***

 

Фэнтези

Опять очередной вихрь выметал все подряд,сметал все на своем пути, не оставляя ни души. Андре  мрачно прошел к окну. Снова этот ветер, сколько это может продолжаться? Всякий раз он задавался этим вопросом и не находил ответа, но проходило время - и надежды на лучшее возвращались, а с ними и желание что-то изменить в этом мире.


Все началось с его смерти.
Он был незаконорожденным, бастардом. Мать была нежна и внимательна к нему, но ведь это так мало для мальчишки, мечтающего о несбыточном. Когда Андре подрос, отец начал привечать его. Он стал частым гостем в замке, участвовал в балах и турнирах, иногда даже бывал приглашен на военные советы.
Но все же никогда он не был для отца на первом месте. Он пытался привлечь к себе его внимание и любовь, но тщетно. Единственным утешением стала для него неожиданно возникшая влюбленность в дочь Боула, Первого Советника отца. Он видел её часто, и всегда эти встречи были для него праздником. Стройная, порывистая брюнетка, тонкие запястья в тяжелых браслетах, талия, затянутая жестким корсетом, - Катрин тем не менее, производила впечатление нежности и даже некоторой беспомощности, вызывала желание защитить ее от неизвестной опастности.
Отношения развивались с трудом. Они была слишном юны для брака, и он был для нее неподходящей партией, и всё же их связала тонкая, почти незаметная окружающим нить взаимной привязанности. Иногда им удавалось встретиться наедине, и тогда ее темные бархатные глаза, казавшиеся особенно большими на тонком бледном лице, смотрели на него с каким-то неясным обещанием. Может - обещанием любви? В такие минуты он чувствовал в себе силы изменить свою жизнь, добиться невозможного. Он старался, очень старался, участвовал во всех битвах и турнирах, и один из таких турниров и стал для него последним.


Он умер сразу - тяжелое копье, соскользнув с железного нагрудника, вошло в шею, порвало сосуды и раздробило позвоночник. Все было кончено в считанные секунды. Или только началось? Это был мрак и светлое пятно впереди, и в этом пятне, в его приближении был теперь смысл ... не жизни, нет... существования.
Он предстал перед НИМ и был принят благосклонно. Ему было сказано, что он достоин награды, и здесь, наконец, сбудутся его мечты - он станет королем. Андре был спокоен и почти счастлив, хотя и не представлял, как все сложится в дальнейшем. Через некоторое время он очутился в полутемном зале своего теперь уже замка. Вспыхнул свет, и он увидел окружающих его людей, вернее - их души, или, как здесь принято было говорить, соулы. Они были бы похожи на людей, если бы только этот мир не был раскрашен всего двумя красками - черной и белой. Странный черно-белый мир, теперь - его мир.
-Ваше Величество, - встречающие склонились в низком поклоне, - мы рады Вас приветствовать... - и началось...
Его задачей было принимать только что освобожденные души людей, устраивать их в ожидании Высшего Суда в своем маленьком мирке, управлять ими, способствуя тому, чтобы они окончательно определились в своем понимании Добра и Зла, а потом провожать их на этот суд, отрывая от сердца, прикипающего к ним за это время. Но Андре смирился с этой необходимостью, да и как иначе? Ведь души поступали постоянно, и надо было их где-то размещать.


Мир Андре был невелик. Он изучил его во время коротких путешествий. Замок был окружен садом, где должны были работать соулы. Дальше располагались небольшие домики-коттеджи, где они жили во время их пребывания в сумеречном мире. Еще несколько дальше была прозрачная стена, как бы невидимый экран, отгораживающий этот мир от бушевавшего снаружи ветра, серыми струями проносившегося мимо
Соулы выращивали деревья, такова была их кара. Это было непросто, но они трудились, выполняя Его волю. Преодолевали попутно свои недостатки, принесённые сюда из того, прежнего мира. Или не преодолевали. Через некоторое время, определяемое только Им, они уходили из мира Андре, и он ничего не знал об их дальнейшей судьбе. Он принял как данность эту постоянную смену лиц и характеров, смирился с необходимостью и неизбежностью расставания, со своим пронзительным одиночеством.
Единственное, с чем он не мог смириться, - эти вихри. Они налетали всегда неожиданно, сметали всё на своём пути, на его глазах разрывали соулов, превращая их в подобие осенних листьв, поднимаемых шквалом ветра, и уносили в неизвестном направлении. Андре казалось, что причиной вихрей было временное разрушение или снятие защитного экрана. Он не понимал, почему и зачем это происходит, а обращения к НЕМУ оставались без ответа. Андре просто косвенно указывалось на своё место. И он пытался его знать. После таких вихрей его маленькое королевство оставалось совершенно пустым, и новые, поступающие соулы были особенно на виду, и он привыкал к ним особенно сильно,переживал душой за их будущее, страдал от расставания. Может быть, в этом, в этих страданиях и состояла его кара, испытание, назначенное ему.


