Начальник и Буратино.
Василий Аркадьевич ходил по кабинету, как тигр по клетке, не знал, что ему предпринять. Сел, набрал номер, тут же повесил трубку. Снова набрал номер.
- Коля! Это я, Вася. Ты мне телефончик дай 10-й детской.
- Тебе какой? Глав врача?
- Нет. Приёмный покой.
- Записывай.
- Добро! Василий Аркадьевич нажал на кнопку рычага...
... - Алло! Звонят из Управления…
- Из какого Управления?
- Звонит полковник милиции Фасолин, начальник отдела по делам несовершеннолетних, при Управлении МВД по городу Москва. Меня интересует состояние здоровья мальчика из пионерского лагеря «Дзержинец». Его сегодня привезли к вам после ДТП.
- Сейчас посмотрю… Вы, слушаете?
- Да, да.
- Карточка не заполнена, только фамилия Фасолин, и имя - Юра.
- Что с ним?
- Диагноза ещё нет.
- Как, ещё нет?
- Сопровождающий талон «скорой», и бумажка первого осмотра нашего приёмника.
- Так, выясните, что с мальчиком?
- В сопроводиловке написано: «ДТП, повреждение спины» под вопросом.
- Позвоночника?
- Написано спины и на обороте, тоже под вопросом - костей таза.
- Что значит под вопросом?
- Это предварительный осмотр, без диагноза. Был рентген, но здесь ничего нет, один штамп кабинета.
- Как состояние мальчика?
- Звоните завтра.
- Я отец мальчика, - не выдержав, крикнул в трубку Василий Аркадьевич.
- Минуточку, сейчас позову врача. …
- Здравствуйте, дежурный врач…
- … Алло. Не бросайте трубку. Я отец мальчика ...
- Теперь послушайте меня. С мальчиком ничего страшного. Я его осматривал, состояние удовлетворительное, смотрел снимок таза, есть подозрения на трещину. Завтра будет всё известно. Проведём общее обследование анатомии и физиологии. Не волнуйтесь, сейчас он спит. Имеются небольшие ссадины на правом боку, наложена антисептическая повязка, и болеутоляющие медикаменты.
- Спасибо, доктор. С ним ещё один должен быть.
- Да, он с ним. Говорит, что его вожатый. Оставили его на ночь, не беспокойтесь, у нас порядок.
- Скажите, вожатый может позвонить мне? Я скажу номер.
- Да, говорите номер, я записываю. … О, нет, это междугородний звонок. Я не могу повесить это на больницу.
- Как вам не стыдно?
- Я вам предложу, скажите точно время, когда вы позвоните ещё раз, к этому времени он подойдёт, и будет рядом ждать вашего звонка. Я ему скажу.
- Согласен, в 22 часа.
- Звоните, он будет у телефона.
- Спасибо, до свидания.
- Всего доброго. Извините.
На душе у Василия Аркадьевича малость полегчало.
Он открыл окно. - Дежурный! - позвал он девочку из-под грибка - позови мне Онуфрия.
Девочка убежала, крича на весь лагерь: «Буратино, тебя к начальнику» …
...
- А что? Я даже не дрался, я их разнимал - скороговоркой выпалил Онуфрий, когда вошёл в кабинет начальника лагеря.
- Я знаю, Ты, молодец! Парень улыбнулся.
- Я тебя хочу спросить, как специалиста, ты выдумщик на хорошее …
- И на плохое, - добавил юноша.
- Сейчас о хорошем. Видишь это?
- Что это такое?
- Нам это подарили. Что из этого можно придумать?
- Из этого? Юноша стал крутить агрегат. - Да многое чего.
- У меня идея, - сказал начальник.
- Вы, как Фа-Фа.
- Я же ему родственник. Идея вот какая. Этот фланец, как раз по диаметру с этим подшипником, а эта штуковина входит сюда до упора, видишь? Если это перевернуть, и закрепить, а сюда в эти отверстия вставить карабины. Что скажешь?
