На въезде в станицу Крыловскую, я мысленно , в качестве подарка ко дню рождения, установил скромный памятник своему другу. Это было единственное, что позволяла сделать моя зарплата,и сердце искренне восхищенное его присутствием в моей жизни. Рядом с монументальным изображением мешка с пшеницей, застыл в бронзе крепкий парень лет тридцати четырех. Широкие плечи, широко расставленные ноги... Во всем чувствуется та крестьянская основательность, которая была присуща первым покорителям черноземья. Заскорузлые руки вдумчиво разминают бронзовые зерна,и их бархатистый блеск, видимо радует землепашца. Ноги, грудь и плечи, вместе с остальными выдающимися частями туловища и одежды венчает бронзовая голова. Бронзовые желваки,обветренные жестокими степными ветрами и морозами, упрямо играют как у жеребца – трехлетки, на пронзительные глаза угрожающе надвинуты щеки, однако , даже металл передает патологическую доброту, лучащуюся в неширокой улыбке, с таинственным промежутком ,между двумя передними зубами. «Наш земляк»!- с уважением отзываются о нем земляки и одобрительно проезжают мимо.
На въезде в г.Краснодар мне также при помощи малооплачиваемого воображения, пришлось поставить еще одну, не менее благодарную композицию, объединяющую в себе тот же мешок и вышеозначенную личность, застывшую на этот раз в нержавеющей стали.Предполагалось увидеть внутренним взором Величественность новой жизненной ипостаси замечательного человека. На этот раз мешок был распираем чувством собственного достоинства за содержимое и слегка наклонен к федеральной трассе с таким расчетом, что бы проезжающие видели, как из него высыпаются пачки купюр разного достоинства. Рядом с мешком, озаренный чувством глубокой сопричастности к достатку, высится стальная фигура мужчины, со знакомым таинственным промежутком в верхней челюсти. Угловатые медведеобразные формы, словно смеются густым довольным басом – «Ха-ха-ха»! Левая лопатообразная ладонь крепко держит самодовольный мешок за правое ухо, как бы давая понять – кто тут хозяин. Голова скульптуры всматривается в правую ладонь, на которой застыла в металле толстая пачка в банковской упаковке, и холодный блеск искрит в глазах монументального человека, отсвечивая понятным удовлетворением. Впрочем, во взгляде еще угадывается та же природная доброта и человечность, которая свойственна немногим одаренным, и жилищно - обеспеченным людям банковского дела. «Свой парень»! - , произносят земляки и гости кубанской столицы, снижая голос до уважительного шепота, и проезжают дальше в болезненных расчетах, под впечатлением от благоговейного разглядывания содержимого мешка и эксклюзивного проема между двумя передними зубами в верхней челюсти композиции.
Сведения о мешках, застывших в металле в обоих случаях - самые общие: размер, вместимость и приблизительный вес. Лишь теплеет у сердца, когда замечаешь в нижней трети мастерски выполненную скульптором небольшую латочку, вырезанную из детского платья и прихваченную аккуратными стежками, даром что оне не ржавеют. Парень из металла оказался загадочной личностью,но все же о нем ,кое –что удалось узнать.
Не так уж давно, слякотным кубанским февралем, в небольшом поселке родился мальчик. Поселок стал станицей и был назван в честь неизвестного приспособления, с помощью которого стремительно поднялся в небо и также стремительно, а потому печально приземлился некий мастер. Имени его так и не узнали, поскольку он был не местный, а метрики на месте его падения найти не удалось. Обозначение случившемуся дал местный дьяк, философски изрекший себе под нос нечто, похожее на фразу «Публис падалос крылос» и впопыхах переведенное сельчанами как «место падения крыла». А, может быть, дьяк ничего такого и не говорил, а просто слишком выразительно матюкнулся... Но как бы там ни было,название прижилось и со временем от него осталось лишь симпатичное «Крылос», успешно трансформировавшееся в Крыловскую, так как ничего более выдающегося в истории станички так никогда и не случилось.
Однако, вернемся к интересующему нас мальчику. Детство и отрочество, в розовой акварели безмятежного времяпровождения, с положенными по статусу рогатками, рыбалками, курением под колхозными стогами, подглядыванием в женское отделение местной бани и поллюциями, опустим, как нечто общее для этого возраста.
С возмужаним ,у этого мира и государства в частности, прибавилось хлопот. Ищущий ум нашел свою нишу в гостинице Интурист, прикрывая свои честолюбивые устремления на рынке бурно развивающихся денежно-вещевых отношений - обучением в Аграрном университете. Этапными эпизодами той жизни считаются неоднократные приобретения джинсов марки «Ли», «Райфл», «Вранглер», а также "монтановских"батников ,перелетавших границы славного государства в чемоданах с двойным дном, и последующее втюхивание этого добра втридорога, любителям красивых вещей ,отличавшихся инопланетной добротностью на фоне социалистического головотяпства и разгула ширпотребных изделий. Время тех лет умещалось на потной ладошке. Оно было скромным и неагрессивным, поскольку нежилось в шумных компаниях , после оптяпывания мелкооптовых делишек, и о будущем не задумывалось. Трещина, как признак доброты, едва –едва угадывалась, поскольку на доброту в те годы времени практически не было. Глубинные процессы произошедшие на фоне гормональных революций в организме, подвигли паренька с классическим русским отчеством на завоевание иных пиков и высот. Главной победой тех восхождений считается прелестный восьмитысячник с именем Наталья, в честь которой был заложен маленький городок по имени Артем, а также выстроен двухкомнатный бастион с плюшевыми стенами ,придворными звездочетами ,и окруженный для верности глубоким рвом, тут же заполненный без спросу любознательными и оптимистично настроенными тараканами.
После этого случилось многое, в том числе счастливое, но малооплачиваемое разминание зерен на ладони молодого агронома и вторичное покорение Аграрного университета, обременявшего мозги задушевными философскими беседами,а печень веселыми попойками студенческой братии,с песнями и плясками под рыканье FM- диапазона.
Время стало большим, теперь у него всегда начищены ботинки, ему мало уже кто указ, и оно уже само прикрикивает и порой раздражается не по делу, а просто от плохой погоды…И, как следствие оно уже не умещается на ладони парня с доброй тайной между двумя передними зубами. Единственно приятное в этом то, что всего «34»! Дата незнаменитая, промежуточная и , слава Богу еще далеко до других дат, когда дарят удочки и другие нужные для старости вещи.