Часть II
Стражи
Катрин все больше ощущала, как ее тело погружается в тяжелую истому лихорадки. Держать глаза открытыми было все сложнее. Закрывая же их, девушка видела особняк, комнату…
Открывала снова - все та же мелькающая дорога, карета, словно летящая в никуда …
Потом бесконечный бред, тяжкий сон, будто она в особняке, где полно вампиров, но к ней относятся почтительно… Какие-то девушки, юноши… жертвы. Так, а это кто?
Какая-то незнакомая девушка… странный взгляд… полный страсти, огня и одновременно нежности… красивая девушка… только взгляд нечеловеческий… слишком горячий, но в то же время ледяной…
Женщина резко заставила себя открыть глаза. Мысль, мелькнувшая в сознание, привела ее к выводу, что видит она глазами Лестера… Душа ее не порабощена, но тело…
Снова жар, лихорадка, жажда крови, вырастающие клыки, больно режущие десна, царапающие губы…
В карете, казалось, было очень холодно. Ветер, залетающий на ходу, окутывал тело, мучимое ознобом, ледяной волною. Ночь представлялась сейчас как нечто вечное, необратимое и всевластное. Было страшно, больно и одиноко…
Карета резко затормозила, так резко, что Катрин показалось, она вот-вот откусит себе язык. Послышались непонятные возгласы, голоса. Все в миг стало объято красновато-оранжевым светом огня…
Через секунду женщину выволокли из кареты, грубо кинули на землю, занеся острый, сверкающий, длинный кинжал…
Удар.
Какая-то секунда и было бы поздно, но Катрин ухитрилась увернуться, вырываясь из рук своих палачей, прокатившись по земле и отпрыгнув в сторону…
Совсем не понимая, что происходит, женщина, позволила на секунду инстинктам вампира взять вверх, но потом без сил упала. Кинжал опять завис над ней, угрожая безжалостно вонзиться в белоснежную, мягкую, грудь…
- Стойте! – послышался густой, грубый голос. – Не видите что ли, она – меченая и приведет нас прямо в логово своего хозяина…
- Я немеченая – прошипела Катрин, скаля зубы, обнажая растущие клыки, которые уже были очень острые, как и тот кинжал, что угрожал ей гибелью. За вампирский оскал сразу же получила такую оплеуху, что мало не показалось: губы были разбиты в кровь одним ударом сильной мужской руки, челюсть заныла.
- Где твой хозяин? – спросил тот же голос, обладатель которого был мужчина в красной мантии, лица его Катрин не видела из-за лихорадки.
- У меня нет хозяина… - прохрипела женщина, будучи не в состоянии даже говорить.
- Сильная воля, у тебя, дорогуша… - сказал мужчина. – Ночью в логово вампиров все равно идти не стоит, тем более теперь они от нас никуда не денутся, ведь у нас такой дар есть… Меченая телом, чиста душой и мыслями…! Пожалуй, я начинаю верить, что Господь на нашей стороне…
***
Жар пробивал тело Катрин. Дрожь тяжелыми волнами бегала по бледной, холодной коже. В горле пересохло, страшно хотелось пить. Но вода просто не глоталась, мысли устремлялись к вожделению, к агонии рассудка – к крови.
Взгляд Катрин давно стал туманным, она ничего не видела, не слышала. Лишь в страшном бреду шептала только одно имя: «Лестер…»
Она звала его и одновременно молила, чтобы он не приходил. Она сходила с ума.
Казалось, вот-вот и ни разум, ни тело не выдержат такой пытки.
Перед глазами женщины вставали образы, приносящие ей еще большие страдания. Она видела туман, дождь и одновременно, как бывает лишь в страшном бреду, свет луны, путающейся серебряными нитями в роскошном особняке, комнаты, кровать… Ей казалось, что едва теплые от ее собственной крови руки нежно ласкают тело, кровавые губы целуют, высасывая трепещущую жизнь.
Потом образ обрывался, сменяясь свободой ночного полета, блеском красной, словно налитой такой желанной кровью, луны, пустотой и тишиной кладбища.
Затем она видела лес, родную деревню…
Все это кружилось, бурлило, кричало, убивало душу и тело.
Катрин плакала, металась в постели. Холодные компрессы, что клали ей на лоб, высыхали за секунды. Грань между смертью и жизнью медленно исчезала.
Раны на шее стали сильно кровоточить. Постель превратилась в кровавое ложе. Казалось, что Катрин была обречена…
Впрочем, что-то еще прочно связывало женщину с этим миром, что-то удерживало ее на земле.