- И на столб. Здорово.
- И я, про это. Василий Аркадьевич похлопал Онуфрия по плечу.
- Только, надо подшипник набить смазкой, тавотом или солидолом.
- Обязательно, и сальник вставить, в гараже валяется полно. Тавот и солидол, это одно и то же. Солидол по-старому. Как идея? Онуфрий?
- Вы сами молодец, Василий Аркадьевич, такое придумали. Здорово! На конце дощечки приделать.
- Я думаю, лучше просто большие петли сделать, а то по голове кому-нибудь, обязательно достанется.
- Как Вихрову!? Добавил парень.
- Вихрову? Когда это ему по голове доской? Я не знаю.
Буратино понял, что сказал лишнее.
- Да, ничего такого и не было. Сами спросите у него.
- Раз трепотня, чего спрашивать. Ты, лучше подумай, как это организовать, и драк меньше будет в лагере.
- Я не причём, они сами разберутся, как дети малые подрались.
- Верю, разберутся сами. Надо бревно прямое прикатить от бани. Комель просмолить, чего костры зря жжёте, всё польза будет, гудрон есть.
- Бу, сделано, Василий Аркадьевич, Сегодня же. А где копать? Может, не стоит и копать? Снять один прожектор, и нацепить на верхушку эту хренотень?
- Иж, ты! Яму копать, лень?
- Не лень, не я же буду копать.
- Прожектор нужен, и место мало, рядом площадка, баскетбольный щит. Подумай, зачем, всё в одной куче?
- А где же? Они что дураки головой о щит будут биться.
- К сожалению есть и дураки. Лучше всё предусмотреть. За трибуной, на лужайке, места много, кругом травка. Теннисные столы сдвинуть ближе к полю, место хорошее. Целый спортивный сектор получается, площадка для городков рядом. Опять же место на трибуне для зрителей, а то все на траве сидят, неудобно.
- Канаты есть?
- Достанем.
- Надо ещё закрыть чем-то от дождя.
- Правильно. Сходи на кухню, и подбери не нужную кастрюлю, … но только …
- Что?
- Без скандала, Чтобы осталось, в чём компот варить.
Новая жертва сатаны.
Тихий внезапный стук в окно заставил женщину вздрогнуть от неожиданности. Она повернулась, отодвинула занавеску. За окном густые сумерки. Вдали виднелись берёзы, светившиеся красноватым отблеском большого костра около футбольного поля.
Доктор отложила шариковую ручку, отодвинула линейку и диаграммы, выждала несколько секунд. Никого не было видно. Она встала, вплотную прильнула к стеклу, закрываясь ладонью от света, вглядываясь в темноту за окном. Под самым окном увидела фигуру подростка. Она махнула рукой, жестом приглашая, зайти. Тихо выйдя на веранду, открыла задвижку на входной двери.
- Ты что? - спросила Римма Венедиктовна, - заходи.
Мальчик зашёл на веранду,закрыв за собой дверь.
- Зачем, ты постучал в окно? Меня, только напугал.
- Я не хотел, чтобы меня видели, что я иду сюда.
- Боишься?
- Ни капельки.
- Тогда, идём.
Мальчик и доктор прошли в кабинет.
- Что-нибудь болит?
- Нет.
- А голова?
- С чего это?
- Со вчерашней пьянки.
- Ничего у меня не болит - ответил Малафеев Алёша.
- Слушаю, тебя, - сказала доктор, ещё ниже наклонила настольную лампу.
- Я к вам, Римма Венедиктовна, за советом.
- Слушаю тебя,
- Я слышал разговор Столицына и Фасолина, что Олег ходил к вам, и вы ему рассказывали про … сатану.
- Да, в ту смену, тебя тоже это интересует?
- В последнее время заинтересовало.
- На чём строится твоя заинтересованность?
- Римма Венедиктовна, скажите, силы зла существуют всякие там черти, сатана?
