "А зачем? Маскировка - от кого?" - метнулось вдогонку. Он прикрыл глаза, пытаясь выгнать из головы альтернативное "Я" вместе с дурманом и сосредоточиться. Дело важное, Миха позвонил вчера весь взбудораженный: "Серёга, есть работа для тебя! Осядешь наконец, будешь с семьёй, Ольга твоя меня достала уже на тебя жаловаться, что тебя месяцами дома нет!
Что тебе ловить там, в России? Пули?". Действительно, что там ловить, за линией фронта? Кому это всё нужно? Тем, кто платит? А зачем они мне платят?
Восстановить империю - нереально. Разве что - примириться с совестью...
Гламурный чувак тем временем протянул ему руку.
- Роберт!
- Сергей! - рукопожатие сильное, скорее в американском стиле, не по здешнему.
- Вы позволите? - О! Наш наниматель говорит по русски почти без акцента!
- Конечно, садитесь! Вы русский?
- Нет, нет! Просто - хорошее образование. - Роберт несколько напряжённо осмотрелся. - Может, мы поговорим в более подходящем месте?
Друзья согласились, тем более что закономерное чувство голода начало брать своё. Чуть позже, в небольшом кафе неподалёку, Роберт, наконец, перешёл к сути дела.
- Сергей, Михаил рассказал мне, чем Вы занимаетесь на оккупированных территориях...
- Мать твою! Миха! Ну ты козёл!!!
- Успокойтесь, Сергей! Никто ничего не узнает! Поверьте, всё к лучшему! Вы сможете устроить свою жизнь в Европе наилучшим образом!
Миха сидел покрасневший, глядя в угол и кусая нижнюю губу. Чёрт! Сколько ему дали эти холёные козлы за информацию? Наёмника в Европе ждала тюрьма. Выдать его Китаю не выдадут. Но и сами по головке не погладят. Посадят. Потом выдворят. Выдворят вместе с семьёй - законы нынче суровы, не иначе, под российских беженцев писаны. Как ниггеров принимать со всего света - так ничего, а как наши потянулись - вот вам, получите!
- Что вы хотите от меня? Что, в тюрьме лишняя койка освободилась? Посадить хотите? - Сергея трясло. Блин, Ольга не простит. Тут у неё родители, уже подруг завела. Сын только приспособился, уже по немецки болтать выучился. Куда им податься в России? Страна переполнена беженцами из Сибири...
- Сергей, я похож на полицейского? - улыбнулся Роберт - Поверьте, менее всего мне нужно, чтобы Вас осудили за наёмничество. Нам нужно, чтобы Вы кое-что сделали для нас на китайской территории Урала.
- Она не китайская. Она - временно оккупированная!
- ОК, пусть будет так! Более того - я от всей души желаю победы вашим друзьям, патриотам России!
- Откуда Вы?
Роберт не торопился с ответом. Он намотал на вилку длинные тонкие макаронины, повозил мотком в соусе, отправил в рот. Прожевал с чувством, посмотрел ласково на Сергея.
- Скажем так - я представляю одну очень влиятельную корпорацию. Ничего незаконного. Промышленность, энергетика, инновации.
- И что вам нужно на Урале? Там из инноваций только китайские беспилотники. Очень инновационно. Наверное, у вашей корпорации и спёрли разработку.
- Возможно, возможно - Роберт сдержанной улыбкой оценил Серёгин юмор - Понимаете, Сергей, у нас очень, очень хорошие адвокаты. Мы можем добиться выдворения вашей семьи и осуждения Вас, за Вашу деятельность на китайской территории. Согласно новому европейскому законодательству...
- Я в курсе законодательства! - Сергей зло уставился в огромную тарелку с недоеденной пиццей. - Что вам нужно?
Роберт пододвинул пепельницу, не спеша вынул пачку сигарет, зажигалку, не предлагая собеседникам, закурил и скромно выпустил дым в сторонку. Он выглядел полным триумфатором. Спокойный, довольный, сытый...
