Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку...

 
Во времена "развитого социализма"  в  одном  сельском районе  Северного Кавказа,
в редакции газеты «Ленинские зори», расположенной в районном центре, начался  обеденный перерыв.
Главный редактор и ведущий журналист сидели в кабинете  редактора и намеревались  отметить удачный  выпуск очередного номера газеты, приуроченного  к историческому пленуму Центрального комитета   славной  Коммунистической Партии  Советского  Союза.
Той самой партии, которая торжественно обещала  всему народу  в скором времени  прекрасное,  светлое будущее... 
Вывернули  карманы, весь бюджет тянул на три рубля с копейками, что как раз хватало на бутылку  популярной  «московской» водки.
А закуска, еще со вчерашнего дня, в виде банки кильки, пары луковиц, двух солёных огурцов, полбуханки  черного хлеба, стояли в шкафу, скрытые за темной, непроницаемой  дверкой. 
Да рядом мутно поблескивали   два немытых стакана и  графин.
Недоставало  только бутылки с огненной водой, без  которой всё торжество  не имело никакого смысла.
Магазин находился  рядом, через дорогу, но идти туда средь бела дня  не хотелось.
Поэтому, решили воспользоваться услугами помощников из числа послушного, верного и надежного  подрастающего поколения.
Выглянув в окно, журналист к большому удовольствию и радости, увидел  мальчика лет восьми-десяти в красном галстуке и с  портфелем за спиной, идущем по центральной улице.
Открыв створку окна, он  повелительно громко крикнул:
"Х1ай к1ант, сха воьлл хьоккхаз".
(Эй, мальчик, иди ка сюда!)
Мальчик быстро подошел и   застыл, весь во внимании, в выжидающе-смиренной позе, как и принято здесь в отношениях со старшими.
"Валол,  д1о туькан чу а г1ой, продавец Зураъга оха ваитана алий, х1ара ахча д1а а лой, цхьа шиша к1айнарг схьадалл, сихха!!
Хьокха газета юккъеа хьарчадай."...
(Иди    в тот магазин, отдай   эти деньги    продавщице  Зуре,  скажи, что мы прислали, и  быстро, одна нога там-другая здесь, принеси   бутылку белой!!Завернешь ее в эту газету.)-
приказал  журналист.
Мальчик  смиренно, понимающе кивнул головой и, взяв деньги и газету,  спешно направился в сторону магазина.
Двое стали ждать, оживленно обсуждая события текущего дня,  в предвкушении скорой  трапезы.
Прошло десять минут, время, более чем  достаточное, чтобы бутылка дошла до места назначения. 
Прошло ещё десять минут, потом ещё...
Мальчик всё не приходил.
Обеспокоенный столь долгим ожиданием и  терзаемый смутными подозрениями, журналист быстро направился   на поиски.
Продавщица, в ответ на вопрос о мальчике,  удивленно развела руками и сказала, что никакого мальчика   она и в глаза не видела...
Сердце журналиста тревожно забилось....
Что случилось?
Неужели ушел с нашими кровными?
Не может быть! Потому что не должно быть ни за что и никогда...!!
Но факт без вести исчезнувшего  мальца заставлял думать об обратном...
Журналист не мог припомнить, чтобы в этом способе доставки горячительного когда -либо были сбои.
Отлаженная  система, годами проверенная, надежная, не имевшая никакого отклонения и которая доселе ни разу не подводила...
Он напряженно думал...
И ждал, стоя на улице, думал, надеясь, вот  вдруг, малец,  в красном галстуке выйдет из за угла со свернутым в газету ценным грузом и стесняясь, что заставил столько прождать стариков, протянет то, зачем его посылали.
Но нет, никто не появился.
Система доставки дала сбой, можно сказать, умерла навеки!
Это было  что-то  из ряда вон выходящее...
Журналист всё стоял, обуреваемый  тревожными  и горестными  мыслями, напряжённо всматриваясь в лица идущих по тротуару детей.
Дети шли и шли...
Много детей в красных галстуках  прошло перед его измученными, пытливыми глазами, но посыльного  среди них не было.
Бесполезно...
"Испарился, крокодильчик!"- в сердцах самому себе восклицал журналист. 
"Но где же теперь  его  искать и как  найти?"  -этот мучительный вопрос, словно острый гвоздь, сверлил  в голове.
И ничего путного на ум не приходило...
Журналист, скорбно   опустив плечи, медленным шагом  вернулся в здание редакции, вошел в кабинет редактора, вытер пот со лба и качая головой, растерянно развёл   руками...
Обреченность и разочарование, досада и упадок сил  читались во всей его согбенной фигуре.
Главный редактор, напряженно всматриваясь в лицо коллеги,  спросил:
"Ну, что, не будет у нас с тобой сегодня веселого праздника...!?
Журналист молчал,  он все еще рассчитывал на хороший конец истории, надеясь на чудо...
"А не знаешь, ну  хотя бы,  чей  сорванец  и  как звали Плохиша...?"
словно это могло разрешить проблему, продолжил,  ещё  больше   раздражаясь,  главный редактор.
Журналист,  зная, что сегодня  никак не удастся выпить за родную партию и дорогого Леонида Ильича,  потухшим голосом произнес знаменитые строки известного поэта:
"Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку
Но как зовут забыл его спросить…!"