Так думала девушка, невесело ковыляя в деревню.
- Посморите-ка кто идет! Это же наша Катарина! – послышались мерзкие, грубые и до боли знакомые голоса, лишь только девушка вошла в деревню. Как доставали эти парни ее с детства, так и достают, а девки перешептываются, сплетничают, знакомо. – Как дела, ваше высочество? Теплая ли сегодня грязь? – нахально подскочили к ней парни.
- Благодарю Вас, грязь ныне чудная… - высокомерно ответила девушка. – И прошу Вас заметить, что меня зовут Катрин, а не Катарина.
Она быстро прошла мимо, слушая противный смех за спиной. Сколько девушка ни пыталась поговорить с этими пацанами, попытаться наладить с ними отношения – это не помогало. А после ее выходок с замужеством вся деревня посчитала ее чокнутой. Правда, женихов от этого не убавилось, почему-то…
Жить в поселение стало совсем несладко. Зато в лес можно было уходить без особых проблем, что взять с чокнутой? Утонет, так утонет в болоте, не велика беда…
Девушку оставили все, а после того, как она потеряла мать и вовсе никто в серьез не воспринимал, никто, даже отец. Хотя он являлся единственной причиной из-за которой она возвращалась в деревню (еду и воду девушка научилась находить в лесу).
Теперь пришло то время, когда отчаяние начинало упрямо точить сердце, готовое толкнуть на самые безумные поступки.
«Может, стоит смириться со своей судьбой?» - думала Катрин. – «Выйду замуж, рожу детей…» Тут мысль о вампире, которого она даже ни разу не видела и возможно никогда не увидит, прервала цепь логичных рассуждений, снова бросая разум в отчаяние…
Это отчаяние заставило задуматься о ночном походе в лес, где она сможет снова быть одна, наедине со своими мыслями.
***
Колдовская осенняя ночь приходила сероватой мглой, в которую окрашивалось белое облако тумана. Невидимый дождь противно моросил, холодные капли слепили глаза. В воздухе пахло сыростью и тлеющей листвой. Шум дождя, бьющегося о ветви деревьев скорее был похож на шуршание пересыпающегося риса. Он раздражал.
От холода и сырости мурашки бегали по телу.
В довершение всего было очень темно. Пришлось взять с собой керосиновую лампу, свет которой очень не нравился Катрине, т.к. был очень тусклый, по ее мнению.
Девушка шла быстро и уверено и вскоре показался знакомый особняк.
Она вошла внутрь, поднялась по лестнице зашла в свою (так она считала) комнату, потушила керасиновую лампу, зажгла свечу.
Девушка ложилась на кровать, когда дверь заскрипела, медленно открываясь…
Холодок пробежал по телу от мысли, кто это может быть… В голове со страхом и радостью пронеслось: «Не может быть…»
Дверь открылась, впуская двух деревенских оболтусов, которые всегда надоедали Катрине. Парни мерзко смеялись, не сводя с девушки глаз, которые, казалось, раздевали ее...
- Мы следили за вами, ваше величество… - сказал один из них. – Повеселимся…!
С этими словами они кинулись к кровати, с которой девушка, прекрасно понимающая, чем угрожают ей эти двое, быстро спрыгнула, хватая первое, что попалось под руку. Этим первым оказалось старинное зеркало в серебряной оправе.
- Брось, родная, тебе с нами не справиться… Это реальность, дорогуша… - с этими словами парни кинулись к ней, заламывая руки и кидая на кровать. По-прежнему торжествующе смеясь и мерзко лапая тело девушки, разрывая на ней одежду…
Положение казалось безнадежным, но тут что-то произошло. Свеча потухла. Мгновение и оба парня куда-то исчезли… Дверь в комнату захлопнулась…, а через миг где-то на лестнице раздались душераздирающие крики.
Во тьме, разбирая дорогу по привычным вещам, Катрина, дрожа от ужаса, волнения, истощенная сильными переживаниями, подошла к двери и открыла ее.
Все помещение, открывшееся ее взору освещалось одним канделябром. В этой полутьме она увидела страшную картину.