- Мы знаем, что Вы регулярно проникаете на территорию оккупированную китайцами, в районе Вашего родного Челябинска. Действуете с молчаливого согласия и даже при посильном содействии российских военных в том районе. Проводите диверсии и теракты. Вам платит одна из полуподпольных российских организаций, собирающих средства с патриотически настроенных русских в самой России, Европе, Америке, даже в Австралии. платят немного, но Вам хватает на содержание семьи в Германии. По крайней мере, Ваша семья живёт гораздо лучше, чем другие беженцы из России, не имеющие ничего, кроме социала. Верно?
Сергей кивнул, не отрывая взгляда от тарелки.
- Вы инженер-строитель, военного образования не имеете, но хорошо развиты физически, прошли некоторую подготовку в лагере... "Заря России", смею предположить? Или "Амурские тигры"? В том районе лагеря только у них.
- Не важно - Сергей взял себя в руки и посмотрел в глаза Роберту - Этого я Михе не рассказывал. Значит, этого вы и не знаете. По крайней мере, у нас крысы нет. У нас - НЕТ! Да, Миха? Нет же у НАС крысы?!
Миха тихонько трясся. Он то ощупывал карманы в поисках пачки сигарет, то пытался спрятать трясущиеся руки.
- Серёг, ты это... Я как тебе лучше хотел.
- Молчи уже, а? Какой нынче курс сребренника к евро? Сколько они тебе предложили?
- Сергей, Сергей! - Роберт был само спокойствие. Он повернулся к Михе - Михаил, наверное, будет лучше, если Вы нас покинете. Я найду Вас завтра.
Миха неловко поднялся, толкнув стол, и, пряча глаза, торопливо пошёл к выходу. Сергей проводил его пустым взглядом. Минус один друг. Проклятье! Что нужно этим уродам?! Неужели придётся устраиваться заново, непонятно где? В нынешней, усохшей России у них нет ни близкой родни, ни друзей. "Широка страна моя родная" - выбирай любой город наугад, хоть пальцем тыкай с закрытыми глазами. Самое смешное, что с его заработками партизана (как он сам себя называл) в Германии жить проще, цены ниже, качество выше. Плюс пособие какое-никакое. квартирка трёхкомнатная в хорошем районе, Мерседесик-цешка, трёхлетка... А что будет где-нибудь в Нижнем или в Твери? Россия нынче страна ой какая небогатая. Нефть, газ, лес, золото - всё досталось китайцам. Оно и раньше не народу доставалось, но хоть крохи с барского стола перепадали.
- Ну вот, теперь мы можем поговорить спокойно - голос Роберта, который вывел Сергея из оцепенения, стал жёстче и повелительнее. - Не хотите спросить, что за работа?
- Не хочу, но спрошу. Валяйте!
- Окей! Нам нужно, чтобы Вы помимо обычного задания, ликвидировали в Челябинске одного человека. Всё просто. Вы сделаете чуть больше, чем обычно, и получите чуть больше, чем обычно.
- Человека или китайца? - уточнил Сергей
- Сожалею, но скорее человека, по Вашей классификации. Русского.
- Я русских людей не убиваю. Я уничтожаю китайских оккупантов и их пособников.
Роберт вернулся к своей пасте, молча расправился с остатками, аккуратно вытер рот, сложил бумажную салфетку на тарелку, посмотрел Сергею в глаза.
- Моих работодателей не интересует, чем Вы занимались до сегодняшнего дня. Или обьект умрёт, и Вы получите пятьдесят тысяч евро, а Ваша семья - возможность остаться в Европе. Или Вы сядете в тюрьму минимум на пять лет, а Ваша семья будет нищенствовать в Урюпинске. Предварительно потеряв всё имущество в процессе выдворения, естественно. Конечно, есть и промежуточный вариант, когда Вы согласитесь, но не сможете или не захотите выполнить наше поручение. Тогда - Вы сами пополните наш список целей. - Роберт мило улыбнулся, сделав рекламу своему стоматологу.
