Рукотворные звезды надежд
В грозном и беспрестанном волнении, вечно, пребывает свободная стихия мирового океана. Море осталось прежним еще со времен Одиссея. А, может, и со времен самого Ноя. Порой кажется, что единственная задача бушующих волн – увлекать в пучину корабли, губить экипажи. Но властно прорежет ночную мглу светлый луч маяка на берегу, и тотчас проясняются угрюмые лица усталых мореходов, еще яростнее сражаются они с опасностью.
Маяк – это один из лучших помощников людей в их давнем споре с океаном. Башня с сигнальными огнями на берегу моря предвещает окончание многодневного изнуряющего плавания, защищенную гавань, радость встречи с землей, с родными, любимыми. Как символ надежды, веры, любви маяк является самым поэтичным образом в художественной литературе всех народов.
Еще в глубокой древности появились маяки на берегах морей и океанов. Не однажды спасали они моряков от кораблекрушений, указывая безопасный курс.
Два из семи известных чудес света – маяки. Александрийский прослужил людям более полутора тысяч лет. Другой - на острове Родос («Колосс Родосский») представлял собой 37-метровую статую бога солнца Гелиоса, возвигнутую в 280 году до н.э. скульптором Харосом. Отлитый из металла, колосс являлся как бы воротами порта, под ним могли свободно проходить наибольшие из имевшихся тогда кораблей. В ночное время и в туман над головой Гелиоса пылал огонь, гостеприимно приглашая в гавань усталых морских путников.
Каждый маяк – большой или маленький – по-своему знаменит. И как архитектурное сооружение, и как реликвия времени. Исторический факт, например: почти все маяки на побережье Шотландии построены членами семьи писателя-романтика Роберта Луиса Стивенсона – автора широко известного романа «Остров Сокровиш».
Дедушка писателя воздвиг прочную, высотой в 30 метров, башню на «Кулаке дьявола». Так называли моряки скалу Бель-Рок, которая и ныне, в часы прилива, затопляется на 5 метров. Дядя Стивенсона – Аллан – в течение десяти лет строил маяк на скале Скерри-Вор в открытом море, в южной части Гебридского архипелага.
Немало трагедий, разыгравшихся во время шторма, связаны с маяками – путеводными и рукотворными звездами. Не случайно именно маяку посвящено волнующее стихотворение самого Роберта Л. Стивенсона:
«Стоит на скале с незапамятных пор
Высокий, из камня, маяк «Скерри-Вор».
Печальный, стеклянный, глазастый фонарь
Смотритель зажег и уснул.
-Кто там, в океане, сейчас утонул? –
Спросил Атлантический царь.
И трубит, и трубит в свой каменный рог,
Чтоб ярче светил знаменитый «Бель- Рок».
В самом начале эпохи мореплавания все маяки, как и Колосс Родосский, светили огнем костров, разводимых на верхних оконечностях этих сооружений. Так действовал и старейший маяк Балтики – маяк Кыпу на острове Хийумаа (бывший Даго), возведенный по решению Таллинского магистрата в 1531 года. Первоначально маяк имел название Дагероррт. Он представляет собой выложенную известняком четырехгранную пирамидальную башню двухметровой толщины высотой около сорока метров.
Становление России как морской державы впрямую связано с именеем Петра Великого. Произошло это, в сущности, не так давно – уже после греков, римлян и викингов, после Италии, Испании, Великобритании, Франции, Португалии. Во всяком случае вторым по возрасту на Балтике и на Черноморье ученые считают старинный маяк в устье Дона, сооруженный по распоряжению Петра в 1702 году. А когда 16 мая 1703 года в эстуарии реки Невы на Заячьем острове, носившем шведское название «Люст-Эйланд» (Веселая земля), была заложена Петропавловская крепость, третьим по счету в этих местах стал маяк, воздвигнутый здесь для улучшения условий судоходства.
Сегодня большинству из балтийских маяков уже исполнилось по четверти тысячелетия. Это известные морякам всего мира маяк Толбухин, основанный в 1719 году, Северный и Южный Гогландский (в1723-м), маяк Кери (Кокшер) на острове того же названия в Финском заливе, на котором огонь был впервые зажжен в 1724 году; следом в этом ряду стоят Пакри (Пакеррот) и маяк Сескар на острове Сескар.