Вихрь прекратился так же внезапно, как и начался, оставив после себя пустыню. Всё медленно возвращалось на круги своя. Андре вышел в приёмную, и, действительно, там уже прибыла очередная партия соулов. Он посмотрел на них и замер, встретившись глазами с одной из вновь прибывших. Это была она. Катрин сидела на самом краешке стула, как-то особенно неуверенно и трогательно сложив руки на коленях, и встала ему навстречу.
- Почему ты здесь? Но, все равно - здравствуй... - он протянул ей руки, и она вложила в них свою холодную узкую ладонь.
- Кажется, я умерла... но не помню, как это случилось. Да,наверное, это уже и не важно, - те же огромные черные глаза, тонкое лицо с выражением неопределённости и лёгкой грусти. Его существование наполнялось смыслом.
- Пойдем, я покажу тебе всё, - он коротко отдал распоряжения и повел ее осматривать замок. Они переходили из комнаты в комнату, она рассматривала их оформление, иногда делала какие-то замечания, что-то тихо говорила, а он с трудом понимал смысл её слов, наслаждаясь просто звучанием голоса. Иногда он, как бы невзначай, касался ее прохладной руки, задевал ногой край платья, и прежние, а может быть, новые мысли и надежды просыпались в нем после долгой спячки.
- Я хотел бы, чтобы ты жила здесь. Со мной.
Она остановилась, опустила глаза, чуть приподняв одну бровь в знак непонимания, и он растерялся, зачастил:
- Я имею в виду, что здесь достаточно комнат... и мы сможем чаще видеться, если ты будешь жить в замке, а не как все - в коттедже... Я так думаю.
- Хорошо, - сказала она просто, и он наклонился и с благодарностью за эту простоту поцеловал её руку.


Они виделись часто, почти все время, когда она не работала в саду, а он не был занят исполением своих обязанностей. Они много беседовали, гуляли, удивляя встречных соулов, весело переговаривались и смеялись, как будьто насыщая красками этот черно-серо-белый мир. Деревья уже покрылись листьями, отошли после последнего вихря. Всё чаще ему приходила в голову мысль о близости расставания, но он надеялся, что когда-нибудь они встретятся снова там, куда уходили все его подданные. А пока он ловил каждый миг, проведенный вместе. Андре делал всё, что мог, чтобы лишний раз чем-то порадовать Катрин. Единственно, что он не мог для неё сделать, - это освободить от работы в саду, но и это не могло разрушить ощущение постоянного праздника, создаваемое их встречами.
Сегодня был такой же день, как и многие прежние. Густой ночной мрак постепенно рассеялся, мир наполнился сумеречным светом, обозначающимим наступление дня. Андре уже принял вновь прибывших соулов, раздал дневные распоряжения и теперь, стоя у окна, наблюдал за их выполнением. Утром ему не удалось увидеться с Катрин, и сейчас он искал глазами ее силуэт среди работающих. Она была там. Андре увидел ее, и душа его наполнилась теплом и нежностью, такими чуждыми этому холодному мрачному миру, а на губах появилась мягкая улыбка. Катрин обстигала лишние побеги на деревьях, переговариваясь время от времени с соседкой, и выглядела забавно и трогательно в своем старании выполнить как можно лучше дневное задание. Там, в прежней жизни, ей никогда не приходилось работать, и он хотел бы избавить её от необходимости работать и здесь, но, увы, это было не в его власти.