Организм не сдавался ни на миг. Он боролся за жизнь так рьяно, что перед сильной волей отступала даже сама смерть. Шаг за шагом, Катрин отвоевывала у пустоты жизнь.
***
Катрин открыла глаза. Жуткая слабость владела ею, но она чувствовала необыкновенную силу в своем теле; силу, которая ждала своего часа…
Комната была пуста и залита дневным светом. Полосы пыли, переливаясь в лучах солнца, струнами полосовали комнату.
Убранство комнаты было весьма простым. Здесь не было никаких предметов мебели кроме кровати и стола. На столе стояло посуда, в которой лежали мокрые компрессы, и кинжал.
Да, красивый длинный кинжал, покрытый узорами и так заманчиво сверкающий на солнце. В темноте леса он выглядел несколько более устрашающе, когда был занесен над женщиной…
Катрин, словно притягиваемая блеском оружия, приподнялась на кровати и схватила кинжал.
«Такой легкий, почти невесомый и в то же время острый…» - завороженная прошептала она, крутя его в руках…
Какой-то миг и руки сами взмыли в воздух, занося над собой кинжал, острие которого нацелилось на сердце…
В тот момент, видимо случайно, в комнату вошел мужчина в красной мантии… Увидев Катрин с кинжалом, он подлетел к ней, вырывая из еще слабых кистей оружие. Потом снова больно ударил.
Очередная оплеуха слегка встряхнула сознание Катрин. Она как-то еще не до конца понимала, что происходит. Обида, нанесенная ударом мужчины, заставила ее просто озвереть. Женщина кинулась на обидчика, больно кусая его руку, за что опять получила удар по голове, и почти без сознания повалилась на кровать.
Прошло какое-то время, где-то полчаса, прежде чем она предприняла попытку снова приподняться…
- Послушай, дорогуша… - заговорил с ней мужчина. Он был достаточно хорош собой, но не вызывал у Катрин никакой симпатии. – Меня зовут Кардинал… Если ты меня еще раз попытаешься укусить, я убью тебя.
- Если я не убью себя первой. Не сказала бы, что рада нашему знакомству…, но… Я – Катрин…
- Тебе не идет это имя… Я буду называть тебя Катарина.
- Меня зовут Катрин – жестко заявила женщина.
- Здесь – нет.
- Тогда, меня здесь не будет…
- Что ты говоришь… Послушай, дорогуша, не ты здесь решаешь…
- Разве? – спокойно, но с вызовом проговорила женщина, обнажая ухмылкой клыки.
- Ты определенно мне нравишься, Катрин – сказал Кардинал, доставая пачку сигарет. Катрин находила такие в особняке, но курением никогда не увлекалась. – Кури.
- Я не курю…
- Это непростые сигареты, в них содержаться вещества, которые подавляют в тебе жажду крови, а ведь ее-то тебе очень хочется. Покури сейчас и сможешь поесть, попить… Пойми, пока ты их куришь, хотя бы одну в сутки, ты никого не укусишь, но стоит тебе сделать паузу чуть больше…
- И я кого-нибудь укушу? Велика беда…
- Да, но, испив свежей крови, ты станешь вампиром…
- Что же в этом плохого, разве только с такими придурками, как ты придется чаще сталкиваться на дороге…
- А заодно и убивать ни в чем неповинных людей, высасывать из них жизнь, служить аду, забыть про свою душу, про рай на небесах…
- Рая в любом случае мне не видать…
- Ты хочешь причинять такую же боль людям, которую причинил тебе тот вампир, чье имя не сходило с твоих уст, пока ты была в бреду…
- Нет… Врагу не пожелаю пережить такое… - нахмурюсь, говорила женщина, надеясь спрятать боль…
- А ты думаешь, у него ты одна такая? Таких много, кто знает, может, он и сейчас с кем-то…
- Дай покурить… - пробормотала Катрин, чувствуя, что готова вцепиться кому-то в горло. Она закурила, поперхнулась дымом… Но пару затяжек и стало намного легче.
- Будь с нами… Он и такие, как он заслуживают смерти… Ты уникальна. Ты меченая телом, обладаешь силой вампира, но остаешься человеком. Мы можем ввести тебе инъекцию, которая сделает тебя еще сильнее, так организм будет работать быстрее, но у этой инъекции есть свой минус. Два года, а дальше – смерть…
- Я согласна…
- Подумай…
- Я хочу его смерти… Его и таких, как он…
- Моя Катрин, ты станешь великолепной стражей…
- Твоя? Я никому не принадлежу… Запомни.