Он, периодически спотыкаясь, неуклюжим поджарым медведем брёл по осенней уныло-будничной, заросшей грязной щетиной луж улице, педантично занося в дневник из крокодиловой кожи все встречные впечатления, моментально умножая их на пьянящие метафоры. Эти термитоподобные людишки, эти не вкусившие архитектуры дома и полосатые бикини берёз - всё это ему пригодится, когда он перестанет быть курьером и превратится в Писателя, во Властителя Дум, точнее - в Императора Интеллектов! Он, наглухо погружённый в бесконечную вселенную своего внутреннего мира, автоматической походкой свернул в глубь жилого массива, прохромал мимо пустынной детской площадки и открыл своё главное сокровище. До конца испещрённого убористым почерком крупноформатного блокнота оставалось лишь несколько страниц и он начертал на последней историческую пометку: "Через 20 дней". Итак срок назначен! Рубикон перейдён! Из курьерского кокона он вылупится в Литератора! В маститого! Взыскательный читатель не зря ждал его всю жизнь! Менее чем через месяц, когда скопит достаточно метафорического сырья и тонну тонких наблюдений, он начнёт на этом художественном фундаменте ваять концептуальный Роман! Что у него маячит впереди: Букер или Нобель? Нет, он не ведал ответа на столь бескомпромиссный вопрос! В этот ответственный момент по полуденному безлюдному двору пролетел тонированным метеором джип, такой прозаически-бандитский, и оборвал многообещающую литературную карьеру на взлёте. Последнее, что узрел курьер зашторивающемся взором, был бесценный дневник, упорхнувший в расщелину меж серых ракушек...
**************************************************
Бравый гламурный разведчик Сергей Трупецкой развязной поступью стереотипного мачо неумолимо приближался к цели. В условном месте он мнительно оглянулся - нет ли хвоста и прошмыгнул за гаражи. Проворным движением подхватил кожаный блокнот, сунул во внутренний карман чёрной, расшитой блестящими звёздами куртки и вышел с другой стороны. В паре метров от себя Серж увидал окровавленное тело юноши, распластавшееся на спине. Он подскочил к нему одним прыжком, соприкоснулся озабоченным взглядом со стеклянными глазами мальца, понял, что помощь тому уже не требуется, и, резко ускорившись, двинул домой. "Чуть не засветился! Хорошо, что я прикатил на 10 минут раньше срока, а то бы мусора сорвали операцию! А блокнотик-то, поди, из крокодайла - аттракцион невиданной щедрости! Быть может, и мне ставку при таком раскладе повысят!" - лихорадочно пронеслось в мозгу шпиона.
Придя в родные пенаты, он сбросил с себя одежду, остудил кипящую волнением голову ледяным душем, четверть часа полюбовался своим накачанным торсом в зеркало, надушился одеколоном "Ален Делон" и наконец заставил себя принять железное решение поработать. Необходимо покончить с дешифровкой до вечера, дабы успеть потом оторваться на танцполе. Высокий, под метр девяносто, атлет с длинными вьющимися чёрными волосами, холодным блеском тёмно-синих глаз, ястребиным носом и платиновой серьгой в ухе, он был некоронованным королём столичной ночной тусовки.
Серж достал блокнот, бегло пролистал и чуть не припух: целый трактат! Такой подставы ещё не бывало! Тут добрая сотняга страниц! Дискач накрылся! "Свежезамороженные слёзы снежинок панибратски покусывали пьяные ланиты доисторического бомжа". Это даже не постмодерн, это хуже. Он с бешенством отбросил к шкафу стильный брючный ремень с пряжкой, изображающей Эйфелеву башню. "Понять другого человека так же сложно, как понять Бога, и, пожалуй, даже сложнее, нежели понять самого себя..."
Спустя пятьдесят минут он офигел ещё конкретнее: ни один код не подходил к этой беспросветной белиберде! "Мы, песчинки, свалившиеся из Космоса, что мы можем знать о том самом Космосе, который нас потерял?" Зыбучие пески! Он утонет в этом космическом издевательстве! Может, он ошибся, подобрал не ту тетрадь? Нет, исключено, смысл в этом мареве выспренных фраз отсутствует, следовательно это шифровка. Ведь даже в потоке сознания есть некий стержень логического течения, а тут соседние фразы никак не сопрягаются между собой. "Они как тарелки из разных сервизов" - подумал Серж. "Стаканы, бутылки, вилки, маринованные корнишоны и дед Махмуд - всё было готово к бою с разумом!" Он с отупело-одубелым видом открыл заключительную страницу, и от сердца клубного юбкоуловителя и Джеймс Бонда спальнорайонного розлива отлегло: "Через 20 дней". Значит на расшифровку послания даются не сутки и даже не неделя, как в предыдущие разы, а почти месяц! Через 20 дней он кинет на другом конце Москвы за чуть ли не идентичными сегодняшним гаражами плод своих трудов, замаскированный под пакет с мусором. "Мы, как оцепеневшие фонари, повёрнутые к тьме и суете, навечно разлучённые скептическим затылком с небесами..." Да уж, как бы с мозгами не разлучиться вслед за отправителем этого сообщения.