- Вы наверное, не поняли. Я не киллер. Я не занимаюсь убийствами специально. Я - строитель по образованию, моя специализация - диверсии на крупных обьектах.
Убивать приходится только по необходимости...
- Сергей, не рассказывайте мне про специализацию, мы в курсе, что вас готовят как универсалов. И потом, - С лица Роберта сползла улыбка. - у нас нет времени на поиск замены. Мы нашли Вас, мы будем работать с Вами! Точка! Kellner! Die Rechnung, bitte! Продолжим разговор на улице!
Они стояли у парапета, едва найдя место между бесчисленными припаркованными к нему велосипедами, оба напряжённо смотрели в грязную воду канала, как будто что-то туда уронили. Роберт говорил, Сергей запоминал. Время от времени по каналу проходили прогулочные катера с туристами, лёгкий ветерок носил запахи дорогих духов, пиццы, суперэкологичного дизельного выхлопа и конопли. Война была бесконечно далеко отсюда. И безумно близко.
- Никаких проблем, Сергей! Ваша цель - очень старый человек, больной. Ему осталось совсем немного жить. Вы в каком-то смысле даже облегчите ему существование, вся его жизнь - сплошная боль.
- Так вы мне платите за принудительную эвтаназию? А какая вам выгода в этом?
Роберт сдержанно хохотнул, оценив юмор. Но обьяснять ничего не стал...
- Подьём! Подьём!
Голос дневального ворвался в сознание острым клинком. Сергей ещё не хотел верить в реальность этого голоса, колючего одеяла, грубого застиранного белья на скрипучей кровати. Он весь был там - в своей юности, со своей Ольгой, ещё до свадьбы. Они стояли на берегу Миасса, обнявшись, глядя на закат над городом.
Солнце садилось где-то в районе Градского Прииска. Если быстро-быстро побежать туда, то можно успеть прикоснуться к нему, оно ведь уже не обожгёт, оно светило весь день, и устало, и остыло...
Две реальности совместились в одну не сразу. Ноги уже нащупали дощатый пол, руки потянулись к камуфляжке, висящей на спинке пионерлагерной кровати, а мысли ещё были там - на заросшем высокою травою берегу реки.
Построение, завтрак, занятия. Лагерь "Амурских тигров" был чем-то похож на войсковой, чем-то на скаутский. Не так строго с дисциплиной, как у солдат. Не так хорошо кормят, как детей. Средства, собранные со всех русских людей по всему миру, буквально по копеечке, экономились нещадно. Российская армия после войны
представляла собой жалкое зрелище. Собственно, это и войной-то назвать было нельзя. Китайцы просто пришли и взяли - столько, сколько им было нужно. Насквозь продажное руководство просто сдало им страну. И это было последнее, что сделали эти уроды в России. Народ мог стерпеть многое, но не такое. За два года, прошедшие с начала оккупации новые власти добрались до большей части "демократов". Сам-то Сергей уже не видел этих импровизированных виселиц, в которые были превращены фонарные столбы по всей России.
Они с Ольгой вовремя догадались продать свою маленькую фирму, квартиру, даже дачу и автомобили. Уехали в Германию и с ужасом смотрели репортажи по ТВ. Деньги были неудачно вложены в бизнес - буквально через год они остались на голом "социале". И вот Сергей снова на родине. Он сам не понимал, чего больше в его решении стать "партизаном" - ненависти к китайцам или примитивного желания заработать. Собственно, одно другому не мешало. Ольге он ничего не рассказывал.
Говорил про вахты на крайнем Севере, благо жена в географии соображала мало и не догадывалась, что большая часть крайнего Севера России уже не принадлежит...