В ряду неосуществленных идей Петра, как пишет его современник Голиков, была и такая: «Из всех планов один был самый отважнейший, а именно – построение между Кроншлотом и Кронштадтом над морским форватером превысокой башни наподобие Родосского Колосса, под которую могли бы проходить большие военные корабли, и с которого можно было бы видеть море, а на самом верху для освещения моря и идущих кораблей быть огромному фонарю».
Непрестанно отвлекаемый другими , более неотложными делами, основатель города на Неве так и не успел приступить к постройке Кронштадского Колосса. Только в наше время «отважнейшему плану» царя-реформатора суждено было отразиться в грандиозной защитной дамбе, возводимой ныне в Финском заливе и предусматривающей специальные проходные ворота для крупнотоннажных судов.
Все «петровские» маяки строились деревянными и лишь спустя многие годы были заменены каменными и кирпичными башнями. Также повсеместно на смену первобытным кострам, которыми светили маяки, пришли керосин, масло (чаще всего сурепное), газ, китовый жир, сжигавшиеся в стеклянных лампах.
Дальность обнаружения маяков значительно выросла после того, как на маяке Кери (Кокшерском) в 1803 году был установлен восьмигранный фонарь с тщательно отшлифованными медными рефлекторами, изготовленными на Адмиралтейском заводе. В наше время, когда мощную лампу заставил светиться электрический ток, луч маяка в хорошую погоду стал виден морякам с расстояния в 50 километров!
Жители больших и малых морских и речных портов, каким является и Монреаль, хорошо знают, что у каждого маяка свой характер огня, стараются запомнить его.
В лоциях и на морских картах характер огней всех средств навигационного оборудования обозначен принятыми условными сокращениями. Буква «П» на карте - постоянный огонь маяка, то есть непрерывающийся ровный свет. «Пр» означает проблесковый - одинарные проблески, повторяющиеся менее 60 раз в минуту, причем продолжительность света меньше продолжительности темноты.
Принятое моряками сокращение «П.Пр» указывает на постоянный огонь с проблесками, то есть ровный свет, периодически усиливающийся одинарными проблесками. Кроме того, могут быть огни, периодически меняющие свет. Они называются переменными, и их характер имеет условное обозначение «Пер.».
Из приведенных примеров ясно, что маячное дело – это сложная и самостоятельная наука. Индивудиален свет каждого маяка и башни их никогда не повторяют друг друга ни формой, ни цветом, что удобно для визуального наблюдения с моря.
В Северном море, например, в заливе Инненьяде, на отмели Арнгаст, в 1,9 мили к зюйд-зюйд-осту от северной оконечности струенаправляющей дамбы Швейнс-Рюккен стоит маяк Арнгаст. В мировой лоции он зафиксирован как «красная круглая башня с двумя галлереями и с белой горизонтальной полосой».
Маяк на дамбе левого берега Эльбы, в 2,2 мили к осту от входа в гавань Оттендорф – это «белая круглая башня с серой крышей и галлереей, установленная на коричневом основании». Маяк нидерландского порта Хукван-Халланд – «темно-красная круглая башня с серым фонарным сооружением». Маяк Пиколле на северном берегу острова Гаити – «круглая башня на белом пирамидальном основании».
Маяки – это воздвигнутые людьми ориентиры для определения местонахождения кораблей в открытом море, и чаще всего такие постройки снабжены еще и наутофонами. Таким образом они и подмигивают морякам и как бы подпевают одновременно. Однако истинно морские волки, бывалые капитаны ни в чем не уверены. Ни свет, ни характерный звук маяка не дают им стопроцентной уверенности в правильнном распознании этих сигналов. Поэтому при обсервации ночью или в тумане моряки обязательно учитывают, что под воздействием внешних факторов – таких, как, скажем, прозрачность атмосферы - продолжительность света и темноты, указанная в описании того или иного маяка, может несколько измениться. Кроме того, с больших расстояний и при пасмурной погоде продолжительность проблесков может оказаться меньшей, чем она есть на самом деле. Поэтому, хотя маяки и служат предупредительным сигналом, но зачастую таким тщетным!
Печально известны, например, песчаные отмели в устье Темзы – реки с самым оживленным движением в мире. Сразу три маяка поставлены здесь – на севере, востоке и юге. Однако в одном только 1946 году на этих отмелях потерпело крушение 22 огромных океанских судна, а зимой 1950 года в один из бурных туманных дней здесь же, у маяка Гудвин, село на мель сразу шесть кораблей.
