Пифагор, Фарадей и коллекция.
В раздевалке сидел один Корнеев, и играл на гитаре. Он сидел в одних трусах и напевал. Все места были заняты. Юрка снял с себя одежду, увидел знакомые итальянские плавки Вихрова, положил своё барахло рядом. Олег оставался в плавках. Игорь не обратил на них ни малейшего внимания, продолжал перебирать струны. Олег и Юра зашли в баню. Здесь человек десять, опять все места заняты. Несколько скамеек свободны, но на них тазы с водой, значит занято. Остальные ребята были все в парилке. Олег нашёл свободный таз, стал пробовать воду, чуть не ошпарился. Юрка направился в парилку. Лицо обдало жаром. Он вошёл, и удивился, в такой маленькой парилке столько много здоровенных парней. На каждой ступеньке сидело по три, четыре человека. Одни ноги, руки, головы. Ног оказалось вдвое больше, чем голов. Сколько рук он не считал.
На самом верху на скамейке кто-то лежал, рядом на перевёрнутом тазике сидел Василий Аркадьевич, и работал веником. Юрка узнал своего отца и Ивана Дмитриевича. Все оживились, когда появился Фа-Фа. Парни подвинулись, давая возможность пареньку взобраться наверх. Юрка поднялся на третью ступеньку, и сразу спустился на первую, как рыба, открыв рот.
- Хлопцы, накочегарили, идите сами сюда. Василий Аркадьевич пересел с тазика на пол полога. Наверх полезли Дёмин и Белоснежный. Все сидели, и тёрли себе бока.
- Юрка, шкет, ты самый последний, вот и расскажи нам чего-нибудь, - подсаживаясь к Фа-Фа, сказал Буратино.
- Сынок, поймал сатану?
- Василий Аркадьевич, мы там ворону зашибли. В сортир дура залетела, и на меня бросалась ненормальная, - повернувшись, сказал Бура.
К Юрке с другой стороны подсел Вихров, они несколько секунд смотрели друг другу в глаза. Вожатый принял всю информацию без слов. Буратино продолжал оправдываться перед начальником, не хотел быть посмешищем среди своих ребят.
- Папа, я говорил, это не ворона.
- Сынок, да я шучу, не обижайся. Расскажи, раз просят.
- Что рассказать? Всё равно мне никто не поверит.
- Во! Это и рассказывай, что нам и надо.
- Смеяться будете. - Если смешно, то обязательно.
Юрка провёл по себе рукой, он был уже весь мокрый, в момент пропотел.
- Тогда, слушайте. В мире почти два с половиной миллиарда человек, и все они разные, но среди них есть очень необычные. Даже, у нас в лагере.
Ермаков Петя оживился, - это ты!?
- В какой-то степени, но я хочу рассказать не о себе, а о очень необычном человеке, вы все его хорошо знаете, он родоначальник всех наук на земле.
- Плутарх, какой-нибудь? - спросил Стеблов Гена.
- А ты, его знаешь, разве?
- Слышал про него.
- Помолчи, - толкнул ногой Генку Арамчик. Юрка продолжал
- Нет, не Плутарх, тот о ком пойдёт речь, жил ещё несколько веков раньше. Пифагор.
- Ты, нам сейчас теорему Пифагора будешь доказывать? А?
- Дёмин, заткнись, сиди, потей молча.
- А тут горячо. Я знаю, он изобрёл "два пи эр в квадрате".
- Сынок, поясни, почему ты, считаешь, Пифагора родоначальником всех наук?
- Он ввёл понятие числа. Число обозначил цифрами. Пифагор говорил - всё в мире - это порядочная комбинация цифр. Что такое число? Число - это понятие какого-либо порядка. Без числа, просто хаос. Что-то одно, чего-то два, и так далее, для отражения чего-то повторяющегося и существует число.
- Профессор, короче можешь?
