Кровавый памятник.
Всё утро Вихров и Фасолин ждали “ЧП”, а его всё не было и не было. Василий Аркадьевич уехал в Москву ещё до завтрака. До обеда так ничего и не случилось. После тихого часа девочки пошли в баню. Олег, по просьбе Лидии Павловны, снова поработал истопником. С12 часов он уже грел воду. Старшие мальчики по очереди пилили и кололи дрова, младшие складывали поленницу. В лагерь приехала новая бельевщица. Ей выделили отдельную комнату в "персоналке" для жилья. Комната была пустая. Иван Дмитриевич достал из хозяйственного сарая ей кровать. Тумбочку хотели взять с кухни, но тётя Дуня, не дала. Шкаф решили взять из пионерской комнаты. Там было три, все зеркальные платяные. Один лишний.
Парни первого отряда пошли за шкафом. Денис вынул всё с полок, всё разместилось в двух других. Каким-то образом перевязал зеркальную дверцу скакалкой. На шкафу стояла гипсовая фигура "горнист с горном", уменьшенная копия лагерного трубача Фасолина Юры, работы юной Вики Середы.
Ленский Павел залез на шкаф, пытался, снять "горниста", но фигура не поддавалась. Она приклеилась, причём намертво, все попытки ребят, не увенчались успехом. Шестеро парней приподняли шкаф, как пушинку, чуть наклонили, "горнист" не падал, держался. Он был со шкафом, как одно целое. Фигура не представляла особой тяжести, и парни решили нести шкаф вместе с "гипсовым Фасолиным"...
Вихров и Фа-Фа сидели у себя на веранде, и изучали маленький диктофон со снятой крышкой. Фасолин просушил шпионский аппаратик, но зарубежная китайская техника не желала работать. Чтобы окончательно её не доломать, было решено привинтить крышку на место, оставить в покое до лучших времён. Откуда у него эта штуковина, Юрка не говорил ни кому, даже тёзке. Случайно, увидев диктофон, малыши, сразу заявили, что у Фа-Фа инопланетная шпионская техника, на Земле такой ещё нет.
Звон разбитого стекла в пионерской комнате привлёк внимание друзей. Ребята вышли на крыльцо. Стекло разбилось случайно в двери “пионерской” шкафом, когда его выносили. Шкаф пришлось сильно наклонить, чтобы белая фигура "горниста" прошла в проём двери. Всё хорошо, но в этот момент открылась вторая дверца шкафа, не привязанная, и ручкой разбила нижний стеклянный ромбик двери.
Вихров улыбнулся. - Вот, и "ЧП".
- Не фиг, ухмыляться, идём, разберёмся. Без меня там не обойтись, вечно, как начальника нет в лагере, всё на мою голову.
- Ладно, идём, посмотрим.
Вихров и Фасолин прибежали к пионерской комнате. Фа-Фа стал давать всем ценные указания и советы по переноске не габаритных предметов. Парням это не понравилось. Они остановились у клуба передохнуть. Димка подсадил Юрку на шкаф, чтобы тот снял свое изваяние. Фасолин осмотрел фигуру "горниста", сделал вывод - её приклеили специально, чтобы не украли, для продажи на чёрном рынке в Средней Азии, или на аукционе где-нибудь в странах Западной Европы.
- Можно, конечно отодрать, но есть большая опасность повредить уникальное произведение искусства, надо сохранить для потомков. Юрка обнял своего белого "двойника".
- Тащите так, я его держу, на всякий случай.
- Слезай, в тебе два пуда, - закричал Павел, - сбегайте кто-нибудь за багром.
Фасолин ещё раз убедился, что статуя прочно приклеена, свесил со шкафа ноги, спрыгнул на землю. Шкаф медленно поплыл по центральной аллее к "персоналке". Вихров шёл рядом, придерживал зеркальную дверцу шкафа. В зеркале он увидел Дёмина Валерку (он шёл впереди Вихрова), и держал на плече верёвку, пропущенную под ножками шкафа. Зеркало внезапно запотело, на это сразу обратили внимание Вихров, и Фасолин, который путался под ногами у старших ребят. Юрка ладонью протёр зеркало, но оно снова запотело. Оба Юрки переглянулись. Фа-Фа моргнул, давая знак Вихрову.
