Глава 32.
- Ну что ж, похоже, нас переиграли по всем статьям. – Нехотя констатировала Лилит, ото-двигая пустую тарелку. Волхвы оказались столь любезны, что даже не забыли принести нам поесть. Не бог весть что – гречневая каша с жареной свининой, но после почти суточного поста и всех при-ключений и это казалось царским блюдом. – Однако стоит отдать им должное, они рискнули идти ва-банк… и не прогадали.
- Ты о чем? – Не понял я.
- О том, что они провернули. На заклинание, которое заблокировало твои способности, уш-ли, наверное, почти все их силы. То есть, если б оно не сработало, они остались бы абсолютно без-защитными.
- Но этот, - я мотнул головой в сторону двери, - сказал, что у них есть кое-что в запасе.
- А, ерунда. – Махнула рукой Лилит. – Обычный понт. Того, что у них осталось, хватит разве что на фокусы для детей. Только нам-то что с этого?
- Как что? – Удивился я. – Они же только мою силу заблокировали. А твоя?
- Моя?! – Лилит горько расхохоталась. – Да какая у меня сила? Так, научили когда-то пароч-ке заклинаний и все. Для их использования мне силу несколько дней копить нужно. К сожалению, я весь свой лимит уже израсходовала. Если, на что и хватит остатков, так только на несколько секунд тишины, или на пару плазменных шариков.
- В некоторых случаях, и секунда может стать решающей. – Отстраненно произнес я.
Мы замолчали. Это ж надо, пройти через охраняемый чугайстырями и упырями лес, про-ползти на пузе добрый километр, и все для того, что бы забыть об объемных датчиках, реагирую-щих на приближение крупных объектов!
Я погрузился в раздумья, что же можно предпринять в этой ситуации, Лилит тоже не спешила гово-рить, рассматривая сломанный ноготь. Чем дольше я думал, тем больше убеждался в справедливо-сти ее слов – нас переиграли как младенцев.
Сетуя на судьбу, я поймал себя на том, что раз за разом повторяю любимое упражнение Грязнули – пытаюсь мысленно поднять хрустальную вазочку, которую использовал вместо пепель-ницы. Вот ведь как получилось – всего несколько часов назад я мог с легкостью поднять и эту ва-зочку, и все что имеется в комнате, а сейчас не могу сдвинуть с места даже перо.
Соглашаясь со мной, вазочка плавно взмыла в воздух.
Сказать, что я опешил – значит, ничего не сказать. Мне понадобилось минут пять махать в воздухе вазочкой, прежде чем удалось сообразить, что что-то в заклинании волхвов пошло напере-косяк.
Стараясь не разорвать мысленный контакт с куском хрусталя, я осторожно окликнул Лилит:
- Знаешь, мне кажется, что рановато играть отбой. Думаю, мы найдем, чем удивить волхвов.
Лилит непонимающе воззрилась на меня, но как только в поле ее зрения попала парящая ва-зочка, прямо-таки засветилась оптимизмом.
Осторожно поставив летунью на положенное ей место, я принялся обсуждать с Лилит от-крывшиеся перед нами возможности. Уныния как небывало. К Лилит вернулась способность шу-тить, и она принялась отпускать одну за другой сальные шуточки по поводу моего полотенца. Чем откровеннее становились эти шутки, тем сильнее я краснел, и пытался поплотнее запахнуться. Это в свою очередь подвигало Лилит на новые шутки. В какой-то момент, она даже затеяла возню, стара-ясь отобрать у меня эту последнюю защиту моей добродетели. С трудом утихомирив ее, я постарал-ся направить эту энергию в более мирное русло. Как ни странно, но мне это удалось.
После долгих споров, мы пришли к решению, что было бы опрометчиво бросаться в бой, не вызнав досконально всей обстановки. Поэтому, было решено, как следует отдохнуть, насколько возможно выспаться, а уже потом, со свежими силами устроить волхвам незабываемый концерт. Заранее, мы решили, действий не планировать, а ориентироваться по обстановке. Тем более что по-ка, такая тактика нас не подводила… почти не подводила.
