АКТЁРСКИЕ ДУШИ.
Театром я увлеклась в раннем детстве. Мы дружили с Людой, она была на два года старше и была заводилой во всех наших играх. Часто мы играли в куклы, одно название «играли в куклы», это были из бумаги вырезанные мальчики и девочки. К ним рисовалась и вырезалась одежда и всё легко надевалось, прикрепляясь к плечам. Из спичечных коробков мы строили дворцы, были у нас и лошади, и кареты, и мебель. В ход шло всё: фантики, камешки, щепочки, обломки стекла... Играли так вдохновенно, особенно Люда. Она была такой выдумщицей, что порой мы забывали о своих дворцах и слушали её, что происходит в её вдадениях. Так незаметно эта игра перешла в кукольный театр. У нас была незастеклённая веранда и на её перилах разворачивалось действие наших спектаклей. В детские сады мы не ходили, играли вместе со своими сестрёнками и братишками. В разных играх были разные лидеры. Сочинительницей историй для спектаклей и главной исполнительницей была, конечно Люда. Это был дошкольный период нашего детства. Однажды произошло знаменательное событие в моей жизни. Но если посмотреть со стороны, то это был траги-комический эпизод. У нас в гостях была папина племянница с мужем. Она требовала, чтобы я её звала Машей, хотя ей было около сорока, а мне всего шесть, но суть не в этом. Папа купил билеты в театр, хотел деревенских жителей удивить. Что-то перепутал с мамиными сменами и получилось, что мама вечером была на работе. А чтобы билет не пропадал, быстро собрали меня и взяли с собой. Никто не обратил внимания на то, как я одета., накинули шубку, шапку, и вперёд. В театр не хотели меня пускать по малолетству, но как-то уговорили и мы прошли в раздевалку. Вот тогда мои родственники и папа увидели, в чём я. Была зима и, конечно, на мне длинные фланелевые шаровары на резинке внизу. Помню, такого выцветшего синего цвета, чуть уже коротковатые, в простом , вылиневшем ситцевом платьеце, поверх, которого была одета трикотажная пёстрая кофточка с дырками на локтях. Просто Гаврош в юбочке. Я, к счастью, не комплексовала по поводу своей одежды, в антракте обежала все фойе театра, а были мы в театре Оперы и балета им. Абая на балете « Жизель». С тех пор это мой любимый балет. Что чувствовали мои родные рядом со мной не знаю, зато мне запомнились дамы в вечерних платьях, с горжетками чёрно-бурых лис на плечах. Я видела такие меха в магазине, куда мы заходили иногда с мамой и я любовалась витринами. Такой роскошной публики, как в те послевоенные годы, я больше не видела. А сейчас в театре, я уже бы не была таким выдающимся исключением.
Уже взрослой задавала себе вопрос: как простая, неграмотная, деревенская женщина, моя любимая тётя Паша, которая вырастила нас всех четверых, маму мы помним или на работе, или спящую после ночной смены, могла быть такой театралкой? Она водили меня во все театры, на местные и гастрольные спектакли. В Алма-Ате тогда было много эвакуированных артистов и других деятелей искусства. Не все , после окончания войны, уехали в свои города. И когда уже построили Казахский драматический театр, мы ходили на спектакли , исполнявшиеся на казахском языке, для неё не было проблемы, она прекрасно знала казахский язык и быт казахских степняков. Муж её был мелиоратором и они много помотались по всей Средней Азии. Погиб он в финскую войну, единственный сын погиб в сорок третьем, так она приросла всей душой к нашей семье.
Конечно, все наши походы в театры не прошли даром, я заболела театром и очень хотела стать драматической актрисой. Особенно меня привлекали трагические роли – Катерина в «Грозе» Н. Островского, Анна Каренина и др.
В школе у нас был драмкружок и мы ставили сказки, а в седьмом классе – серьёзную пьесу «Письмо». Я понимала, что никогда не буду актрисой, нужен талант, а это просто моя несбыточная мечта, как у многих, многих девчонок. Уже взрослая, с юмором рассказывала я о своих страданиях, о несбывшейся мечте. К моему удивлению, папа стал рассказывать, что он тоже мечтал стать актёром, думал : « Хоть занавес бы в театре открывать, а потом и на артиста выучиться.» Всё спутала война.
Дети мои тоже много времени уделяли кукольным спектаклям, часто вечерами развлекали нас. Правда они ещё не признались, были ли у них мечты о театральной карьере. А вот старшая внучка с девятого класса стала грезить театром. К своей цели она шла очень упорно. Училась она в школе с эстетическим уклоном, да в классе был мальчик знаменитого актёра кино и примы музыкального театра. Возможность ходить в разные театры и на разные спектакли у них была, а главное, было большое желание. Старалась не пропускать премьер, сдружилась с выпускниками театральной Академии. Молодёжные спектакли в театре на Моховой смотрела по несколько раз, на многие сводила всех родственников. Всегда её интересовало мнение о игре актёров, режиссуре, постановке. Что мы могли ей сказать, так, общие слова. Тогда она раскладывала всё по полочкам, по своему разумению делала выводы о игре некоторых, понравившихся или не понравившихся актёров или студентов, о том , что понравилось в постановке спектакля.Я удивлялась, откуда всё это в ней? Неужели все мечты несбывшихся поколений так выразились в ней. Вспомнила, что её прадед по дедовой линии был актёром и музыкантом. Не с первой попытки, но всё же она поступила в Санкт-Петербургскую театральную Академию на театроведа-критика.
Март 2007год . Штуттгарт.