Возле коварного острова Кинг в проливе Кука - на половине пути между Австралией и островом Тасмания - сооружено 20 маяков. Сколько кораблекрушений предотвратили они?! Но и за последнее полуторастолетие тут затонуло около шестисот кораблей, и среди них английский трехмачтовый парусник «Уолтер Уинч» с грузом золота стоимостью в десять миллионов долларов.
Но разве маяк – это только лишь, по научному определению «искусственное сооружение башенного типа»? Далеко не всегда! И в подтверждение этому стоит привести небольшой отрывок из повести Константина Паустовского «Золотая Роза».
Рассказывает Константин Георгиевич о Флобере: «Жил он в Крауссе, на берегу Сены, около Руана. Окна его кабинета выходили на реку. Всю ночь в кабинете Флобера, заставленном экзотическими вещами, горела лампа с зеленым абажуром. Флобер работал по ночам. Лампа гасла только на рассвете. Ее свет был постоянен как огонь маяка. И действительно, в темные ночи флоберовское окно стало служить маяком для рыбаков на Сене и даже для капитанов морских пароходов, поднимавшихся из Гавра в Руан. Капитаны знали, что на этом участке реки надо было, чтобы не сбиться с фарватера, «держаться за окно господина Флобера».
Если верить тому же Паустовскому, то по рассказам моряков, с палубы парохода, подходящего к Ялте, можно было увидеть в сильный бинокль освещенное лампой окно кабинета в только что построенном и еще не успевшем в то время утонуть в зелени доме А.П.Чехова.
Роль маяка в устье матери русских рек многоводной Волги, неподалеку от центрального кордона Астраханского заповедника там, где она делится на два рукава, взял на себя серебристый тополь. Когда-то давно посадил его в этом опасном для судовождения месте бывалый капитан. Одиноко стоит теперь заметное дерево словно посередине реки, помогая молодым штурманам проходить узкость.
В 1922 году маяком - путеуказывателем на Днепровском лимане стала высокая стальная фок-мачта легендарного броненосца «Потемкин». Впоследствии мачту заменили капитальными сооружениями, но створные знаки здесь по-прежнему называют не иначе как «потемкинскими».
Бывает, функциональные обязанности сооружений, указывающих путь судам, выполняют и сами корабли. Маяк в устье реки Колумбии в порту Астория штата Орегон (США) – судно. Плавучий маяк «Эльба» в 13 милях к зюйд-осту от острова Гельголанд – красное двухмачтовое судно с желтой маячной башней. «Эльба-11» к норд-весту от восточной оконечности острова Шархерн – красное трехмачтовое судно. Плавучий маяк Тексел – красное двухмачтовое судно с маячной башней между мачтами и с белой горизонтальной полосой. А в Сингапуре главный подходной портовый маяк Бедоклейт посылает свои лучи с крыши 24-этажного жилого дома.
Морякам известны не только характеристики маячных огней. Хорошо знают и любят они тех людей, кто на опасных курсах, в любую погоду обеспечивают судам безопасность плавания.
Долгими радостными гудками приветствовали в 1978 году нефтяные танкеры и маленькие сухогрузы служителей старейшего на Каспии маяка проходя мимо острова Свиной. Так моряки отмечали 30-летие работы семьи Рагимовых на этом уникальном сооружении. Сразу после Великой Отечественной войны стал здесь начальником маяка Чингиз Гусейнович, затем - его жена Анастасия Михайловна. Их сын – Энвер – внимательно приглядывался к работе отца, охотно помогал матери, а теперь он сам начальник всего этого сложного маячного хозяйства.
Заслуженную популярность снискала себе и хозяйка маяка на острове Уолни в Камберленде - англичанка Пегги. Она – первая женщина в Англии, заимевшая такую редкую для слабого пола профессию.
Кстати, именно в Англии, еще в начале восемнадцатого века епископ Кентерберийский основал братство монахов, члены которого обязывались «помогать всем, кто попал в беду у берегов Англии, снабжать их едой и пресной водой, излечивать раны, а для ориентировки мореходов строить маяки».
Сегодня, однако, время смотрителей маяков проходит. Тот, кто раньше вручную надраивал маячную медь и смахивал каждую пылинку с фонарных линз, превратился теперь в электротехника, чьи обязанности – следить за исправностью фотоэлемента, автоматически включающего маяк при заходе и выключающего при восходе солнца.
Более того, главным «смотрителем» многих маяков в наш век научно-технической революции стал компьютер. Мощная электроосветительная аппаратура и оптические отражатели позволяют морякам обнаруживать свет яркого прожектора даже в густом тумане. А всего лишь каких-нибудь десять-пятнадцать лет тому назад вспыхнул белый луч света первого в мире атомного или радиоизотопного маяка.
