Свеча Ангела-Хранителя

Зоя Кудрявцева
Дед Ерёма сказывал,  а он легко и придумать мог, что, как рождается дитёнок, ангел–хранитель свечку зажигает, чтобы видело дитё, куда идти по жизни. Только и бес про дитёнка помнит, невинную душу захватить норовит, потёмки устраивает.
 Не в понедельник родился у Дуняши сынок Федюнька, а накануне Рождества, в среду, но дела в жизни не шли, просто не везло парнишонке.

 Зажёг ангел свечку, как Федюнька родился, а  бес дверь в небесные покои распахнул, свечка и загасла, но опять её ангел зажёг. Так много раз было с  самого рождения у Федюньки: то совсем умирал он, то опять загоралась свеча его жизни.

Это на небе время минутами идёт, а у нас, на земле, годы за эти минуты проходят.
 Перед самой войной то было. Нарядил бригадир баб картошку в поле сажать, взяла Дуня с собой мальчонку, ему ещё двух годиков не было. Ватник на меже постелила, бросила Федюньке два калачика, пусть грызёт и сосет, лишь бы не кричал.

Сидит Федюнька, одному быть – не привыкать,  калачи обсасывает, то-то вкусно!  Среди поля недалеко  непашь с прудиком,    ивняком заросшая, там  утки гнездились, зайцы  водились.

Вышла к Федюньке оттуда большая собака. Мальчишка собак знал, не кусали они маленьких: - «Ав, ав!»- вроде зовёт собаку.  Подошла она, мальчонку обнюхала, к кустам уходит,поднялся Федюнька, за собакой поковылял.

 Кривоногий мальчишка, ноги колесом, рахит у него, как у всех деревенских. На таких  ногах далеко ли уйдёшь?  Споткнулся, упал, плачет, собаку  зовёт: «Ав, ав!» Вернулась собака, схватила зубами за одежонку, понесла в кусты, как  собаки кутят носят.

Мальчонку всей деревней до ночи искали, так и не нашли,  Дуня в голос плачет.  Дед Степан её пугать не стал, но видал  недавно у болотинки волка. Так бы и сгинул Федюня,  да собачонка деда Степана никому на завтра  покоя не давала, тявкала, да выла у болотинки.

 Пошёл дед Степан с  палкой, собаку успокаивать, надоела всем, подлая, а в кустах – Федюнька..
В ивняке - кучка сена, лёжка  на нёй большого зверя, след матёрого волка на мокрой земле, детские следочки.

 Охотник не слышал, чтобы волки летом людей загрызали,  а зимой иногда  случалось. Федюньке, как вырос, рассказали  про собаку, да он и сам  понял, что за собака с ним была, к себе лапами прижимала, ночью согревала, вылизывала.
 
Подрос Федюнька,  с  начальной школы  мечта у него была: вот вырастет он, на лётчика выучится, будет летать на самолёте, с парашютом прыгать. И так ему нынче  захотелось с парашютом прыгнуть, решил попробовать.

 Парашют у него был, не натуральный, ясно. В годы военные выменяла мать у городской жительницы  за десяток  яиц большой зонт с резной костяной ручкой.  Редкая в деревне вещь, да и не очень пока нужная, но дочка Алька подрастала.

 Вот будет она в городе учиться, пойдёт под зонтом, как барышня натуральная, пусть все завидуют, что есть у деревенских такая красота.

Снегу перед Новым Годом намело - выше изгородей. Что Федька в лётчики собрался и хочет  с парашютом нынче  прыгать - так в лётчики скорее возьмут, одноклассники  знали.

  Собрались у  него перед  сараем, решали, откуда лучше прыгать  в огород: с берёзы,  или с крыши двора. Плохо с парашютом лезть на берёзу, лучше со двора.

Стоит Федька на коньке родного двора, крепко за ручку зонта держится, раскрыл зонт, прыгнул. Сломался зонт, высокий сугроб внизу, до самой земли провалился Федька в мягкий снег, всё обошлось,  ничего не сломал и не повредил, но долго  был парашютист с синяками.

Мать его за сломанную дорогую вещь остатками зонта от души  отлупила, даже спицы остатние сломались. Понял Федька: опасная работа – быть лётчиком, ладно, тогда пойдёт в комбайнёры, он перед армией комбайнёру  помогал. А что, тоже хорошая работа, денежная, и  всех-то и дел, что по полю кататься.