Он взялся за шифровку по-взрослому, решив не давать ей спуску. Это испытание! Невидимое начальство верит в его потенциал. Повышение ему сейчас светит, как никогда! Заместитель руководителя Московского Отдела... Нет - просто руководитель! Повышение или умалишение! Третьего не дано! "Тайны вселенной кипели в его утилитарном мозгу дешёвым электрочайником..." Вертелся циферблат часов, дымящийся капуччино в кружке с надписью "Супермен" едва опрокинутый в рот, тут же сменялся другим, буквы метались перед зрачками, как ватага шаловливых школьниц.
"Плевок, этот сгусток первобытной протоплазмы, бездушно догнивал на полуночном тротуаре под палаческими дыбами фонарей". "Опять фонари! То скептики, то дыбы! Что за хреноматия? И охота же было этим вымялизам в Центре писать такую чушную тягомотину!" - и начисто лишённый литературного вкуса Серж изрыгнул нехилый сгусток первобытной протоплазмы прямо на блокнот.
"Листья, эти престарелые порыжелые ангелы, кротко опадали в ад бесноватых подошв". На момент прочтения данного животрепещущего перла Серж пребывал в столь умственно обесточенном состоянии, что не то что дешифровать - он даже буквальный смысл этой словесной конструкции не мог себе уяснить. "Презервативный копирайтер исподтишка постанывал от блаженного бездумья..."
На следующий день ему вроде бы усмехнулась краешком кокетливого ротика госпожа Удача. Он неотступным репьём прицепился к одной наиболее поразившей его своим милым идиотизмом фразочке. "Полёты с крыши водной луны утром - сказка окнам". Сперва его осенило: палиндром, через мгновение эта гипотеза не подтвердилась. Но дотошный агент не отступал и был вознаграждён за многочасовой труд по заслугам: в этом предложении надо было читать лишь каждую пятую букву. Получалось: "Ты дурак". Это был безудержный и беспощадный триумф! Сладострастное торжество мужского интеллекта над мокрыми чернилами! "Ты дурак!" - без устали вопил Серж, скакал по постели и победоносным жестом хватал себя за яйца. Но счастье вскоре улетучилось без следа: к другим предложениям ключ не подходил. "Удача - павлин с накладным хвостом, победа не более чем отражение поражения в потрескавшемся трюмо престарелой гордыни". Быть может, у всякой фразы свой шифр? Но тогда он быстрее чокнется, чем осилит задачу! "Самоактуализация - первый шаг к самоудовлетворённости..."
*****************************************
А как он возгордился, когда влился в славные ряды шпионов! Как ревностно он берёг от ненадёжных женских ушек свою волнительную Тайну! Гостайну! И только одной из своих пассий, знаменитой не первый век певице, он, не сдержавшись, шепнул в миг извержения бурлящих генов: "Я суперагент!" - "Да, да, ты - супер!" - прохрипело в ответ ботоксовое светило эстрады.
Он вспомнил, как его завербовали. Полночь. Элитный ночной клуб. Цены на бухло - вертухаи трезвости. Баба постбальзаковского возраста, мумифицированная в жирных слоях косметики, одиноко посиживает в нескольких метрах от него. Он прикончил хищным взмахом подбородка Кровавую Мэри, резко встал, проверил невротическим жестом застёгнута ли ширинка и поплыл к избраннице. Проходя мимо её столика, он будто нечаянным движением кисти столкнул на паркет её бокал.
-Простите меня великодушно, сударыня, я такой неуклюжий, - присаживаясь напротив неё и освещаясь отрепетированной виновато-сексуальной улыбкой, бархатистым голосом произнёс Серж, - я, как истинный джентльмен, обязан загладить вину, - что Вам заказать, прелестная незнакомка?
-Мартини.
-Один момент! - он артистическим подбросом ладони подозвал официантку, сделал заказ и продолжил нежную атаку на средневековые бастионы собеседницы, - такая обольстительная дама и в одиночестве! Это нонсенс! Вы не подпускаете к себе сильный пол?
-Подпускаю, но не слишком близко, - нарумяненная бабулька ответила ему мягким оскалом, который когда-то, чёрт знает когда, служил ей эротическим магнитом для мужчин.
-Меня зовут Сергей Трупецкой, я из древнего княжеского рода, - отрекомендовался с энергичным кивком казанова, - могу ли я мечтать о том, чтобы узнать имя обладательницы столь чарующих очей?
-Елена.
-Елена Прекрасная! Я должен бы и сам догадаться! У Вас просто не могло быть иного имени!