Вдруг всё вокруг потемнело, и Андре понял, что сейчас случится то, мысли о чем он старательно отгонял всё ближайшее время. Вихрь начался. Андре метнулся вниз по лестнице в надежде успеть выхватить Катрин из этой страшной круговерти, спасти её и себя. Существование без неё уже было для него невозможно. Ровный низкий гул наполнял пространство, замок слабо вибрировал в нарастающем вихре, но Андре уже не мог остановиться. Он рванул входную дверь и увидел, что Катрин стоит, прижавшись к дереву, вцепившись в него руками и стараясь не поддаться мощным порывам ветра. Он бросил себя к ней, каким-то чудом преодолел разделяющее их расстояние и обхватил ствол дерева, прижимая к нему девушку. Они ничего не могли сказать друг другу, да это было бы и лишним. Они поняли друг друга без слов, и это было последнее, что отпечаталось в их сознании. Вихрь подхватил их души, разрывая их на куски. Нежность, отчаяние, боль разлуки, счастье от встречи, страх и любовь... любовь... любовь смешались в одном круговороте, уносящем ввысь их души, части их душ, пермешанные в этом сумасшедшем и страшном коктейле.

 http://www.radikal.ru/

Первыми пришли звуки - рев толпы, конский топот, звон оружия и чей-то голос, в отчаянии зовущий его по имени. Сквозь закрытые веки просвечивал солнечный свет, теплый ветер шевелил волосы. Он открыл глаза... Над ним было небо. Ярко-голубое.

***

Катрин,  очнулась в своей спальне. Мысли с трудом пробивались сквозь муть сознания... Сидевшая рядом служанка запричитала, потом защебетала от радости и побежала сообщать счастливую новость: «Госпожа очнулась!» - а Катрин попыталась вспомнить, что же произошло на турнире.
И вспомнила. Она снова увидела, как сближаются всадники, как копье разрывает шею Андре, брызжет кровь, толпа ревет от ужаса или восторга, а она, ощутив, что не может... никак не может потерять его, вскакивает с места, протягивает вперед руки в отчаянном желании остановить, вернуть назад время, чтобы успеть отклонить копьё, предотвратить трагедию. Боковым зрением она успевает поймать непонимающий взгляд отца и всепонимающий - придворного лекаря, выкрикивает заклинание... а потом все закружилось, вспыхнуло нездешним светом... и... и вернулось на минуту назад. Последним усилием она отклонила удар копья - оно ударило Андре в грудь, защищенную крепким нагрудником, и выбило его из седла.
А дальше - темнота и пробуждение в своей постели. Жив ли Андре, как закончился для него турнир?
- Марьян, иди, позови врача, - раздался голос в коридоре, и обеспокоенный отец быстро зашел в комнату. - Как ты меня испугала, девочка моя, этот обморок... - он присел на край кровати. - Нельзя тебе смотреть бои, ты слишком впечатлительна. Как ты себя чувствуешь??
- Не беспокойся, уже все хорошо... не надо врача, - Катрин слегка приподнялась на кровати, но в глазах у нее потемнело, и она снова опустилась на подушку. - Мне просто надо немного полежать, и все пройдет. Как Андре? Что с ним?
- Не повезло парню. Грохнулся об землю так, что пришлось его уносить с поля, но сейчас вроде бы уже оправился от удара. Но в общем - цел, да что с ним сделается, а вот ты... ты у меня существо нежное, - он наклонился и поцеловал ее в лоб. - Не пугай меня, ты же знаешь, что, кроме тебя, у меня никого нет. Мне надо идти, король требует моего присутствия на турнире, я приду позже, - и он быстро вышел, махнув ей на прощание рукой.
Милый, милый отец! Как трудно тебе понять, что дочь уже выросла, что она уже не хрупкий подросток, о котором надо заботиться, оберегать от дворцовой грязи, пытаясь быть не только отцом, но и матерью. Мать Катрин умерла от неизвестной и неожиданной болезни, когда девочке было всего десять лет. Но Катрин уже в то время своим недетским умом человека, выросшего среди дворцовых интриг, понимала, что здесь не обошлось без участия Керда - придворного лекаря, ненавидевшего мать, чувствовавшего в ней опасного конкурента. Если бы она пожила подольше, Катрин не пришлось бы самой, по книгам, изучать магию, дополняя полученные от матери знания. Здравый смысл подсказал ей, что это изучение надо держать в тайне от всех, чтобы не отправиться вслед за нею. И вот, первый серьёзный экзамен сдан - Андре жив.
- Войдите, - Катрин подумала, что пришла Марьян с врачом, но на пороге показался Андре.
- Привет... - он не решался зайти, - ты как? Врач сказал, что ты потеряла сознание, когда я... свалился, как идиот.
- Не говори так, с каждым может случиться. Зайди, не торчи у всех на виду, - быстро поговорила она, и Андре прикрыл за собой двери. - Мне уже лучше. А как ты?
- Нормально, все болит, так дураков учить надо, - он засмеялся. - А ты знаешь, когда я грохнулся и потерял сознание, мне ... как будто сон приснился... про нас... как будто мы были вместе.
- Ну расскажи, - Катрин улыбнулась, показала на кресло возле кровати, и повторять приглашение не пришлось. - Развлеки больную.
- Там, где я оказался, я был королем, а ты ко мне... приехала, - он не хотел огорчать ее лишними подробностями грустного сна, - и мы жили вместе.
- Я что, была твоей женой?! - притворно возмутилась Катрин.
- Не совсем.
- Что!!?
- Я очень хотел этого, но... - он замолчал, услышав приближающиеся голоса.
- Андре, быстро, спрячься за портьеру, - испуганно сказала Катрин. Она не хотела, чтобы их застали вдвоем.
В комнату заглянул отец.
- Катрин, тебе лучше?
- Да, папа, я уже сейчас встаю.
- Не торопись, полежи еще. Я не смогу быть с тобой. Королю стало плохо прямо на турнире,  бои прекращены. С ним сейчас Керд, что-то нашептывает ему на ухо, ты знаешь, что от этого мерзавца можно ждать чего угодно. Я должен быть там, - и он торопливо вышел.
Катрин пришла мысль, что причина недомогания короля кроется в побочном действии магии. Это был её первый серьёзный опыт изменения реальности, раньше была лишь теория. Нужно было обдумать всё это.
- Тебе лучше уйти, - Катрин приподнялась на локте и растерянно смотрела на вышедшего из-за портьеры Андре, теряясь в предположениях о дальнейшем развитии событий, - встретимся позже.
- Я найду тебя, - Андре ответил ей встревоженным взглядом и быстро вышел из комнаты.