На окровавленной лестнице валялись два парня с переломанными руками и ногами. Один из них был уже мертв.
Над другим склонился юноша, белая рубашка которого была слегка забрызгана кровью. Юноша крепко держал свою жертву, впившись зубами в горло.
Потом он бросил труп и посмотрел на Катрин. Что-то пугающее и необыкновенно притягательное было в его взгляде. Голубые и холодные, как небо, глаза, казалось, смотрели ей в душу.
Не выдержав такого взгляда, девушка потеряла сознание.
***
Катрин очнулась на кровати в той комнате особняка, которую она считала своей.
Теперь эта комната казалась особенно прекрасной, так как была хорошо освещена свечами. Здесь пахло дорогими духами, запах которых смешивался с ночной свежестью, что врывалась в открытое окно с ветром. Этот ветер бессовестно трепал тюль, по-видимому, служившую занавесной. Раньше тюли не было.
Комната с одной стороны оставалась такой же, с другой стала совсем другой: изысканной и дорогой.
Она дышала аристократической манерой, поражала своим убранством. Незначительные изменения в интерьере сделали ее утонченнее.
Катрин показалось, что она спит и видит сон. Но недавний ужас пережитого, заставил ее разум подключиться к происходящему.
Во время, надо сказать, произошло это подключение.
Пока Катрин оглядывала комнату, кто-то появился в углу… Девушка быстро повернула голову и увидела перед собой вампира.
Это был статный юноша чуть больше двадцати лет. Его светло-русые волосы окаймляли лицо, словно выточенное из белого мрамора. На лице слегка краснели губы, видно свежая человеческая кровь придала им такой цвет.
Вампир слегка склонил голову и смотрел на девушку из-под черных бровей глазами, жаждущими ни то крови, ни то… У него были поразительные голубовато-серые глаза. Они пылали… льдом. И ничего, казалось, не испытывали… И в то же время, равнодушным такой взгляд считать было никак нельзя.
Вампир был одет в белую, уже без следов крови, рубашку и кожаные черные штаны.
Катрин понимала, что совершено не боится его. Как раз наоборот странное, одурманивающее влечение владело ею.
Вампир присел на кровати рядом с девушкой:
- Тебе лучше? – заботливо спросил он и на миг его вампирское выражение лица сменилось почти на человечное.
- Да, спасибо… за все… - робко, но четко произнесла Катрин. – Я могу идти?
- Куда же ты торопишься? – вампирское выражение лица снова вернулось, заставляя девушку нервничать. Она хотела ответить, но не знала что. Сказать «домой»? Но ведь она и так дома. Этот особняк является ей домом уже почти одиннадцать лет, т.е. всю ее сознательную жизнь. Эта мысль заставила ее смутиться. Она молчала, чувствуя, как ком подступил к горлу, слезы навернулись на глазах. Слишком много переживаний за такой короткий период времени… Вампир видел это, но не мог понять причину такой реакции на простой вопрос. – Ну, ну, девочка, не плачь… - интимно понизив голос проговорил он, нежно обнимая Катрин.
- Я не плачу… - всхлипывая от волнения, вызванного скорее теплыми (кожа вампира теплая, если выпьет крови) объятиями, чем слезами, произнесла Катрин.
- Не бойся, я не трону тебя…
- Пока? Или вообще?
- Я подумаю… - лукаво заметил вампир. – Как хоть тебя зовут?
- Катрин. А ты…
- Лестер, честь имею представиться, - вампир сказал это как бы в шутку, ожидая реакции девушки, всю жизнь живущей в деревне. Он подумал, что соблазнить ее не доставит труда, но хотел поиграть с новой жертвой, как играет кошка с мышкой. Вполне логично подумать, что общение этой юной особы сводилось к деревенским мужланам. Изысканная речь привлекает простых девушек.
- Я польщена, месье Лестер, вашим вниманием и заботой, благодарю вас, но полагаю, что время уже позднее и мне пора удалиться…
Пожалуй, такого ответа Лестер ожидал меньше всего. Разговор начинал его заинтересовывать.
- Я не могу позволить вам удалиться, миледи Катрин, по причине беспокойства за вас. В такое время суток лес может быть не безопасен.