- И ты туда же. Будешь принимать алкоголь, черти тебе, точно, явятся с сатаной в придачу.
- Я серьёзно, - буркнул Алёша.
- И я серьёзно. Алкоголь вреден, особенно в твоём возрасте. Что ты связался с этими старшими.
- Да, они дураки, сами напились …
- Тише, тише, разошёлся.
- Извините, они сами напились, пьянку хотят на меня свалить, а мне никто не верит.
- Зачем тогда, ты с ними дружишь? Я не дружу. Меня, просто взяли вместе с ними. Они и в ментовке на меня бочку катили, что я с ними телефонные трубки срезал, мы просто в подворотне водку пили, а Марчук на атасе стоял, а я совсем не причём.
- Верю.
- Да не верите. Я не за этим пришёл.
- Слушаю, тебя.
- Так, значит, сатаны на свете нет?
- Конечно, нет.
- Тогда, почему другие видят её?
- У кого психика больная или расстроена, тому и кажется всякая нечисть.
- У меня нервы нормальные…
- Я про психику говорю - это не одно и то же. И что?
- А то, что я видел её.
- Её?
- Ну, его, какая разница.
- Кого его?
Малафеев молчал.
- Не хочешь, говорить кто. Тогда скажи, где и когда?
- Сегодня, и тогда ещё. Уже два раза.
- Давай по порядку, я ничего не понимаю. Когда, это тогда? И где?
- Это было сразу после похода. Я пошёл на озеро, к старшим, меня Костик отпустил. Я в кустах его заметил, он меня не видел. Я тихо подошёл, дал ему по шее, так совсем не больно, он - то точно был в «самоволке». Он обернулся, и так посмотрел на меня, потом зашипел.
- Что он там ещё делал?
- Он колдовал…
- Колдовал? Странно?
- Да, на картах колдовал.
- Тебе показалось, наверно он играл в карты?
- Нет, так в карты не играют, Я в карты умею играть.
- Может, он гадал в карты?
- Так не гадают, я видел, как Фа-Фа гадает, совсем не так.
- Как он колдовал? - спросила заинтересованно врач.
- У него там были ещё детские игрушки, куколки всякие. Когда он зашипел на меня, я ему снова дал по шее, посильней... Он взял одну куклу в кулак и мне протягивает, и смеется мне в глаза, второй рукой с куклы снимает штаны - это был матросик, достаёт откуда-то булавку и этой кукле между ног воткнул, и прошипел «Молчи». Мне смешно стало, а он опять прошипел «Это первое тебе предупреждение».
Я хотел дать ему ещё раз, а он как-то быстро поднялся и убежал. Я пошёл на озеро, и через пять минут всё забыл про это.
- А когда вспомнил?
- Вспомнил во время тихого часа в тот же день. Меня оса ужалила, прямо туда, куда он воткнул булавку матросику. Я это на всю жизнь запомнил. Доктора, тогда не было в лагере. Димка и Юрка помогли мне, привели сюда в изолятор. Василий Аркадьевич позвал тётю Дуню. Она мне оказала первую помощь. У меня глаза чуть не вылезли от боли. Это что? Случайность? Колдовство?
Докторша погладила паренька по голове, - Конечно, случайность, дорогой.
- Я, поначалу думал тоже случайность. Он за мной с тех пор следит, ехидно улыбается.
- А ты?
- Я ему кулак показываю.
- А он?
- Он по фамилии обзывается, и опять матросика показывает.
- Ты, Василию Аркадьевичу, говорил про это?
- Что я девчонка или ябеда?
- Что, тебя волнует в этой истории?
- Я сегодня, был там, где он колдовал, в тех кустах…
- Я поняла, почему ты сегодня пришёл ко мне? Его сейчас нет в лагере? Правильно?
Малафеев посмотрел в глаза Вере Венедиктовне, и кивнул.
- И что ты в тех кустах обнаружил?
- Я обнаружил там нечто странное, что меня заставило поверить в эту чушь про сатану.
- Что именно?