Лагерь занимал дом отдыха одного из челябинских заводов. После оккупации бесхозную собственность новые власти отдали патриотической организации, как бы имеющей отношение к государству, но формально и финансово независимой. Денег на собственные операции в тылу врага у России хронически не хватало. Разорванная на куски, переполненная беженцами, новая Россия была слишком озабочена внутренними проблемами и наказанием виновных. Как обычно: "Что делать?" и "Кто виноват?". А потом - "Что делать с тем, кто виноват?". Решение последнего вопроса оказывалось самым разным, иногда весьма изящным, в своём роде. О возврате территорий и речи быть не могло, по крайней мере в ближайшие годы. Но поддержать накал партизанской войны - дело святое. Если не деньгами, то хоть оружием, содействием и моральной поддержкой - "хорошей прессой".
Поэтому стоящие сейчас на импровизированном плацу диверсанты-"тигры" были одеты в новенькую форму, а на складе дожидались своего часа расконсервированные и пристрелянные эсведешки. Специализация "тигров" - подготовка снайперов и взрывников. Сергей быстро освоился. Стрелять он любил всегда, а взрывное дело...
"Ломать не строить, ума много не надо" - как говорил он себе и товарищам. Знание основ строительства плюс некоторые специфические навыки - и вот то, что построили его коллеги в светлые времена, сейчас, во времена тьмы и хаоса, летит на землю в грохоте и пыли.
- Резунец!
- Я!
- Выйти из строя! - Сергей сделал два шага и замер в ожидании. Кто пойдёт с ним в этот раз?
- Васильев! Тищенко! - Из строя вышли совсем ещё сопливые ребята. У Сергея отлегло. Значит, задание будет не слишком тяжёлым.
- Вы трое к начальнику штаба, остальные - вольно, разойтись! - Голос командира был спокоен и ровен. Ещё один довод в пользу того, что удастся вернуться
живым...
На этот раз задание действительно было не слишком трудным. Обеспечить прикрытие операции про проводке в тыл врага довольно объёмистого и тяжёлого груза.
"Урал" пробъётся на трассу через лес, на шасси - установлена молочная цистерна, маскирующая груз. С молоком, к которому добавлен антибиотик от преждевременного закисания и которое скрывает нечто крайне интересное внутри цистерны. На пути машины будет три КПП китайцев - первое, в районе Миасса, Урал обойдёт по лесу, второе в районе отворота на Мисяш нужно "отработать", как и третье, в районе пересечения с объездной дорогой. КПП на въезде в город уже неинтересно - цистерну распилят в районе Фёдоровки, в заброшенном карьере. Они трое идут пешком, потому что оружие возить по трассе - самоубийство. Машина будет их дожидаться в лесах. Всё просто.
- Оружие - охотничьи карабины калибра 223, - начштаба, Ильич, смотрел им по очереди в глаза. "Что он хочет увидеть? Страх, что-ли?", подумал Сергей, - два АР-15 и одна Сайга. Оптика разная, вся гражданская и недорогая. Оружие с виду старое, но полностью исправное.
- Косим под охотников? - это Олег Тищенко, с хамоватой улыбочкой "под бывалого".
- Косим, Тищенко, косим! - начштаба не проймёшь. Серьёзен и собран. - Вы, Тищенко, можете погибнуть, и ваше оружие попадёт в руки врага, которому как воздух
нужны доказательства нашей деятельности. Соберитесь и слушайте! Оружие попрошу не бросать, кроме одного из карабинов АР-15. Он был зарегистрирован в Аргаяшском районе на реальное лицо перед оккупацией, лицо сейчас в Питере, но это неважно. Важен вброс информации о движении сопротивления на захваченных территориях.
Это была обычная практика. Подстава для китайцев. Командование "Амурских тигров" и прочих, как и их спонсоров не устраивала низкая активность населения на
территории. Подпольщики были, но их берегли. Они были напреречёт. Никаких лесных партизанских отрядов, как в Отечественную, не было и в помине - от спутников и беспилотников укрыться можно только в городе. Поговаривали, что разработаны специальные наборы-"вездеходы" - КПК с программой, показывающей пролёт спутников-шпионов китайцев в комплекте с направленной глушилкой сигнала беспилотника. Сергей такого пока не видел. Может, брешут...