***
Король, с трудом превозмогая головную боль, заставлял себя вникать в смысл слов Керда.
- Повелитель, ты понимаешь теперь, почему эта ведьма упала без сознания? Пока мы не избавимся от нее, твоя драгоценная жизнь в опасности. Ничего удивительного, ведь ее мать - Нездешняя, я всегда это говорил. Если бы Боул не покрывал проделки своей жены, а теперь, уверен, будет покрывать и колдовство своей дочери... если бы этого не было, ты, повелитель, был бы здоров и полон сил, а наша страна процветала.
- Ведьма?
- Да, мой повелитель, ведьма. Я сам всё видел.
Король сделал попытку приподняться, и лекарь услужливо бросился помогать ему, уложил в подушки, заботливо укрыл теплым пледом, сохраняя подобострастную гримасу.
- Избавься от нее. И от отца тоже... Кубло.
- Будет исполнено, повелитель

***
Тяжелый удар в двери, сопровождаемый криком «Именем короля», застал Катрин врасплох.
Её стащили с кровати и, отчаяно вырывающуюся, волокли за руки, не давая подняться, сначала по гулким коридорам дворца, потом - по пыльной улице и снова по коридору, но уже тюремному. Бросили на пол, в темноту.
- Ведьма!
Лязг закрывающихся дверей, отрывистые голоса охранников. Катрин села на полу камеры, медленно приходя в себя после происшедшего. Маленькое зарешёченное окошко в углу под самым потолком всё же пропускало немного света, позволяя рассмотреть обстановку. Тёмно-серые стены, ворох соломы в углу, черный проём двери. Она с трудом встала, прихрамывая, прошла в угол и опустилась на солому. Что-то или кто-то ( уточнить она не решилась) беззвучно лежало в самом углу недалеко от нее, не подавая признаков жизни.
«Вот и меня ждёт то же, - с тоской подумала Катрин. - Если бы со мной были мамины магические браслеты, я бы сейчас не чувствовала себя такой беспомощной. Вся надежда на Андре, если он захочет и сможет...»

