Иногда нужно просто сорваться и бежать, бежать... Бежать достаточно далеко и долго, чтобы скрыться от преследователей. А с некоторых пор развития психических патологий, ей стало казаться, что преследователи затаились даже дома, даже рядом, даже близко. Особенно дома, особенно рядом, особенно близко. Сначала всё начиналось как поход-походная одежда, консервные банки, рюкзак. Поход в одиночестве. Поход за остатками сил в своей голове. Но ботинки не хотели зашнуровываться, потому что преследователи вот-вот должны были выглянуть из-за шкафа. Времени ни на что не оставалось, кое-как натянув одежду и схватив старый рюкзак, она открыла дверь своей квартиры, чтобы убежать и никогда не вернуться. И это ещё был вопрос достаточно ли ЕЁ была квартира, которая пугала ее так страшно. Квартира, дома, улицы-все были в сговоре против неё. Бунт вещей, позволяющих вырваться разным сущностям в её мир. И она знала, что была особенная и ни с кем не могло происходить то, что происходит с ней. Побег из квартиры, а потом из города был достаточно страшен. Темные сущности прятались везде - в кашелках старых бабушек в транспорте, в глазах кондуктора, за каждым столбом и даже претворялись проходившими мимо людьми. Будь она какой-нибудь религиозной фанатичкой, она бы читала молитву в надежде, чтобы они все сгинули. Может-быть на какой-то момент ей действительно показалось бы, что они все сгинули, но она-то хотела знать правду, а знать правду можно только видя её. Не отворачиваться, но бежать. Не оглядываться. То, что не могли делать окружающие люди-это находить ответы. Вопросы-то задавать они были мастаки, но ответы... Она же, может-быть не всегда понимала какой вопрос задаёт, но ответ всегда находила. Ответы были везде. Каждое её механическое движение давало ответ на определённый вопрос, который ей только оставалось сформулировать. Вопрос "куда она бежит?" не имел смысла, потому что её физическое положение в пространстве ещё к нему не подошло. И вот...вконец испуганная и замотавшаяся, она стоит у дороги в поле. Поле широкое, подёрнутое дымкой дождевых цветов. Перед ней широкое поле свободы и спокойствия. Она завизжала от радости и побежала, уже не боясь, по густой траве и цветам. Она достигла леса и свобода и покой ворвались в неё с новой силой. Всё было прекрасно, просто замечательно. Вечерело, она повалилась на землю, устроилась поудобнее, кое-как открыла и съела консерву. Нечего было и оглядываться, никого здесь не было, всё страшное было позади, всё страшное было позади...и она заснула...
Рассвет застал её в ложе из травы, никогда ещё в такое время она не была в лесу. Её покрывали крупные капли росы и ей уже показалось, что она может со всем этим слиться, стать одним. Но на её лицо что-то прыгнуло. Насекомое. Неприятно. Другая жизнь, не зависящая от неё. Тут она нашла ответ на ещё один вопрос, который не задавала. Вопрос сложно формировался, ей сложно было его ухватить. Но перед ней открылось нечто жуткое, не такое страшное и пошлое, чем являлись преследователи, но жуткое в своём хаосе. Ответом стал хаос. Ответ без вопроса. Всё ожило перед её глазами и под ней. Живое солнце, туман и деревья. Тогда она побрела вперёд, чётко всматриваясь в окружающее, надеясь, что оно изоблечит себя, обретёт форму или какой-нибудь звук. Формой был хаос, а звуком-ожидание. Она обошла широкую сосну за которой было видно озеро. С другой его стороны стоял деревянный дом. Она села у сосны и стала всматриваться в дом. Тёмный от времени, он выделялся на фоне зелени, что приобретала все свои оттенки по мере того, как поднималось солнце. Темный дом казался необитаемым, если бы через полчаса её наблюдений из него не вышла женщина с кувшином. Женщина сразу заметила её, хотя она была далеко на другом берегу озера. Женщина ждала и она пошла к ней. Её безумный вид, всклокоченные волосы, нрязные ногти-всё выдавало в ней потерянного, заблудившегося человека. Она знала, что пришла туда, где её ждали. Женщина обняла её и стала указывать пальцем в гущу леса, там, куда она указывала, были видны другие домики, находившиеся на некотором расстоянии от дома у озера и друг от друга. Она спокойно следила за женщиной и потом снова посмотрела в лес. Да, лес был неописуем и необъясним. Из него могли родиться и преследователи и выйти кто похуже. Когда лес становится городом из него обязательно выходят преследователи. Но сейчас он был в своей необузданной красоте, красоте из которой могут также родиться новые формулы, нечто, что ещё не имеет воплощения. И это ответ.