- Были боги, которые отвечали за то или иное количество, а богов было девять, по количеству планет. Пифагор написал великий труд о числах. Он и придумал современные цифры.
- Фа, так цифр десять, а богов девять.
- Дело вот, в чём.
- Юрка, твой Пифагор, пересчитал пальцы на руках, и получилось десять, причём боги?
- Цифра "ноль", тоже цифра, обозначает "ничего" либо переход в другой разряд счёта.
- Юрка, у тебя в голове хаос, хочешь, чтобы и у нас был хаос?
- Это раньше был хаос, сейчас его нет. Куда не посмотри везде комбинация цифр.
- Фа-Фа, врёшь, и не краснеешь. Могу привести пример, где хаос. Песок на пляже. Моря, звёзды. Что, не так?
- Песок, звёзды - это как раз и есть доказательство, что нет беспорядка, даже в природе. Песчинки, даже в Сахаре, есть множество, не знаю каким числом, можно это выразить их количество, приблизительно одинаковых по своей структуре, геометрическим размерам, близости друг к другу, всё это касается и звёзд. Любая наука, это познания в какой-либо области, что и выражается цифрами. Пифагор и есть основоположник всех наук. Понял, Валерка?
- Я понял, что ты с умственными отклонениями...
Все притихли, поглядывали, то на Дёмина, то на Василия Аркадьевича, не зная, что сейчас может быть. Обстановку разрядил сам Фа-Фа.
- Конечно, Валерка, ты прав, и нас здесь таких двое: я и ты. Я в одну сторону, ты в другую.
- Заглохни, «катод», - Буратино дал по шее Дёмину.
- Сами, видите, он не нормальный.
Юрка продолжал. - Все видят, и всё видят. Ты, Валерка, знаешь, что? Фа-Фа моргнул.
- Ну, что я? - Ты, ты. - Что я?
- Тебя, в ночную смену сделали, вот чего.
Все парни засмеялись.
- Точно, бракованный, - зашумели все.
Дёмин обиделся и вышел из парилки. Василий Аркадьевич, как на собрании взял слово.
- Юра, я задам вопрос, который интересует многих, к чему ты, это всё говорил?
- Объясняю. Я умею, считать в уме, прилично ...
- Пифагор, тоже, наверно умел считать, - добавил Вихров. Парни снова засмеялись.
- Что смеётесь? Вам в голову приходило, в слове "Пифагор", и в моей фамилии есть одинаковое "фа"?
- Ребята, я предлагаю, Юрку переименовать, дать новую кликуху "Пифагор".
- Мальчики, не стоит портить память о великом мыслителе и математике, а этот шалопай, пусть остаётся "Фа-Фа".
- Папа, тебя никто не спрашивает. "Пифагор" меня очень даже устраивает. Пусть голосуют, если хотят.
- А кто, знает, что обозначает "ФА"? - Ты говорил, "ФА" - по-китайски "жизнь".
- Не только. "ФА" четвёртая нота в музыкальном ряду, ровно посередине. "ФА" - это золотая середина.
- Юрка, да ты, кругом золотой мальчик.
- У нас уже есть один в лагере "золотой мальчик" - сказал Пашка Ленский.
- Не смейтесь, все великие открытия в области учения об электричестве, связь электричества с магнетизмом и светом, магнитная индукция, поляризация света, электролиза, и многое ещё могу перечислять, всё это открыл другой учёный. Его именем названа единица электрической ёмкости; существует числовая величина, названная его именем, точно так же как и число "пи" в честь Пифагора. В физике есть несколько фундаментальных законов, и эффектов, и всё это названо его именем. - Ньютон? - Ампер?
- Нет, не Ньютон, хотя он, тоже светлая голова. Это Фарадей! Опять в фамилии "ФА". Кто самые знаменитые в мире ювелиры? Россияне Густав и Карл Фаберже. Кто открыл пятна на солнце? Немецкие астрономы Фабрицыусы.
- В Гражданскую войну был Фабрициус.