- Пётр Семёныч! Можно, я возьму карабин под сброс? Я всё равно хотел отпроситься на пару дней остаться в Челябинске, у меня мать совсем старушка, помочь бы ей...
- Хорошо, разрешаю. Возвращение - прорабатывай сам.- Васильев на секунду задумался, потом продолжил.
- Васильев! Понесёшь "глушилку", твой запас патронов и паёк распределим Резунцу и Тищенко. Включишь подавление радиосвязи в случае, если китайцы "спалят" наш
грузовик и начнётся активная фаза. Чтобы не успели передать ни слова, понятно? Глушилка не должна попасть врагу ни при каких обстоятельствах! Это серийное изделие для армии! Что хочешь делай, можешь взорвать вместе с собой, но без устройства и живым не возвращайся!
Начштаба Васильев непритворно грозно посмотрел на рядового Игоря Васильева. На своего младшего сына. Сергей и Олег из приличия опустили глаза...
Всё шло как нельзя лучше. Прорыв границы под прикрытием второй группы, задача которой была "пошуметь" и "побегать", и короткий ночной марш по перелескам и полям до точки выхода на трассу. Тут они разделились и снова встретились у перекрёстка, который в старые добрые времена все называли "отворот на Мисяш".
Снайперы затаились в перелесках с двух сторон дороги, метрах в ста - ста пятидесяти от КПП. Насколько знал Сергей, ничего подобного ни "тигры", ни кто другой не проворачивал. Враг расслабился, враг привык вылавливать пешие группы диверсантов по лесам и болотам.
Урал с жёлтой молочной цистерной дождался своей очереди, и его тёзка, тоже Сергей, неспешно вьехал за бетонный блок ограждения. Проверка документов, ленивый жест рукой, камень отваливает от сердца... Пронесло!
Через час они стояли, неспешно куря возле укрытой в лесочке машины.
- Чё, мандражил!? - Ну как без Олеговых подколок!
- Иди ты... - Водитель "молоковоза с сюрпризом" не скрывал нервной дрожи. - Умник, блин!
- Ладно, чё там. Все под смертью ходим.
Тищенко в своём репертуаре. Главгерой хренов. Сергей втоптал окурок в землю, проследил за другими, чтобы сделали то же. Старший группы, однако. Хотя какая это группа? Волки-одиночки, сбившиеся в стаю для охоты. Окей, пусть наша нынешняя охота будет счастливой!
- Всё, пошли, тигрята! Игорь, Олег, осторожнее на открытых местах! Никакого курения, никаких следов! Сергей, мы ждём тебя у объездной в пять тридцать утра!
Не волнуйся, мы будем рядом! Всё, парни, пошли!
Раннее утро на Южном Урале - это здорово, когда ты ещё тёпленький из постели выпрыгиваешь в тренировочном костюме из подьезда и бежишь, разрезая сосновый аромат по лесной заасфальтированной дорожке... Да, наверное, так... Сергей был абсолютно уверен, что если бы вернулась прежняя жизнь - он не пропустил бы ни одного тёплого летнего утра! Ни одного...
Сегодня летнее утро на Южном Урале повернулось к нему другой стороной: той, где мокрые до пояса от росы ноги врастают в полусгнившую подстилку берёзового леса. Впереди, в двухста метрах (ближе никак, китайцы тоже не идиоты) блок-пост. Жёлтое тело цистерны вползает в лабиринт бетонных блоков. Документы. Так, пока всё в порядке! Ниточки прицела пляшут на спине китайского офицера. Так, спокойнее, дышим медленно и ровно! Солдат лезет на цистерну, в руках - какой-то шест. Так, похоже пришёл и на нашу улицу "праздник". В наушнике, воткнутом в ухо - возник на секунду голос Игоря: "начинаем!" и вой глушилки. Чёрт, надо было сделать потише! Первый выстрел - офицеру, он в его секторе, Олег (или Игорь?) снял солдатика с шестом, тот смешно повалился на офицера. Так, смеяться будем после... Солдат на КПП, что делает? Метнулся к рации? Бесполезно, дружок! Поговори с Конфуцием лучше! Урал уже выезжает из бетонного лабиринта. Пока слышны только наши выстрелы - одиночные сухие хлопки. Хитрые тяжёлые ДТК - дульные тормоза - компенсаторы - признак принадлежности к "частному сектору", это нам можно. Изумительная вещь для тактической стрельбы, и своих отличаешь на слух как дважды два. Опа! Длинная, истерическая очередь. Прицельно так не стреляют.