 Два года Федька  служил, не было за это время с ним никаких приключений, или матери не писал про них. Знать, не только ангел-хранитель, но и старшина за Федькой догляд вёл.
 
По службе приходилось Фёдьке на мотоцикле ездить, хорошо по степи  разъезжать,  не мешаешь никому, тебе тоже не мешают. Вернулся домой, стал зваться Федей, не пацан уже Федькой быть.

 За это время жизнь в деревне другой стала, свет и радио провели, весело, светло! Мечта у него появилась: мотоцикл купить, вдоль деревни с ветерком проехать. Если будет мотоцикл, можно дома жить, а в город на работу ездить, хорошая экономия.

 Дорогая это штука, мотоцикл, но с умом, если жить, деньги можно накопить. Только работу хорошую надо найти. Как раз в городе курсы. Работает Фёдор  ночами грузчиком на железной дороге, а днём на курсах учится.

- Скоро при больших деньгах Феденька станет, на бусгальтера  учится! – хвалится  Дуня соседям. – Хорошая у него работа будет, только сиди, да считай, больше и делать нечего.

Учится Фёдор бухгалтерской науке, крутит  ручку арифмометра, циферки пишет. Тогда ещё компьютеров не было. Не знает, не ведает, что внимательно бес за ним наблюдает, дело худое замышляет.

Хорошим бухгалтером стал, не пьёт он, не курит, старается. Зарплату   получает, в кринку денежки складывает, но  понял, что до старости не накопить ему денег на свою мечту.

 Надо какое подспорье завести! С матерью мыслями поделился: - Давай, мам, самогонку гнать, за неё в городе большие деньги дают!
- И срок хороший припаяют, если поймают! - сомневается тетя Дуня.

- А ты дверь запри, свет не включай, вроде спишь, тихонько гони, шума-то нет, а денежки в бутылочку капают, да капают.

Всё по-уму и чертежам Фёдор сделал, аппарат из фляги молочной на плитке  электрической в закуточке за печкой, никому его не видно. Скоро закапали денежки в бутылку.

 Хорошо шла самогонка в городе, заказов у Фёдора полно, тайком всё, никто ничего не знает. Фёдор учёт точный ведёт,   циферки сказали, что через месяц будет у него мотоцикл. А хочется побыстрее.

Майские праздники подошли, они с матерью рано утром при деле. Бес Фёдору на ухо советы даёт, как быстрее мотоцикл купить.  Зря парень беса слушал! Поторопился, знать, Фёдор, то ли сахару переложил, то ли дрожжей.

 Как раз бутылку очередную с первачом брал, нагнулся,  тут с грохотом  взорвалась его надежда. Сорвало крышку с молочной фляги, окатило Фёдора кипящей брагой с головы до ног.

Кричал  -  всей деревне слышно,  одежду скинул вместе с кожей. Стоит, красный, как рак варёный,  спина и ноги  в волдырях. Мать за фельдшерицей побежала, придумала, что самовар опрокинулся, вот какое горе.

Прибежала фельдшерица: - Не надо, тётя Дуня,  гусиным жиром мазать. Срочно его  в больницу, я только укол  сделаю. Везучий ты, Фёдор, кабы стоял лицом к своему самовару,  сжёг бы весь перед, не жить бы тебе.  Долго теперь чаю не захочешь, а про самовар сказки милиции рассказывайте,  брагой даже на улице пахнет.

Какие сказки тётя Дуня милиционеру рассказывала, - не знаю,  только после этого разговора убавились денежки в кринке.

Жалели, болезного, деревня  и  бухгалтерия городская, долго Фёдор в больнице лежал,  он и лежать не мог. Встанет на коленочки, голову на кровать положит, вот и весь сон. А во сне видит себя на мотоцикле, хотя знает, что покупка откладывается.  Хороший сон!

Про тот самовар Фёдор всю жизнь помнил, рубцы на спине и седалище  долго болели. Целый год с той поры прошёл, собирал Фёдор снова денежки, мать обещала телка продать, помочь сыну.
Подмога пришла, откуда не ждали. Как раз выходные были, молодёжь, деревенская и городская, собралась, танцуют, веселятся у клуба, гармонь играет.