Договорившись напоследок о парочке условных сигналов, мы пожелали друг другу спокой-ной ночи. Лилит ушла к себе, не преминув еще раз пошутить насчет полотенца, и я с наслаждением растянулся на удобной, мягкой кровати. Некоторое время шла борьба с желанием плюнуть на все, и позвать Лилит, составить мне компанию на эту ночь, точнее утро, но усталость взяла свое. Веки, налившись свинцом, потяжелели, и я провалился в глубокий сон.
Лето выдалось дождливое. Казалось, небесные сантехники решили перевыполнить план по осадкам, и сдать пятилетку в два года. Ливни, остервенело, колошматили по окнам, злясь, что где-то имеются неподвластные им сухие участки.
Смирившись с причудами погоды, мы с дедом коротали дождливые дни за настольными иг-рами. Чаще это были шахматы. Дед задался целью научить меня прилично играть, и вскоре, я воз-ненавидел расчерченную на квадраты доску. Но деду на мои чувства было наплевать. Он, с упорст-вом достойным уважения, объяснял мне важность тактики и стратегии, и очень злился, когда видел, что я переставляю фигуры просто так, не думая, не просчитывая наперед ходы.
- Бестолочь, ты, Максимка! – Говорил в таких случаях он. – Шахматы - одно из величайших изобретений человечества. Все великие полководцы любили эту игру.
- А я вовсе не собираюсь становиться великим полководцем. – Отвечал я. – Даже обычным полководцем не хочу. Я буду космонавтом. Или пожарником.
Но в тот день, игра меня увлекла. Проигрывая партии одну за другой, я почувствовал неиз-вестный ранее азарт. Дед только усмехался в усы.
- Я лошадью вот так…
- Не лошадью, а конем. – Поправлял дед. – Невнимательный ты. Такой ход пропустил. А здесь я забираю твоего коня и… шах.
- А я так.
- Тогда мат.
Я неверяще взглянул на доску. Действительно мат. Дед заново расставил фигуры.
- Ну что, еще партейку?
Спустя десять минут я снова получил мат.
- Ну, как, хватит или еще?
Я утвердительно кивнул, и поклялся себе, что больше дед от меня легкой победы не получит. Теперь я начал подолгу задумываться над каждым ходом, стараясь понять, что он мне даст. К моей радости, и к довольному удивлению деда, это принесло свои плоды.
Мы играли уже полчаса, а деду так и не удавалось переломить игру в свою пользу. Я сиял, словно начищенный медный самовар, и показывал ему украдкой язык. Но, радость оказалась преж-девременной. Не заметив расставленной ловушки, я потерял ладью, а следом ферзя.
- Ну, что ты на это ответишь? – Подначил дед.
Я надолго задумался, ища выход из сложившийся ситуации. Но чем больше я смотрел на доску, тем больше падал духом. Что бы я ни предпринял, дед ставил мне мат.
- Сдаюсь. – Кисло признал я. – Ты выиграл.
- Ты уверен? – Прищурился дед. – Уверен, что ничего не пропустил?
Я снова посмотрел на доску, но ничего утешительного для себя там не увидел.
- Уверен. – Вздохнул я.
- Эх, Максимка, Максимка. Вот объясни, почему ты сдаешься?
Я начал объяснять, показывать возможные ходы и их последствия. Дед не слушал меня, только смотрел с грустной улыбкой. Понимая, что что-то здесь не то, я спросил:
- А что, я пропустил какой-то ход?
- Нет, все верно. Как бы ты ни пошел, тебе шах, потом мат. – Видя, что я не понимаю, он снова спросил. – Но почему ты сдаешься?
- Как почему? – Для меня ответ был очевиден. – Я проиграл. Ты же сам подтвердил, что как бы я ни пошел…
- Нет, - перебил дед. – Почему ты сдаешься?
- Потому что проиграл. – Терпеливо объяснил я.
- С чего ты взял? – Удивился дед.
- Ты сам сказал.
- Разве я уже поставил тебе мат?
- Нет, но поставишь.
- С чего ты взял?
Я почувствовал, как начинаю закипать.
- Потому что, вижу, что ты это сделаешь!