Агония? Нет, недобитый. Отьехавший Урал открывает картину. Китаец левой рукой держит свои кишки, не давая им вывалиться из брюха, в правой - уже пустой автомат. Что ждёшь, Тищенко??? Любуешься на страдания раненого врага? Вот гад! Сергей добил солдата выстрелом в голову...
Всё...
Наушник из уха, к чёрту! Проклятый вой!
Всё!
Посмотреть, что там на КПП. Бросить в кустах карабин. Жалко! "Жалко - у пчёлки!" - обрывает сам себя Сергей и идёт к бетонным блокам.
Таксист был грязным и прокуренным. Салон "пятнашки" - грязным и прокуренным. Сергей тоже был грязным и прокуренным. Полная гармония. От запаха пороха на руках хорошо помогает чистящая паста из американского тюбика - проверено. От страха не поможет ничто. Запал боя прошёл, Сергей надеялся, что длинный марш-бросок через лес снимет мандраж, но пока - не помогло. Он отправил пацанов на запад, по плану отхода. Тищенке напоследок глянул строго в глаза, в ответ - наигранное недоумение: "А что не так?". Ладно, ладно. Узнаешь ещё цену лёгкой смерти, щенок. Игорёк - молодец, спокоен насколько возможно, сосредоточен. Этот расслабится не раньше, чем повалится в свою продавленную койку в лагере "Тигров" у лесного озера. Интересно, как он будет это делать? Пить ещё не научился, плакать в плечо отцу - уже поздно...
- Говорят, стреляли на блок-посту с утра, - голос таксиста вывел Сергея из мутного оцепенения. - Всё неймётся людям! И чего хотят?
- Может, Родину вернуть хотят? - риск, конечно, заводить такие разговоры.
- Типа, олигархам с нерусскими фамилиями обратно всё вернуть, что они наворовали в девяностых? - невесело усмехнулся мужик. Ему было прилично за сорок, судя по виду - всякого повидал. - Что думаешь?
- А у кого нынче всё - у тех русские фамилии? У тех фамилии хоть выговорить можно было, теперь - вообще язык сломаешь!
- Ну, зато по закону всё, взятки не берут. Заводы запустили, работу всем дали. Я так думаю, - таксист вытащил очередную сигарету, третью за недолгий путь от Фёдоровки до Северка, из пачки, ловко приспособленной в панели. - Я думаю, потому и нет у нас партизан из своих.
Он выпустил дым в сторонку, в приоткрытое окно.
- Всё больше засланные. Покою не дают, нам китайцы из-за них не верят, сплошные проверки да облавы. Жили бы спокойно... Рабочему человеку какая разница - под кем жить. Под евреем или под китайцем, да?
- Ну, не знаю. Может, так и есть. - Сергею было уже всё равно. Хотелось вымыться и согреться. Не хотелось думать о том, ЧТО они протащили в город.
Мать была не так уж плоха. Сестра помогала как могла, работа на швейной фабрике давала возможность жить не впроголодь. Фабрика работала в здании бывшего банка, построенного на месте бывшей швейной фабрики. Такой вот пиар. Окна старой квартиры выходили как раз на проходную этой фабрики (банка?). Сергей отметил некоторый сюрреализм, если не комичность ситуации: здание фабрики,работавшей сейчас во вторую, вечернюю смену, светилось как ёлочная игрушка - банкиры построили его из стекла. Где они сейчас? Отвисели своё на фонарных столбах, отстояли у стенки под дулами китайских автоматов, или спокойно загорают пока на пляже в Испании? Бог весть...