- Точно. Ян Фабрициус военный начальник, ему Сталин устроил авиакатастрофу, и он погиб.
- Юрка, ты хочешь, сказать, что и ты, знаменитость, если в твоей фамилии "ФА"? Во втором отряде Янек Фамишевский, ты с ним на пару?
- Ребята, он себя равняет с доктором Фаустом, - заступился за сына Василий Аркадьевич, чувствуя, что на Юрку стали косо смотреть.
- Ещё я вам, ребята, скажу, в итоге он плавно перейдёт к сатане, вот увидите.
- Могу и резко перейти.
- Юрка, в слове "фашизм", по твоей теории "ФА", что обозначает?
- Это отдельный разговор. Разрешите, я докончу сатану.
- Дружок, ты уложишься до отбоя?
- Пап, я укладываюсь, только после отбоя, - сострил сын отцу.
- Так, что ты, хотел нам поведать о великих?
- Пожалуйста. Почти, все великие открытия делались великими ранним утром, после сна, поточу, что они свои открытия видели во сне. И Фарадей, и Менделеев, и лучшие композиторы во время сна сочиняли музыку. Когда человек спит, он общается с космосом, и “Великий разум”, через избранных даёт человечеству частицу своего ума.
- Причём здесь сатана?
- Я к этому вас и подвожу. “Всевышний” создал мир, Землю, людей, а где-то очень далеко в не нашей галактике ...
- Дальше Хилово?
- Есть другой владыка - создатель, а может их и несколько. Так они всю вселенную поделили меж собой, и каждый, что-то творит на своём участке. “Наш”, например, создал человека по своему подобию. Другие, тоже что-то придумали. У них там своя конкуренция. Так сатана - посланник не нашего владыки. Он бродит между нас, и всё вынюхивает, шпионит, пакости подстраивает, души собирает ...
- А я думал, что сатана - падший ангел.
- Есть такая версия, но очень слабенькая.
- Фа-Фа, ты сам посланник от какого владыки, может ты тоже засланный казачок оттуда?
- Не беспокойтесь, я из нашего макрокосмоса.
- Что же ты, такой маленький?
- Я ещё вырасту.
- Так, ты выловил сатану? Вихров посмотрел на тёзку, и улыбнулся.
- Конечно, теперь его в нашем лагере нет.
- Фа-Фа, надо было его уничтожить, а то вдруг объявится где.
- Такой большой, а как Дёмин. Сатану убить нельзя. Он дух, он бессмертен.
- Надо было попробовать.
- Тогда, мне пришлось бы пол лагеря перестрелять. Он в тебе Буратино был; и в тебе, Генка; Петька, ты не особенный, он и в тебя залезал, в каждом из нас есть частица сатаны. Вихрик, он принимал и твой облик. Больше всего бесу понравилось сидеть в Алёшке, в последнее время навещал Французика. Прятался он и в Суворове, может ещё в ком, я не знаю. Теперь его среди нас нет.
Вдруг открылась дверь, появилась голова Дёмина Валерки.
- Он вам всё врёт я здесь. Я рядом.
- Сгинь, сатана, - крикнул Арамчик, и запустил в Дёмина веником.
Все дружно засмеялись. Дядя Ваня смеялся, и держался за бок. - Ой, не могу, смеяться больно. У меня не все рёбра срослись.
- Закрой дверь, чёрт, дует - и в Дёмина полетел ещё один веник.
- Хлопцы, хватит, идёмте, мыться. Не прогони вас, он вам будет всю ночь ерунду говорить, а вы слушать.
- Особенно, теорему Пифагора, - заметил Ермаков.
- Могу рассказать про Фаренгейта.
Все стали выходить из парилки. Фасолины: отец и сын задержались.
- Ты, так толком и не попарился, залезай.
- Там, дышать нечем.
- Ничего, я тебя веничком, смотри, какой.