***
Андре был в своей комнате, когда услышал в коридоре тяжелые шаги стражи, непонятный шум и голос Катрин.
- Пустите! Да пустите же!
- Молчи, ведьма!
Андре выскочил в коридор, когда охранники были уже довольно далеко.
- Стойте! Пустите ее!
- Именем короля! - стражники и не подумали остановиться. И что мог сделать безоружный мальчишка против троих вооруженных здоровяков? Услышанное им страшное слово «ведьма» позволило ему понять суть происходящего.
- Андре! Мои браслеты... они мне нужны! - выкрикнула Катрин и скрылась за поворотом.
- Причем тут браслеты? - недоуменно подумал Андре. Он лихорадочно искал выход и решил для начала поговорить с отцом, хотя обвинение в ведьмовстве еще никому на его памяти не удавалось опровергнуть, дело всегда кончалось сожжением на костре. Ее отец вряд ли сможет помочь ей, несмотря на свое положение. 
Андре, почти неслышно ступая по гулкому коридору, подошел к двери королевской спальни. Внутри было шумно. Отец Катрин что-то говорил громко и возбужденно, часто упоминая имя  дочери, видимо, пытаясь доказать ее невиновность. Король отвечал намного тише, слов его разобрать было невозможно. Послышался шум борьбы, и через минуту охранники вывели Боула из королевских покоев, едва не обнаружив только что отскочившего и спрятавшегося за ближайшим поворотом Андре.
-  Надо действовать осторожно, - подумал Андре и отложил свой разговор с отцом, решив сначала увидеться с Катрин.
Он вспомнил о её просьбе и, не откладывая, прошел к ней в комнату, огляделся. Тонкие золотые браслеты старинной работы лежали возле зеркала, практически на виду.
- Зачем они ей в такой момент? Странная... - ещё раз удивился он, но собрал браслеты - их оказалось шесть, - сунул в карман и тихо выскользнул из комнаты.
Несколько золотых монет позволили ему быстро добиться свидания с арестованной, не избавив, однако, от занудных причитаний тюремщика, пытавшегося отговорить его от встречи с ведьмой.
- Только вы уж недолго, пять минут, - бубнил тюремщик, открывая тяжелую железную дверь. - Не заметите ведь, как она того...
Что именно «того» с ним случится, Андре не дослушал. Дверь за ним закрылась, и он оказался в полутьме камеры.
- Катрин, - тихо позвал он, и темное пятно в углу задвигалось, приблизилось к нему и превратилось в девушку. Они обнялись, как после долгой разлуки, и он почувствовал, что она дрожит от возбуждения или от холода. Даже в слабом свете глаза ее лихорадочно блестели, руки были холодны, но голос был почти спокоен.
- Я знала, что ты придёшь. Где браслеты?
- Вот, возьми. Только зачем они, надо о другом думать. Я попробую поговорить с отцом, может...
- Пустое, - перебила его Катрин, надела браслеты и прикрыла их длинными рукавами платья, - ты же отлично знаешь, что это бесполезно. Тут нужно совсем другое, - и она рассказала ему свой план, от которого волосы у него на голове зашевелились.
- Но как это возможно?
- Ты же знаешь, что моя мать была Нездешняя, так вот... Сейчас нет времени объяснять,главное, чтобы ты меня не видел до тех пор, пока не наступит тишина. Чтобы ни случилось, не выглядывай, пока я тебя не позову. Потом у нас будет минут десять-пятнадцать, не больше. И... и верь мне, - они услышали, что дверь открывается.
- Мой господин, вы целы?
- Сейчас!
- Дольше никак нельзя, могут прийти...
- Да, сейчас же! - с досадой крикнул Андре и дверь прикрылась. Быстрые объятия, слова прощания, и он наконец вышел, оставив девушку в холоде и мраке камеры.
***
 Очутившись на улице, Андре попытался привести свои мысли в порядок, объективно посмотреть на ситуацию. Катрин все-таки была ведьмой, если она может сделать так, как задумала. Несмотря на свою молодость, она не была беспомощна, как ему казалось раньше. Он сделался пособником ведьмы, принеся ей браслеты, оказавшиеся магическими. Задуманный ею план спасения просто не умещался у него в голове, ломая все представления о реальности, норме и морали. Он погряз в дерьме по уши... Но еще не поздно оттуда вылезти. Его ждет вполне обеспеченная жизнь, пусть не блестящая, но вполне успешная карьера. Жизнь продолжается.