Произошло это на каменистой банке Таллиннамедал, коварно залегшей на пути кораблей в Таллиннский порт. Долгую бессменную вахту здесь нес прежде плавучий маяк «Ревальштейн» – отслуживший свое трехмачтовый парусник, купленный Россией в Англии еще в 1864 году. А новое сооружение, отстроенное в открытом море на подводном гидротехническом основании.
Высота маяка «Таллинн» над уровнем моря - 32 метра. Три установки на радиоизотопах годами могут работать, накапливая электрическую энергию в аккумуляторах. Работникам, обслуживающим маяк, отведена роль контролеров. Находясь на берегу, они издалека, с помощью систем дистанционного телеуправления следят за работой различных механизмов и лишь изредка прибывают на башню для производства профилактических работ.
Кстати, этот суперсовременный маяк в Эстонии возник благодаря неожиданному и удивительному раскладу истории. В те годы, о которых речь, «окно в Европу», давным-давно прорубленное Петром Великим для России обмелело. Вызванное к жизни новыми индустриальными требованиями, совершенствовалось судостроение, производя корабли-гиганты. А порт в устье Невы, несмотря на производимые огромные финансовые и трудовые затраты по углублению главного фарватера, не мог принимать суперлайнеры и мощные сухогрузы с глубиной осадки более десяти метров.
Тогда-то в недрах советской морской гидроинженерии родилось сразу три проекта. Построить новый глубоководный порт Советского Союза: а) в Ленинграде, б) в Таллинне, в) в Калининграде. Опровергая все технические и другие разумные соображения, победила дружба, здоровый советский интернационализм, экономическая интеграция. И вот, отгремели мирные взрывы в скальных породах Таллинского залива, через всю Россию протянулась в Эстонию стальная нить нефтепровода, к стенкам вновь забетонированных причалов пришвартовались суда-гиганты всего мира с осадкой до двадцати метров.
Все вскоре кончилось. Смертельным распадом. Россия осталась без глубоководного порта на западе. Эстония – без нефти, но с портом. Как напоминание о минувшем, как осиновый кол в дружбу народов высится теперь над суровой Балтикой супермаяк «Таллинн». И только в последнее время в России широко развернулось строительство своего глубоководного порта в Усть-Луге.
На Чёрном море тяжёлая тяжба из-за маяков разгорелась между Россией и Украиной после «парадов суверинитетов».
В декабре 2007 года девять украинских судебных приставов предприняли первую попытку пройти на территорию маяка Сарыч, используемого Черноморским флотом России. Однако Российский флот, согласно подписанным межправительственным договоренностям будет базироваться на территории Украины в Севастополе до 2017 года. В свете этого факта решения и действия местных судов в отношении объектов Черноморского флота в Крыму не имеют юридической силы. Однако и ранее и позже украинские суды различных уровней (в том числе Высший хозяйственный суд республики) неоднократно высказывали свои притязания на использование навигационно-гидрографических объектв в Черном море. А это 77 маяков и других навигационных сооружений. К ним, в частности, относится многоэтажное здание, занимаемое Гидрографической службой ЧМФ, Управление 23-й океанографической экспедиции, комплекс из 20 строений гидрографического отряда, аэрологическая станция и другие вспомогательные объекты российских моряков в Севастополе.
Среди знаменитых маяков России на Дальнем Востоке знатокам хорошо известен один, чья история тесно переплетена с историей семьи русских американцев. В северном входе бухты Гека это скалистый мыс и маячное сооружение имени Бринера.
Возникновение необычных географического и навигационного назвавания таково.
В 1859 году генерал-губернатор Восточной Сибири граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский (1809-1881) обратил внимание на хорошо укрытую бухту, напоминавшую бухту «Золотой рог» в Константинополе. Здесь он приказал основать военный пост – будущий Владивосток. У истоков становления Владивостока стояли несколько европейских предпринимателей, среди них и швейцарец Жюль Бринер, совместными усилиями которых таежная глухомань превратилась в европейский по очертаниям город, расположенный всего в сотне километров от Кореи и Китая.
Швейцарец Жюль Бринер встретил и полюбил русскую подданную бурятку Наталью Иосифовну Куркутову, женившись на ней. И вскоре на мысу, получившем впоследствии имя Бриннера была заложена усадьба. В семье родилось шестеро детей: трое мальчиков и три девочки.