- Пап, ты с ума сошёл. - Я же тихонечко.
- Я сейчас сдохну, будешь отвечать.
- Отвечу.
Юрка залез на самый верх, лёг на горячую скамейку.
- Не бойся. Василий Аркадьевич стал прикладывать веник к спине и ногам сына.
- Хорошо? - Отлично! Как в аду!
- Значит, ты изгнал беса?
- Конечно, папа, я не шутил. Постой, не надо больше, я просто полежу. Горячо.
- Чего, ты всем голову дуришь? Дёмин дурак, извини меня, ему и не интересно.
- Потому, что он дурак, можешь меня не извинять.
- Так и другим не интересно. Бред несёшь.
- Пап, так ты, рассказал бы про турецкую сирень, и всем было бы интересно, даже Дёмину.
- Ты думаешь?
- Конечно, и никто, уверяю тебя, в обморок не упал бы. Помнишь, ко мне на день рождение приходила Света из нашего класса.
- Помню, вы ещё в комнате закрылись. Что вы, там делали?
- Я ей свою коллекцию показал, она в обморок не упала, как ты... А, а, а, - заорал Юрка, - с ума сошёл?
Василий Аркадьевич стал потихоньку хлестать сына веником.
- Я дурь твою сейчас всю выбью, как надо.
- А а а, - продолжал кричать Юрка.
В парилку заглянули мальчишки.
- Кого, ещё попарить? Заходите. Парни мигом закрыли дверь.
- Папа, - взмолился Юрка.
- Вся дурь, вышла?
- Какая дурь?
- Какую ты, коллекцию Свете показывал? Турецкую?
- Свою, Марокканскую.
- Ах, свою!
- Почтовых марок, папа, я тебе показывал.
- Не помню этого.
- У меня самая маленькая самая дорогая марка двадцать рублей.
- Знаю, я твою коллекцию, видел я твою коллекцию, на них голые женщины.
- Это Ренуар, это французские марки, Веласкес был придворным живописцем испанского короля, на всех его картинах …
- Точно, ей марки показывал?
- Точно. А ты, что подумал? Зачем меня побил?
- Я? Тебя? Я и не думал. Я тебя, просто парил, иди, ополаскивайся.
Юрка слез со скамьи, и осторожно стал спускаться вниз. Василий Аркадьевич спускался следом. Юрка пропустил его в дверь первым, незаметно поднял веник, и пустился за отцом в «мыльную», на глазах у всех. Баня затряслась от смеха. По бане бегал голый начальник, за ним с веником Юрка. Из раздевалки заглянул одетый Корнеев с гитарой в руках. В него полетела мочалка. Беготня продолжалась под общий дружный смех, до тех пор, пока на Юрку не вылили таз холодной воды. Фа-Фа застыл на месте. Теперь отец смеялся над сыном, и вдруг сам столбенел, на него сзади Иван Дмитриевич выплеснул таз холодной воды. Снова в бане все смеялись, включая обоих Фасолиных.
- Это тебе за лекцию, - смеялся Василий Аркадьевич.
- А тебе за коллекцию, - ответил Юрка.
- Дирекция, - смеялся начальник.
- Инспекция, - вторил сын.
– Проекция...
- Твоя протекция.
Все смеялись, не понимая, чего ради, солидный Василий Аркадьевич стал играть в слова с сыном. Когда немного смех утих, и отец с сыном успокоились, вперёд вышел Дёмин, выждал момент, громко сказал, - Турецкая инъекция. Все снова, засмеялись над словами Валерки, не понимая смысла сказанного.
Отец с сыном переглянулись, помолчали не смеясь. Юрка поморгал, залился смехом, показывая пальцем на Столицына. Василий Аркадьевич посмотрел на Олега.
Он был единственный в плавках. Василий Аркадьевич понял смысл реплики Дёмина и смеха сына.
- А Дёмин не дурак, - прочитал начальник в глазах сына, и сам засмеялся.