- Но ведь еще не сделал? Зачем ты сдаешься раньше времени?
Я чуть не разревелся. Видя это, дед погладил меня по голове.
- Не понимаешь ты еще. Может, мал пока? Просто запомни: никогда не сдавайся сам, даже если все складывается против тебя. А вдруг, я бы сделал ошибку в твою пользу? Или, устав играть, предложил ничью? Или… Да что угодно может произойти. Нужно всегда бороться до самого конца. Пусть противник начинает нервничать, думать, что ты что-то задумал. Этим ты заставишь его сде-лать ошибку. А если и проиграешь, то сможешь без стыда сказать всем: я сделал все что мог! Будь твердым и иди до конца! Понял меня, малыш?
Я деловито вытер нос рукавом и кивнул.
- Понял, деда. Я больше никогда не буду сдаваться. Давай доиграем…
Требовательный стук в дверь назойливо втиснулся в сон. Стараясь разлепить, нежелающие открываться глаза, и оторвать от восхитительной подушки многотонную голову, я с трудом нашел в себе силы пробурчать что-то вроде: «Встаю, встаю…». Стук прекратился.
Вставать не хотелось. Одна только мысль о том, что придется вылезать из-под теплого одея-ла, ввергала в трепет. Я потянулся… и вспомнил, где нахожусь. Сон как рукой сняло. Говорят, в армии учат одеваться за сорок пять секунд, и это довольно сложно. Ерунда! Думаю, мне удалось побить этот норматив со значительным отрывом.
Когда стук в дверь возобновился, мне оставалось лишь повернуть ручку. Что я и сделал. Ог-ромный Андрей, казалось задавшийся целью выломать своим стуком дверь, потерял равновесие и тяжело ввалился в комнату вместе с распахнувшейся дверью. Я едва успел отпрыгнуть в сторону, пропуская мимо падающее тело.
- Эта… В горницу требуют. – Пробурчал он, поднимаясь с пола.
Наблюдавшая, всю эту картину с самого начала, Лилит, давилась смехом, из последних сил стараясь не подавать вида. Смущенный Андрей принялся с шумом выбивать из себя пыль. Я не-вольно морщился и вздрагивал, когда он обрушивал на себя очередной удар, широкой как лопата, ладони. Случись мне попасть под его руку, думаю, встречи с хирургом не избежать. Он же, отрях-нувшись, как ни в чем небывало, махнул рукой.
- Туда.
Мы безропотно проследовали в указанном направлении в сторону лестницы. Андрей, как и вчера, замыкал шествие, ловя подозрительным взглядом каждое резкое движение. Как ни печально, но это окончательно убило мечту коснуться, хотя бы мимоходом, булатного меча. Проходя мимо, я мысленно помахал ему рукой и поспешно отвернулся, заметив, как сощурились глаза Андрея. Что-что, а желания провоцировать этого мастодонта у меня небыло… пока небыло.
Спустившись по лестнице, мы пересекли небольшой коридорчик и оказались перед укра-шенной вычурной резьбой дверью. Не зная, следует ли самому проявлять инициативу, я повернулся и вопросительно посмотрел на провожатого. Восприняв этот взгляд как просьбу, а может быть, сле-дуя известным одному ему правилам, Андрей ловко обогнул меня, и повернул массивную медную ручку. Затем чуть посторонился, пропуская нас в горницу, и закрыл дверь, оставшись снаружи.
Внутри нас ждал сюрприз. С прошедшей ночи обстановка разительно изменилась. Исчезли глубокие кресла, а все освободившееся пространство занимал богато накрытый стол. А за ним…
- Максим?!
Радостно смеясь, Надя выскочила из-за стола и бросилась ко мне. Ничуть не стесняясь при-сутствующих, она повисла у меня на шее, покрывая лицо короткими, быстрыми поцелуями.
- Максим, Максимка, как хорошо, что ты приехал! – Не переставала она тараторить при этом.
Видя, что с ней все в порядке, с моей души словно свалился тяжкий камень.
- Надюша, маленькая моя, с тобой все в порядке! Слава богу!
- Глупенький! – Рассмеялась она. – А что со мной может случиться?