Через двадцать лет после прибытия во Владивосток Жюль Бриннер владел несколькими предприятиями, занимавшимися экспортом леса и строительством, рудниками к северу от Владивостока и судостролительной верфью. С 1880 года Ю.И. Бринер – купец первой гильдии, владелец торговой фирмы «Торговый дом Бринер и Ко».
Жюль Бринер сопровождал императора Николая 11 (в 1891 году тогда еще наследника) при закладке первого камня в фундамент владивостокского железнодорожного вокзала.
Наконец, Юлий Иванович построил маяк. Этот маяк изображен на тысячерублевой купюре российской национальной валюты 1995 года.
Дом Бринеров, построенный в стиле «Арт Нуво», и по сей день стоит на Амурской улице. дом 15. Тот самый , который построил еще сам Юлий Иванович, и где до самого бегства от советской власти проживал его сын и наследник Борис Бринер.
В этом дому 11 июля 1920 года родился Юл Бринер млладший - голливудская кинозвезда пятидесятых годов прошлого столетия и муж знаменитой секс-бомбы Марлен Дитрих. Под влиянием известности внука и по законам английского произношения и написания в фамлию пришла вторая согласная «н».
В Канаде световые сигнальные огни для моряков на башнях появились сравнительно недавно. 1 апреля 1734 года в местечке Луйсбурге в провинции Новая Шотландия был открыт первый из них под названием Пеггис Коув. Маяк этот высотой 24 метра и окрашен в классические бело-красные цвета. Пеггис Коув является одним из самых популярных туристических мест Новой Шотландии и самой впечатляющей точкой «Маршрута маяков», издавна организуемого туристскими компаниями.Мая
Однако сегодня старейшим действующим маяком Канады считается маяк на оострове Самбро (1759 г.), что в Новой Шотландии. Пойнт Армор – это второй по высоте маяк в Канаде – 118 футов (36 м). Самым некрасивым маяком считается маячное сооружение над пенистой стремниной реки Сан-Лорана в Монреале на самом берегу острова Святой Елены
(Sainte-H;l;ne).
Маяк этот под безымянным именем Фор-де-Иль (Островной маяк) построен в 1912 году, окрашен в сплошную белый краску, похожую на белила украинских мазанок, и представляет собой конкретную квадратную растопыгу на бетонном основании высотой 14,5 метров (48 футов) с башней, в которую вставлен сигнальный фонарь, разжигаемый дровами. Давным-давно бездействующий, единственный этот маяк в городе Монреале, он неоднократно подвергался нападениям вандалов и всё время находится под явной под угрозой полного уничтожения. Но я люблю его. Маяк хорошо просматривается издалека, не только из города и из гавани, но особенно с моста Жака Картье, отчаянного французского конкистадора и первооткрывателя этих мест.
Конечно, маяк этот давно не нужен никому, как не нужен ему маячный смотритель. Впрочем, не нужны теперь смотрители маяков в традиционном понимании этого слова и на первом в мире лазерном маяке, установленном на мысе Дэнджер – на границе между австралийским штатом Квинслэнд и Новым Южным Уэльсом. Вес всей этой установки около ста килограммов, источником света служит гелиево-неоновая лазерная трубка, питающаяся от генератора мощностью 300 ватт, вес которого не превышает восемь килограммов.
Лазерный маяк может быть установлен на площадке всего в один квадратный метр, причем срок его работы без замены деталей составляет пять лет. Отметим, что цвет огня - красный и дальность видимости его днем достигает десяти миль, ночью – сорока.
Новое достижение научно-технической революции – радиомаяки. Они обеспечивают прохождение корабля по курсу с точностью до 50 метров на расстоянии от маяков более 500 километров.
Мощь и значение радиомаяков возросла после того, как их стали устанавливать на искусственных спутниках земли. Современным колумбам помогает прокладывать курс международная система спутниковой связи. Она позволяет не только уточнить свое место в Мировом океане, но выйти на связь с любым другим объектом – судном или абонентом в любой стране по радиотелефону, телетайпу или мобильнику...
И все-таки... Исхлестанный ветрами, одинокий старый маяк, возвышающий на пустынном берегу, по-прежнему остается добрым и надежным другом бывалых морских путешественников. После всех обсерваций возьмет моряк пеленг на видимый глазом огонь и облегченно вздохнет, успокоится. Он достойно отстоял свою «собачью»
вахту.
*****
Опубликовано:
West-East 50(590)13-19 декабря 2011 y.
West-East 51(591)20-26 декабря 2011 г.