Этот сумасшедший день подходил к концу, сумрак накрывал город, превращая его в некое таинственное существо, живущее по своим, неведомым Андре законам. За каждым углом, поворотом, казалось, ожидало его что-то жуткое и волшебное. Он попытался стряхнуть с себя наваждение и зашагал к площади, где обычно происходили казни. Зачем он шел туда? Он не хотел искать ответа на этот вопрос, просто шел - и всё, постепенно успокаиваясь в этом равномерном движении.
На площади уже кипела работа - выгружали дрова, устанавливали столб, к которому привяжут ведьму... Нет, не ведьму - Катрин. Его Катрин. Это именно она будет страшно кричать и корчиться в огне!
Он вдруг, именно в этот момент, осознал всю страшную реальность недалёкого будущего - и понял, что не сможет допустить, чтобы оно осуществилось. Его Катрин не могла сгореть на площади. Он не мог остаться один, без неё в этом, теряющем смысл существования, мире. И... он верил ей! Нужно было что-то делать, и решение пришло как бы само собой. Андре, не откладывая, отправился домой, собрал вещи, показавшиеся ему необходимыми в предстоящем путешествии, приготовил лощадей и отвел одну из них на окраину города, спрятав в укромном месте. Это был полуразрушенный заброшенный дом за высоким ветхим забором с покосившимися воротами, едва не упавшими при попытке прикрыть их. Всё, что он посчитал нужным, было сделано. Когда он подъезжал к дому, небо на востоке уже посветлело, предвещая солнечный день.
***
Утро заглянуло в крохотное окошко камеры несмелым лучиком, и Катрин проснулась, если можно назвать сном тревожное забытье, принесшее ей, однако, некоторое облегчение. Она привела в порядок одежду и волосы, насколько это было возможно с сложившихся условиях, и принялась повторять про себя нужные заклинания, чтобы в ответственный момент не забыть что-нибудь.
Приближался полдень. Катрин вывели из тюрьмы, посадили в железную клетку и повезли по улицам города к площади, месту казни. Прутья клетки были достаточно редкими, чтобы камни, которые бросали в ведьму встречные, иногда достигали цели, нанося незначительные, но болезненные ссадины. Катрин не защищалась, лишь при необходимости отворачивала лицо. Она опустила руки и незаметно, открытыми ладонями, впитывала в себя эту злую энергию толпы, чтобы попытаться использовать ее в нужный момент. И момент этот неуклонно приближался. Её грубо вытащили (а чего церемониться с ведьмой?), привязали к столбу толстыми веревками, и хоть она изо всех сил напрягала руки, они все же были притянуты довольно плотно. Это лишило ее уверенности в том, что она сможет освободить их, когда придет время действовать. Но Катрин не сдавалась. Она незаметно двигала веревки в надежде несколько ослабить их натяжение, и, кажется, ей это удавалось. Толпа гудела в предвкушении захватывающего зрелища, слышались оскорбительные выкрики, время от времени кто-то бросал принесенный с собой камень или плевал в её сторону, но, к счастью, камней было немного, а плевки не долетали. Катрин не обращала на всё это внимания, сосредоточившись и ещё раз повторяя про себя слова магической формулы.
И вот приговор оглашён, и подручные поджигают костер. Огонь занялся сначала несмело, как бы сомневаясь, правильно ли он поступает, но довольно быстро набирал силу и уверенность. Катрин рванула руки из-под веревок, сдирая кожу, вытянула их и, не обращая внимания на боль, освободила браслеты из-под рукавов платья. Они засверкали под лучами полуденного солнца и разгорающегося костра, засветились ярким светом. Катрин вскинула руки и начала читать заклинание. Напряженная тонкая фигурка, развевающиеся черные волосы, горящие глаза, вскинутые руки - она была похожа на странную хищную птицу, пытавшуюся взлететь над разгорающимся костром. Толпа в ужасе отпрянула назад, топча упавших. Но вот слова заклинания прозвучали, и всё вокруг вдруг замерло, даже языки пламени остановили своё бесконечное движение. Над затихшей площадью раздался отчаяный крик: «Андре!!!» - и безжизненное тело Катрин повисло на веревках.