Над входом трепыхался на ветру огромный плакат с радостной работницей в кепке и надписью по-русски и по-китайски, что-то про ударный труд.
- Мама, ну почему ты не уехала с нами? Ещё и сейчас не поздно, китайцы ведь не закрыли границу. Давай, поедем! Тимоха по тебе соскучился.
- Серёжик, не заливай! Скажешь тоже, соскучился. Он хоть по-русски не разучился говорить? С твоей этой немкой?
- Мама! Ну что ты говоришь! Оля такая же немка, как ты - монголо-татарка. Ну, приехали её предки триста лет назад в Россию, что с того? Ты же ни разу не была в Германии, не знаешь как там и что. Всё то же самое...
- Ну а если всё то же самое - зачем мне туда ехать?! Сергей, здесь папа похоронен с мамой! Здесь мой город.
- Мам, успокойся, хорошо? - Сергей обеспокоенно посмотрел на мать. - Здесь оккупация!
- мы тоже сначала думали, что они как фашисты будут в войну. А они - оказались лучше, чем наше начальство. Оказалось, что нас обворовывали столько лет!
- Мам, это пропаганда!
- А фабрика перед тобой - тоже пропаганда? Щас Ленка со смены придёт, она тебе даст "пропаганду"!
- Это когда она у нас швеёй заделалась?
- Научили, всех кто захотел... Ой, в дверь звонят, открой! Это Лена...
Задание. Просто цель, просто ещё одна цель. Выполнить задание - и всем будет хорошо. Кроме цели, конечно. Ничего, он старый, ему так и так жить недолго.
Не думать о цели как о человеке. С винтовкой проще. Но винтовки нет, её изучают следователи, или как их там в армии? Дознаватели. Чирикают что-то на своём птичьем языке про аргаяшского бизнесмена. Ищите, суки! Враги...
Дом. Этот дом. Старый сталинский дом. Здесь. Присесть на лавочку напротив подьезда. Рано или поздно выйдет сын... Стоп! У цели нет сына, цель - не человек.
Цель - это просто цель. Не сын, а... помеха! Точно, пусть будет Помеха. Помеха выйдет рано или поздно. Ждать, курить, читать что-то в телефоне. Наблюдать за голубями и кошками. Не бояться и не метаться. Не прятать глаза от старушек. Ждать...
Сын "цели", то есть Помеха, выкатился из подьезда в половине седьмого. Сергей узнал его сразу, показанная Робертом в Амстере фотография была на редкость удачной. Даже не одна, а целая серия "шпионских" снимков. После того разговора-инструктажа Сергей понял, зачем такие снимки. Когда человек позирует - его труднее узнать. Слови его в момент "обычной жизни" - и опознание по фото легче в сотню раз.
Куда это он так спешит? На свидание или в аптеку? Какая разница? Выждать полминуты - и в подьезд. Бред по домофону по первому попавшемуся номеру, зелёный огонёк, щелчок магнитного замка. Наверх! Вот, третий этаж, квартира тридцать семь. Звонок. Кто? Ну как кто, социальная служба временной администрации. Не привыкли ещё, чёрт ногу сломит в новых названиях. Дедушка. Едва живой, лет восемьдесят. Голова трясётся. Толкнуть дверь, нож был заранее в правой - лезвием вниз и от себя - а теперь в грудь, в середину нагрудного кармана стариковсковской клетчатой рубахи, поверх ударить левой - и вбить ещё глубже. Всё. Назад, на воздух. Всё! Зачем Роберту убивать несчастного старика? Кому он помешал, это божий одуванчик?! "Уроды! Уроды!" - повторял он про себя как заведённый. Он шёл по проспекту Ленина, который остался проспектом Ленина и при демократах-приватизаторах, и при китайцах. Никогда ещё в жизни сердце не стучало так оглушительно. Никогда солнце ещё не светило так до боли ярко. Никогда ещё город не был до такой степени заполнен людьми. Сергею казалось, что все они знают,
что он сделал сейчас в старом доме на третьем этаже. Выловил своё отражение в витрине и понял, что здесь только один урод...