- Ну, ты так внезапно пропала… - Чувствуя себя дураком, промямлил я. – Вот я и подумал, что…
Надя снова весело рассмеялась.
- Глупый! Я просто встретила дядю Игоря, и он, узнав, что мы с тобой немного поссорились, предложил мне отдохнуть у него на даче.
- Дядю Игоря?!
- Ну да, твоего дядю Игоря. Или ты уже забыл, как мы с тобой ездили к нему на день рожде-ния в позапрошлом году? – Она махнула рукой в сторону стола.
Глянув через ее плечо, я столкнулся взглядом с Игорем Станиславовичем. Он манерно скло-нил голову, изображая поклон, и отсалютовал мне бокалом. Значит, «мой дядя Игорь, к которому мы ездили на день рождения». Самое интересное, что ни в позапрошлом, ни в прошлом году, да и в большей части этого, о данном «родственнике» мне известно небыло.
- Внушение. – Негромко произнесла Лилит, правильно истолковав мое молчание.
Все это время, ей удавалось тихонечко стоять в стороне, не привлекая внимания. Только те-перь, заметив, что я пришел не один, Надя нахмурилась. Дело осложнялось еще и тем, что, похоже, она узнала Лилит.
- Опять она? – Значит, я не ошибся. Но почему-то, от этого открытия не стало легче. – Что она здесь делает?
- Ну… Хм… Она… - Замямлил я, лихорадочно ища подходящие слова. Правде она все равно не поверит, а что соврать я не знал.
Игорь Станиславович скривил губы в усмешке, наблюдая за моим замешательством. Неиз-вестно, чем бы все закончилось, если бы на помощь не пришла Лилит. Улыбнувшись как можно дружелюбнее, она шагнула вперед.
- Так ты и есть Надя? – Надежда ответила недружелюбным взглядом. Словно не замечая это-го, Лилит продолжила. – Я понимаю, какие чувства ты ко мне испытываешь, но… Наверное, при-шла пора все тебе объяснить. Видишь ли, Максим очень сильно переживал ваш разрыв, вот и при-думал такой способ вызвать твою ревность. Он считал, что как только ты увидишь его с другой, сразу же начнешь бороться за его сердце. Я с самого начала говорила ему, что это глупо, да разве он кого послушает? Уперся, как баран рогами: помоги, да помоги! Ну, я, в конце концов, и сдалась. Мы, честно, не думали, что ты все воспримешь настолько серьезно. Вот поэтому-то, когда узнали что ты здесь, на даче, он попросил меня поехать с ним, и все тебе объяснить – боялся, что ему ты не поверишь.
Несколько секунд, Надя колебалась верить или не верить, потом заглянула мне в глаза, и ос-торожно спросила:
- Это… правда?
- Ну… э… ДА! – Получилось несколько громковато, но виной всему был незамеченный ни-кем, щипок Лилит. И надо сказать довольно болезненный! Украдкой потирая ягодицу, я, тем не ме-нее, был ей благодарен.
- И что бы завершить с этим… - Лилит загадочно понизила голос, и заговорщицки подмиг-нула. – Мне вообще мужчины не особо нравятся. Предпочитаю девушек.
Она послала Наде такую недвусмысленную улыбку, что та, бедная, густо покраснела и чуть отступила в сторонку.
- Максим никогда не рассказывал о тебе.
- Ну, это неудивительно. Мы с ним познакомились уже после того, как вы разошлись. – Вот это была чистая правда. – Зато о тебе он рассказывал столько, что порой хотелось его придушить.
И хотя последние слова Лилит произнесла с улыбкой, было в ее голосе что-то такое, что не давало усомниться в ее намерениях. И еще, мне удалось расслышать в ее словах некий подтекст, иной смысл. Однако Надя ничего не заметила, и снова покраснела, теперь уже от удовольствия.
Похоже, все получилось как нельзя лучше. Вот только, почему Лилит избегает встречаться со мной взглядом? И почему, я чувствую себя последней сволочью?
- Кхм, кхм! – Вторгся в разговор Игорь Станиславович. – Если молодые люди, наконец-то разобрались в своих отношениях, то не могли бы мы начать завтрак?