А наутро он стоял перед ванным зеркалом в квартире покорённой леди и с чувством выполненного долга взирал на причёсывающуюся на заднем плане добычу.
-Тебе понравилось наше маленькое блаженство, крошка?
-Да, милый, всё было очень даже неплохо.
"Неплохо! Сисястая гнилятина! 20 раз за ночь для неё - неплохо!" Он ведь в большинстве актов специально вынимал член после её оргазма, не кончая, дабы хватило мощи на последующие совокупления. Он смог бы и двадцать первый, но не стал из любви к круглым цифрам.
-Ты знаешь, кисулька, я сейчас на нулях - зарплату получу лишь в первых числах, не предоставишь ли мне небольшую ссуду?
-Ты знаешь, котик, я бы с превеликим восторгом подбросила бы моему пупсику денежек, но не в моих правилах платить за секс - это несколько вредит моей самооценке.
"Вонючая старушенция!" - он нежно обнажил зубки, - "Ежели и дальше продлится такая непруха - придётся и впрямь идти работать!" - с ужасом думал Серж.
И, словно прочтя его скорбные думы, дамочка изрекла:
-Но я не бросаю хороших трахарей в беде - могу предложить непыльную работёнку.
"Начинается" - пригорюнился ленивый прожигатель жизни. Он бы с чистой совестью оскорблённого в лучших финансовых чувствах альфонса послал бы её в тартар, но выслушав суть предложения, по-ребячески загорелся.
-Предыдущий дешифровщик давеча порезал соседа в пьяной поножовщине. Он нынче орлом молодым узничает в СИЗО. Срочно требуется новый труженик невидимого фронта. В журнал "Работа и Зарплата" мы послать объявление, к сожалению, не можем, сам понимаешь... Я напишу тебе использующиеся коды...
*********************************************
Через несколько суток изматывающей буквоперетряски он, измождённый и опечаленный, сдался. "Депрессия - это змий-искуситель, внезапно отказавший в выдаче райских яблок..." - будто вторил его безнадёге немой психоаналитик - блокнот. Такой сверхсложный библейско-овощной шифр ему не по зубам! У него отсутствовала возможность обратной связи со шпионской сетью, разве что...
Он приехал в знакомый дом, нажал на кнопку звонка и перед ним вдруг предстал приземистый азиат, сонный и косматый.
-Позови Лену, - отрывисто бросил Серж. Но азиат только задумчиво нахмурил брови.
-Кто Вы такой? Вы здесь не жилец! - крикнул Серж. Азиат будто хотел что-то ответить, но хотение его покинуло, и он погрузился в ещё большую задумчивость. Серж оттолкнул его и прорвался в квартиру. В полумраке коридора хмурая задумчивость пополнила свои ряды ещё дюжиной азиатов, не отличимых от первого.
-Это что фабрика клонов? Где Лена? Что Вы с ней сделали? Порвали на стволовые клетки? - бесновался Серж.
-Фабрика! Фабрика! - оживились азиаты. Связующее звено было найдено, контакт двух цивилизаций состоялся. Первый азиат догнал Сержа на кухне и махал перед ним серым корешком регистрации, как белым флагом перемирия, тараторя при этом слово "фабрика".
-Передай Елене, что меня таким кодам не учили! - Серж схватил бланк регистрации, пробежал его глазами, словно ища заветный ключ к расшифровке. Это провал! Карликовый документ упал на линолеум.
-Скажи Елене, я ещё зайду на Вашу фабрику.
Опустошённый и разбитый, он ковылял по лестнице, а вслед ему неслось: "Фабрика! Фабрика!" На улице его критично облаяла псина - невезуха продолжалась. Серж воротился домой и невероятным рывком воли усадил себя за стол. "Ему некуда было отступать, да и ног тоже не было..."
**********************************************
Звезда дансингов и отпрыск старинного дворянского рода Сергей Трупецкой проснулся на стуле. На столе, подле его измятых соприкосновением с древесиной локтей, обреталась пара пустых банок из-под кофе и проклятый блокнот, который, увы, не являлся чудовищным исчадием его мимолётных кошмаров. "Рвануть на танцульки! Снять чувиху-другую!" - предательски трещало в извилинах. "Первым делом - дешифровка, а потом - дискач и тёлки!" - отогнав искусы, постановил трудолюбивый разведчик. "Женский батальон бежал от здания Пентагона, переодевшись в мужское платье..." Он непременно станет величайшим аналитиком всех времён, если раздобудет ещё дюжину банок кофе. "Он был человеком дела, а не трёпа, и глухонемым в третьем поколении..."
Ближе к концу тетради он обнаружил стих, почему-то не замеченный ранее:
О, солнцедарственная Света!
Огня в пучине мрака нить!
Моей душе пребудешь светом!