- Валерка, - позвал вожатый, впереди идущего парня.
Дёмин на ходу повернул голову. Вихров похолодел - в зеркальном изображении вместо лица парня была пустота. Пустое место увидел и Фа-Фа, несмотря на запотевшее зеркало.
- Что недоноски? - отозвался Валерка.
Своего отображения в зеркале Дёмин не видел.
- Под ноги смотри, - быстро ответил ему Юрка Фасолин.
- Отвали, не мешайся сам, я сейчас тебе памятник на твою могилку соображу.
От удивления Вихров открыл рот, смотрел в зеркало на пустое место. Вдруг Юрию показалось, что голова Дёмина стала приближаться к нему. Вихров отскочил от шкафа. Дёмин отвернулся. В этот момент верёвка на шее Валерки перескочила сразу наперёд между головой и туловищем, и сразу ослабла. Шкаф разом накренился, стал падать на Фасолина. Вихров и ребята пытались выровнять равновесие шкафа, придерживая его руками. Вихров чем-то зацепился за Фасолина, помешав ему увернуться, от падающей на него громады. Шкаф медленно падал на Фасолина. Лопнула скакалка, держащая зеркальную дверцу, которая быстро открылась, и ударила мальчика по голове...
Огромное зеркало разлетелось об голову Фасолина вдребезги. Вихров всё ещё пытался удержать падающий шкаф, внезапно на него сверху свалилась белая фигура "горниста", и своим белым локтём ударила самого в голову. Ленский и Дёмин отскочили в сторону. Шкаф накрыл вожатого и Фасолина. Шестеро парней быстро подняли шкаф, поставили его "на попа" на край клумбы. Голова Фасолина былався в крови. Рядом в зеркальных осколках лежал Вихров, на нём возвышался красный от крови гипсовый "горнист", со сломанной рукой и горном. Дёмин побежал за врачом, остальные принялись оказывать помощь. Вокруг образовалась толпа любопытных, охающих, и ахающих.
- Живой? - спросил Вихров у Фасолина. Сам вожатый держался за голову, второй рукой откинул на газон отломанную руку с горном бело-красного гипсового пионера. Фа-Фа провёл рукой по своей голове, посмотрел на ладонь. Рука была в крови.
- А я дурак, поверил - обещал три года. Юра, у тебя кровь идёт, - сказал он вожатому.
- Где?
- Из уха.
- А у тебя из головы.
Корнеев Игорь поднял гипсового "горниста" без руки, кинул на газон, а Ермаков осмотрел рану на голове Фасолина.
- Юрка, только не трогай свою голову. У тебя из головы торчит осколок зеркала, как кол торчит. Всё в крови. Вихров зажал пальцем себе ухо...
- Это он, - сказал он своему тёзке.
Фа-Фа усиленно моргал, боясь потерять сознание. По щекам текла кровь. Ни врача, ни Дёмина долго не было. От бани прибежали ребята из первого отряда. Олег осторожно взял Фасолина на руки, и понёс в медпункт. Вихрова подхватили сразу трое: Петька, Буратино и Димка. У линейки Ермакова сменил Арамчик. Будённый и Стеблов собрали с земли в урну окровавленные осколки. Игорь поднял "горниста" снова водрузил на шкаф. Белый горн и красная по локоть гипсовая рука валялись в цветах на клумбе…
Из бани в медпункт прибежала Римма Венедиктовна. Олег сидел в кабинете врача на топчане, держал на руках Фасолина, на пол капала кровь. Юрке было плохо.
- Опять вы! - всплеснула руками Римма Венедиктовна, - когда же это всё кончится!?
Она остановила кровотечение перекисью водорода, обработала голову своему племяннику, привела его в чувства. Всё это время Столицын с закрытыми глазами держал Юру на руках. Врач принялась за Вихрова, вложила ему в ухо тампон смоченный чем-то желтым. Вихров замотал головой.
