Глава 22.
Душа Сарафанова отлетела еще до того, как тело его ударилось о затянутый ледяной коркой тротуар, небрежно посыпанный крупным песком и солью. Какое-то время она витала над балконом «Верхотуры», присматриваясь к тому, что творится внутри ресторана, потом пролетела над домом, где жил Сарафанов с женой и сыном, отметила, что сын безмятежно спит, а Нина ворочается в кровати. «Чует что ли, что я раньше ушел от нее, чем она от меня?» И, наконец, унеслась в пространство, где нет ночи, а есть вечное сияние голубизны.
- Здравствуй, Сашок!- приветствовал душу Сарафанова Волгарь. – Ну, вот и ты Здесь. Рановато, конечно, но все равно приветствую.
- Привет. Согласен, рано, но сам же говорил: всему свое время. Вот мое и пришло. Не без твоей, наверно, помощи… Momento mori кто мне писал?
- Писал я. А приближал этот час ты уж сам. Все его приближают сами, Саша. Не ты один.
- Интересно, чем?- спросил Сарафанов.
- Ты же себя умным человеком считал. Наши разговоры помнишь?
- Толку-то теперь от этих разговоров... Все равно уже Здесь. Ты лучше скажи, где Адрес дают, мне мэру надо «мыло» отстучать, чтобы Нинке отдал все, что должен мне за выборы.
- Адрес, Саша, дают не Здесь. Он зарабатывается всей земной жизнью, осмыслением и осознанием ее, и получает его Душа еще на пути Сюда.
- Привет! Я, что, так и буду здесь торчать, не имея возможности слова кому-то сказать?- завибрировала всеми своими пятнами Душа Сарафанова.
- Давай-ка я призову Душу, знающую больше меня. Это Душа моего давнего знакомого, в миру архимандрита Павла.
- Он, чего, поможет?
- Мне помогал… А вот и Душа его светлая. Здравствуй, отче!
- Не шутите, так и вам, дай Господь!- приветствовал Павел Волгаря и Сарафанова. – Чем могу?
- Да вот коллега мой бывший прибыл Сюда без Адреса, интересуется, как получить.
Павел всмотрелся во вновь прибывшую Душу, глянул на Волгаря, сравнивая их свечение.
- Чего же ты так попустил Душу-то коллеги? Где она у него так испятналась?- спросил он.
- Прости, не досмотрел. Да он и сам большой, мало кого слушал.
- Из ранних, значит, был? Ну, теперь пускай перебирает каждое пятнышко, соображает, откуда взялось и чем его оттереть. Каким осознанием и раскаянием. А иначе и не придумаю, как обрести ему свет Души. И ты помогай… Коллега, значит?… Я по тебе считал, что у вас почище нутро-то. Других ведь наставляете…
- Профессия была одна, отношение к ней разное, - сказал Волгарь.
- Ну, и что мне теперь: креститься, молиться, святую воду пить? Мэр ведь, сволочь, ничего Нинке не отдаст. А я ему, считай, победу сделал…
- И это для тебя пятно. Ты же знал, почему я отказывался идти к нему в команду. Не он городу нужен, а город ему.
- А мне это до лампы было. Чего соваться в чужие дела? Обещал хорошие бабки, тачку из своего гаража списать для меня… Теперь ведь кинет Нину… Жлоб еще тот… Господи, как она там без меня?! Я-то с Костиком едва справлялся… А она? Ну, хоть бы одну строчку им отстучать. Неужели нельзя? Сделайте же вы чего-нибудь!
- Нине я объясню, где ты и что с тобой. Поможем разобраться и с мэром. А с Адресом пока не знаю, как помочь,- сказал Волгарь. – Как ты все-таки советуешь, отец Павел?
- Единственно – это думать о жене. Не со злом и не с похотью, а со всей любовью Души, с нежностью, с добром и с пожеланиями вынести все, чего избежать нельзя. Она, если не каменная у нее Душа, все почует и поймет. И ответит тем же.
- Через Волгаря ответит?
- Через твою же Душу, неслух! Если очищаться начнешь… - Светлая Душа Павла сверкнула на прощание и растаяла в пространстве.
Оставил Сарафанова и Волгарь.
«И это все?- подумал Сарафанов.- Думай сам, делай все сам, и сам же за все отвечай? Так и устроен мир? Тот и Этот свет?»