Запутался я с полетами-самолетами. Ну их - нафиг-пофиг... "Боинги" воображаемые... Навернуться на них - как средний палец показать... Зеркальному отражению... Тема, чернуха-политика, выбрана неудачно... Сначала - бросаю курить, потом - смотреть, слушать, читать новости... Нет, сперва новости бросаю принимать...
Представляю себя на месте водителя личного авто... Хайвей столичный, пробки... Пользовался бы метро, если бы там вагоны не напоминали спичечные корОбки, облитые бензином... А это - что за глюки? Не принимал же ничего на грудь, не втыкал ничего в голодную вену... Против курительных смесей двинули войной, клоуны... Когда героина под носом - снега в январе меньше... Еще раз - что за "глюкоза"? По щиту рекламному, чуть ли не во все вечереющее небушко - растекается знатное кино. То-ли - "Глубокая глотка", то-ли - нечто по мотивам Баркова. Или - все вместе перемешанное. Забацали компилляцию... Удивленные небесным порно, "тачки" таранились бы друг о дружку, если б не пробки...
Голимые и печальные до невротного смеха - земные вещи... Если уж уноситься поближе к звездам, то уноситься... А не держать в сознании лабуду грешную... Так или по-другому, в который раз, я, как и многие пропадающий под обстрелом экранов, газет и прочей муйни, потерялся-забылся... В состоянии "все на автомате", убитый матерной поэзией бытия, покинул я "Самый быстрый самолет", бистро несчастное... Ходил, устраивался... Нашел работу, успел жениться. Супруга - материально озабоченная ровесница. Хуже, если бы она оказалась озабоченной духовно. Два психа под одной крышей - это финиш и перебор...
Через пол-года примерно я завернул таки, без особого желания, механически завернул в "Самый быстрый самолет"... Заметил Белого Поэта. Взгляд его - привычно прицельно направлен в сторону глухонемого, с мелькающими картинками "Филиппа"... Непонятный бармен и тот на месте. Изменился - "плачь, мама, и горюй"... Стиль - "гаражный", туды-его-растуды... Брошенные напроизвол, забывшие про стрижку, липкие волосы. Без эпитетов - патлы... Щетина. Потрогать - порежешься... Одет - "луковица нараспашку". Одежка на одежку. Битая молью и старостью кофта - с дряблого плеча неизвестной бабули. Рубашка цвета хаки, майка с надписью, черным по белому - "Hate"... Из колонок во всю - надрывные вопли Курта из Сиэтла... Я без интереса спросил, забирая томатный - Как дела? Он задорно так - Я презираю себя и мечтаю сдохнуть...
Я насторожился, почувствовал... Что-то случится вот-вот... Скандальное... Казалось - воздух наполнился электричеством. Протяни руку... И шибанет током... На четвертом треке бармен пошел подпрыгивать-танцевать, размахивая руками... Подобно ошалевшему Робинзону... Не из "Путешествия на край ночи"... При виде корабля над горизонтом... Одну из полок с драгоценным волшебным пойлом - перекосило... Бутылки со старпером Хотабычем внутри - поехали вниз... Как сбитые кегли - давай они валиться, превращаясь в брызги-осколки... Вылилось добра столько, что впору было удивляться потом - как на пьяный запах не сбежались окрестные алконавты... Плюхнулись бы довольными носами в крепкоградусную лужу...
Из соседнего зала выскочило тридцать три богатыря... Модельные прически, пиджаки от Ямамото... Крепкосколоченные. Бодибилдинг - форэва! С палками игральными наперевес. Хором спрашивают - Это что еще за дела? Вой живодерный из колонок. Тут еще грохот... И вдобавок, чертом из кадильной церкви, выскакивает, откуда-ни-возьмись, и оказывается у барной стойки - неистребимая стародавняя мамаша. За сдобную руку держит полновесную девицу. Двадцати пяти лет примерно, не меньше... - Все не успокоишься, бес, - мамаша бармену, и дальше - расскажи, дочка, что он вытворял с тобой на днях. В школе извращался в полное свое удовольствие. И сейчас - туда же... Девушка низким, ниже похоронного плинтуса, голосом - Он в подъезде караулил. Как набросится... Что ты одета - как проститутка, чуть не матом. И по попе давай шлепать лапой своей. Не так, чтобы больно. Все равно - изнасилование почти... Бармен неожиданно убежденно в ответ - Да я же тебя - как ребенка. Тебе же четырнадцать всего. А взрослеешь в не лучшую сторону. Ты мне в дочки годишься...
Мамаша вертелась ужихой на сковородке. - Вы, парни, не трожьте его пока. Пускай нам с дочкой по две "Маргариты" сделает сначала... А потом - отделайте его. Как следует. Но осторожно. Чтобы менты не цеплялись... - Так мы, мать молодая, растолкуем, что сам подскользнулся-упал, - хором успокоили ее богатыри...