- Там в кустах была коробка с игрушками. Вот, смотрите, - и паренёк вытащил их из кармана два пупса-голыша, - смотрите.
- Что? Не вижу.
- А вот, смотрите, на ногах у них по дырочке, здесь и здесь, от булавки.
- И что?
- Как и что? Антон до сих пор хромает, А Игорь? Вы ему ногу зашивали, он поранил её на озере. Это что? Опять случайность?
- Конечно, случайность. Ты своим подсознанием, заставляешь себя верить в какую-то странную закономерность. Запомни, нет нечистой силы, Антон вывихнул ногу на тренировке, растянул икроножную мышцу. Он неудачно подогнул ногу, это довольно частый случай, в результате любая нагрузка на стопу, болезненна. Корнеев распорол ногу о битую бутылку в воде. Рано или поздно кто нибудь может напороться на эти осколки. Неужели не понятно. Не Игорь, а кто другой. Ты, как и Олег стал заложником своей фантазии. Толкаешь свой разум по глупому пути рассуждения. Это же смешно. Сатану выдумали. Такие большие ребята, это малышам простительно.
- Не верите?
- Нет, не верю.
- Сейчас поверите.
- Всё равно не поверю.
- А это видели? Малафеев вытащил из другого кармана другую игрушку, - Это, что по-вашему?
На ладони у мальчика была маленькая собачка, проткнутая насквозь вилкой.
- Лёша, тебя кто-то дурачит.
- Это я понял. Это он.
- Вот, и прекрасно, и разобрались, кто тебе дурит голову.
- Римма Венедиктовна, Джима второй день нет в лагере. Все видят. Дядя Ваня сам говорил, его убили местные хулиганы.
- Алексей, я не видела Ивана Дмитриевича, он мне ничего не говорил про Джима. Это всё совпадения.
- Не слишком много совпадений в последнее время?
- Так рассуждать, можно ещё больше насобирать всякой ерунду, и верить в закономерность, тем более всё это задним числом.
- Я вам не всё сказал.
- Не всё? Выброси всё из головы, иди вместе со всеми пой песни у костра.
- Вы не верите?
- Да, не верю. Что, ты ещё откопал? Выкладывай.
- Это я не взял с собой. Это осталось там, в кустах.
- Стало быть, я должна тебе поверить на слово?
- Да, на слово.
- Но, ты же фантазёр, как и другие. Без доказательств. Хорошо, говори.
- Там была ещё одна кукла, пионерик с горном и булавкой проколот насквозь ниже живота, вот что.
- Типун, тебе на язык.
- Что поверили?
- Нет, это просто так сказала…
- А я его видел сегодня там же.
- Кого?
- Его.
- Так его нет в лагере.
- В том-то и дело.
- Ты, точно, его видел? Утром? Когда?
- Час назад, но лица я его не видел, но это был он, я его узнал. Он убежал в кусты, он меня не видел.
- Это правда? Ты врёшь!
- Что?! Паренёк, чуть не затрясся.
- Мне никто не верит, ни мать ни инспектор, никто, и вы не верните, что я с ума сошёл? Я знаю, это вы все с ним заодно, любимчика себе нашли. Со всех сторон, только и слышно «сю-сю-сю», какой хороший мальчик …
Малафеев не выдержал, и выкрикнул. - Всё! Отстаньте все от меня. Всё! Больше никому, ничего не скажу, - и выбежал из кабинета, хлопнул за собой так сильно дверью, что зазвенел верхний битый треугольник стекла на окне.
Римма Венедиктовна кинулась вдогонку за мальчиком. - Миша, Миша постой.
Парнишка остановился у входных дверей, открыл задвижку, повернулся.
- Я не Миша, к вашему сведению, я Лёша. Вы, как в тот раз, у Вас Миша на уме.
- Лёшенька, извини, я оговорилась, я вас не всех ещё по именам знаю …
Но мальчик уже сбежал с крыльца, скрылся в сумерках.