Хоть мне с тобой, увы, не быть!
"Почему "не быть"? - вяло изумился Серж всей своей донжуанской натурой: "Хочешь быть с бабой - будь с ней!" А потом густо разозлился: "Ну вот теперь ещё и вирши попёрли! Трындец финиширует!" Он автоматически, совсем не надеясь на успех, проверил катрен на акростишность сверху вниз и снизу вверх, и по всевозможным диагоналям. Кругом облом! "Макулатурная фабрика Федрезерва была предательски пуста, как судьба истосковавшегося по шприцу наркомана, и только косоглазый, облачённый в красноармейскую шинель, вахтёр у пропускного пункта флегматично варил на костре жирного бобика с бобами..."
Четыре финишные страницы являли собой девственную чистоту (не принимая во внимание фразу о дате сдачи работы). Он пытался просмотреть их на свет, держал над огнём в тщетных поисках скрытого текста...
Он фанатично тормошил интернет, делал запросы в поисковиках типа "методы дешифровки", знакомился с ними, пробовал на своём тексте... Нет, это сверхзащищённый и запредельно секретный код нового поколения, он неведом дилетантскому рунету!
Читать между строк! Эврика! Вот что нужно! Однако почерк столь мелок, что для "между строк" попросту не было места. "Он искал что-то сокровенное в долине мексиканских кактусов, но обрёл лишь палату в спецклинике..." Серж зачем-то проверял листы с помощью машинки, устанавливающей подлинность банковских билетов. "Когда деньги бесповоротно сдохли, осталась только женская красота, приправленная мужским зверством..."
Можно с уверенностью констатировать тот непреложный факт, что ни у одного литературного произведения с самой зари книгоиздания не бывало столь въедливого и вдумчивого читателя! "Он путешествовал по словам, как по странам, и по буквам, как по городам..." Сотни раз Серж прокручивал и прорабатывал каждое словосочетание. "Белка, крутящаяся в колесе, ответь, каков ракурс твоего мировосприятия?" По прошествии полутора недель он выучил дневник наизусть. "Память пыталась что-то подсказать ему, но он уже впал в креатив..." Серж изобретал инновационные методы шифровки, а затем проверял, не они ли использованы блокноте. Ещё через пару суток его окончательно покинули докучливые потребности в сексе. Он даже вечерние оздоровительные мастурбационные процедуры перестал практиковать. В зыбучих омутах чернильных каракуль, хватаясь переутомлённым разумом как за соломинку за чайную ложку в накофеиненной чашке, он всё отчётливее осознавал, что ежели сладит с супершифром, то станет блистательным героем интеллекта в собственных глазах, а если нет, то будет смердящим трупешником в близоруких очах глумливого патанатома. "Время убегало от него по халтурной инфраструктуре морщин..."
*********************************************
За всю необъятную двадцатидневную вечность, поглощённую слепым мороком буквоедства, перебрав сотни не подошедших ключей, он так ни разу и не связал треклятую тетрадку с трупом безусого юнца. "Всякий литературный текст - бесконечный ребус, разгадать который не в силах даже Автор..." Он вообще напрочь забыл о жмуре на вторые сутки работы мозгом. Он сам теперь весьма относительный жилец. "Откуда ему было знать, что его Смерть пошло попивает квас в соседнем офисе?" Он потерял за эти трудодни 15 кг веса, его некогда божественное лицо исхудало, глаза ввалились и тускло сидели в тёмном ореоле мешков, пальцы алкашески тряслись, периодически возникал нервный тик. "Диета, лишая организм питательных веществ, приводит не только к истончению тела, но и к истощению разума..." Он уже не был прежним донжуаном дансингов, он стал блокнотным червём. "Настоящий прирождённый Читатель всегда понимает в произведении то, что писатель не хотел сказать..." И вместо прилипчиво-мармеладных поп-мотивчиков в ушах Сержа непрестанным набатом звучали фразы из непокорённой тетради. "Мы все пришибленные шпионы за собственным подсознанием, за фривольными грёзами и тлеющими страхами..."
Миссия не выполнима! Завтра - час икс. "Всходя на эшафот, он готовился произнести последнюю херню в своей пустоголовой жизни..." Он второпях сымпровизировал на лист некую обтекаемую информацию с элементами малозначительной конкретики, ориентируясь исключительно на суть предыдущих расшифровок. Утром он избавится от этой халтуры в условном месте, а сегодня - на дискач! "Его манил неон, и запах потасканных услад, и луна, продырявленная плотоядным облаком..." Бегать и таиться по чердакам и бомжатникам не имело смысла: у его работодателей длинные руки! "Когда пыточные клещи сомкнулись на его жирафьей шее, он понял, что пыток больше не будет..."
"К концу недели меня ликвидируют" - с щемящей грустью подумал Серж, надевая пояс с Эйфелевой башней.