Из "Истории болезни от первого лица"
Температуру в моём простуженном теле никак не могли сбить. Я лежала дома в отдельной комнате, в полудрёме. Иногда пробовала читать или рисовать, но быстро уставала. И тут вдруг стали меня ясным весенним днём одолевать очень громкие звуки. Мне довольно быстро удалось установить, что, кроме меня, этих звуков никто не слышит, То есть, что всё это звучит только в моей голове!
В одиннадцать лет я была не из пугливых... Даже пожалела, что события могу только слышать... Ведь пустынный двор за окошком за время болезни изрядно надоел. Хотелось хоть какого-то развлечения...
Но это было очень страшно! Настоящий бой двух истребителей. Я это поняла быстро.
В общем-то, про Марину Раскову к тому времени я читала и фильмы о военных летчиках видела. Даже какое-то время, зная, что папа хотел быть лётчиком, сама об этом мечтала. Но то что я слышала теперь, ни на что мне известное или виденное в кино, похоже не было...
А слышала я рев моторов двух небольших самолётов. Как-будто рядом с ними находилась совсем близко, на той же высоте. Поэтому звуки доносились то с одной стороны, то с другой. То ближе, то дальше... Я слышала, как самолёты расходились, разворачивались и снова ускорялись в атаке... Они стреляли друг по другу короткими очередями, иногда я слышала цоканье пуль об обшивку их машин. Свист ветра. Но самое удивительное, что летчики ругались и кричали. И они были не русские!
Один хрипло орал по-немецки. А другой, я тогда не различала этих языков - то ли по-французски, то ли по-испански, и его голос был очень молодой. Отрывистые фразы я слышала так отчётливо, как будто у меня были радионаушники, настроенные на одну для всех троих волну.
Судя по слышанным мною звукам, лётчики дрались не более десяти минут и почти одновременно погибли. Сначала после очередной пальбы они замолчали, а потом один за другим рев моторов самолётов перешёл в визг, раздались взрывы... И стало тихо, как в летнем мирном поле...
Когда я впервые прослушала эту сцену, то решила пойти и рассказать маме. Только не успела - всё началось сначала. В той же последовательности. Однако теперь это уже не было так интересно. От визга и грохота голова болела. И ничто не могло выключить это радио внутри меня! Даже снизить уровень громкости. Я и стучала по голове кулаками, и сжимала виски, и мокрый компресс ко лбу прикладывала. После трёх повторов "радио" замолчало само. Я, совершенно измученная, уснула.
А ночью у меня начался бред в полном объёме. Ко мне пришла большая ласковая собака. Я её гладила и вслух уговаривала пожить с нами. Убеждала, что ей с нами будет хорошо. Когда на шум ко мне пришла мама, я попыталась познакомить их друг с другом. Это напугало маму, и она меня на другой же день положила в детское отделение госпиталя.
Диагноз - двустороннее воспаление лёгких. В палате слуховые галлюцинации "воздушного боя" ещё пару раз начинались, но до гибели лётчиков дело не доходило, звуки стихали, удаляясь от меня... А собака не приходила ни разу. Да и куда? В нашей палате нас, больных баловников, было шесть человек. Целые дни мы бузили, к ночи уставали, а ночью спали без сновидений. Скоро уколами пенициллина меня вылечили окончательно.