- Как Вам понравилось в Китайской Народной Республике, господин Резунец?
Голос круглолицей девушки в форме пограничной службы вывел Сергея из оцепенения, в котором он пребывал оставшиеся два дня до отлёта в Германию. Он глянул в
узкие щёлочки глаз, но не понял - издевается китаянка или просто выполняет формальные обязанности? Ну слава Богу, хоть фальшивая отметка о вьезде в КНР
прокатила. Настоящую ставить было негде - в сыром сосновом лесу под Чебаркулём китайского пограничника с печатью не нашлось. Дать бы ей в рыло. Хреново мне у
вас понравилось. Да и не у вас это, а у нас, твари. Он рассеяно оглядел международный терминал челябинского аэропорта. Так, улыбочку натянуть!
- Всё отлично, офицер!
- Доброго пути!
Они шли с Ольгой по пассажу торгового центра. Шум большого города по дороге сюда затихал, облагораживался, насыщался плеском фонтанов и щебетом модниц.
Воздух кондиционировался и наполнялся ароматами дорогого парфюма. Жена прижималась к нему с лаской сытой волчицы, Тимоха бегал вокруг фонтанов, крича что-то
по немецки, затеяв короткую игру с другими детьми. Магазины по сторонам манили, а не дразнили, как раньше. Это раньше, когда у него в карманах были только
дыры, витрины издевались над ним: "Эй, Иван-дурак! Чего приехал? Ты беден, ты тут никому не нужен!". Сегодня манекены глядели на него уважительно, вежливо
осведомляясь: "А не изволите ли и к нам заглянуть, герр Резунетц?". Не, не изволю! Могу, но не хочу! Мне теперь хватит на свой маленький бизнес, и я уже знаю
- как, что и куда!
Манекены понимающе подмигивали: "Я, я! Конешшно, герр Резунетц! Бизнес - это святое!".
- Тимка! Не отставай! - Ольга обернулась - Серёж, давай посмотрим на плазму?
- Оль, у меня каждый цент на счету, ты же знаешь!
- Серёж, ну давай хоть помечтаем, о таком... Дюймов на пятьдесят, да, правильно?
- Да, наверное... На пятьдесят...
Они вошли в маленький магазинчик с домашними кинотеатрами. Продавец, похоже сьел на своей работе всех собак в округе - он даже не поднял головы, настолько
точно определил их намерения с первого взгляда. Ну и ладно, засранец, сиди!
Сергей прошёл вдоль ряда огромных экранов, с которых лился в маленький зал синий свет рекламного ролика, взял лежавшую на столике "лентяйку", стал листать
каналы. Продавец напрягся, Сергей чувствовал это затылком. "Думает, гнида, что я пульт у него украду, не иначе". Оборачиваться не стал. Вдруг в бессмысленном
мелькании на экране мелькнуло что-то знакомое. Лицо. "Помеха" - слово всплыло помимо воли. Вернулся. Новости, немецкие. Добавил звук.
- Анатолий Кучеренко, русский учёный, работающий ныне на корпорацию TRE, сделал выдающееся открытие в области энергетики. По его словам, теория процесса была
им разработана ещё во время его работы в Челябинском университете, но там он не имел возможности подтвердить её на практике. После аннексии Китаем части
российской территории Челябинск оказался в Китае. Анатолий не хотел по личным мотивам, чтобы его технология попала в руки китайцам, но и выехать из России не
мог, так как был очень привязан к своему отцу, ныне покойному..."
Сергей не помнил, как оказался дома. Написать этому парню всё о его работодателях? Смысл? Что он сделает? Уволится? Чем он сможет им отплатить? Сергей стоял
у окна, за которым в ночной тишине мирного и уютного немецкого города кричали чайки. Здесь они кричали о безнадёжной тоске - такой, какая может родиться в
единственном месте во Вселенной. В беспросветной глубине грешной души.