 Фёдор до гулянок не любитель был, лучше, что по дому смастерит, матери поможет. А  тут мать  сказала, и, словно нашёптывает ему кто на ухо: «Сходи, потанцуй, что дома сидишь?»

И пошёл Фёдор посмотреть, хорошо ли девки пляшут. Стоит себе в сторонке,  заметил, парни что-то затолкались, засуетились, забегали, среди них братья Шмелёвы, выпивохи, драчуны.

 Забор у бабки Тоси трещит, на колья его разбирают. Совсем хотел Фёдор уйти, да бес ему в ухо шепчет: «Тебе- то что? Тверёзый, в драку не лезешь, стой в сторонке,  да смотри!»
Послушал Фёдор беса. Ой, зря!

Больно стало, хруст раздался, то ли кол об его голову сломали, то ли в голове что треснуло, упал. Ничего он больше не видел,  потемнел белый свет, только крик девичий слышал: « Убили! Федьку убили!»

Не убили, ангел-хранитель уберёг, свечку  зажёг, пока окровавленного Фёдора домой тащили.  Фельдшерица прибежала, рану осмотрела, перевязала, обработала, дала нашатырь понюхать, наказала матери завтра с утра везти Фёдора  в город на снимки. Идти в милицию. Не успели.

Утром Шмель под окном, виноватый, стоит: - Ошибочка, Федя, случилась, хотел Петьку немножко проучить, чтобы Нюру мою не кадрил, а он, паскуда, от кола увернулся, тебе невзначай и досталось.

 Ты уж до милиции дело не доводи, опять меня посадят, я в долгу не останусь. Ты, вроде, мотоцикл собирался покупать, может, деньги возьмёшь?

 – Отчего не взять? – точно сказал Фёдор, сколько на  мотоцикл нужно, даже бензин посчитал. Задарма достались деньги, а  телок во дворе остался. Повезло.

С гулом и треском пронёсся на мотоцикле  гордый Фёдор начала по одной, затем по другой стороне деревни под самыми окнами.

 Такой страсти не приходилось переживать деревенским курам, которые нежились, плескались  в  тёплой пыли среди деревни.  С истошным криком летели  они по своим дворам, теряя перья.
 
Пыль  от мотоцикла, да куриный пух, долго стояли в деревне. Дружные пожелания сопровождали Фёдора: «Придурок!» Хоть бы у твоей драндулетки колёса отлетели, а у тебя башка!

И что ты думаешь? Сбылось! Только, я предполагаю, что  не без бесовской помощи.
Спешил на Покров Федор домой, немного выпил, теперь можно позволить, коли покупку сделал.

 Смеркалось, снежок небольшой выпал, подморозило. Не поехал он по дороге, где ямы и колдобины, а понёсся жнивьём  в деревню напрямик. Гнал мотоцикл, ветер ловил, да  на пути опора высоковольтная.

 Отойти бы ей чуток в сторону, но, такая она  вредная,  даже не сдвинулась с места. Они и встретились. Не иначе, опять бесовские козни.

Снова попал Фёдор к знакомому доктору, пожалел он Дуню: - Молись Богу, мать, положение тяжелое, почти безнадёжное, но чудеса бывают, сын у тебя везучий!

 Пока Фёдору операцию делали, зажёг ангел-хранитель свечу, хоть совсем она загасла. Вот чудо и произошло. Выжил Фёдор, инвалидность дали, домой к матери на поправку окончательную прибыл.

 Голова  вся в бинтах, словно скафандр на нём, как на космонавте. Бинты тоже скоро сняли, везучий Фёдор!

Приехала в отпуск  к тёте Паше дочь издалека, поделилась с нею мать новостями деревенскими: - А Федька  на своей мотоциклетке осенью с опорой электрической встренулся.
 
- И что с опорой? – интересуется дочь.
-Да что ей доспеется, как стояла, так и стоит.
- А  Федька жив?

- Бинты с него сняли, нет на нём ни единой царапины, только вмятина во лбу.
-И большая вмятина? 
-Да не очень-то, но кулак туда  влезет.

Ангел-хранитель! Береги Фёдора, на дай загаснуть  свече  его жизни!