- Более небезопасен, чем дом голодного вампира? – спокойно возразила Катрин, видя, что ее собеседник был восхищен ее откровенностью и поражен речью.
- Значит, ты знаешь, кто я… Почему же не кричишь, не паникуешь, не пытаешься убежать?
- Толку от этого будет мало, ведь так? Реакция вампира во много раз превосходит человеческую… Как, впрочем, и сила, ловкость… Тем более, одна твоя команда и меня разорвут твои зомби…
- Ба… - лукаво улыбаясь проговорил вампир. – Ты много знаешь, слишком много… Ты думаешь, что я отпущу теперь тебя?
- Надеюсь, что нет… - так же интимно понижая голос ответила девушка.
- Катрин, Катрин… Ты не перестаешь меня удивлять…
- Это тебе нравиться? – улыбаясь, слегка приближаясь к вампиру, выгибая спину и смотря в глаза Лестеру, спросила она.
- Очень… - сладко прошептал он, не отрывая глаз от ее губ и медленно приближаясь к ним…
- Как погода в Париже? – как ни в чем не бывало, продолжала девушка.
- Нормально… Что? Ты знаешь, что есть такой город?! Это исключено! Мастер посылал каждые полгода новых зомби охранять границы леса, никто живым не мог пройти через лес… Как такое возможно?
- Секрет. Я знаю больше, чем ты думаешь… И я хочу кое о чем тебя просить…
- А что мне за это будет?
- Все, что захочешь…
- Ты умеешь заинтересовывать… Так о чем ты хочешь меня попросить? – смотря бездонными, голубыми глазами прямо в душу девушки говорил вампир.
- Я хочу…, чтобы ты… сделал меня вампиром… - четко, хотя и с большими паузами проговорила Катрин.
От этих слов Лестер изменился. Он вскочил с кровати. Лицо его исказилось в какой-то зверской гримасе, глаза, только что сверкающие еле сдерживаемым желанием, запылали ненавистью, болью и бешенством.
- Ты не знаешь, о чем просишь! – в не себя от ярости закричал вампир. Потом он подошел к окну и отвернулся от девушки.
- Послушай, я…
- Уходи – строго и резко сказал он. – Уходи немедленно, иначе я убью тебя.
Прекрасно понимая, что Лестер шутить не намерен, Катрин быстро спрыгнула с кровати, взяла свою керосиновую лампу и быстро удалилась.
Ночь начала мягко исчезать за туманом, который набухал, становился пышнее и легче, наполняясь светом. Хотя свет был еще тусклым, обманчивым и робким. Дождь прекратился.
Однако в лесу было жутко сыро и одиноко. Холодно. Пусто.
Иногда ветер срывал мокрые листья, бросая их на девушку, вяло бредущую по знакомой дороге. От их сырого прикосновения на душе становилось еще хуже.
Соленые слезы жгли ей глаза, ноги заплетались. За какие-то минуты рухнул целый мир, полный надежд и ожиданий. Было страшно от мысли, что теперь нечем жить, не во что верить.
Нет, она не упрекала Лестера, она винила во всем себя. К нему же стало проявляться какое-то неведомое чувство. Возникло оно уже давно, когда Катрин читала дневники, но сейчас оно смело заявляло о себе…
Дурманящий запах рассвета, которым был уже пропитан туман, сводил с ума своей первозданной чистотой. Чистотой рождения нового дня.
Но что мог принести ей этот день? И следующий, и следующий…? Куда ей идти? В родную деревню? Туда, где ее считают сумасшедшей… Она пройдет мимо домов тех парней, что пытались ее изнасиловать, и чью смерть она увидела…
Девушка потушила лампу, хотя еще и было темно, но настолько, что можно было разобрать очертания. Она присела у дерева, чувствуя смертельную усталость, положила голову на колени, закрыла глаза. В миг пронеслось все то, что было прожито за ее почти 17 лет, потом уже неясно стали рисоваться перспективы будущего. Ясно и четко возникло в голове: «Как бы не так, я не намерена умереть в этой деревне. Я буду бороться за свое будущее, за свою жизнь и… за свою любовь…»