***
Андре, нетерпеливо ожидавший в прилегающем к площади переулке, услышал этот крик и пришпорил коня. Но животное храпело, роняло с губ пену и даже под ударами хлыста отказывалось повиноваться. Андре, безуспешно пытаясь справиться с лошадью, кожей чувствовал, как истекают секунды, предназначенные для спасения Катрин. Он сорвал с себя куртку и прикрыл ею глаза лошади. Животное сразу успокоилось и послушно рвануло галопом к костру, расталкивая грудью неподвижные тела людей, замерших в неожиданных позах, и топча попавших под копыта.
Открывшееся Андре зрелище было настолько фантастическим, нереальным, что он растерялся. Но лишь на мгновение. В следующую минуту он уже вскочил на помост, пробрался к Катрин через необжигающие языки замершего пламени, разрезал веревки, подхватил её безвольное тело и, удивившись его лёгкости, быстро вернулся к лошади, к счастью, остававшейся на месте. Ещё несколько мгновений - и конь, не выбирая дороги, уносит их с площади.
На улицах города жизнь кипела и было полно народу, но никто не попытался остановить бешено скачущего всадника с женщиной, перекинутой через седло.
Андре немного попетлял по улицам в надежде сбить погоню со следа и вскоре очутился на пустынной окраине, возле намеченного дома. Спешился, завел лошадь во двор и с трудом, но всё же закрыл за собой непослушные ворота, задвинул заржавевший засов.
Теперь можно было немного передохнуть.Он снял девушку с лошади и положил ее в сарае на солому. Катрин всё ещё была без сознания. Пышная грива ее волос, чуть опаленных огнем, рассыпалась по соломе, обычно яркие губы были бледны. Он слегка похлопал её по щекам, она открыла глаза, рассеянно посмотрела на него и улыбнулась.
- Всё получилось! Где мы?
- На окраине города, в заброшенном доме. Нужно переждать погоню, и ты должна прийти в себя.
- Кажется, я уже прихожу... А у нас есть какая-нибудь еда? Я голодная, как волк, - Катрин тихо засмеялась и попыталась подняться. Андре помог ей, и она села, а он достал приготовленную в дорогу еду, разложил перед ней на полотенце и тоже почувствовал голод. Они с юношеским аппетитом уплетали сыр, хлеб и колбасу, тихо переговариваясь между собой, обсуждали происшедшее и дальнейшие планы.
- Мы уедем за границу королевства, на родину моей матери. Там есть родственники, они помогут нам устроиться.
- Нас будут искать. Нас и сейчас уже ищут. Не хочу тебя расстраивать, но, боюсь, нам будет трудно незамеченными проехать целый день. Погоня...
- Пусть тебя это не беспокоит, главное - дождаться темноты, и мы сможем ехать, никто нас не увидит.
- Как?
- Потом узнаешь. А пока мне надо хоть немного восстановить силы.
Лошади, стоявшие в другом конце сарая, забеспокоились, затанцевали на месте, зафыркали.
- Кто-то приближается к нам, - встревоженно сказала Катрин.
- И я даже знаю - кто... - Андре быстро поднялся и подошел к лошадям, чтобы успокоить их, а Катрин прильнула к щели между досками сарая, стараясь разглядеть двор и ворота.
Преследователи остановились возле ворот и о чем-то разговаривали. Сарай находился в глубине двора, и значительное расстояние не позволяло разобрать слова. Хотя и без слов все было ясно. Кто-то попытался открыть ворота, они закачались, угрожая свалиться на людей, послышался смех и отчаянная ругань, и всадники поскакали дальше. Беглецы вздохнули с облегчением. Они закончили свою скромную трапезу, собрали вещи. До темноты еще оставалось несколько часов.
- Андре, скажи мне, как ты решился на всё это? - вопрос прозвучал неожиданно. Катрин смотрела на него испытующе, а он не знал, что ответить.
- Не сразу, - сказал он, помолчав. - Непросто смириться с тем, что твоя любимая - ведьма. Но по-другому не получилось... - повисло недолгое молчание.
- Я знала, что ты любишь меня, - казалось, Катрин отметила в его словах только то, что хотела. - Я тоже очень, очень люблю тебя, никто другой мне не нужен, - она помолчала. - Но я не ведьма, а волшебница... добрая волшебница... к тому же начинающая, - она усмехнулась.
- Теперь это уже не важно, без тебя я всё равно... никак, - он не мог подобрать слова, но глаза его говорили ярче всяких слов. - Мы должны быть вместе.
- Мы и будем вместе... всегда, - губы их слились в поцелуе, объятия были неумелыми, но нежными и жаркими, а слова... что ж слова? Всего лишь звуковое оформление уже имеющихся в наличии чувств и событий.
С наступлением темноты влюблённые сели на коней и, уронив-таки многострадальные ворота, выехали на пустынную улицу. Отдохнувшая и переодетая в мужскую одежду Катрин сказала нужные слова, и всадники и лошади стали почти невидимы. Лишь чуть заметные тени двинулись по дороге в направлении границы, да лёгкий перестук копыт указывал на это движение. Но слушателей, к счастью, не было. Пока не было.
_________________