- Не дёргайся, не больно.
- Жжёт.
- Не смертельно.
Римма Венедиктовна повернулась к Столицыну.
- Олег, можно открыть глаза. Ты, и нёс его с закрытыми глазами? - пошутила доктор.
Олег открыл глаза, увидел в ванночке кровавый осколок зеркала, и снова закрыл глаза. Когда открыл глаза, спросил, - Римма Венедиктовна - это опасно, с такой штукой в голове ходить?
- Хорошо, что не в темя, и не по затылку.
- Что хорошего? - спросил Олег.
- В лоб его бревном не убьёшь, я это знаю. Жить будет. Лобная кость очень крепкая. Крови много, но не опасно, пощиплет и перестанет.
- А Вихрик?
- Твой друг больше перепугался. Рассеклась немного кожа, вот и кровь.
- Почему из уха? Рана на голове, - спросил Вихров.
- Тебя куда не ткни, везде кровь, и там кровь была, незначительно. При таком-то ударе. Вы перепугались, ничего страшного. Вам даже, переливания крови не надо.
Полностью пришёл в себя Фасолин. - Тётя, ты меня будешь, зашивать? У меня опять кровь, по щеке льётся, я чувствую.
- Обязательно, только твой рот. Не бойся, твои мозги на месте. Утечки мозгов нет.
Всё что надо я сделала. Не крути головой. Это зелёнка течёт, а не кровь.
- Она отмоется?
- Будешь мыться, отмоется. Пятнадцать минут полежите, и в отряд.
- Как? И всё?! - возмутился Фасолин.
- А ты, что хотел?
- Тётя, лечи Вихрика, а не меня, я живущий.
- Я тебе сейчас рот зашью, помолчи.
- А тем, кто много писает, ты что, зашиваешь?
- Всё, я пошла, девочек домывать. Вы лежите, ключ занесете мне. Куда руки тянешь? Ничего не трогай, даже не нюхай.
- Скажи, чтобы и он ничего не трогал, а то он подумает, ему всё можно трогать.
- Это я тебе говорю.
- Ладно, - буркнул раненый в голову племянник.
Докторша выпроводила всех помощников, и сама направилась в овраг, в баню.
Фасолин стал разглядывать в тазу осколок толстого зеркального стекла, который вынули из его головы.
- Юр, вот такой окровавленный кусок, я сегодня ночью видел, у тебя торчал из спины.
- Наплевать, почему у него не было лица?
- У него и нет лица. Сказал Фа-Фа, и повернулся к окну. В окне он увидел лицо Дёмина Валерки.
- Он здесь, - шепнул Фа-Фа Вихрову.
Тёзка посмотрел в окно, но там уже никого не было.
- Смотри, - позвал он Фасолина.
Вдали у круглой клумбы, на центральной аллее, стоял на боку шкаф, на нём возвышался кровавый памятник Фасолину, без руки и горна.
- Где был Валерка вчера, когда Буратино и Мишка в сортире блевали? Где-нибудь поблизости?
- Не знаю.
- А где была Смагина?
- Причём здесь Танька?
- Притом. У неё фамилия такая. Смагина. Убери букву "м", что получилось?
- Сагина, ну и что?
- Не догадываешься? Помнишь, пирог резали на дне рождения пополам? Там "я", как "а" получилась. Теперь, возьми первый слог и её имя, получилось Са-Таня, это неспроста.
- Фафаня ты, любого человека сатаной сделаешь.
- Не любого. Она мне ночью про памятник говорила, сегодня Дёмин, сам слышал. Случайно?
- Юрка, ты сам говорил, что сатану победил. Выходит, нет?
- Я всё просчитал.
- Это что, по-твоему?
- Я подумаю.
- Тебе думать вредно.
- Думать никогда, не вредно...
Через пятнадцать минут Вихров и Фасолин стояли на центральной аллее, и смотрели на возвышающийся наверху кровавый памятник. На белой голове "горниста" было чёрное воронье перо.